Тут было так много разного хлама, что хотелось просто все выбросить. Это походило на мою работу. Приходит человек, он глубоко несчастен и просит тебя выбросить за него мусор из головы. Но ты не мусорщик и не прислуга, ты – координатор его действий. Видели, как рисует или строит график компьютер? Тут так же. Правильное построение мыслей, правильная схема, зависит от работы с психоаналитиком. В процессе работы вами будут изменены и перепрошиты ваши личные настройки. Деструктивное мышление меняем, учимся анализировать, а не выдумывать исход и последствия. Такими небольшими шагами меняем жизнь к лучшему. В моей работе не бывает лишних навыков. Проблемы у людей разные, механизмы работы тоже. Просто, казалось бы, что сложного, ведь двадцать первый век на дворе, все онлайн, консультируй и поддерживай. Вот только зачастую, люди эти экстренные консультации считают более действенными, чем саму сессию. Они не понимают, что это, если сравнить грубо, как консультация по телефону с аварийкой. Ладно, ты заткнёшь дырку в трубе пальцем, а потом изолентой, но насколько вас обоих хватит? Не течёт? Отлично, но это временная мера. Потом бомбанет так, что ничего не поможет. Эта заминка даёт тебе совсем немного времени, до нормального ремонта. Не пропускай сессии, если решил что-то изменить в себе на самом деле. Но у нас, все как с приёмом антибиотика, помогло на третий день и все, можно не пить. У меня на приеме была девушка, с очень нестабильной мамой. Папа с ними не жил и не приезжал. Мама с маленькой дочкой переехали жить в другой район. Мама много работала, а дочка была одна. Материнской заботы, естественно, она не получала. Но на выходные её все же отвозили к бабушке. Где, в привычной обстановке, она получала необходимое внимание. А что делала бабушка? Правильно, кормила до упада. Подносила еду к компьютеру. Девочка выросла и пришла ко мне с весом больше ста килограмм. Да, пищевые привычки мы, конечно, меняли. И конечно отменяли диеты. И долго и упорно работали. Учились останавливать компульсии. Естественно, когда приезжала бабушка, то все возвращала на старые рельсы. Когда бабушка все же была побеждена, а моя клиентка освободила себя от оков, наши консультации стали проходить все реже и реже. Сейчас мы встречаемся всего пару раз в год.

Любому человеку нужно человеческое отношение. Вы считаете, олимпийских чемпионов вырастил мужик со свирепым взглядом, преисполненный вселенской мудрости и с битой в руках? Такие, скорее, чемпионов и губили. А вот воспитать у них дух, чтобы человек мог взлететь ввысь, вот это высший пилотаж. Вот настоящая работа. Вы думаете, людям нужна ваша подтянутая задница или ваши банки? Нет. Они, конечно, на это клюнут, один раз, два раза и все. Знаете, почему сейчас очень многие выбирают для себя боевые искусства? Потому что там задействована вся жизнь человека в комплексе. Его внутренний дух так же подлежит тренировкам и воспитанию. Выбирая себе тренера, запомните, это очень важно, у него должно быть спортивное образование. Тренер – это не чемпион чемпионов, закончивший курсы. Узнавайте все о человеке прежде, чем доверить ему себя, ребёнка, семью. Я лично знаю целую группу людей, которые вообще к спорту не имели никакого отношения, но вдруг стали тренерами. Одна, когда окончила строительное училище, красила вагоны на заводе. Как вдруг становится «тренером». «Забывая» при этом, что тренерские курсы действительны при наличии диплома о высшем спортивном образовании. Безразличие к таким деталям при приеме на работу страшно.

