– Ну, ясно.

– Ага, – старушка попятилась. – Ты сумочки-то забирай.

– Да, спасибо, – я вошел в сени и мой баян свернулся обратно. Три объемных чемодана… Три! Не с таким количество нарядов приезжают погостить на денек. – Спокойной ночи, – пожелал я, вытаскивая их под ночное небо. Самый мелкий сунул подмышку, два других в руки. Неудобно, кабздец просто. А еще с этим грузом в горку залезть надо. Ну хоть своими ногами и с целой головой.

Скрип… скрип, где-то справа от меня.

Ан нет, не ушел я без последствий. Алиса открыла деревянное оконце и молчаливо старалась испепелить меня взглядом, ну или еще что сделать… что-то фатальное для меня. Глаза заплаканные, губы припухшие. А меня чувство вины так противно пилило. Реально вышло все через жопу.

– Я не знал, что она приедет, – сказал я в свое оправдание.

Ну точно идиот! Хотел себя хлопнуть по лбу, да руки заняты.

Алиска исчезла на мгновение в темном провале окна и тут же выскочила по пояс с диким рычанием запуская в меня чем-то. Хотя почему чем-то? Боксерами моими и опять прямо в рожу. Снайпер, блин.

– Ты не бандит! Ты – козел! – выкрикнула она зло.

– А не боишься, что я вспомню свое криминальное прошлое, влезу в окно и налуплю задницу? – рыкнул я в ответ.

Нет, понятно, что я не принц на белом коне. Но… обычно о грязных портках, а в моем случае, о жене, с которой ты не живешь уже два года, не рассказывают в первую неделю знакомства.

– Только попробуй! – мелкая ведьма сложила узкую ладошку в кулак и погрозила в воздухе. Господи боже, дай мне сил… – Я скажу папе! Или… нет! Позвоню в полицию! Да, в полицию!

– Хорошо. Только давай завтра. На сегодня мне хватит сюрпризов.

– Ар-р-р, – высказалась блондинистая и хлопнула оконцем. Чудом стекла не вылетели.

– За своими трусами приходи сама, – крикнул я в ответ, подбирая боксеры и складывая их в задний карман брюк, вновь нагружая на себя Иркины чемоданы.

В ответ тишина. Хоть на этом спасибо.

Шел к дому и на небо поглядывал,

вдруг и зеленые человечки захотят сегодня объявить о своем существовании. Сжалились…

– Что так долго? – спросила супружница, стоило мне переступить порог дома. М-м-м, ностальгия. Как будто вчера решили жить отдельно. – Я кофе сварила. Остывает.

– Угу, – отреагировал я, проглатывая много непечатных слов. – Что это? – спросил, замечая бумаги на столе.

– Заявление на развод, Васенька. Я приехала получить развод.

Глава 21

Алиса

– Не знал он, что она приедет, – сдавленно прошептала я, сползая по стене на пол и стараясь остановить новый виток рвущихся на волю слёз.

Надо было вазой в него кинуть. Или табуретом. Или ещё чем, чтоб ощутимо было.

За трусиками я приду… не дождётся! Ноги моей у него дома не будет.

Предатель!

Кобель!

– Мяу, – бабушкин кот, словно почувствовав моё состояние, умилительно тыкался мордочкой в ноги.

– Не знал он, – шмыгнув носом, начала я жаловаться пушистому Василию на Василия-козла. – А если бы знал, то что? Вот что?!

– Мяу! – подал голос кот, начиная урчать как трактор.

– Вот и я говорю, что ничего, – подвела я итог.

Три чемодана.

Три!

И пусть бабуля и дала мне краткую характеристику на эту Ирину, легче мне не становилось.

“Ой, внуча! Нашла из-за кого тут болото устраивать! Ирка-дырка как приехала, так и уедет обратно! А Васенька хороший…”

Женатый мужчина априори не может быть хорошим!

Вернее, чужой женатый мужчина. Свой будет самым лучшим! Но трогать того, кто занят…

Трогать.

Угу. Особенно губами.

– Ненавижу…

– Мяуф! – выдал кот своё мнение на ставшими слишком сильными объятиями.

– Прости, пушистик, – извинилась я, поднимаясь на ноги.

Не хватало ещё из-за этого парнокопытного бандита котику навредить! И попу застудить. Окно я захлопнула, но не закрыла, из-за чего по полу дул не совсем летний сквознячок.

