Ближе к верхней части лодыжек, на открытом участке обезвоженной кожи антрополог обнаружила следы татуировки.

Сейчас сложно было сказать, что она изображала. Но совершенно точно шла через все тело вельможи со стороны спины, охватывая его бедра, запястья и плечи.

Эбби взяла фрагмент кожи с ней на анализ. И это была удача – металлы в составе краски, которой было нанесено тату, могли многое рассказать о месте и времени не производства. Осталось только отправить их наверх, в лабораторию, для комплексного радиоуглеродного анализа.

И каким бы не был результат – он значительно продвинет их в определении подлинности тела Алшахского князя. Или её опровержении. Рейчел пока боялась делать выводы, но увиденное ее обнадеживало.

Наконец дошло дело и до головы. Девушка не могла игнорировать ее осмотр, несмотря на то, что одна только мысль об этом судорогой страха прошивала тело.

Ее коллеги бы просто не поняли такой избирательности, да и профессор Доутсон ждала полный первичный отчет.

Шумно выдохнула напряжение, Рейчел приступила к делу. Внимательно осмотрела корону, чуть приподняла ее, увидев россыпь темно-коштановых, почти черных волос. Прошлась пальцами в перчатках по линии смыкания костей, убедившись в целостности черепа и…

Надавила на иссохшие мышцы, удерживавшие челюсть, а сразу после чуть развела пальцы в стороны, под челюстной костью, одновременно надавливая на нее.

Этому приему открытия рта у мумий ее научил профессор Хоук, в последствии ставший ректором Оклетского университета. Ее научный руководитель и в полной мере этого слова научный папа. Человек, открывший для Рейчел мир настоящей науки.

Челюсть Алшахского князя с сухим щелчком открылась вниз, явив в облачке пыли что-то ярко-красное, яростно и ярко блеснувшее в интенсивном свете лабораторных ламп.

Медальон с большим рубином, заключенным в витиеватую оправу, кажется что из черненого серебра…

– Что-то нашла?

Рейчел уже открыла рот, чтобы сказать "да", но вдруг опустила взгляд вниз… И не увидела ничего, там где всего мгновение назад переливался оттенками алого драгоценный камень.

Но ведь всего мгновение назад она совершенно точно видела его там!

– Рэйчел? Вам снова нехорошо?

– Я… Н-нет… Я просто…

Девушка испуганно отдернула руки от головы вельможи и вскрикнула.

Острая резкая боль пронзила ее запястье и жирная капля алой крови Рейчел упала на корону вельможи, принявшись чертить по древнему золоту неровную бурую линию.

– Ох… Да как же это…

– Мисс Найт.

Клайв поймал растерявшуюся коллегу за руки и сказал, внимательно посмотрев ей в глаза.

– Успокойтесь. Вы уже сделали сегодня достаточно. Проделали большую работу. Идите и отдохните, а Саманта… Эй, Саманта! Она поможет вам обработать рану. Все же она по первой кандидатской врач. Пусть и офтальмолог.

Рейчел испуганно вздохнула. Как же непрофессионально она сейчас выглядела со стороны! Стыдно… стыдно! Да что же это с ней на самом деле?! Ведет себя, как неоперившаяся первокурсница, хорошо хоть в обморок перед коллегами не умудрилась упасть…

– Простите, я не знаю что со мной сегодня.

– Все в порядке.

Тепло улыбнулся ей Клайв и чуть сжал ее плечи.

– Я ничего не скажу нашей мегере. И все тут уберу. Эй, слышите дамы? Сегодня аттракцион невиданной щедрости, джентльмен в первом поколении – Клайв Холлидей закончит тут уборку за вас. Идите давайте, кофе с круассанами пить!

Коллеги весело рассмеялись и с шуточками на тему самого завидного жениха лаборатории и "вот бы было им на пару десятков лет поменьше", буквально вынесли Рейчел щебечущей волной из исследовательского бокса..

Напоследок девушка тепло улыбнулась Клайву, а он ободряюще ей кивнул.

Кажется, это было моментом зарождения их большой дружбы…

Глава 5

Сменив защитный костюм на более привычный белый халат, и позволив Саманте обработать свою руку, Рейчел вслед за коллегами поспешила на свежий воздух.

