Я не утруждаю себя объяснять ему, что не вся южная кухня тяжелая. И уж точно не дрянь. Он это прекрасно знает, просто… Мейкон просто пытается вывести меня из себя.

– Съемки возобновляются в июне, – продолжает он, то ли игнорируя, то ли не замечая моего косого взгляда, – и у студии случится припадок, если я наберу хоть пару килограмм.

– Приходится держать свою задницу в идеальной форме ради всех тех обнаженных кадров на экране?

Мейкон останавливается, и воздух становится слишком плотным, когда его взгляд скользит по мне, а улыбка сочится самодовольством и сексуальностью.

– Итак, Делайла, значит ты пялилась на мою задницу по телевизору?

– Я нет. Сэм да. Но, видно, этого оказалось недостаточно, чтобы удержать ее рядом, да?

Он прищуривается.

Что. Ты. Творишь? Ты не должна подначивать его!

Но если я полностью прогнусь под него, то можете считать меня покойником. Существует тонкая грань, когда вы имеете дело с Мейконом Сэйнтом. Поэтому я просто продолжаю вежливо улыбаться и наблюдать за ним, делая вид, что моя грудь не сжимается, а этот неприятный жар не обжигает кожу.

– Моя комната в самом конце, – говорит он. – Твоя здесь.

Мы останавливаемся у двери через одну от его. Я надеялась на другой конец дома.

Поняв мои мысли, Мейкон смотрит с удивлением.

– Ты должна находиться поблизости на случай, если мне что-то понадобится.

– Серьезно? Это какая-то форма дополнительного наказания?

Мейкон морщит нос в оскорблении.

– Иисусе, Делайла. Я попал в автомобильную аварию. Мне необходимо, чтобы кто-то находился рядом. Вот и все.

Он выглядит таким расстроенным и оскорбленным, что я опускаю плечи.

– Прости. Я немного напряжена.

– Серьезно? – Но его хмурый взгляд становится мягче, когда он тянется к двери. Он вкатывается в комнату, а затем отъезжает в сторону, чтобы я могла пройти.

Комната просто невероятная. По размеру она такая же большая, как и гостиная в моем доме, в одной части расположена зона отдыха, в другой кровать с льняным изголовьем. Но меня захватывает вид на сверкающий океан и залитое солнцем небо. Французские двери, ведущие на широкую веранду, манят подойти поближе.

– Все еще хочешь жить в гостевом домике? – говорит Мейкон позади меня.

Я еще раз оглядываюсь вокруг, испытывая искушение либо броситься на мягкое белое покрывало на кровати, либо выбежать на балкон и расположиться на плетенных стульях.

– Думаю, эта комната подойдет.

– Пока мы ждем Норта, я покажу тебе оставшуюся часть дома, а потом ты можешь приготовить мне завтрак.

Я уже почти забыла, почему я здесь.

Мейкон ведет меня мимо других гостевых комнат, тренажерного зала наверху, кабинета, а затем мы спускаемся на первый этаж, где расположен домашний кинотеатр, винная комната со стеклянными стенами, уютная гостиная и просторный зал на открытом воздухе. Все выглядит великолепно, однако я направляюсь на кухню в нетерпении осмотреть ее.

Я пытаюсь сдерживаться, но это сложно. В кухню вложили немало средств, начиная от мраморных столешниц, которые идеально подойдут для выпечки, и заканчивая огромным холодильником от Sub-Zero.

У меня перехватывает дыхание при виде массивной плиты с черной эмалью и латунью.

– Ох, La Cornue^[16].

– Что? – спрашивает Мейкон, как будто я сошла с ума.

– Твоя плита. – Я поглаживаю ее гладкий край. – Это уникальная вещь для приготовления пищи. – И стоимостью около сорока тысяч долларов, если брать в розницу. Клянусь, мои глаза даже немного слезятся.

Мейкон продвигается дальше по кухне.

– У меня есть фанаты, которые смотрят на меня так же, как ты на эту плиту.

– С их приоритетами явно непорядок. – Я наклоняюсь, чтобы осмотреть духовку. Идеальна. – Ты ей когда-нибудь вообще пользовался?