Я, не спеша перебирал старый хлам, спасенный на пожаре, и каждый раз останавливался, рассмотреть что-то подробнее. Вот, например, очень старая керосиновая лампа, вот книга с обложкой из кожи в ажурном кованом переплёте. В небольшом деревянном ящике, обитом изнутри каким-то зелёным сукном, аккуратно стояли аудио кассеты. Большинство было без рубашки, но каждая была переложена тонкой папиросной бумагой. На другой полке лежал небольшой аудиоплеер на батарейках. Помню, у меня был подобный, но этот отличался некоторыми неожиданными наворотами. У этого был динамик на верхней крышке, а наличие красной кнопки записи голоса говорило о возможности работать как диктофон. В моё время это было ну очень круто. Наушников для него нигде не было. Я решил прослушать то, что было на кассете и просто взял первую попавшуюся и включил. Ничего не произошло. Проверив карман для батареек, я понял, что он попросту пуст. Батарейки я нашёл совсем в другом ящике, при том их было довольно много и все в новых упаковках. Я закрыл ящик с кассетами и прихватив с собой плейер, пошёл к бабушке Фире. По дороге я встречал соседей, которые считали своим долгом остановиться и завести неспешный разговор. Все знали деда, и говорили все в стиле – «наследник приехал». Я дружески улыбался, и мне долго рассказывали кто кому родня, и какой мой дед замечательный человек. Потом непременно добавляли, что он что-то делал не так, а потом миловали улыбкой и спрашивали, когда я уеду и заберу ли старика с собой. Потому как если да, то как же они бедные без него теперь жить-то будут. Вместо пятиминутной дороги неспешным шагом, я добирался до двора бабушки Фиры час. Когда бабушка спросила, кем же я стал, я сказал, что психологом. Она немало удивилась:

– А кто ж это?

– Это, бабушка, доктор такой, который помогает разобраться человеку в своих проблемах, чувствах.

– Доктор? Лёшка, так ты доктором стал. Как хорошо. Большой человек в городе значит.

– Ну, я бы так не сказал.

– Ох, ты, Леша, всегда был молодец. Так ты и лекарства людям даёшь?

– Когда нужно даю. Говорю, что нужно.

– Ох, надо же.

Видимо поэтому со мной все были так любезны. Очевидно бабушка, упростив все до самого главного, сообщила всей деревне, что я врач. Какой? А это не важно. О таких мелочах можно не сообщать и не задумываться. Мне она очень нравилась, старики как дети и любить их нужно так же, безусловной любовью. Дома, я плотно пообедал, потом расстелил на столе какую-то старую газету, и принялся возиться со своими трофеями. Многие кассеты были подписаны. Высоцкий. Какая-то классика типа оперы, подписана прямо на итальянском языке, что меня немало удивило. Запись была обычная, как видимо и все прочие. Я крутил в руках плейер и понял, что там есть кнопка, которая замедляет и ускоряет запись. Я попробовал ускорить, это было довольно комично. Представляю, что думали об этом раньше, видимо считалось, что это портит плёнку. Это из разряда тех мифов, когда мы подключали приставку к телевизору и отец ругал, что это портит кинескоп. Я нажал кнопку и замедлил запись, потянулась длинная пауза между ужасно растянутыми словами песни. И тут я услышал очень быструю и тихую речь. Я не поверил своим ушам, перемотал и замедлил на максимум. Из динамика вполне внятно кто-то сказал:

– Догони меня, догони. Если сможешь болван.

Я перемотал немного и услышал, как кто-то продолжил:

– Внимание, господа, сейчас вы увидите потрясающее, феноменальное выступление нашего цирка-шапито. Я привёз для вас клоунов, жонглёров, силачей и акробатов. Я покажу вам удивительных артистов в закрытых комнатах. Там вас будет ждать наш Оракул, вы увидите настоящую русалку, ох и намучались мы выискивать ее в озерах Оленьего острова. И ещё мно-о-о-го чудес. Каждый найдёт по своему вкусу. О, господа, да у нас тут марионетки дерутся, вы только посмотрите, как это потешно. За ваши монеты, я дам одному из них вилку, а второму нож.

Запись оборвалась. Потом кто-то зло сказал:

– Отдай ему маску, идиот, мы не сможем спать пока она не на нем. Да не так. Дай я сам. Он тебе кожу с лица снимет, болван, отдай, говорю.

Голоса стихли. Я поставил обычный режим, перемотал и услышал бодрое пение Высоцкого. Никаких посторонних звуков. Немного посидел в ступоре и перемотал плёнку ещё раз. Вся запись повторилась снова. Ужасающие, растянутые слова и звуки основной записи, между которыми совершенно нормальная речь непонятных персонажей. Я принялся изучать всю кассету. Подобная запись была ещё в одном месте.