Только если женщины направились на первый этаж в кафетерий, то девушка поехала выше. На десятый. Желая посетить место, о котором читала в ознакомительном буклете для новых сотрудников Сентсмитской лаборатории.

На ее верхнем этаже располагался небольшой открытый парк с лавочками и фонтаном. Так сказать – место перезагрузки, созданное для эмоционального и психического комфорта сотрудников, которые порой задерживались здесь на сутки и более.

А что поделать? Такая работа.

Думая о всем случившемся сегодня и напряженно разглядывая свою забинтованную ладонь, Рейчел шагнула из лифта неглядя и едва не упала, врезавшись в чью-то каменно-твердую грудь.

– Эй, мисс, осторожнее!

Девушка растерянно подняла взгляд, увидев перед собой высокого симпатичного парня в светло-сером комбинезоне рабочего и виновато буркнула.

– Извините, задумалась.

И уже собиралась пройти мимо, но он вдруг схватил ее за руку и сжал ту возмутительно сильно, практически до боли, но тут же быстро опомнился и ослабил хватку, взволнованно сказав:

– С вами… все в порядке, мисс?

Девушка со злостью вырвала свою руку из его и отшатнулась, яростно прорычав:

– Да какого черта вы себе позволяете? Отойдите от меня! Или мне что, позвать охрану?

Мужчина отступил от тебя в сторону и замер, посмотрев девушке в глаза каким-то долгим, полным узнавания взглядом. Его льдисто-голубые глаза, словно видели Рейчел насквозь, все ее мысли, сомнения и то, что случилось с ней сегодня в лаборатории… так странно… Столкнувшись с ним взглядами, девушке на миг показалось, что и она тоже где-то видела его раньше.

Тем временем, мужчина, словно опомнившись, быстро шагнул в лифт вперёд спиной и, бормоча извинения, поспешил вдавить кнопку на панели.

– Простите… Простите, мисс… Не знаю, что на меня нашло… Я думал… А, не важно…

Рейчел с удивлением проводила его взглядом и, только дождавшись, когда лифт с характерным жужжанием двинулся вниз, позволила себе выдохнуть напряжение и отправиться к фонтану.

– Чертовщина какая-то… Пфф… Ну и денёк!

Вот только и фонтан, как назло, не работал!

Трое мужчин в такой же форме, как тот грубияна из лифта, ремонтировали его, оглашая весь парк, который должен был служить местом отдыха и успокоения нервов, ударами молотка. Какая уж тут эмоциональная разрядка?!

Посмотрев на город свысока без всякого удовольствия? и поняв, что тут ей расслабиться точно не удастся, Рейчел поспешила вернуться домой. Готовить отчет для профессора Доутсон.

То есть в свой гостиничный номер.

Найти себе приличную квартиру в этом городе Рейчел ещё не успела.

И очень скоро узнает, что не стоило и пытаться …

Глава 6

Что-то темное, вязкое струилось по ее пальцам вниз. Падало, с оглушительным звоном ударяясь о поверхность воды.

Чьи-то крепкие руки сжимали ее, притягивали к твердой, как камень груди…

Чьи-то губы шептали на ухо, обдавая шею и ключицы горячим, как пламя, дыханием…

– Останься… Будь со мной… Останься! Будь со мной!

Мужчина закричал эти слова сквозь зубы, исступленно, зло, словно страдая от невыносимой, рвущей его жилы боли.

– Мира… Моя Мира… Я никому не отдам тебя, слышишь? Никому!!!

Хриплый голос сорвался на крик, вдруг перетекший в рык настоящего чудовища…

И девушка почувствовала, как что-то тяжелое и холодное опустилось на ее грудь. Словно придавливая, утягивая за собой на дно…

В белый туман…

В непроглядной черный мрак…

В плен самой черной ночи…

***

– Мирунка! Мирунка, стой!

Эхом донеслось из той пустоты, и яркий, ослепительный свет заполонил собой все вокруг. Мир тут же заполонили тысячи звуков – шелест листвы, пение птиц, стрекот насекомых в высокой траве. Воздух, чистый и горячий, пах беззаботным летним днем.

– А ты догони!

Радостно рассмеялась девочка, уносясь прочь едва различимым в ослепительном свете солнца силуэтом.

Но вот, мгновение спустя, мир обрел четкость и наполнился яркими красками.