– Кажется, я сжег несколько яиц, пока пытался приготовить омлет. В основном я пользуюсь микроволновкой.

Я складываю руки на груди.

– Да ты меня просто убиваешь.

Мейкон одаривает меня искренней улыбкой, отчего его лицо из сурового и недовольного становится почти мальчишечьим. От этого захватывает дух. Я настолько ошеломлена, что почти прослушиваю его ответ.

– Если тебе интересно, то у меня есть потрясающий блендер. С его помощью я делаю офигенный коктейль из водорослей.

– Ты так радуешься коктейлю из водорослей? Мне тебя почти жаль, Сэйнт.

Внезапно его приветливое выражение лица тускнеет.

– Не называй меня Сэйнт. Мне не нравится, как это звучит из твоих уст.

Задетая его словами, я отворачиваюсь и осматриваю холодильник. Я практически забыла, что мы с Мейконом не очень-то хорошо ладим друг с другом. Такое легко случается, и это всегда немного разочаровывало в общении с ним. Потому что Мейкон становится обаятельным, забавным и привлекательным, когда того захочет. Он привлекает людей так же, как яркое пламя мотыльков. Только я единственная, кто обжигается. Все остальные уходят счастливыми, желая узнать его получше.

– Тебе нужно сказать мне, где ты хочешь есть, – говорю я, сосредоточив свое внимание на работе. – Хочешь, чтобы я приносила тебе еду на подносе? Или накрывала на стол в определенной комнате?

От его присутствия у меня подкашиваются ноги, потому что я знаю, что он наблюдает за мной. Поганая ситуация.

– А также о любых пищевых аллергиях, которые могут возникнуть, – продолжаю я, когда не слышу ответа. – Я прочитала об ограничениях в продуктах, которые диетологи студии назначили тебе. Мне придется проявить творческий подход, поскольку с этим мало что придумаешь. Позже я съезжу в магазин.

Кухонные часы тихо тикают.

– Ты сейчас дуешься? – наконец спрашивает Мейкон спокойным голосом.

По коже пробегает резкое покалывание, и я стискиваю челюсть так сильно, что она начинает болеть. И, как только понимаю, что не стоит кричать, отвечаю размеренным тоном:

– Я поддерживаю профессиональные отношения со своим работодателем.

– Тогда почему ты не смотришь на меня?

Потому что хочу схватить один из прекрасных негибридных помидоров, которые ты выложил в корзинку для фруктов, и запустить его в твою тупую голову.

– Не знала, что тебе нужно постоянное внимание, – выдавливаю я.

– Теперь знаешь, – спокойно произносит он.

Я выдыхаю сквозь стиснутые зубы. Медленно поворачиваюсь и вижу, что он ухмыляется, будто прекрасно знает, что действует мне на нервы.

– Есть старая поговорка, – говорю я вежливо, – «Никогда не кусай руку, которая тебя кормит».

Похоже, он не только не собирается отступать, но и получает удовольствие от происходящего.

– Мне больше по нраву: «Дареному коню в зубы не смотрят».

Эти негибридные помидоры еще больше манят. Мейкон ловит мой взгляд, становясь явно довольнее.

– Попытай удачу, – говорит он, звуча нежно и многообещающе. – Посмотрим, что из этого выйдет.

О, как бы мне хотелось. Я представляю, как по его щекам стекают маленькие красные капельки, а крошечные семена цепляются за его щетину. И этого он и хочет. Мейкон любит препираться со мной. Нужно об этом помнить. Как и не забывать то, что мне тоже нравится препираться с ним.

Нет, нравится – неподходящее слово. Получать от этого какое-то странное удовольствие – ближе к истине.

Сделав глубокий вдох, я поворачиваюсь и достаю из холодильника упаковку яиц, затем беру один из помидоров.

– Я приготовлю воздушную яичницу с жареными помидорами, зеленью и пюре из авокадо. – Включаю духовку, прежде чем искать миски и сковороду. О, господи, вся посуда из меди. И французская. Я влюблена.

Позади Мейкон издает раздражительный стон, который обычно издают мужчины, когда считают, что женщины ведут себя неразумно.

– Звучит… как что-то легкое.

