Среди командиров артиллерийских дивизионов Красной Армии через АКУКС еще к концу 1935 г. были пропущены лишь 40,5 %, а Артиллерийскую академию закончили всего 0,2 %; среди командиров артполков «академиков» было лишь 10,5 %, а 80,3 % (то есть даже не все остальные) закончили только АКУКС. Огласив 8 декабря 1935 г. на Военном совете при наркоме обороны эти сведения, начальник ПУ РККА Я.Б. Гамарник с полным основанием заявил: «[…] Подготовка наших артиллерийских командиров недостаточна»148…

Правда, сравнив данные таблиц 4 и 5, можно заключить, что с 1934-го по 1936 г. процент старших командиров, окончивших КУКС и академии, заметно повысился. Но, во-первых, экстраполировать цифры, содержащиеся в таблице 5, на всю РККА начала 1936 г. нельзя: эта таблица освещает не рядовые части и соединения, а приграничную и «ударную» дивизии важнейшего в стратегическом отношении округа и предназначенный для их поддержки полк тяжелой артиллерии. Во-вторых, даже и в таких соединениях и частях ситуация отнюдь не всегда изменялась в лучшую сторону. Как видно из тех же таблиц, в «ударной» (!) 24-й стрелковой дивизии доля выпускников КУКС в начале 1936-го оставалась точно такой же, что и полутора годами раньше во всем УВО. А в 17-м корпусном артполку картина была даже хуже, чем средняя по артиллерии РККА на конец 1935 г. Процент «академиков» среди старшего комсостава этой части равнялся не 10–11, а нулю, а АКУКС закончили не 40 % старших командиров, а лишь 33 %. И это в тяжелой артиллерии с ее повышенными требованиями к выучке комсостава…

Неполноценной была и подготовка, полученная значительной частью младшего комначсостава «предрепрессионной» РККА. В кадровых частях в 1935/36 учебном году его готовили в учебных батальонах и дивизионах, а до того и после того – в полковых, батальонных (в отдельных батальонах) и дивизионных (в отдельных дивизионах) школах. Курс этих учебных подразделений был 11-месячным – но в «предрепрессионный» период его очень часто сокращали. Так, в апреле – мае 1935 г. в младшие командиры в Красной Армии было произведено немало таких курсантов полковых школ, которые не успели даже пройти весь курс стрельб; в Особом стрелковом корпусе ОКДВА в том году младших командиров готовили всего 6 месяцев. А в 1936-м из-за серьезного увеличения численности РККА срок подготовки младшего комсостава пришлось сокращать уже до 3–4 месяцев! В докладе М.Н. Тухачевского от 7 октября 1936 г. «О боевой подготовке РККА» указывалось, что так поступали лишь в отдельных случаях, но, согласно годовому отчету КВО от 4 октября 1936 г., даже в этом важнейшей группировке РККА количество «младшего комсостава с ускоренной подготовкой (3–4 месяца)» – обученного «далеко не достаточно» – было тогда «значительным»149.

К апрелю 1937 г. младший комсостав «почти всех» батальонов связи стрелковых дивизий ОКДВА целиком состоял из выпущенных досрочно; в батальонах связи стрелковых корпусов ОКДВА он тоже был «в большинстве досрочных выпусков» (и, соответственно, «являлся неполноценным»). Только «очень ускоренную школу» прошел (оказавшись в результате «подготовленным неудовлетворительно») и весь младший комсостав, которым располагала той весной 59-я стрелковая дивизия Особой Дальневосточной150…

«Следует прекратить практику досрочных выпусков курсантов [учебных подразделений. – А.С.] младшими командирами, – решительно заявил в октябре 1936 г., после ознакомления с 39-й стрелковой дивизией ОКДВА, комбриг К.Д. Голубев из УБП РККА, – так как они выходят неполноценными»151.

В территориальных же частях – где до 1936/37 учебного года курс полковых школ был не 11-, а 5—6-месячным – неполноценными младшие командиры оказывались по определению.

Недостаточная опытность командного состава

Еще одной особенностью комначсостава «предрепрессионной» РККА было чрезвычайно быстрое продвижение по служебной лестнице – и, соответственно, малый стаж пребывания в должности (а значит, и недостаточная опытность).

