– Роман.

Парень протянул руку в официальном жесте. Лу не смогла сдержать улыбку и легко коснулась его ладони кончиками пальцев.

– Лу, – перехватив удивленный взгляд, она закатила глаза. – Просто Лу.

– Как скажешь. – Рома сжал ее ладонь в своей и повел к входу.

Время было к полуночи, и людей в баре хватало. Свободных столиков не нашлось, поэтому они прошли мимо небольшого танцпола к барной стойке и заняли очередь в толпе жаждущих. Лу решила не строить из себя невесть что и заказала любимую текилу. Когда ее рука потянулась к карману, Рома мягко остановил ее и оплатил оба напитка. Себе он взял виски. Жидкость в стакане по цвету напоминала оттенок его глаз.

Девушка насыпала соль на руку между большим и указательным пальцем и приготовила дольку лимона. Она нарочито медленно слизнула белые крупинки, чувствуя, что Рома наблюдает за ней. Быстро опрокинув рюмку, куснула лимон и поморщилась.

– Крепко? – насмешливо спросил Рома.

– Кисло, – улыбнулась Лу, решив, что он из тех парней, про которых Анька мечтательно мурлыкает «дьявольски красив».

И почему он все еще стоит с ней, а не танцует с какой-нибудь миловидной блондинкой? Ему бы подошел кто-то типа Роксы, а не такая, как она. Разозлившись на саму себя за то, что снова думает о сестре, хотя пришла сюда именно для того, чтобы выкинуть ее из головы, Лу улыбнулась Роме и пошла к танцполу, вынуждая его следовать за ней.

Оказавшись в толпе, она прикрыла глаза, растворяясь в песне, и позволила чужим ладоням скользнуть на талию. Рома притянул ее к себе, близко, но так чтобы они не касались друг друга. Он был выше, несмотря на то что Лу надела туфли на высоком каблуке. Руки у него были теплыми и большими, да и танцевал он на удивление хорошо для парня, чем не мог похвастаться никто из ее знакомых. А еще он пах какими-то совершенно потрясающими духами. Она не сдержалась и сама шагнула вперед, прижимаясь к нему всем телом.

Его запах дразнил ее, щекоча ноздри чем-то неуловимым, но очень приятным. Все мысли вылетели из головы, оставив только ощущение его рук, плавно переместившихся на бедра, и легкость в ногах, вызванную текилой, что теплой волной разбегалась по телу. Закинув руки на крепкие плечи, Лу прикрыла глаза, забываясь в музыке, растворяясь в танце. Песня за песней, они танцевали, не говоря друг другу ни слова, изредка прерываясь на то, чтобы выпить.

Кидая взгляды из-под ресниц, Лу собирала образ Ромы по крупицам, не желая открыто рассматривать его лицо. Его запах, которым, казалось, она пропиталась уже насквозь, был для нее крепче выпитой текилы. Ей хотелось касаться, хотелось прижиматься к нему, а в животе словно затянули тугой узел.

– Покурим? – предложила она, чтобы хоть как-то разорвать пелену охватившего ее наваждения.

Парень кивнул, и они, с трудом прокладывая себе дорогу, выбрались с танцпола. В баре была курилка, но Лу хотелось выйти, чтобы прохладный ветер выбил из нее всю дурь и развеял запах Ромы. Она толкнула тяжелую дверь и выскочила на улицу, зная, что он пойдет за ней. Сделав пару шагов в сторону, она свернула в проулок, где не было людей, и, привалившись к стене, вытащила сигарету из помятой пачки. Рома остановился напротив нее, глядя сверху вниз, и протянул зажигалку.

– Не замерзнешь в таком коротком платье?

Лу промолчала, проигнорировав его насмешку, хотя было действительно холодно. Она застегнула куртку, которая обтянула ее, словно вторая кожа, но теплее, конечно же, не стало. Зато дышалось легче. Она хмуро посмотрела на него, впервые за вечер позволяя их глазам встретиться.