Нет, такого счастья как болезнь я Дубинину не устрою. Наоборот. Даже на работу завтра выйду! Всем своим видом ему покажу, что мне на него плевать! Он для меня – пустое место! Никто! И звать его никак! Дуб! Как у Толстого!

Просто занудное дерево. С приложением в виде Дырки.

Встряхнув головой, выбросив из мыслей сомнительные ассоциации, я заставила себя умыться и лечь спать.

Завтра предстоял трудный день.

Мой план был прост и лаконичен. Хорошенько выспаться. Узнать у бабули, кто кроме Дырявого Дуба может подвести меня в поле.

Но с самого утра всё пошло не так.

Даже поспать у меня толком не вышло. Обида и предательство Василия грызли меня наравне с совестью жгучим чувством стыда. Это ведь я целовалась с женатым мужчиной на глазах у всей деревни. И на глазах у его жены.

И зачем она всё это терпит?!

Как вообще можно простить измену? Этого я искренне не понимала. Если не можешь хранить верность – не женись. А если поставил штамп, то будь добр, храни данное супруге и себе обещание. Жена – это ведь твой выбор! Не уважая собственный выбор, ты в первую очередь не уважаешь себя!

Хотя о чём я? Учитывая криминальное прошлое Василия, о каком уважении может идти речь? Там же всё по этим… по понятиям! Читала я одну книгу как-то, про заключенного, так там из-за полотенца такое было…

– Алисонька, внуча, всё проспишь! – казалось я только прикрыла глаза, как вдруг передо мной стоит бабуля, торопя меня на работу.

В поле к Василию…

Завтрак прошёл как в тумане. Мышцы всё ещё ныли, но не так сильно, как вчера, что не могло меня не радовать. Впрочем, это было единственное, что вселяло в меня позитив. Остальное же…

– Бабуль, скажи, а Марат далеко живёт? – решила я спросить, чтобы выполнить первый пункт своего плана.

Приехать в поле не с Василием. Если у этого Дуба вообще хватит наглости за мной заехать.

– Так на другом конце деревни, внуча. Далёко, – покачала головой бабушка. – А на кой он тебе?

– Не хочу ехать на работу с Василием, – упрямо вскинув подбородок, честно ответила я.

– Из-за Дырки что ль? – всплеснула руками бабушка. – Да плюнь ты на неё…

– Бабушка, – строго перебила я, но дальше ничего объяснять не стала.

И не потому, что нечего было сказать. Наоборот, озвучить мне было что. Просто… тогда бы я снова расплакалась, растеряв всё своё внешнее хладнокровие.

– Ой, горюшко ты моё, – покачала головой бабуля. – Макар, тракторист, через два дома от нас живёт. Беги к нему. Уж не откажет ягодку мою подвезти.

На моё счастье, Макар оказался добрейшим мужчиной, который не только согласился меня подвезти, но и дорогой развлекал меня беседой, объясняя, что позади трактора у него не “странная штуковина”, как я имела неосторожность назвать, а ротовая коса! Или как-то так… Честно признаться, из-за тарахтения трактора я мало что понимала из рассказа. Но старательно улыбалась и кивала.

– Ну-ка, подмоги мне красавица! – остановив трактор у пруда, гаркнул Макар, всматриваясь в идущих по дороге девушек в косынках.

– Чем помочь? – крикнула я в ответ, замечая неподалёку коров.

– Я ща с доярочкой одной поздороваюсь, а ты, давай-ка, ёк-макарёк, сюда пересаживайся! – тараторил Макар, не сводя взгляда с доярок, как я поняла.

– А… зачем? – пискнула я, в то время как сам Макар открыл дверь и усадил меня за руль, довольно ловко прижав моей ступнёй одну из трёх педалей.

– Тормоз держи, – подмигнул мне Макар, спрыгивая вниз. – Я быстро!

– А-а-а… – протянула я, наблюдая за его бегом в сторону девушек. – А-а-а-а! – закричала в голос, понимая, что удержать педаль не так уж и просто.

Это явно был не автомат. Или педальку надо… смазать, что ли…

В любом случае не прошло и трёх секунд, как моя ножка соскочила с педали. И коварный тормоз никак не желал нажиматься обратно. Запаниковав, почувствовав движение трактора, я решила ударить по педали двумя ногами. Но… кажется, промахнулась. Вместо того чтобы остановиться, трактор лишь громче затарахтел, набирая скорость и неся меня прямо в пруд!

