Климов

Помимо Климова, в операционной находилось ещё десять целителей, которые в случае опасности должны были спасти своих коллег. Всё же процедура была очень опасной как для пациентов, так и для людей, непосредственно выполняющих вмешательство. Они уже провели больше сотни подобных операций, чтобы убедиться в эффективности разработанной методики. И каждый раз операция протекала по-разному. Но всегда целители выкладывались по полной, опустошая свои энергетические запасы. Именно поэтому этап тестирования занял так много времени.

Больше года они отрабатывали технику, которую Кианг Тан смог где-то достать. Хотя подобные техники и были под запретом во всём мире и подлежали немедленному уничтожению.

Конечно, пришлось усовершенствовать эту технику и подогнать под современные возможности, но от этого лишь повысился процент её успешного выполнения. В старинных документах описывалось, что примерно одна из сотни таких операций заканчивается успехом. Получается, что в то время, когда была создана эта техника, всего один процент на успех считался отличным результатом. Климову удалось увеличить этот показатель в пятьдесят раз и он мог заслуженно гордиться этим.

Но даже это не позволяло ему спокойно наблюдать за ходом операции. Если пострадает Девятый, он сможет продолжить свою работу, а вот если что-нибудь случится с господином Киангом, то Климов в лучшем случае умрёт. Учёный не стал говорить главе рода Тан, что его шансы на выживание также пятьдесят на пятьдесят.

– Александр Сергеевич! – воскликнул человек, следивший за показаниями жизнедеятельности работающих целителей. – Номер шесть мёртв.

А затем началось нечто невообразимое. Целители, работающие над сознанием Девятого, начали умирать один за другим. И никто не мог им помочь.

Но Климову было плевать на этих людей, главное это – спасти Кианга Тан.

Виктор

Девятый проваливался в пучину беспамятства. Из-за этого стремительно сменяющиеся образы начали постепенно останавливаться. Всё чаще перед ним начал возникать образ пожилого азиата, который улыбался ему. Мальчик ощущал, что этот человек хочет помочь ему. Всего лишь надо довериться и протянуть руку, но отчего-то сделать это было невероятно сложно. Словно что-то мешало сделать это. Что-то или кто-то…

Но мужчина перед ним ждал, когда Девятый согласится принять его помощь. И тогда он отблагодарит его за это. Поэтому парень не собирался так просто сдаваться и пытался преодолеть все возникшие барьеры. Он просто давил изо всех сил. И постепенно эти неимоверные усилия начали приносить свои плоды. Медленно расстояние между ним и азиатом сокращалось и когда до касания оставалось всего ничего, раздался незнакомый голос.

– Сделаешь это и навсегда утратишь собственное я. Будешь валяться в ногах, у этого подонка и визжать от радости, если он тебя похвалит.

Девятый моментально остановился и повернулся на голос. Но вокруг было пусто. В этом месте был лишь он и этот азиат, желающий помочь. И мальчик вновь потянулся к улыбающемуся мужчине.

– Вспомни своё имя. Это первое, что человек забывает после подобного вторжения в разум. Если ты не сможешь этого сделать, то недостоин даже слышать мой голос. И я попусту трачу своё время и силы.

После этих слов Девятый получил подзатыльник и подпрыгнул, принявшись искать того, кто посмел его ударить. Но вокруг снова была пустота. Даже благодушный азиат, начал становиться каким-то прозрачным. Словно растворяться в воздухе.

– Выгони их. Прикончи тех, кто посмел забраться в твой разум. Ты сможешь это сделать. Я чувствую, что ты сильнее их.

– Кто! – крикнул Девятый, и картинка вокруг резко изменилась.

Сейчас он находился высоко под потолком в каком-то белоснежном помещении, заставленном медицинским оборудованием. В центре помещения стола кушетка, окружённая кучей людей, взявшихся за руки. На кушетке сидело три человека. Тот самый добродушный азиат, которому Девятый хотел отдать всего себя, совсем ещё угловатая девчонка-подросток и мальчонка лет десяти. В этом мальчонке Девятый с трудом смог узнать себя.

Люди стоявшие вокруг кушетки, были связаны между собой нитями, созданными из света. Такие же нити тянулись к азиату и Девятому, образуя между ними замысловатый узор. Девчонка была связующим звеном между азиатом и Девятым. Только благодаря ей, между ними поддерживалась связь.

