Но сегодня крепнет убежденность, что Россия справится с застарелой болезнью. Специальная военная операция – безусловно, трагическая страница в отношениях двух родственных народов, русского и украинского. Но и эта страница будет перевернута, как всегда бывает в истории. И на новых, чистых страницах будет писаться история созидания – других вариантов нет. Но уже сегодня властная вертикаль очищается от «политических тромбов» – «мелкохищнической толпы сановников, не имеющих ни блеска образования, ни идеи государственности», а общество, вопреки ожиданиям и прогнозам, становится все более единым.

Ранним утром 24 февраля 2022 года Владимир Путин, объявив о начале специальной военной операции, четко обозначил: цель операции – спасти людей от геноцида и добиться демилитаризации и денацификации Украины. «Ведущие страны НАТО для достижения своих собственных целей во всем поддерживают на Украине крайних националистов и неонацистов, которые, в свою очередь, никогда не простят крымчанам и севастопольцам их свободный выбор – воссоединение с Россией», – отметил он. Но в беспощадной борьбе с Западом за будущее нас ждет успех, и подтверждает это наше славное прошлое. История человечества не знает таких примеров, когда бы могущественные империи после своего крушения возрождались вновь, за одним исключением – России. Только за последнее столетие это произошло дважды: после бурных событий 1917 года и после 1991 года, когда распался Советский Союз.

В борьбе с объединенным Западом у России есть уникальное преимущество: само Провидение сохранило уникальную общность наших народов. Даже после распада СССР Россия осталась многонациональным государством, и в трудные для страны минуты нации сплотились. «В основе нашей политики – свобода, свобода выбора для всех самостоятельно определять свое будущее и будущее своих детей. И мы считаем важным, чтобы этим правом, правом выбора, могли воспользоваться все народы, проживающие на территории сегодняшней Украины. Все, кто этого захочет», – в своем обращении от 24 февраля сказал российский лидер.

Нынешнее развитие событий в мире предоставляет России новый геополитический шанс стать подлинно суверенным, динамично развивающимся, великим мировым государством. Государством, в котором его гражданину было бы комфортно жить и работать, в котором будет властвовать социальный закон, в котором каждый достойный человек мог бы чувствовать себя защищенным и мог уверено смотреть в свое будущее, будущее своих детей и внуков.

Глава 1

Снежная, с трескучими морозами зима 1941 года недолго продержалась в Маньчжурии. В конце февраля со стороны Южно-Китайского моря подули теплые ветры, и вместе с ними пришла ранняя оттепель. Под лучами яркого солнца быстро таяли снежные шапки на рыжеватых макушках сопок. К середине марта о зиме напоминали лишь грязные ноздреватые клочки снега на северных склонах, да и те исчезали прямо на глазах. С каждым новым днем весна все уверенней вступала в свои права. Прошло еще несколько недель, и пологие берега Сунгари, правого притока Амура, берущего начало на плоскогорье Чанбайшань, покрылись золотистым цветом распустившейся вербы, южные склоны сопок заполыхали нежно-голубым пламенем фанфына – лазурника, а ниже по течению реки, где начинались пригороды Харбина, опережая все сроки, зацвела вишня. Бело-розовый туман совершенно преобразил город, сделал его неузнаваемым.

Однако ранний приход весны не радовал ни русских, ни китайцев, между которыми лежал пока еще скованный ледяным панцирем Амур. В разгар дня, когда солнце жарило что есть силы, лед начинал угрожающе потрескивать, и в верховьях реки зарождался грозный гул. Казалось, природа чувствовала, что впереди будут большие потрясения. Свыше тридцати советских дивизий, сосредоточенных на границе, со дня на день ожидали рокового прыжка рвущегося воевать «японского самурая» на территорию советского Дальнего Востока и Сибири.

Харбин, где после революции и Гражданской войны осели тысячи русских, в те дни напоминал готовый в любую минуту ожить вулкан. Вооруженная до зубов семисоттысячная Квантунская армия, к началу 1932 года оккупировавшая северо-восточную провинцию Китая – Маньчжурию, только и ждала приказа, чтобы прорвать призрачные границы марионеточного государства Маньчжоу-го и обрушиться всей своей мощью на советские приграничные поселки и города, а затем двинуться дальше, поливая свинцом тех, кто будет оказывать малейшее сопротивление. В воздухе витало тревожное ожидание близкой войны. Об этом, не таясь, говорили не только в штабе японской армии, не только в казармах, но и в каждой забегаловке, куда под вечер стекался народ хлебнуть рисовой водки и обменяться новостями. Гудела, конечно, и главная харбинская «брехаловка» – портовый оптовый рынок.

Город жил прифронтовой жизнью. План «Кантокуэн» («Кантогун токусю энсю» – «Особые маневры Квантунской армии»), предусматривающий вооруженное нападение Японии на Дальний Восток, командующий японской армией генерал Ёсидзиро Умэдзу готов был привести в действие немедленно, по первому приказу из Токио, но император Хирохито приказа пока не давал. Генерал догадывался, по каким причинам. Там, наверху, любят затевать дипломатические игры. Большая политика – удел избранных, но тайная возня между Токио, Берлином, Римом, Москвой и Вашингтоном все больше напоминала игры под одеялом в хорошо освещенной комнате, и Умэдзу с трудом удерживал рвущихся в драку солдат. Любые вопросы должны решаться на поле боя, а не в кабинетах политиков, только и думающих о том, чтобы урвать лично себе кусок побольше и повкуснее.

И все же отсрочка, какой бы она ни была, оставалась только отсрочкой. Запущенная на все обороты военная машина уже не могла остановиться. Первый звонок прозвучал из Берлина 16 апреля 1941 года, когда посол Японии в Германии Хироси Осима, убежденный милитарист, заслуживший особое доверие Гитлера, направил в Токио шифровку, в которой сообщал: «В этом году Германия начнет войну против СССР».

