– Дай сюда, пожалуйста, – Кирилл осторожно забрал у меня пистолет, как у ребенка забирают хрупкую игрушку, чтобы тот не сломал ее. – Мы же не только над «Эгоистом» работали. У нас еще была отличная винтовка, которую пока никто не пустил в серию, сохранив лишь прототип – потому что облик и параметры узнали не те люди, которым стоит доверять. Так вот из такой винтовки вырос и пистолет.

– Ага, вырос, – саркастически отметил я.

– Не придирайся, – напомнил Кирилл. – Как видишь, безгильзовый, – он провел пальцем по стволу. – Нет гильзы, нет пороха, меньше вес, больше пуль. Принцип, как у той винтовки.

– Какой винтовки?

– А… ты же не помнишь… Винтовка была, но не очень удалось реализовать запас энергии в ней. Электрическая. Разгоняла стальные пули во вращающемся поле и…

– Если ты будешь грузить меня сейчас еще и техническими аспектами моего же оружия, голова лопнет, Кирилл, – мирно произнес я, внимательно рассматривая оружие. – Про винтовку потом расскажешь. Здесь что?

– Тридцать пять пуль, облегченные, но за счет увеличенной скорости бьют отлично. Проходят через девяносто процентов современных бронежилетов, а под прямым углом могут пробить семимиллиметровый стальной лист. Так что даже легкобронированный автомобиль с такой игрушкой для тебя – не проблема, – и пистолет протянули мне обратно.

– Здорово, конечно, – отозвался я, принимая оружие. – Но голова моя ничем не защищена. Если только ты не вшил мне в лоб брони из полимера.

– Когда только твой сарказм закончится. Вот вернись с задания, я сам тебе туда проложу этой брони, – недовольно пробубнил Кирилл, – так, что на австралопитека похож станешь. Зато непробиваемый.

– Не кончится, – вырвалось у меня. – Что еще выдашь?

– Стандартный набор: камеру, наушник. Будем на связи. Дел у тебя невпроворот будет, но старайся, пожалуйста, не рисковать. И не лезть в перестрелки без особой нужды, – продолжил техник. – Я понимаю, что ты готов сделать все, что угодно, что с такой пушкой чувствуешь себя неуязвимым, но помни, что ты все еще человек. Что пуля в голову лишит тебя жизни, а попадание из танка порвет в клочья даже нашу полимерную броню.

– Угу, – закивал я, в надежде, что словоизвержение скоро кончится. – А еще как бы не утонуть в этом всем.

– О, да, кстати! – отвлекся от нотаций Кирилл. – Твой вес почти не отличается от нормального, что-то около восьмидесяти с небольшим кило. Так что не утонешь, если хоть чуток руками будешь грести.

– Ну прямо-таки универсальный солдат, – я взвесил пистолет в руке, вытащил магазин, проверил боезапас и затолкал обратно.

– Время выдвигаться, – спец торопливо наклеил мне камеру, установил микронаушник – такой, что его даже пальцем прощупать нельзя, не то что в ухе рассмотреть.

А потом выпроводил прочь. Самое интересное для меня было в том, что полковник Королев не выдал мне никаких конкретных инструкций. И не уточнил, что делать дальше.

То есть, меня попросту перебрасывали с нашей базы под Питер, разрушенный и оцепленный тысячами солдат. Причем еще и с международной группой. И мне предстояло туда не только добраться, но и как-то взаимодействовать.

Я думал об этом, пока шагал по коридору в сторону ангаров. Кобура на плотно обхватывающем ремне почти не била по бедру. Не тянула вниз – сплошной комфорт. А в черном пальто из натуральной шерсти – вообще роскошь.

И снова я не ощущал себя солдатом. Или даже каким-то наемником. Агентом специального отдела. Какой-то мажорчик, которого по знакомству пристроили, куда следует, дали все, что нужно, и даже больше.

– Все инструкции будут по прибытию, – в наушнике я услышал голос Королева. – Связь, как я вижу, отличная. Посмотри наверх.

В коридоре, прямо перед моим лицом, висела камера, задорно помаргивающая красным диодом.

