– Нет, – вдруг серьезно и даже хищно отвечает он. – Сначала ты мне повторишь, всё то, что говорила в метро, примешь свое наказание, а потом и пописаешь, и поешь, и мультики посмотришь.

– Какой ты оказывается! – возмущаюсь я. – Шуток не понимаешь!

– О! Я понимаю, – усмехается Костя, когда дверь лифта открылась. – Только вот теперь настала моя очередь шутить.

Вдруг хватаюсь за поручень в лифте и остаюсь в кабине. Вольский мой маневр замечает и тянет за руку на себя. Я решаю дать последний бой и упираюсь ногой в откос двери.

– Света, моё терпение закончилось под землей, – бормочет Костя, резко перестав тянуть меня и решив вопрос кардинально – закинув на плечо и еще наградив шлепком по заду.

– Костя, я тебя прошу, давай без фанатизма! – вдруг взволнованно говорю я. – Мы взрослые люди. Может я слегка и перегнула палку в метро, но это же было шуткой.

– Конечно-конечно, Шутница, – быстренько отвечает мужчина, совсем не успокоив меня своим наигранно-мирным тоном.

– Костя, – максимально строго произношу я.

– Что, Света? – усмехается мужчина, открывая дверь ключом.

– Ты же осознаешь, что я маленькая, хрупкая девушка, а ты здоровый мужик под восемьдесят кило?

– Девяносто два, – усмехается Вольский.

– Откуда столько? – недоуменно спрашиваю, пока Костя, не спуская меня с плеча, снимает мою и свою обувь. – У тебя нет жира.

– Зато мяса много, Светочка, – фыркает Костя. – И ты умудрилась взбесить все девяносто два килограмма.

– Костя, я бесила конкретно грамм двести, максимум триста, – хохочу я, пока меня несут в спальню. – И то, они, кажется, уже успокоились.

– Поверь, эти двести-триста грамм смогли нажаловаться остальным, – отвечает Костя, сбрасывая меня на постель. – Раздевайся, Ведьма.

– Костя, давай поговорим? – успокоительно прошу я, глядя, как Вольский скидывает пальто, рубашку и расстегивает ремень.

– Поговорим, Свет, – кивает мужчина. – Обязательно поговорим и, конечно, вспомним все твои шалости. Раздевайся.

Не выдерживаю и начинаю хохотать, настолько мрачен стоящий передо мной мужчина. Я была возбуждена и на взводе так же, как и он, но хотелось еще пошалить.

– Мне казалось тебе всё понравилось, – усмехаюсь я, глядя, как брюки полетели на пол и показались весьма веселые трусы со Спанч Бобом. – Что это?

– Мои счастливые трусы, – едва сдерживая смех, отвечает Костя, глядя, как я заливаюсь от хохота.

– Зачем ты одел их сегодня? – вытирая слезы, спрашиваю я, пока мужчина стягивает с меня пальто.

– Чтобы мне повезло, – усмехается Костя, расстегивая ремень моих узких черных брюк. – С тобой возможны любые сюрпризы, так что я решил подстраховаться.

– Скажи еще, что выиграть спор тебе помогли именно они, – смеюсь я, пока Костя лишает меня блузки.

– Не исключено! – отвечает мужчина, отбрасывая одежду в сторону. – Может только мысль, что я могу кончить в свои счастливые трусы, уберегла меня от позора в метро.

Отползаю от Кости к изголовью кровати, продолжая лукаво улыбаться:

– Так вот кто истинно выиграл спор?

– Спор выиграл я, – усмехается Костя, ползя за мной уже без счастливых трусов. – И я намерен получить награду за свое ангельское терпение.

– Если так было тяжело, мог бы выпустить напряжение, – невинно произношу я, глядя на его эрекцию.

– Я думаю, если бы я «выпустил напряжение», то ты бы пустилась в пляс прямо в вагоне, – улыбается Костя, схватив меня за лодыжки и потянув к себе.

– Как ты догадался, – смеюсь я, пока мужчина снимает с меня трусики. – Я планировала станцевать ламбаду, пока ты оплакивал бы проигранный спор.

Взглянув мне между ног, Костя изменился в лице, перестав улыбаться. Я знала, что он там видит влагу, которая беззастенчиво говорила, что свой спор я проиграла. Взглянув выше, на мой бюстгальтер мужчина тихо спросил:

– Зачем ты его надела?

