Подвеска словно приклеилась к руке. Я в ужасе смотрел на нее сквозь слезы.

– Да отдай же ты ее, мальчишка! – Принцесса склонилась надо мной: – У меня нет сейчас настроения убивать. Ну же.

Я увидел, как она протянула руку, и прохрипел:

– Не… могу.

Ее глаза сверкнули золотом, а я испугался, что сейчас все повторится, и, собрав последние силы, сумел прошептать:

– Не надо.

Она услышала и нахмурилась:

– Так отдай, и я тебя отпущу.

Я попытался сбросить с руки подвеску – с каждой секундой силы ко мне возвращались, и это было странно.

Подвеска никак не отставала от моей ладони.

Помню, как сидел на ковре, тряс рукой, а Шериада склонилась надо мной в голубом шелковом халате, очень похожая на фарфоровую куклу. И смотрела на мою руку почти с ужасом.

– Но… ты же… Да нет, ты ею пользовался! – выдохнула она, садясь рядом. – Ты колдовал сегодня, я же чувствую!

Забыв про протокол, я уставился на нее, по-прежнему пытаясь избавиться от подвески.

– Да ладно! – наконец произнесла Шериада, вдоволь на меня насмотревшись. – Ты же… ты же не хочешь сказать, что у тебя это впервые?

К тому моменту мне настолько полегчало, что я вспомнил про манеры.

– Что, Ваше Высочество?

– Колдовство, конечно!

Я подумал, она шутит. Хотя после того, что произошло, какие шутки!

– Колдо… Ваше Высочество, я не понимаю.

«Я тоже», – было написано у нее на лице.

– Да нет. Не может быть! – пробормотала она. И потянулась ко мне.

Огромным усилием воли я заставил себя не отпрянуть. И невольно заметил: на ее руках были перчатки. Странно для домашнего костюма.

Тем временем она коснулась моего лба – легко, почти невесомо. И тут же отпрянула.

– Я не… – Ее голос снова изменился. Он больше не пугал, но и не очаровывал. Он звенел от вины, и мне даже стало ее на мгновение жаль. – Я… – снова выдохнула она. И покраснела. Я испугался, что ей станет плохо.

Но она уже отвернулась, а потом встала. Прошла к столу, зачем-то постучала по нему. Потом взяла пустой бокал, налила воды и, наклонившись, достала из ящика прозрачный флакон. Помню, как подумал: принцесса, наверное, тоже уважает— как говорил принц? –  веселящие средства.

Она вылила пару капель из флакона в воду. Комната наполнилась свежим запахом мяты.

Подумав, принцесса добавила еще две капли. Потом, подойдя, наклонилась надо мной и протянула бокал:

– Пей.

– Ваше Высочество, мне нельзя, – выдавил я.

– Можно. И нужно. Это лекарство. Пей, – терпеливо повторила она. – Ну же, не бойся.

Ее голос в который раз поменялся: теперь он согревал и успокаивал, словно теплое одеяло. Я невольно расслабился и чуть не выронил бокал. Принцесса его придержала. И внимательно следила, как я пью – до дна.

Потом она выпрямилась, забрала бокал и подала мне руку. Просто, как будто между нами не было никакой разницы.

– Вставай.

Я поднялся, и она отвела меня к креслу для посетителей.

– Садись. Немного будет кружиться голова, но это скоро пройдет.

Кресло было таким удобным, что я, забывшись, закрыл глаза.

– Погоди спать. – В голосе принцессы мне послышалась улыбка. Я открыл глаза. Шериада действительно улыбалась. – Ты еще не выслушал мои извинения.

Она отошла к стене, остановилась перед таким же креслом и серьезно заговорила:

– Прости меня, пожалуйста. Мне в голову не могло прийти, что маг с такой мощной силой понятия не имеет… – Она поймала мой растерянный взгляд, коротко улыбнувшись. И вдруг поклонилась. Низко, как спутники кланяются королю.

«Что она от меня хочет?» – билось в голове.

Я протянул ей руку с подвеской. Украшение (или, как она сказала, артефакт) на этот раз скользнуло на пол совершенно легко. Мы оба проследили за тем, как оно катится по ковру.

Потом Шериада выпрямилась. Протянула руку – и подвеска взлетела к ней.