– Нисса? – удивлённо произнёс Девятый, понимая, что знает эту девчонку и хочет помочь ей. Помочь выбраться из плена, в котором её держат. Вот только кто? И зачем?

Но размышлять сейчас он не хотел. Нужно было освободить Ниссу, а для этого всего-то и нужно, что разорвать все нити, что протянуты к ней. Но переплетённые между собой нити оказались невероятно прочными и тогда девятый решил сперва разорвать нити, которыми были соединены между собой неизвестные люди.

Первая же нить порвалась без каких-либо проблем. Человек, от которого она тянулась, начал оседать на пол, но Девятому было на него плевать. Необходимо было освободить девушку, а заодно и себя, и ублюдка Кианга. Он сам должен убить его, своими руками и желательно, чтобы это видели члены рода Тан. Они должны бояться его.

Вместе с порванной нитью к Девятому вернулась часть воспоминаний.

Нити рвались одна за другой, и с каждой исчезнувшей нитью мальчик вспоминал всё больше. Когда оставалась последняя нить, он ненадолго замер, чтобы всмотреться в безмятежное лицо Кианга Тан. Азиат собирался подавить его Волю, превратить в послушного раба, но у него ничего не вышло. Вместо этого Виктор забрал жизни его людей. А сейчас заберёт и его.

Последняя нить лопнула. И в этот момент Виктора начало куда-то тянуть с неодолимой силой.

– Молодец. Ты смог сохранить себя. И это достойно награды, – раздался уже знакомый голос.

Последнее, что увидел Виктор перед тем, как всё вокруг вновь изменилось, стала гримаса боли на лице Кианга и довольная улыбка на его собственном лице.

Виктор

Виктор оказался в помещении, залитом ярким светом. Стены полностью отсутствовали, а крыша держалась на величественных колоннах, вытесанных из камня. Примерно в середине помещения на полу сидел худощавый мужчина в одних штанах.

Он сидел на голом полу, в позе лотоса. Дыхание мужчины было ровным. А весь его вид излучал умиротворение. Отчего-то Виктору захотелось сесть рядом с этим человеком и забыть обо всём, что ждёт его в реальном мире. А в том, что этот мир не реален Виктор был уверен. Просто не может существовать такого места, где не видно ничего. Ни земли, ни неба. Да и он прекрасно помнит, что происходило за мгновение до того, как попасть сюда.

– Как тебя зовут мальчик? – не открывая глаз, спросил мужчина. Но его губы не шевелились. Как такое было возможно, Виктор не знал. – Ты умеешь разговаривать? – прозвучал ещё один вопрос.

Виктор просто кивнул.

– Тогда, почему молчишь? Хотя постой. Ты, должно быть, не понимаешь, что происходит? Честно говоря, я и сам не до конца это понимаю. Но похоже, что мироздание хочет, чтобы я сделал тебя своим личным учеником. В моём родном мире не нашлось никого подходящего и вот ты здесь. Меня зовут Кентен.

– Девятый, – произнёс Виктор, сам не понимая, почему не назвал своего настоящего имени. Словно он опасался открывать его этому человеку.

– Значит, Девятый… Пусть будет. Я также не назвал тебе своего истинного имени. Его узнает только мой ученик, а пока ты ещё не стал им. Сперва я должен убедиться, что ты мне подходишь. Конечно, будет немного сложно, исходя из того, что ты находишься в другом мире, но нет ничего невозможного. Заполучить истинного ученика мечтает каждый мастер.

– Я не понимаю, о чём вы говорите. И где я вообще нахожусь? – наконец, отважился спросить Виктор.

– Ты хочешь стать сильнее? – вопросом на вопрос ответил Кентен.

– Хочу.

– Для чего тебе это?

– Чтобы уничтожить всех, кто посмел выступить против моего рода. Чтобы защитить Ниссу и господина Битти. Чтобы вытащить остальных людей из проклятой лаборатории. Чтобы больше никого не бояться, – даже не задумываясь выпалил мальчик. Для себя он уже давно ответил на этот вопрос.

Мужчина по-прежнему сидел не двигаясь. Казалось, что он даже не дышит.