Парень продолжал улыбаться, глядя в дымчато-серые глаза, густо подведенные черной подводкой. Густые, длинные ресницы слегка подрагивали, но сами глаза, казалось, видят его насквозь. Неожиданно уверенный и прямой взгляд, совершенно не затуманенный выпитым алкоголем. Удивление мимолетно пробежало по его лицу, но думать совершенно не хотелось. Он сделал шаг вперед, приближаясь к девушке вплотную, и обхватил рукой ее талию. Прежде чем она успела что-то понять, он накрыл ее губы своими.

Это было так не похоже на ее теплые, легкие поцелуи с Ником, к которым она привыкла. Да и вообще ни на что не похоже. Словно обрушившаяся лавина, стихия, от которой было не убежать и не скрыться. Только подчиниться и сдаться, помахав над головой белым флагом.

Рома целовал ее властно, не позволяя перехватить инициативу, то углубляя поцелуй, то соскальзывая на подбородок, а оттуда вниз к шее. Воздуха катастрофически не хватало, а его запах снова опутал ее, словно паутина. Внутри все переворачивалось, а забытая сигарета выпала из вмиг ослабевших пальцев. Забыв обо всем на свете, Лу сама прильнула к Роме, стараясь вжаться в него еще теснее, если это вообще было возможно.

Вопреки злым языкам, Лу вовсе не была шлюхой, но сейчас была готова сделать все что угодно, лишь бы это никогда не заканчивалось. Ей хотелось еще ближе, еще больше. Низ живота сводило от желания, а сердце колотилось где-то в желудке. Когда парень слегка прикусил тонкую кожу шеи, с раскрасневшихся губ сорвался тихий полувздох-полустон.

– Поехали ко мне.

Не вопрос, а утверждение. Рома сжал ее ягодицы и притянул к себе так, чтобы она смогла почувствовать, как он возбужден.

Эти слова вернули Лу в реальность. Ее тискали в проулке, словно какую-то потаскушку, а теперь еще и вполне прозрачно зовут на продолжение банкета. И, самое страшное, ей все это нравилось.

– Пошел ты, – выпалила она, быстрым движением ударив парня под дых.

Рома отшатнулся и посмотрел на нее, как на сумасшедшую, не понимая, что пошло не так. Минуту назад она сама льнула к нему, а теперь смотрит так зло, словно не понимала с самого начала, к чему все идет. Прежде чем он успел что-то сказать, она резко развернулась и ушла прочь, прихватив с собой его любимую зажигалку, которой прикуривала чуть ранее.

– Вот черт!

* * *

Лусине яростно намыливала волосы, пытаясь избавиться от запаха, преследовавшего ее. Она радовалась, что ребята не вернулись с репетиции и никто не видел, как она буквально влетела домой. Хлопнув дверью, Лу закрылась в ванной и сразу залезла под холодную воду, чтобы избавиться от липкого возбуждения, все еще ворочавшегося внутри.

– Придурок, – прошипела девушка, хотя прекрасно понимала, что сама во всем виновата.

Не надо было пить за его счет. Не надо было позволять себя целовать. С самого начала нужно было послать его и пойти домой, раз Анька ее продинамила. Все что угодно, только не вести себя как дешевая шлюшка, оправдываясь тем, что он красивый и вкусно пахнет. Сейчас, когда она стояла в душе, все это казалось просто смешным и нелепым. Она никогда не была такой.

Ей не нужны были красавцы с обложки, от одного взгляда на которых подгибаются ноги. Никаких романтичных слюней, никаких отношений. Пусть даже на ночь. Слишком часто и слишком у многих это плохо заканчивается. Лу вполне хватало эпизодических знакомств на вечер, пары поцелуев и стопки текилы в подарок. Ей нравилось самой все решать, самой целовать, самой уходить. Все держать в своих тонких, но сильных руках.

Она даже не напивалась по-настоящему ни разу в жизни, предпочитая держать себя под контролем. Она презирала себя за то, что растаяла, стоило Роме поцеловать ее. Она и ударила его не потому, что он сделал ей недвусмысленное предложение, а потому что уже почти была готова согласиться. Потому что ей захотелось отбросить в сторону все свои принципы и пойти на поводу у эмоций, чтобы утолить сжигавшее ее желание.

– Молодец, Лу, – бормотала она, до красноты натирая кожу мочалкой. – Ты почти была готова отдаться первому встречному-поперечному, умница.