– Не хотела замерзнуть, – так же тихо отвечаю я, враз изменив настроение с веселого и озорного на более темное и томное.

– Я бы не дал тебе замерзнуть, – шепчет Костя, поцеловав моё колено. – Согрел бы тебя.

Поцелуи понеслись по моим ногам, пока я пыталась расстегнуть замок на оставшемся клочке своего белья. Справившись с застежкой, я застонала от того, что Костя решил ошеломить меня оральными ласками. Отбросив лифчик, готовлюсь взлететь к звездам, но вдруг мужчина выныривает из центра моего удовольствия и спокойно говорит:

– Я обещал отомстить тебе?

– Что?! – моргая, переспрашиваю я сквозь возмущение остановкой.

– Месть такова: ты не кончишь, пока я тебе не разрешу, – ухмыляется Костя при виде замешательства на моем лице.

– Каким образом ты это хочешь провернуть? – недоуменно спрашиваю я, прекрасно понимая, что он меня не удержит от того, чтобы получить оргазм.

– Увидишь, – продолжает ухмыляться мужчина, вновь возвращаясь к нежным ласкам.

Спустя почти полчаса я ненавидела Костю всеми фибрами своей души. Этот мужик останавливался всякий раз, как только меня начинало трясти в преддверии удовольствия. Просто останавливался и ждал, пока мои судороги не пройдут. Брыкаться было бесполезно, Костя был сильнее и держал меня крепко, уговоры тоже не помогали, мучитель был непоколебим.

– Костя, пожалуйста, прошу!

– Что? – с легкой улыбкой спрашивает истязатель.

– Дай мне кончить, – хнычу я от досады, не зная, как мне прекратить эту муку.

– Еще рано, подожди, – спокойно говорит Костя, продолжая свои сосущие причмокивания. – По времени мы только на Парке Культуры.

– На каком нафиг «Парке Культуры»? – почти кричу я, чувствуя, что если не кончу, то умру от разрыва сердца из-за безумного ощущения, словно зависла на краю бездны и никак не могу совершить прыжок.

– Станция метро «Парк Культуры», – фыркает Костя и легко начинает лизать меня, словно чертово мороженное. – Потом будет «Киевская», а потом только станция «Оргазм». Хотя если разобраться, я терпел еще на подъеме, по дороге домой и в лифте. Собственно, я все еще терплю.

– Кость, – едва дыша, зову своего мучителя. – Я хочу тебя. Сейчас.

– Света, – предупредительно произнес Костя, слегка прищурившись. – Это не поможет.

– Костя, очень-очень хочу, – хнычу, погладив его по голове. – Мне тоже было нелегко в метро. Ты же знаешь, как быстро я кончаю.

По глазам вижу, что уже завладела всем его вниманием. Хоть он не признает этого, но он уже проиграл эту битву.

– Мне так хотелось тебя, что я решила затеять этот глупый спор, – продолжаю я жалобно смотреть ему в глаза, притягивая его за волосы выше. – У тебя такой классный член, такой длинный и толстый. Мне очень хотелось облизать его.

– Да? – взволнованно спросил хриплым голосом Костя, поднимаясь и приближаясь ко мне.

– Угу, – шепчу я, когда он стал целовать мой живот и подниматься к груди. – Ты никогда не даешь мне приласкать тебя, как мне хочется.

– А тебе хочется? – глухо спрашивает Костя, покусывая мою грудь и поднимаясь к шее.

– Очень, – едва дыша шепчу я, целуя его в висок и щеку, одновременно просовывая свободную руку между нами и жадно лаская член.

– Свет, – шипит Костя от моих движений, но через секунду мы оба громко стонем от того, что почти удалось соединиться.

– Хочу, Кость, – жарко шепчу я, продолжая поглаживать настрадавшиеся двести-триста грамм мужской плоти.

Поняв, что проиграл, мужчина берет все в свои руки, и проникновение происходит уже с его усилием. Костя давит так, словно забыл, где у меня вход.

– Кость, больно, – охаю я.

– Черт, Свет, ты вся сжалась, – бормочет он. – Войти не могу.

Когда я уже подумала, что он решил проделать во мне еще одно отверстие, Костя с шипением и матом входит в меня. Такого тесного трения я никогда не ощущала. Долгое ожидание и балансирование на грани оргазма просто вырывают из меня крик. Я уплыла, накрытая волной экстаза под аккомпанемент мужских проклятий.