Эту особенность принято считать наследием 37-го года – но возникла она еще в 20-е. Так, в апреле 1925 г. 75 % комсостава Красной Армии состояло в занимаемой должности менее года (причем половина этого количества – менее полугода), а в 1926-м у 40,9 % командиров стаж пребывания в занимаемой должности составлял менее 2 лет152. Свыше 50 % командиров, выпущенных из нормальных военных школ в 1923 г., в 1927-м уже командовали ротами, то есть на должностях командира взвода и помощника командира роты находились не более, чем по два года. Еще 20 % в 1927-м были уже помощниками командира батальона, а 5,2 % командовали батальонами153 (иными словами, пребывание на каждой из предшествующих командных должностей заняло у них не более, чем по году). В иностранных армиях даже до командира роты тогда надо было дослуживаться 6—12 лет; так, в Польше роту получали лишь на 10-м – 12-м году офицерской службы…

Встречались в 20-е гг. случаи и еще более стремительного служебного роста. И встречались довольно часто: знакомясь с биографиями ставших позднее известными командиров, мы то и дело натыкаемся на такие прецеденты. Так, И.Н. Руссиянов, будучи выпущен в 1924 г. из военной школы командиром взвода в 81-й стрелковый полк 27-й стрелковой дивизии Западного (с октября 1926 г. – Белорусский) военного округа,

– уже через несколько месяцев стал командиром роты,

– еще через несколько месяцев, в ноябре 1925 г. – помощником командира батальона (в 22-м стрелковом полку 8-й стрелковой дивизии того же округа),

– еще через год с небольшим (и менее чем через три года после производства в командиры РККА), в марте 1927-го, – командиром батальона (в том же 22-м полку),

– а еще через год, в марте 1928-го – помощником командира полка (24-го стрелкового в той же 8-й дивизии)!

Путь от комвзвода до комполка (в сентябре 1932 г. Руссиянов принял 10-й стрелковый полк 4-й стрелковой дивизии БВО) занял у него всего 8 лет! Еще один командир, служивший тогда в Западном/Белорусском округе, В.Н. Баерский, проделал этот путь за 7 лет: окончив военную школу в 1925 г., он уже в 1927-м стал командовать (в 37-й стрелковой дивизии) ротой, затем мгновенно прошел через должности помкомбата, комбата, помначштаба и начштаба полка – и в 1932 г. оказался исправляющим должность командира 80-го стрелкового полка 27-й стрелковой дивизии (каковым и оставался до 1934 г.). В каждой из должностей, на которых Баерский служил до этого, он задерживался не более года!

В артиллерии многие командиры, выпущенные из военных школ в 1923–1924 гг., в 1930-м командовали уже дивизионами154, то есть пребывание на должностях командира взвода и командира батареи заняло у них всего по 2–3 года. «Продвижение комсостава на должность к[оманди] ра батареи, – подчеркивал 20 октября 1930 г. инспектор артиллерии РККА В.Д. Грендаль, – в настоящий момент не всегда обеспечивается достаточным пребыванием в должности командира взвода и необходимой тренировкой в командовании как огневым, так и взводом управления, что нередко отрицательно сказывается на работе молодых комбатров»155. Так, И.Д. Черняховский – прокомандовавший перед тем, как принять в 1930 г. батарею 17-го корпусного артиллерийского полка УВО, взводом (да и то не линейным, а учебным) всего два года. В.А. Кардаков – принявший в 1930 г. батарею в 1-м Кавказском артиллерийском полку 1-й Кавказской стрелковой дивизии Краснознаменной Кавказской армии – вообще только за год до того окончил военную школу! С.С. Степанов до получения в мае 1928 г. батареи командовал огневым взводом всего четыре месяца (с апреля по август 1924 г.), а затем занимал должности адъютанта дивизиона, казначея дивизиона и начальника разведки батареи, то есть как стреляющий командир не рос…

Артиллерии РККА, напоминал Грендаль, на практические стрельбы и так отпускается меньше снарядов, чем в других армиях, а если учесть еще и «сроки пребывания в должностях офицерского состава царской и настоящих буржуазных армий и командного состава РККА (командир взвода – командир батареи), то количество стрельб, выпадающих на долю последних по сравнению с первыми, придется уменьшить не менее, чем на 50 %»156. О последствиях этого для стрелково-артиллерийской выучки командиров говорить, думается, излишне…