– А-а-а! – в голос кричала я, пытаясь повернуть руль хоть в какую-нибудь сторону.

Руль стоял колом.

– Дура! – рёв Макара заглушил и мой крик и задорное тарахтение спешащего в воду трактора. – Воздухозаборник наглотается! Глуши!!!

– А-а-а-а! – продолжала я кричать даже тогда, когда трактор заглох, доехав до середины пруда.

Слава богу, дно было не так далеко, как я успела представить. У меня даже получилось открыть дверь дрожащими пальцами. Правда, я тут же пожалела об этом, так как замочила кроссовки хлынувшей в кабину водой.

Наверное, всё дело в стрессе и в выбросе адреналина. Но как я оказалась на крыше кабины трактора – вспомнить получалось с трудом. Как-то – хоп, и вот я уже сидела наверху, слушая гневные крики Макара.

– Теперь весь трактор перебирать! Чего ты там расселась! А ну-ка, давай сюда, ёк-макарёк!

Шмыгнув носом, я повернулась спиной к берегу, грустно рассматривая пьющих воду коров, на другой стороне пруда. Стало совсем тоскливо. Даже бурёнки, казалось, смотрели на меня с немым укором.

Лишь услышав совсем рядом всплески воды, я повернула голову на звук.

– Василий, – прошептала я, наблюдая, как подплыв к трактору, Дубинин ловко забрался ко мне.

– Ну что, Кеша, – усмехнулся он. – Как обмолот зяби?

Глава 22

Глава 22. Дубинин Василий

Ирка как сглазила. Не спал. Всю ночь смотрел в потолок или в телефон. Даже прибег к крайним мерам – играл в камушки. Обычно помогало. Пальцем по экрану туда-сюда, туда-сюда, и глаза начинают слипаться. А в этот раз туда-сюда – и я в галереи, рассматривал фото блондинистой. Первый день нашего знакомства. Хорошенькая. Мелкая ведьма. М-да. Совсем через жопу все получилось…

Ну вот как ночь прошла, так и день начался. Через непроглядную темноту заднего прохода.

– Ты заболела? – спросил я, застав почти бывшую жену в пять утра на кухне.

– И тебе доброе утро, Васенька.

– Ни фига оно не доброе, если ты тут.

– Не выспался?

– Слушай, Ир, я капец не в настроении. У меня в голове ко всем словам только одна рифма, и она начинается на хэ. Не болтай.

– Без проблем. Подпиши и я уеду, – Ира подтолкнула бумаги в мою сторону.

– Я уже вчера сказал, что эту хрень подписывать не буду. Ты слишком многого хочешь, ничего не треснет?

– Не треснет, – спокойно ответила Годзилла. – Я хочу ровно столько, сколько я заслужила.

– М-м-м, а где служить надо, чтоб столько за два года получить, м? Это что за войска такие?

– Ой, вот только не надо скатываться в грубость и делать грязные намеки.

– Да какие тут намеки?! Я, может, заработать хочу. И судя по твоему цветущему виду, работенка не пыльная.

Ирка кривит накрашенные губы. В пять утра. Накрашенные. Совсем долбанутая.

– Ну машину-то мне отдай.

– Да хоть сейчас забирай. Вон ключи, – я кивнул на стол. – Вон документы.

Она следит за мной взглядом.

– Это ту что ли?

– Ага, УАЗ. Шикарный автомобиль. Из любой грязи тебя вытащит.

– Издеваешься?

– И не думал, – пока продолжалась пикировка, я нарезал домашней колбасы и уминал ее с хлебом и огурцами.

– Мне нужна нормальная машина.

– Другой у меня нет. Вернее есть, но я тебе не отдам, – я развел руками, а потом вспомнил, как супружница бесилась, когда я облизывал пальцы. Сунул указательный себе в рот и так с оттяжкой “чпок”.

– Вася, блин!

– Не блин, а оладушек.

– Очень смешно!

– Вот и я говорю, что смешно. Хочешь развод? Так вон, ноут, давай подадим заявление. А своими писюльками можешь костер разжечь, картохи на обед запечь. Но тебе же не нужен развод, да?

– Почему ты так решил?

– А чихуа-хуа ты приперла с собой три чемодана одежды?

– Я просто знала, что будет не просто.