– Эта тебе не подойдет, – пробормотала принцесса. – Я вижу, ты к ней уже привязался. – Она посмотрела на меня и снова закусила губу. – Но нет, тебе нужна другая.

Вдруг она щелкнула пальцами, и на столе появилась (из воздуха, честное слово!) резная деревянная шкатулка. Открыв крышку, принцесса стала изучать содержимое. Золотая подвеска с опалом тем временем мигнула и… пропала.

– Я сплю? – выдохнул я, оглядываясь.

– Ты знаешь, ровно то же самое, слово в слово, сказал мой дядя, когда я… – Принцесса вытащила из шкатулки черный шнурок и маленький футляр. В футляре оказалась другая подвеска – серебряная с ониксом. Принцесса стала закреплять ее на шнурке. – Сказал дядя, когда я появилась в его спальне. Так что, возможно, это ваша естественная реакция на магию. Хотя… Дамир, когда меня впервые увидел, просто послал.

– Куда? – вырвалось у меня. От усталости я плохо соображал, а то бы рассмеялся. Магия! Она что, шутит? На Большой Земле были шаманы, но у нас, на Острове, в магию верят только глупцы и дети. Это же просто смешно!

Принцесса усмехнулась:

– Далеко. Очень. Наверное, не стоило его холодной водой из ведра обливать. А может, и стоило – холодная ванна утром прекрасно закаляет и тело, и волю… Готово.

Она подала мне подвеску. Я молчал и продолжал непонимающе смотреть на нее.

– Бери же.

Если золотая подвеска шептала, то эта как будто пела. От нее… Как бы сказать?.. Исходила энергия Шериады.

– Бери, – повторила принцесса. – Ты сейчас будешь притягивать нежить, как магнит. А может, и еще кого похуже. От нежити это отличная защита, а кто похуже почувствует мой отпечаток и не рискнет связываться. Бери! – прикрикнула она в нетерпении.

Я вздрогнул от неожиданности. Подвеска упала мне в руки, и под пристальным взглядом принцессы я надел ее на шею.

– Замечательно, – улыбнулась Шериада. – Не снимай никогда. Она станет невидимой, если будет мешать… Тебе лучше?

– Да, Ваше Высочество. – Я еще чувствовал слабость, но не более того.

– Я подняла тебя с постели. – Принцесса вздохнула: – Конечно. Тебе надо выспаться. – Она потянулась за колокольчиком для слуг, но вдруг замерла. Она обернулась и снова осмотрела меня с ног до головы. Я почему-то подумал, что моей красотой она сейчас вряд ли восхищается. Сомневаюсь, что я был красив в пять утра, после того… Чем бы это ни было.

– Как тебя зовут?

Я поднял взгляд:

– Элвин, Ваше Высочество.

Она кивнула. И зачем-то сказала:

– Шериада. Думаю, вреда не будет, если ты будешь звать меня так. Отдохни сейчас у меня, а днем тебя отвезут обратно к графине. Потом я сама тебя найду. – Она слабо улыбнулась: – Еще раз прости. Если бы я знала, я бы никогда… И не колдуй больше.

– Да, Ваше Высочество, – на всякий случай отозвался я.

Она усмехнулась и позвонила в колокольчик.

Я ожидал, что снова явятся гвардейцы и отведут меня в тюрьму. Я действительно забрал – по чести говоря, украл – вещь, принадлежавшую принцессе. Об этом стало известно, и это нельзя было оставить просто так.

Но в дверях появился не капитан, а, судя по ливрее, дворецкий.

Принцесса кивнула на меня:

– Итан, проводи, пожалуйста, господина Элвина в гостевую комнату и проследи, чтобы ему было удобно.

Дворецкий удивленно смотрел на меня. Уверен, он понял, кто я. Я и сам не мог прийти в себя от изумления. Таких, как я, не называют господами. Это, наверное, шутка?

– Господин Элвин – мой дорогой гость, – добавила принцесса, и в ее голосе послышалась твердость. – Я буду очень разочарована, если узнаю, что ему здесь было плохо.

Взгляд дворецкого тут же изменился.

– Конечно, мадам. Все будет исполнено.

И он поклонился мне, будто я равен ей.

Сил удивляться не осталось.