– Так и есть. – На его кухне идеальный порядок, поэтому я легко нахожу несколько мисок и венчик.

– Делайла.

Я напрягаюсь. Разбиваю яйцо и отделяю желток от белка.

Он снова вздыхает.

– Многие люди зовут меня Сэйнтом. И только ты зовешь меня Мейконом со сладкой горечью в голосе.

Сладкая горечь? Это описание творит со мной что-то такое, что мне не нравится, что выбивает меня из колеи. Положив руки на прохладную стойку, я молчу, но больше не игнорирую его. В его тоне нет ни капли нежности, он наполнен густотой, будто признание застряло у него в горле, перед тем как он вымолвил его.

– Мне это нравится.

От этих слов я немного расслабляюсь. Но понятия не имею, что ответить.

Как бы то ни было, Мейкон не закончил.

– А как насчет этого? Ты обещаешь не называть меня Сэйнтом, а я сокращаю договор сделки на три месяца.

Я оборачиваюсь.

– Что? С тобой все в порядке? Хотя, очевидно, нет. Тебе последние мозги отшибло в аварии?

Ухмылка Мейкона становится широкой и коварной.

– Купилась.

Секунду я просто смотрю на него. Он разыграл меня? Разыграл! Кровь приливает к лицу.

– Ты… ты… – Не думая, я запускаю в него помидор.

В кресле он не такой уж изворотливый, тем не менее я целюсь левее, и помидор попадает ему в плечо. Однако это не мешает ему смеяться до упаду.

– Проваливай с моей кухни, гаденыш, – кричу я, размахивая венчиком.

– Ухожу-ухожу, – говорит он, все еще смеясь, когда разворачивается и начинает отъезжать. Почти скрывшись из виду, Мейкон окликает через плечо:

– Я тоже скучал по тебе, Картофелька.

К счастью для Мейкона, мне до него не добраться. Поэтому, взяв еще одно яйцо, я продолжаю работать. Однако не могу сдержать улыбку во время приготовления завтрака.

Глава седьмая

Делайла

На следующий день я мечусь между составлением меню на неделю, покупками продуктов, распаковкой вещей и приведением в порядок моей новой кухни. От Мейкона почти ничего не слышно. Он посылает записку, что пропустит завтрак, затем следующую, что будет обедать – жаренной курицей и салатом из авокадо в лимонном соусе – наверху в кабинете. Норт приходит, чтобы забрать поднос, а я иду по своим делам. Кроме того, Мейкон через СМС сообщил, что ко всем обязанностям помощницы я приступлю позже. Я пользуюсь случаем и отправляюсь к своему любимому торговцу морепродуктами, а после возвращаюсь домой с мясистыми и свежими креветками и морскими гребешками.

Моя кухня в ресторанчике представляла собой стерильное промышленное помещение со стойками из нержавеющей стали, бетонными полами, покрытыми тускло-серой эпоксидной смолой. Ее освещали резкие флуоресцентные лампы, а ряды потолочных вентиляционных люков издавали постоянный гул. В утренние часы при подготовке там было прохладно, а во время готовки в течение дня становилось жарко. Не особо комфортно, тем не менее достаточно, чтобы накормить огромное количество людей.

На кухне Мейкона же тепло и уютно. Полы выложены из широких досок из твердой древесины, по которым приятно скользить босыми ногами. А через окна проникает солнечный свет, который прокладывает дорожку по мраморным столешницам в течение дня.

В углу спрятана уютная деревянная беседка, из которой открывается вид на океан. Мне нравится сидеть там и пить латте, приготовленный в обычной кофеварке для эспрессо. Я листаю журналы, которыми уже несколько месяцев пренебрегала – не могла найти время расслабиться, пока управляла бизнесом.

В окружении солнца, океана и невероятной красоты дома меня начинает покидать давнее напряжение, поселившееся во мне за последние несколько лет.

На этой кухне я работаю в более медленном темпе, чем на своей. Готовка здесь приносит иного рода удовольствие. Я не спеша погружаюсь в атмосферу блюда, в хруст перца под острием ножа, в свежий запах очищенных овощей, когда их мякоть соприкасается с лезвием.

Мое дыхание становится медленным и глубоким, как будто я медитирую.