– То, что ты в ту ночь была девственницей, я уже понял – не маленький, – перебивает меня Богдан. – После меня у тебя еще кто-нибудь был?

Мои щеки тут же вспыхивают:

– Да как вы смеете меня в таком обвинять? Кто я по-вашему? Я с утра до ночи учусь, чтобы себе будущее обеспечить!!! Вы может и привыкли всех женщин считать ничтожествами, но я…

– Вот и умница, дюймовочка. Так впредь и останется, потому что гулящие чайки мне не нужны. Но предупреждаю: если соврала – тебе не поздоровится. Про светлое будущее сможешь точно забыть. Вранье – это то, чего я никому не прощаю.

Мужчина смотрит на меня, а я смотрю на него, пытаясь переваривать новую информацию: это красивый и явно опасный человек – отец моего ребенка. Это ему я хотела плюнуть в лицо. Вот только интуиция подсказывает, что если я это сделаю – мне и правда не поздоровится. Но сидеть-то с ним я точно не обязана.

– Теперь я могу идти? – как можно тверже говорю я, шаря за спиной в поисках ручки.

– Куда, милая? – усмехается мужчина. – Все еще надеешься успеть на «процедуру»? Сейчас мы поедем в твою общагу собирать вещи. Раз уж так вышло, что ты от меня забеременела – будешь рожать.

4

Аня

– Откуда вы знаете, где находится мое общежитие? – шокировано спрашиваю я, когда машина Богдана тормозит возле знакомого входа.

Мужчина отрывает глаза от телефона, в который смотрел все это время, и криво ухмыляется:

– Привычка у меня такая – все знать, дюймовочка. Неделю тебя разыскивал. Анют Воеводиных в столице как собак не резанных, – он кивает вперед, указывая на бритый затылок водителя. – Идите. Казим поможет тебе собраться.

Возмущение и паника снова накрывают меня с головой. Почему этот мужчина так свободно мной командует? Я совершеннолетняя и совершенно ничего ему не должна. Наоборот! Из-за него моя жизнь летит под откос. Я беременна и теперь понятия не имею, что мне делать с ребенком. Богдан явно хочет, чтобы я его оставила. Но я учусь, имею собственные планы на будущее и представления о том, какой вижу свою жизнь. Ребенок должен рождаться от любимого мужчины, а не тогда, когда его мать не помнит и половины о дне зачатия.

– Спасибо, что довезли, – с вызовом говорю я, глядя в зелёные глаза Богдана. – Но вещи я собирать не планирую, как и ехать с вами. Завтра у меня учеба, и мне нужно к ней готовиться. Я учла ваше желание сохранить ребенка, но мне нужно подумать.

Татуированные пальцы мужчины начинают постукивать по стрелкам его брюк, а в глазах появляется угрожающий блеск.

– Ты немного попутала, дюймовочка, – произносит он с обманчивой мягкостью. – Этого ребенка ты родишь, даже если мне придётся посадить тебя под замок на девять месяцев. Я за тобой не для того неделю гонялся, чтобы давать время подумать. В этой шараге на дешёвых макаронах мой сын расти не будет. Иди собирай вещи – и по возможности, только необходимое. Тряпки у тебя появятся новые.

– Вы не имеете права так со мной обращаться! – выкрикиваю я, на что водитель на переднем сидении начинает удивленно разглядывать меня в зеркале заднего вида. – Вы мне никто!

– Хватит орать, Анюта, – тихо цедит Богдан, поддаваясь ко мне лицом. – Ты носишь моего ребенка. Для меня это достаточное основание, чтобы влезть в твою жизнь. Нервничать тебе сейчас нельзя, поэтому не вынуждай меня действовать другими методами. Насчёт учебы можешь быть спокойна: ты продолжишь на нее ходить. Моему сыну не нужна дура-мать.

Он переводит взгляд на водителя и делает лёгкий кивок головой:

– Казим.

Пассажирская дверь распахивается, а на моем локте деликатно, но твердо смыкается мужская рука.

– Я под конвоем, что ли? – шиплю я, когда этот Казим начинает насильно вести меня ко входу в общежитие.

– Богдан Олегович считает, что так надёжнее, – рокочет мне в ответ.