– Черт, – слышу я, словно через вату.

– Ммм, – хрипло мычу я, не шевелясь и не открывая глаза.

– Свет, ты как? – тяжело дыша спрашивает Костя откуда-то сбоку.

– Хорошо, – устало шепчу в ответ. – А что?

– Ты так хохотала, когда кончала, – озадаченно произнес мужчина, поцеловав меня в плечо.

– Что? – переспрашиваю я, еле открывая глаза. – Я смеялась?

– Весьма по-сумасшедшему, – фыркает Костя, опираясь на плечо, лежа слева от меня. – И я опять Человек-Молния.

Я не сдерживаюсь и снова смеюсь, но быстро начинаю стонать от напряжения внутри живота.

– Ты была такой узкой, а когда начала кончать, короче, я не сдержался, – виновато произнес мужчина. – В общем, хорошо, что ты на таблетках.

Я в миг понимаю, что это значит. Костя кончил внутри меня, а таблетку я не выпила сегодня.

– Черт, я сегодня не выпила дозу, – морщусь я. – Быстро тащи мою сумочку и стакан воды!

В течении минуты все требуемое у меня в руках, и я быстро проглатываю суточную дозу контрацептива.

– Как думаешь, мы не облажались? – спрашивает Костя, вновь ложась рядом.

– Узнаем, – устало шепчу я, не желая думать о последствиях.

Остаток времени до отъезда, мы провели валяясь в кровати за просмотром телевизора, поеданием заказанной пиццы и, конечно же, сексом. Не сговариваясь, пользовались латексной защитой.

Утром, сонно потягиваясь ото сна, слышу характерный щелчок затвора фотоаппарата и, повернувшись, вижу довольное лицо Кости.

– Ты мою задницу сфоткал? – спрашиваю я недоуменно.

– Ага, – улыбается мужчина. – Сладенькую попку решил сохранить для себя.

– Пф! Маньячить будешь на неё? – фыркаю я.

– Конечно! – смеётся Костя, ложась рядом и начав поглаживать мою филейную часть тела. – На такую попку грех не маньячить!

В воскресенье днем вновь стою на перроне в объятьях Кости и отчаянно целуюсь с ним, словно прощаюсь с любимым на пороге войны.

– Когда ты приедешь? – шепчет Костя, между поцелуями.

– Как получится, – отвечаю я, как только накал ласки стихает. – В последнее время постоянно курсирую между двумя столицами. Дел накопилось прилично.

– Хочу приехать к тебе, – поджав губы, признался Вольский. – Разреши.

– Кость, если ты приедешь, потом тебя будет не удержать, – тихо фыркаю я.

– Что в этом плохого? – вдруг спрашивает мужчина, слегка сдвинув светлые брови.

– Ничего, но это намек на что-то большее, а это уже будет лишним, – вздыхаю, погладив его плечи. – Я не хочу надеяться на то, что ты не готов мне обещать. Лучше пусть все будет так, как есть.

– Еще один последний раз? – фыркнул Вольский.

– Да, – улыбаюсь я, видя, что мужчина легко принял мою позицию. – Только не уверена, что смогу скоро вырваться.

– Что ты планируешь на Новый год? – вдруг спрашивает Костя. – Предлагаю десять дней есть и предаваться разврату.

– Не могу, – грустно отвечаю я. – Ко мне мама приезжает на праздники.

– Ммм. Плохо, – грустнеет он. – А я хотел свой очередной «последний» раз растянуть подольше.

– Ты обещал только «чай у мамы» – напоминаю я, смеясь от души.

– Конечно, но ты же не откажешься заскочить ко мне на «кофе»? – многозначительно шевелит бровями Костя.

– Не знаю, не знаю, – лукаво отвечаю я, уже понимая, что ответ положительный, и это меня саму пугает. – Посмотрим.

Время неумолимо показывает момент отбытия поезда, и я спешу урвать последний поцелуй Кости. Он так же отчаянно целует меня, сжав в объятьях покрепче.

– Удачного пути, – шепчет мне Костя, когда проводница стоит в дверях вагона.

Последний взгляд на этого мужчину, и я с тяжелым сердцем сажусь в поезд до Петербурга, понимая, что совершила самую глупую ошибку в жизни – влюбилась в Константина Вольского.