Но самым отвратительным было даже не это, а то, что перед глазами стоял образ сестры. Красивое, но недовольное лицо, между бровей едва уловимая складочка, а глаза чуть сощурены. Прошло полтора года, а она все никак не могла перестать постоянно оглядываться назад и думать, а что бы сказала Роксана. Детская жажда одобрения, которую она усердно убивала в себе столько времени, все равно вылезла, стоило сестре вернуться.

– Что я совсем охренела – вот что бы она сказала, – прошептала Лусине, проводя пальцем по татуировке на запястье, которую обычно прятала под широким кожаным браслетом. Жаль, ее нельзя было смыть водой. Вечное напоминание о том, как Лу была привязана к сестре. И тем сокрушительней оказалось предательство.

4. Храню тебя, как талисман ^[6]

Роксана торопливо шла в сторону школы – автобус опоздал, а теперь опаздывала уже она. Выходные пролетели, словно их и не было. Она потратила всю субботу и половину воскресенья на составление учебного плана, а потом долго обдумывала, как ей быть дальше. Мозговой штурм длился до полуночи и закончился ничем. Все проблемы, кроме ссоры с Лу, были решаемы.

Блондинка не знала, с какого бока подойти к девчонке, которую когда-то знала как облупленную, а теперь та словно стала чужой. Она не узнавала свою маленькую сестренку в этих густо подведенных, отстраненных глазах, в которых читалась обида. Ей хотелось схватить ее за плечи и трясти, пока она не очнется и не поймет, что делает с собой и своей жизнью.

И в то же время Роксана отчетливо понимала, что Лу делает это все ей назло. Возможно, сама того не осознавая, она выбрала протоптанную дорожку сложного подростка, который винит весь мир в своих бедах. Рокса могла понять ее, она сама тяжело переносила их разлуку, но так было нужно. Ради их мечты. Даже когда Лу кричала на нее и сказала, что ненавидит, она не верила, что это всерьез. И вот теперь она вернулась, только вместо сестры перед ней оказалась размалеванная незнакомка, которая даже говорить с ней не хочет.

По крайней мере, об этом говорило все ее поведение. Но Роксана не верила в это, зная, что, несмотря на все свое показное равнодушие и злость, они все еще нужны друг другу. Она поможет Лу все исправить, и все станет как раньше. Главное, не осуждать и не пытаться воспитывать. Плевать, как она живет и что о ней говорят.

Словно в насмешку Рокса наткнулась на сестру, которая курила неподалеку от школьных ворот.

– Ты еще и куришь, – непроизвольно вырвалось у нее, когда она увидела Лу с сигаретой в руках. Она не пыталась возмущаться, просто удивилась.

– Сама-то давно бросила? – изогнула тонкую бровь школьница, выбрасывая окурок.

«Две недели назад».

Роксана промолчала и прошла мимо. Почему-то ей казалось, что она хорошо скрывалась, когда приезжала в гости. А мелкая все равно разузнала. Ну и ладно, теперь она педагог и не будет поддаваться собственным слабостям, ведь ей нужно быть хорошим примером для всех остальных.

* * *

Первые два урока прошли просто великолепно. Семиклашки оказались старательными и покладистыми ребятами, заниматься с ними было сплошным удовольствием. На третьем уроке был десятый класс, там нашлась парочка зазвездившихся девиц, которые явно были не в восторге от того, как их одноклассники пялились на молодую учительницу, но Роксана быстро поставила их на место. Ее немного смутило повышенное внимание со стороны мужской половины класса, но скоро она поняла, что это можно использовать в своих целях.

Довольно улыбаясь, она пошла в учительскую, чтобы быстро выпить кофе. Там она встретила Ольку, которая стала расспрашивать о первом полноценном рабочем дне.

– Ой, знаешь, мне нравится. Может, это просто запал первого года, о котором так много говорят, но я чувствую, что готова свернуть горы и научить их всему, что знаю.

– Это пройдет, – махнула рукой Оля, подпирая подбородок рукой. – У меня только что был 11 «А» – гимназический класс, чтоб его. Задолбали меня за первые пять минут.

– Они у меня следующим уроком… Все так плохо?