Быстрые темпы служебного роста сохранялись и в первой половине 30-х. Так, в 1933 г. в должности было повышено больше командиров и начальников, чем в пресловутом 1937-м (когда армия была к тому же в полтора раза больше по численности)! Правда, сообщая это 29 ноября 1938 г. Военному совету при наркоме обороны, К.Е. Ворошилов и для 33-го и для 37-го привел приуменьшенные цифры (соответственно 28 363 и 26 000 назначений), но нам сейчас важны не сами числа, а соотношение между ними157.

«За истекшие два года, – значилось в подписанной 2 января 1935 г. политхарактеристике 5-й стрелковой дивизии БВО, – начсостав как по возрасту, так и по стажу армейской работы, в результате перемещений и перебросок в технические части, значительно омолодился […] особенно категория командиров взводов»158. Мы видели, что, докладывая 22 марта 1935 г. о результатах инспектирования им 27-й стрелковой дивизии БВО, заместитель начальника 2-го отдела Штаба РККА С.Н. Богомягков счел необходимым подчеркнуть, что в РККА вообще «очень редко встречаешь в пехоте комвзводов и ком[андиров] рот с 2-х летним стажем». «Эти важнейшие вопросы касаются всей армии», – пометил он 8 октября 1935 г. и на проекте приказа о результатах сентябрьского инспектирования 43-й стрелковой дивизии БВО – в котором также говорилось об «отсутствии опытного» среднего комсостава159.

В самом деле, в 1936-м и первой половине 1937-го командиры рот в РККА практически никогда не имели звание выше старшего лейтенанта. А ведь даже тому, кто получил роту всего через 4 года после выпуска из военной школы (после 2 лет службы командиром взвода и 2 – помощником командира роты) и прокомандовал ротой только 2 года, – даже и такому комроты выпущенная в конце сентября 1935 г. инструкция по аттестации комсостава требовала уже присваивать звание «капитан»! Из той же инструкции явствует, что в 1935-м в РККА не редкостью были и командиры, получившие роту уже через 3 года после выпуска из военной школы.

Бывало и еще хуже. В.Н. Баскаков через три года после окончания в 1932-м военной школы командовал (в 13-й механизированной бригаде 5-го механизированного корпуса МВО) даже не ротой, а танковым батальоном, то есть отдельной частью! В 5-й механизированной бригаде БВО в том же 1935 г. на танковые роты ставили и таких лиц, которые не только были произведены в командиры РККА всего тремя годами ранее, но и никогда не командовали взводом. И это в приграничном округе…

В ХВО все те командиры рот, которые были подготовлены на 6—8-месячных курсах (и которые к концу 1935-го составляли в пехоте округа 75 % всех ротных), окончили эти курсы лишь в 1933–1934 гг.160 Следовательно, к концу 1935 г. в пехоте ХВО – который еще в начале мая был частью приграничного УВО – 75 % командиров рот не просто находились в должности максимум 1–1,5 года, но и, вполне вероятно, получили роту, ни дня не прокомандовав взводом! А из:

– годового отчета УВО от 17 октября 1934 г. (в котором, кстати, прямо указывалось, что «недостаточный стаж и, следовательно, малоопытность» начсостава, «естественно, сказывались на темпах и качестве боевой подготовки»161),

– годового отчета ХВО от 5 октября 1935 г. (в котором – как и в аналогичном отчете МВО от 19 октября 1935 г. – также отмечалось, что, «как и в прошлом году, текучесть начсостава [результат слишком быстрого продвижения его по службе. – А.С.] явилась одной из причин, отрицательно влиявших на качество боевой подготовки»162) – и

– выступлений 8 декабря 1935 г. на Военном совете при наркоме обороны начальника ПУ РККА Я.Б. Гамарника (указавшего, как мы уже видели, что «служебный стаж» советских командиров-артиллеристов «недостаточен») и замкомвойсками МВО комкора Б.С. Горбачева – подчеркнувшего, что «особенностью» его округа является «исключительная молодость» комсостава», особенно в пехоте163 —