– Прекрасно. Жаль, что приходится так рано отправлять тебя, почти без подготовки, – продолжал полковник. – Но туда через несколько часов прибудет Владимир. Поможет тебе освоиться, так что некоторое время тебе придется просто поошиваться в пределах оцепления. Я очень рассчитывал, что он появится там вместе с тобой, но быстрее не получается. К сожалению.

И, не прощаясь, полковник замолчал. Я шагал, не замедляя темпа, в сторону транспорта. По пути попадались люди, в основном в штатском.

Кто-то, завидев меня, здоровался, кивал или даже протягивал руку, а я лишь рассеянно отвечал на приветствие. Со временем я стал делать это гораздо увереннее, но все равно не смог узнать ни одного человека из встреченных.

Кирилл, указав мне направление буквально до последнего поворота, отклеился, и вернулся в свои закутки, предоставив мне одному идти к конвертоплану.

– Ты все равно на таких ни разу не летал, так что чувство удивления у тебя будет самое искреннее, – добавил он напоследок.

В ангаре, скорее всего, тоже подземном, несмотря на долгий подъем на лифте, я насчитал не меньше десятка разноформатных летательных аппаратов. Были здоровые и вместительные, куда легко поместился бы целый грузовик или даже пара вагонов.

Но стояли и компактные машинки, размером с легковушку. Два-три пассажира – и все. Поворотные двигатели смотрелись игрушечными в сравнении с громоздкими старшими братьями таких малышек.

Я встал посередине ангара и осматривался в поисках нужного мне агрегата. Если бы у них по борту виднелся номер – мне было бы куда проще ориентироваться, но даже если он и был, то в сумраке включенных через одну лампочек я не заметил ничего.

Ничего, кроме движения и вот через несколько секунд мне замахали рукой. Уровень подготовки меня немного напрягал. Почему не по рации? Почему руками?

– В Питер подбросить? – молодой парнишка лет девятнадцати подскочил поближе.

Серый комбез, короткая стрижка по черным волосам, мальчишеское лицо с дерзким выражением.

– В то, что от него осталось, – ответил я и протянул руку на автомате после десятков рукопожатий в коридорах базы: – Денис.

– Артур, – тут же пожал ее пилот и изучающе посмотрел на меня, оценив буквально с головы до ног: – А вы ведь тот самый Денис Мальцев, да?

– Да, – медленно ответил я. – И ты тоже про меня слышал?

– А как же не слышать! Такие дела творили!

– Я ничего не помню. Совсем.

– Я же все видео с вашими погонями пересмотрел! – восторженно добавил парнишка. – Шикарно! Четко, впритирочку! – он провел одной ладонью по другой, точно высекая искры. – Прям «вау»!

– А что, это норма, когда это все в открытом доступе? – строго спросил я.

– Ну… – замялся Артур. – Не совсем, но, когда я учился летать на этой штуке, мне показали, что можно делать с обычным автомобилем и… мне помогло!

Вот так, лежишь себе в коме, а с тобой мотивирующие ролики делают. Я подумал об этом и ухмыльнулся.

– Тогда рад был помочь. Проверим теперь твои навыки?

– Ага! – радостно воскликнул Артур и ткнул на маленький конвертоплан. – Классная штука!

Еще разок усмехнувшись, я сел рядом с ним и прикрыл глаза. Что было хуже: слушать новости, не понимая их даже наполовину, потому что сам лежишь в забытьи, либо пытаться разрулить эту ситуацию, по-прежнему ничего не понимая. Этого я не знал. Не чувствовал и не понимал. Но я двигался в правильном направлении, потому что где-то в развалинах северной столицы можно было найти ответы.

Система «Эгоист» поскрипывала. Все так же, как и раньше, что-то терлось внутри, создавая неприятные вибрации, но совершенно неслышимая другими людьми. После очередного щелчка в шее я посмотрел на Артура: тот переключал тумблеры, полностью поглощенный этим занятием.

Я вздохнул, предвкушая не самые приятные виды разрушенного города, злость солдат, мерзнущих по периметру и явно не желающих делить зоны контроля с иностранными военными. Полная задница.