Более определенно на сей счет высказался в доверительной беседе с министром иностранных дел Японии Ёсукэ Мацуокой «архитектор восточной политики» Иоахим Риббентроп. Он недвусмысленно заявил: «Сейчас война между Германией и СССР неизбежна. Я верю, если она начнется, то завершится в ближайшие два-три месяца. Наша армия уже наготове».

Заявление Риббентропа, не так давно подписавшего с Москвой пакт о ненападении, еще больше подлило масла в огонь, который и без того полыхал в душах японской военной верхушки. Ее вожди опасались опоздать к дележу огромного пирога – советской России. Назначенный в 1940 году военным министром, Хидэки Тодзио, карьера которого только начиналась, спал и видел шагающие победным маршем по Дальнему Востоку и Сибири колонны императорской армии. И это несмотря на то, что Мацуоке, приехавшему в апреле 1941 года в Москву подписывать документ о нейтралитете, были оказаны поистине сказочные почести: по завершении церемонии сам Сталин вызвался проводить его на вокзал, подчеркивая тем самым особый характер советско-японских отношений.

В конце апреля в ходе экстренного совещания в Генштабе Тодзио потребовал от своих подчиненных: «Невзирая на пакт, активно осуществлять военные приготовления против СССР».

Это его требование до предела накалило обстановку в армии. Если отдельные «голуби» в Генштабе еще пытались соблюсти политес, то окопные генералы – «ястребы» – требовали немедленного активного выступления против русских.

Командующий Квантунской армией генерал Умэдзу бомбардировал Генштаб шифровками: «Именно сейчас представляется редчайший случай, который бывает раз в тысячу лет, для осуществления политики государства в отношении СССР. Необходимо ухватиться за это».

Ему вторил начальник штаба генерал Ёсимото: «Начало германо-советской войны является ниспосланной нам свыше возможностью разрешить северную проблему. Нужно отбросить теорию “спелой хурмы” и самим создать благоприятный момент».

Японские «ястребы» не хотели ждать, когда «поспевшая хурма» – Советский Союз – под ударами вермахта упадет в «германскую корзину». Рвущийся к власти Гитлер после победы над Советами точно не захочет делиться с кем бы то ни было лаврами триумфатора. И потому по мере приближения часа «икс» узел Большой политической игры затягивался все туже и туже.

Грандиозная мировая драка и без того уже охватила большую часть Европы, но главные события были еще впереди. Участники Большой игры – Япония, Германия, Италия, Россия, США и Великобритания – нутром чуяли добычу и, как в игре краплеными картами, норовили объегорить противника, раздеть его до нитки, чтобы потом на его горбу влезть на мировой трон. И чем меньше времени оставалось до рокового взмаха маятника, тем более нервно вели себя политики: никто не хотел прогадать и остаться в круглых дураках на задворках истории.

Тайные дипломатические переговоры шли полным ходом, но казенные улыбки на постных физиономиях Мацуоки, Халла, Риббентропа, Молотова, равно как и их клятвенные заверения о мире, уже никого не могли ввести в заблуждение. Запущенная военная машина требовала особого горючего – человеческой крови, и уже ничто не могло остановить эту вселенскую готовность принимать и отдавать жертвы.

Наступил май сорок первого, и напряжение достигло наивысшего накала. Оставались считаные дни и часы до того рокового момента, когда план «Барбаросса» должен был осуществиться. Под лязг гусениц и оглушительный вой штурмовиков военная армада фашистской Германии, подчиняясь железной воле Адольфа Гитлера, должна была совершить бросок на восток, чтобы сокрушить «колосса на глиняных ногах» – большевистскую Россию и открыть путь к мировому господству избранной расы германских ариев.

Но вермахт, до этого не знавший поражений, неожиданно забуксовал в Югославии и Греции. Южные славяне оказали упорное сопротивление, и Гитлер был вне себя от ярости. Осечка на Балканах ставила под угрозу срыва не только план «Барбаросса», она могла изменить планы ближайших союзников Германии – Японии и Италии.

Тщеславный фанфарон Муссолини, возомнивший себя отцом национал-социализма, затянул отправку итальянских дивизий на границу Румынии с большевистской Россией. Прикрылся взмахами политического веера и микадо Хирохито. Теперь он отделывался туманными обещаниями в нужное время открыть «второй фронт» против большевиков на Дальнем Востоке и в Сибири.

План «Кантокуэн» пока был мертворожденным ребенком, и мелкая возня на границе передовых частей Квантунской армии, белогвардейских банд атамана Семенова и боевиков «Российского фашистского союза» не могла ввести в заблуждение умную германскую разведку. Один из самых молодых ее шефов Вальтер Шелленберг регулярно докладывал Гиммлеру и Гитлеру о том, что ударные силы японской армии и флота по-прежнему находятся в местах своей постоянной дислокации.

Как всегда, за все это пришлось отдуваться «толстяку Герману». После разноса, устроенного Гитлером, «главный летчик» фашистской Германии поднял в воздух всю авиацию, и несчастные Югославия с Грецией содрогнулись под тоннами бомб. Бел град, Скопье, Ниш, Салоники, Коринф, Гераклион и десятки других городов заполыхали, охваченные испепеляющими пожарищами. Безжалостный бронированный кулак обрушился на слабо укрепленные позиции югославской армии, и к 18 апреля страна целиком оказалась под кованым сапогом вермахта.

Чуть дольше продержалась Греция, но и она не смогла противостоять превосходящим силам противника. Потомки древних ахейцев вынуждены были уйти в горы, чтобы начать там партизанскую войну.