– В любом мире нет ничего хуже мести. Одна месть неизменно порождает за собой другую. Это бесконечный круг, который может завершиться только полной гибелью цивилизации. Но каждый человек имеет право на месть. Пусть я и несогласен с этим, но я принимаю твоё желание. Спасение и защита слабых достойны похвалы и я также принимаю это твоё желание. Если ты не будешь никого бояться, то быстро умрёшь. Не испытывают страха лишь глупцы и мертвецы. А мой ученик не может быть ни тем ни другим. Страх, лучший учитель. Он позволяет нам, становиться только лучше. И это твоё желание я отвергаю. Ты согласен с этим? Согласен испытывать страх перед более сильным? Согласен преодолевать свой страх, чтобы становиться сильнее?

– Я согласен на всё, чтобы стать сильнее. Сейчас я слишком слаб и не могу помочь даже себе! – выкрикнул Виктор, не ожидая от себя подобного. А потом уже гораздо тише добавил. – А чему вы сможете меня научить?

После этого вопроса глаза Кентена распахнулись и он пришёл в движение, принявшись танцевать. Иначе, как танцем его движения нельзя было назвать. Но Виктор точно знал, что каждое это движение может с лёгкостью отнять жизнь, практически у любого бойца. Возможно, что противостоять Кентену смогут лишь сильнейшие одарённые, но о них Виктор знал только по рассказам мистера Битти.

Сильнейшим бойцом, которого он видел, был дядя Свен. Но он оказался слишком слаб и проиграл в тот день, когда род Велесовых практически перестал существовать. И вот теперь Кентен показывает мальчику этот удивительный танец смерти.

– Если мироздание решило сделать тебя моим учеником, значит, ты обладаешь идеальным божественным телом. Величайшим даром и величайшим проклятьем одновременно. В моём мире любой мастер, достигший своего предела не остановился бы ни перед чем, чтобы заполучить твоё тело. Сколько тебе сейчас лет?

– Десять.

– Выходит, что в твоём мире ничего не знают о свойствах идеального божественного тела. Иначе они не позволили бы тебе дожить до семи лет. Подойди ко мне, – произнёс Кентен, резко прекратив свой танец.

Виктор приблизился к мужчине, и в тот же миг отлетел назад. Он даже не смог уловить движения Кентена, когда тот ударил. Грудь разрывалась от боли. Мальчик с ужасом посмотрел на дыру, что осталась от удара Кентена, а затем на мужчину, что стоял на том же месте, сжимая в окровавленной руке, ещё бьющееся сердце.

– За возможность иметь, практически неограниченный запас донорских органов, правители моего мира устраивают войны, которые уносят с собой миллионы жизней. А великие мастера стирают с лица земли целые города. В своё время мне очень повезло, что учитель смог найти меня раньше остальных. Все, кто бросал ему вызов – мертвы.

– Я не понимаю, о чём вы говорите, – произнёс Виктор.

Боль уже прошла, но он всё ещё не мог подняться, чувствуя не свойственную ему слабость.

– О том, что твоё сердце находится у меня в руке, но ты отчего-то не умер. В этом месте я не могу тебе показать все преимущества идеального божественного тела. Лишь имитацию того, на что оно способно. Сейчас тебя практически невозможно убить. Конечно, существуют способы, но сомневаюсь, что в твоём мире знают о них. Хотя божественное тело никогда не появляется без демонического. Но в любом случае в твоём мире ничего не знают и про него. Поэтому можешь не бояться практически ничего. Никто не сможет тебя убить.

– Хотите сказать, что я бессмертный?

Виктор знал, что родовая техника сделала его особенным. Любые повреждения восстанавливались очень быстро. Он никогда не испытывал нужды в воде и пище, мог обходиться без воздуха. Делать кучу вещей, которые убили бы любого другого человека. Да и в лаборатории довольно часто проверяли пределы его живучести. Из-за этого Виктор хотел сделать со своими мучителями то же самое, что они делали с ним. Тело восстанавливало любые повреждения, но при этом Виктор каждый раз чувствовал боль. До того момента, как он не научился жить с этой болью, ему было очень тяжело. Несколько раз Виктор больше не мог терпеть и плакал, показывая свою слабость. Отчего ненавидел своих мучителей ещё сильнее.