Наша с Кариной комната пуста, потому что она все ещё находится на занятиях. Может, оно и к лучшему: не придётся объяснять ей весь этот бред. Что мне делать? Можно закричать о похищении и попросить вызывать полицию, но мне страшно. Кто знает, чего ожидать от этого амбала и его хозяина? О каких "других" методах говорил Богдан? Вдруг Казим достанет пистолет и перестреляет всех, кто встанет на его пути? Нет, ну а кто их знает?

– Только необходимое, – напоминает мой конвоир, когда я начинаю открывать шкафы.

А я и не планировала брать много вещей. Только сменную одежду и косметику. Этот татуированный нарушитель закона всерьез думает, что я буду жить с ним? Или где он там собирается меня поселить? У меня своя жизнь, подруги… Ох, Карина будет сильно волноваться. Надо оставить ей записку. Нет, напишу ей смс.

– Готово, – буркаю я, перевешивая через плечо сумку, которую Казим моментально забирает.

– Да вы джентльмен? – ехидничаю я.

– Мало вещей, – скептически произносит он, игнорируя мой вопрос. – Богдану Олеговичу это не понравится.

– Мне все равно, что там ему нравится, – огрызаюсь я, чувствуя, как к глазам подкатывают слезы. Я храбрюсь, но мне чудовищно страшно. Мама далеко, а больше меня некому защитить.

– Чувствую, от тебя будут одни проблемы, – тихо вздыхает Казим, толкая дверь из комнаты. – Выбрал же Богдан скандалистку на свою голову. Он терпеть не может, когда с ним спорят.

5

Аня

Когда перед автомобилем разъезжаются ворота, мне не удаётся сдержать изумлённый вздох. Этот роскошный дворец и прилегающая к нему территория необъятных размеров принадлежат Богдану? Да я такие только в кино и журналах видела!

Автомобиль медленно катит по вымощенной камнем дорожке прямо к двухэтажному особняку с высокими белыми колоннами. Боковым взглядом я замечаю, что Богдан внимательно за мной наблюдает. Ждёт, что я голову потеряю от всего этого богатства и скажу "я твоя навеки"? Ну уж нет. Не дождётся!

Водитель глушит двигатель, Богдан выходит из салона первым, обходит машину и подает мне руку. Она у него большая и теплая. Не рука, а ручища, и моя ладонь буквально тонет в его.

– Пойдем проведу тебе краткую экскурсию по дому, дюймовочка, – произносит Богдан с лёгкой усмешкой. – Пока у меня есть время.

То, что он держит меня руку, будто мы пара, заставляет меня краснеть. Я резко выдергиваю ладонь, как только обе мои ноги соприкасаются с землёй, на что Богдан усмехается еще выразительнее. Смешно ему.

Я правда буду жить в этом дворце? Может, тут ещё и горничные есть? Сумасшествие какое-то! Где только люди деньги берут на такую роскошь?

Внутри дома оказывается ещё красивее, чем снаружи. Первый этаж вообще напоминает вестибюль оперного театра: кругом зеркала, есть лестница, украшенная белоснежными балясинами, а с потолка свисает царственная люстра размером с нашу комнату в общежитии.

– Это моя спальня, – произносит Богдан, открывая дверь на втором этаже.

Посреди комнаты стоит большая двуспальная кровать, застеленная тёмно-синим покрывалом. Темные шторы, темная мебель и темные стены. Это жилище дьявола вполне подходит Богдану.

– А не стану спать с вами! – от возмущения мои щёки вспыхивают ярким румянцем. Не зря же он первым делом потащил меня к себе в комнату?!

– Выдыхай, дюймовочка, – Богдан насмешливо щурит изумрудные глаза. – Я привык спать один и всегда делаю это без одежды. Твоя комната находится по соседству.

Такие откровения заставляют мои щёки гореть ещё сильнее. Умом я понимаю, что мне лучше подружиться с Богданом, но от него слишком веет опасностью, чтобы я могла хотя бы ненадолго расслабиться. Я откровенно побаиваюсь его.

– В доме есть бассейн, библиотека, баня, спортзал. С последним придется повременить. Надеюсь, ты не из тех, кому упругая задница важнее здоровья ребенка. Беременность должна проходить спокойно.

– У меня нет времени на спортзал, – огрызаюсь я. – Я много учусь и работаю.

Мне моментально хочется стукнуть Богдана, потому что его взгляд беззастенчиво опускается на мою пятую точку.