Никакой тюрьмы в самом деле не оказалось: меня отвели в роскошную спальню. Я решил было, что она принадлежит самой принцессе, но ничего женского в ней не было. Даже туалетный столик отсутствовал. Зато была прекрасная ванная, а на кровати меня дожидалась новая ночная сорочка.

Я очень устал и боялся, что будет нехорошо, если принцесса захочет прийти, а я буду спать. Но стоило мне лечь и прикрыть глаза, как меня объял такой крепкий сон, что до полудня я проспал как убитый.

Если принцесса и приходила, то ничем свое недовольство не выказала.

Проснулся я к полудню совершенно здоровым. Пожалуй, никогда не чувствовал себя лучше. После завтрака мне принесли новую одежду – еще лучше той, что я носил у графини, и сказали, что карета уже готова. Не та, с решетками на окнах, на которой меня привезли сюда, а парадная, королевская. Принцесса, очевидно, любила причуды.

Я ехал в поместье Эштон и думал, что же рассказать госпоже. Добром это не кончится – ясно и так. Принцесса мной заинтересовалась, и визитами, как Элизабет, она не ограничится: не того поля ягода. С графиней у меня был шанс дожить до двадцати пяти. А во дворце, под боком у помешанного на алхимии принца, – вряд ли. К тому же и Шериада меня пугала. Я не мог понять, что из ночного «приключения» было сном, а что – реальностью. Но точно знал: оно еще не закончилось.

Глава 2

Выходных у спутника не бывает: мы трудимся не покладая рук, рабочий график у нас ненормированный. Проще говоря, как повезет: может и весь день выдаться свободным – особенно если таких, как ты, у госпожи много. Лавиния была капризна и требовательна, поэтому везло редко.

Но когда я прибыл в поместье, графиня уже успела отправиться к герцогине Алден – естественно, обсудить последние сплетни о принцессе Шериаде. Можно было отдохнуть. Я ожидал, что по возвращении Лавиния устроит мне допрос с пристрастием, и как следует приготовился. Еще я был уверен, что в отличие от дня ночь выдастся трудной: делиться Лавиния ненавидела, а в этот раз ей пришлось отдать меня сначала одной принцессе, а почти сразу после – другой. Графиня захочет напомнить, кто тут госпожа, – она это делала после каждого визита к Элизабет.

Но я снова ошибся. Лавиния явилась домой рано, еще до заката, – и совсем пьяная. Рай самоотверженно тащил ее на себе от кареты до спальни, а потом жаловался:

– У этой фифы, – так он называл герцогиню, – подавали пирожные с ликером. Так наша свинья нажралась до поросячьего визга, а потом еще абсента себе плеснула. Герцогиня же пьет, а чем мы хуже? Затем начались танцы, и эта идиотка полезла на стол. Шест, говорит, мне давайте, я покажу вам, как нужно развлекаться. Ты бы видел, это было ужасно! Я ее со стола насилу стащил. – Рай фыркнул, и я рассмеялся.

Здоровое тело у аристократок вошло в моду год назад (вместе с турнюром – уж не знаю, как одно связано с другим). И дамы дружно потянулись заниматься спортом, причем особенной популярностью пользовались танцы. Кто-то вспомнил про древние, еще до Потопа, народные пляски, в том числе про танец живота. А позже стал популярным шест. Столичные танцовщицы, которых раньше приглашали разве что в кабаре, внезапно сделались безумно популярными. Одна такая давала Лавинии уроки, а нас с Раем использовала в качестве благодарных зрителей. Самым трудным было сдержать смех во время этих уроков. Нам удавалось, и Лавиния искренне считала, что у нее отлично получается.

– Я думал, этот несчастный стол вот-вот треснет, – продолжал Рай. – Уверен, к герцогине мы в ближайшее время точно не поедем.

– И слава богу.

Да уж, леди Алден любила вечеринки «погорячее». Проще говоря, оргии. Возвращаешься выжатый как лимон, так еще и за пьяной госпожой приходится ухаживать. Удовольствие то еще.

Однако на этот раз обошлось: еще был вечер, а Лавиния уже спала в своей спальне, и до утра мы с Раем ей вряд ли понадобимся, а если повезет, то и до следующего вечера. Ликер с абсентом… Похмелье будет мучительным.

Поэтому с расспросами о принцессе ко мне пристал Рай.