Ремень безопасности туго притянул меня к спинке сиденья и конвертоплан под чутким управлением юного летчика пошел на взлет.

Глава 6

Кажется, мой последний полет закончился не очень хорошо. Так сказал Кирилл – нашли меня искалеченного рядом с вертолетом. Хм. Но лететь в этот раз я не боялся совсем. Даже с интересом рассматривал окрестности.

Конвертоплан, пулей вырвавшийся из подземного ангара, замаскированного под небольшой гараж в частном доме, быстро набирал высоту, но все же позволил мне увидеть, что мы поднялись на какой-то деревушкой или поселком. Какая-то потемкинская деревня, хмыкнул я про себя, заметив не только частные домики, но и довольно большие по площади застройки невысокими многоквартирными домами. Через небольшой пролесок и вовсе виднелась промзона.

– Ух ты, – не удержался я от восклицания. – Хорошее прикрытие!

– Еще бы! – тут же ответил мне Артур. – И город всегда под прикрытием. Но обычных людей тут нет, так что… как бы есть город, но в то же время никто не догадывается, что самое главное находится под ним. А если уж на большой вертушке взлетать…

И тут его понесло. Похоже, что летными машинами он увлекался очень давно и сильно, поэтому успел рассказать мне о том, как он летал на грузовой махине, какой у нее мягкий взлет и так далее. У меня не оставалось другого выбора, кроме как слушать.

Говорил он грамотно, но с таким восторгом, будто на земле не осталось ни одного другого удовольствия, кроме как летать. И эмоции при этом у Артура были совершенно неподдельные, что не могло не заражать.

По итогу через пятнадцать минут я отвлекся от наблюдения за лесами и городами, и включился в разговор, расспрашивая то о машинах, то о самом парне и как он попал в наш отдел.

С его слов, поскольку про мою персону тоже зашла речь, я был не то чтобы знаменитостью, но весьма эффектно выполнял свои задания, что не могло не поразить сотрудников.

Несколько раз Артур сбился с мысли, меняя слова и запинаясь, что меня не могло не напрячь, но все же истории, которые он рассказывал, были складными и едва ли он что-то там придумал. В любом случае, время в полете пронеслось настолько незаметно, что, когда конвертоплан начал замедлять ход, я не смог скрыть удивления.

Учитывая, что мы набрали приличную высоту, скорость почти не ощущалась, убеждал себя я, когда машина опускалась на забетонированную и полностью очищенную от снега площадку.

Я даже не успел глянуть на развалины города, которые наверняка были заметны где-то впереди. Но сожалеть об этом я тоже не собирался. Все равно вскоре я туда отправлюсь сам. Лишь пара часов отделяет от выхода, но от одного вопроса я удержаться не смог.

– Слушай, – обратился я к своему летчику, пока мы еще не покинули конвертоплан, – почему нельзя было отправить туда дроны с камерами?

– Вот поэтому, – через стекло Артур указал куда-то в сторону, где реяли чужие флаги. – У всех здесь есть свои глушилки, так что связи практически нет.

– Но Королев сказал, что ее нет только в центре города.

– На самом деле все чуточку хуже. Я ведь не первый раз сюда летаю. Есть согласованные часы, время вылетов и прилетов. Дроны попросту туда не допускают, но вот видишь, сегодня сорвалась целая рота. Но это так, по слухам, – он пожал плечами и выпрыгнул на снег.

Снаружи уже ждал внедорожник, хорошо прогретый и удобный. Артур некоторое время потоптался возле конвертоплана:

– Перекурю и обратно, – махнул он мне рукой, пока я рассеянно забирался в машину.

За короткое время я привык к болтуну и как-то подзабыл, что у него могут быть и свои дела. Поэтому распрощался с ним на расстоянии и хлопнул дверью.

Колеса коротко проскребли по бетону, и машина быстро набрала скорость. Водитель, в отличие от Артура, был молчалив и до самого штаба не проронил ни слова.

Я же теперь старался внимательно смотреть по сторонам, чтобы понять, с какой стороны от города мы находимся, что происходит вокруг и какая обстановка в целом в районе оцепления.