У старого, завалившегося плетня, заросшего к тому же высокой дичкой, затряслись колья. Звонкий хруст ломаемых веток огласил округу, поднимаясь к самым макушкам высоких сосен, обступавших заброшенный хуторок.

Еще мгновение и, зажимая себе рот ладошкой, но все равно не сдерживая шкодливого смеха, из-за плетня выскочила худенькая светловолосая девчушка, лет десяти и, взволнованно прислушавшись, побежала к полуразвалившемуся сараю.

– Мирунка! Ну, где ты? – донесся из-за плетня усталый мальчишеский голос.

– Ту-ут!

Крикнула девочка, лишь на миг высунувшись из-за скрипучей двери, и тут же скрылась в тени старой постройки.

Снова звонкий хруст до макушек сосен и вот на том же месте, где мгновение назад появилась Мирунка, выпрямился во весь рост нескладный парнишка.

С нечесаным вороньим гнездом на голове, но такими яркими льдисто-голубыми глазами, что увидь его какой-нибудь незнакомец, тут же бы перекрестился.

Ведь как знать, мальчишка это или какой-нибудь бесенок в детском обличии.

– Ну, будет тебе, а? Тятька заругает, опять на целый день отправит картоху в погреб перебирать. Нельзя мне сюда, да и тебе не гоже!

Постояв так на открытом месте, прислушиваясь, не выдаст ли чем себя подруга, мальчишка решительно направился обратно к плетню.

– Ну и оставайся, пожалуйста. Я пошел!

– Сэнду, стой! – Тут же донеслось из-за сарая. – Чего ты сразу. Посмотри, совсем же не страшно тут.

Мирунка вышла из укрытия и обиженно махнула рукой на три старых дома. Один из них почти полностью поглотила разгулявшаяся без хозяев яблоня-дичка, два других глядели на ребят темными, лишенными стекол окнами.

И правда, в солнечный день тут вроде бы и нечего было бояться, но каменный колодец с отгнившей крышей, доживавший свое чуть поодаль, словно ради опровержения слов девчушки вдруг скрипнул трухлявым воротом.

– Угу… – Буркнул Сэнду, ещё больше взъерошив свои непослушные волосы. – Самое оно, место какого-нибудь черта встретить или ведьму. Вот как раз в таких злые духи и водятся…

– Ну, чего тебе бояться, если ты со мной! Я же говорила, во мне дар есть…

– Так ты малая еще совсем, какой тебе дар. Вот у бабки у твоей дар, а ты так. Шмакодявка.

– Ах ты!

Сжала маленькие кулачки Мирунка и побежала к обидчику, грозно смежив совсем светлые, едва заметные бровки.

– А ну, иди сюда!

Растеряв всякую серьезность, Сэнду рванул в сторону от разгневанной подружки и громко хохоча спрятался от нее за колодцем. Мирунка подхватила с земли мелкие камушки и стала целиться в него приговаривая:

– Это я значит шмакодявка? А ты тогда кто?! Трус! Трус! Ой, тятя заругает! Ай-яй, не пойду с тобой, Мирунка, на старый хутор – дюже страшно! Боюсь-боюсь!

– А-ай!

Один из камешков угодил точно в цель – ударил мальчишку прямо над бровью, оставив быстро наливающуюся краснотой шишку.

Не говоря больше ни слова Сэнду бросился к Мирунке, но повалить хохочущую девочку в траву удалось только перед домом, заросшем дичкой.

– Я не трус, слышишь! Бери слова назад!

Рявкнул он ей прямо в лицо, когда наконец справился с тонкими руками хохотушки, так и норовившими вцепиться ему то в волосы, то в рубаху.

– Тятька говорит, даже самые храбрые бояться. А трусы, это те кто друзей в беде бросают. Разве же я тебя хоть раз бросал?

– Не бросал. – Лукаво прищурилась Мирунка и на миг притихла, словно что-то разглядывая в глазах друга. – Ла-адно. Не трус ты. Не трус!

Сэнду уже хотел отпустить подружку, да только отчего-то замер. Непонятно почему, но сейчас так хотелось и дальше смотреть на светло-медовые глаза Мирунки, в которых словно заблудились солнечные лучики.

На дурацкие веснушки, густо усыпавшие ее улыбчивое лицо и на золотистые волосы. Гладкие и блестящие, будто сделанные из шелковых ниток, которыми его мать сейчас вышивала одеяло для княгини.