– Ну надо же, – ухмыляется он. – А на ощупь она такая, будто ты из тренажёрки не вылезаешь.

Я теряю дар речи. Просто открываю и закрываю рот. Как он имеет так легко напоминать мне о той ночи?! Когда я ничего не помню!! Самодовольный гад!

Мне хочется уколоть его в ответ, но пока я пытаюсь придумать как, Богдан заводит меня в следующую комнату.

Она лишь немного уступает в размерах комнате хозяина особняка. Здесь огромная гардеробная, отдельная ванная с джакузи и есть своя терраса. Обалдеть… Мне все ещё кажется, будто я сплю.

– Твои апартаменты на ближайшие восемь месяцев, Анюта, – говорит Богдан. – Располагайся и чувствуй себя как дома.

Дверь за ним захлопывается, и я остаюсь одна.

Спустя пару минут Казим приносит мои немногочисленные вещи и сообщает, что через полчаса Богдан ждёт меня на ужин.

– Спасибо, я не голодна, – ворчу я, забираясь с ногами на кровать. Я пока не могу решить, какую стратегию поведения выбрать. Мне необходимо дать Богдану понять, что его добровольной пленницей я быть не собираюсь.

– Аня, советую не злить хозяина, – говорит Казим, перед тем как исчезнуть за дверью.

"Хозяина" – передразниваю его я и достаю телефон. Нужно написать Карине о том, что со мной всё хорошо.

Пока я печатаю сообщение, вдруг вспоминаю о цветке, оставшемся на подоконнике в общежитии. На глаза наворачиваются слезы: я хочу вернуться в свою обычную жизнь, к друзьям. Мне не нужна вся эта роскошь.

Тогда я принимаю решение, что спускаться на ужин не буду. Все равно из-за этих переживаний я не чувствую себя голодной. Мой организм лучше знает, что ему нужно.

Сняв с себя уличную одежду, переодеваюсь в домашнее платье, в котором обычно хожу по общежитии, и застываю. Потому что дверь в комнату бесцеремонно распахивается и на пороге возникает Богдан. Судя по хмурому лицу, он явно недоволен моим отказом спуститься на ужин.

Быстро одергиваю платье вниз и смотрю в его потемневшие от гнева глаза. От страха хочется сбежать куда угодно. Хоть в ванной запереться.

– Я ждал, что ты спустишься, но так и не дождался, – медленно цедит мужчина.

Я сглатываю и тихо пищу:

– Я не голодна.

– Мне плевать, Анюта. Мой ребёнок должен нормально питаться, чтобы расти здоровым. Живо спускайся.

– Богдан… как Вас там по отчеству, – набираю полные лёгкие воздуха и чувствую, как гнев приливает к лицу. – Какое право Вы имеете распоряжаться мной и моим телом? Тот факт, что я ношу вашего ребёнка никаким образом…

Договорить мне не удается, потому что Богдан подхватывает меня на руки и закидывает на плечо, словно я невесомая пушинка.

– Что Вы себе позволяете! – я отчаянно молочу кулаками по его широкой спине. – Поставьте меня на землю немедленно!

– Будь послушной, дюймовочка, – отвечает с насмешкой Богдан и, одёрнув мое задравшееся платье, звонко шлёпает меня по ягодице. – На тебя у меня всегда управа найдется.

6

Богдан

На входе в клуб «Ривьера», владельцем которого я являюсь, меня встречает управляющий Алексей. Бежит за мной как щенок, потерявший хозяина, и заискивающе поскуливает:

– Богдан Олегович, сегодня Игорь Чащин заезжал и спрашивал…

– Рот свой улыбастый закрой и живо дуй ко мне в кабинет. Разговаривать будем.

Улыбаться Леша моментально перестает, бледнеет и вообще начинает походить на сдувшийся воздушный шарик. Видит, гаденыш, что батя зол.

– Слушаю, Богдан Олегович, – блеет он, прикрыв за собой дверь.

– Собеседование на должность стриптизерш два месяца назад помнишь, Леша?

Управляющий таращит на меня перепуганные глаза и делает нервное движение кадыком.

– Их вроде не одно было. Все и не упомнишь.

– А ты уж упомни, пожалуйста, Леша, – саркастично потешаюсь я. – Очень нужно мне. Сможешь?

Поняв, что сморозил глупость, гаденыш кивает.