– Матильда, прекрати меня душить, – кричал кто-то противным голосом.

Почти все голоса, были словно мультяшные, ускоренные. Может, это спектакль? Кто-то записывал или разыгрывал его? А, может, это были старые записи, а потом кассету использовали повторно и записали Высоцкого? Вот на это похоже больше всего. Я наугад выбрал кассету и вставил в плейер. На ней были записи эстрады девяностых. Я бегло прослушал всю сторону и переключил в замедленный режим. Ждать, пока кассета в таком режиме прокрутится, довольно нудно и долго. В комнату вошла бабушка Фира:

– А я думаю, кто ж тут кота за хвост тянет, кому плохо? А это ты сидишь, играешься. Что там у тебя, хоть покажи.

Я показал бабушке плейер и кассеты. Она сказала, что слушать медленно это неправильно и не красиво. Какие-либо голоса она отвергла сразу.

– Уши заболят, Лёшка.

Меня всегда забавляло, как люди не принимают то, чего не понимают. Они отвергали и крутили такие пятаки, что было любо-дорого смотреть. Бабушка притащила большой самовар и сказала, чтоб я все убирал, потому что сейчас будем пить чай, а там глядишь, придут гости. Некогда ей со мной глупостями заниматься. Это была очень интересная реакция. Я спокойно все убрал. И решил, что сейчас самое время идти к деду на заимку. Все же приехал-то к нему, а мы ещё не виделись. Я взял рюкзак и, узнав о моих намерениях, бабушка принялась напихивать его блинами и свежим хлебом. Мне кажется, она была не очень довольна, что я ухожу, но говорить ничего не стала. Возможно, сегодня к ней должны прийти какие-то уважаемые ею люди, смотреть на внука-врача. По крайней мере, именно этого я боялся и всячески избегал подобных мероприятий.

– Ты хоть помнишь, как на заимку идти?

– Ну, в общих чертах. Вдоль реки большую часть времени, а там не помню.

– Да все верно. Спустишься к реке и иди по бережку. Потом дорога в гору пойдёт, ты от реки по ней и иди. Потом опять так же вниз. Потом река начнёт огибать перелесок, и ты с ней. А там, как большие камни увидишь, поднимайся от реки вверх и по камням иди в тайгу. Так тебя камни и приведут. Тут недалеко.

Звучало это, прямо сказать, не очень близко, больше того, очень даже далеко. На провожатых я не надеялся, и поэтому пришлось идти одному. Все тут было знакомым, и дорога складывала себя сама. Я держался примерных ориентиров бабушки Фиры и старался отвлекать себя от мыслей, которые так и норовили меня напугать. С тайгой не шутят. Сюда и искать-то не приедут, только если МЧС прилетит. Покружит для вида и все. Спросят у местных, искали ли своими силами, все скажут да, покачают головами, вернутся охотники ни с чем и все, до свидания, дорогой москвич. Может, принесут мой кроссовок. Один. Левый. Скажут, вот мой Байкал, что нашёл. Там ещё, наверное, был медведь или волк и все расскажут про следы и все. Помню, как заблудился тут какой-то грибник. Я переживал, как же он в темноту там один. Дед сказал, тайга решит, кто выйдет, кто нет. Мама потом мне сказала, что он пошутил, и все мужики деревни ходили его искать с собаками и привели домой. Я не знал, кому верить, потом дед рассмеялся, и я немного успокоился. Но до сих пор мне не по себе, когда я вспоминаю это. Кстати, за грибами я хожу. Мама всегда просила дедушку не пугать детей. Но, если вечером пристанешь к нему с расспросами обо всем на свете, он всегда нас немного припугивал своими историями о ведьмаках, о русалке с когтями на японском море, о том, что под землёй на ядерном полигоне, в бункере, есть антенна шар, которая вращается в воздухе. О том, что единороги не мирные и не дружелюбные, а очень агрессивные неприятные звери, мало похожие на лошадок из мультиков и книжек. Он говорил, что нужно убирать все на свои места, иначе можно разозлить домового, а он не шутит. Мы слушали все эти невероятные истории и лежали тихонько, зажмурив глаза от страха и быстро засыпали. Он, конечно, был нелюдим, но никому не отказывал в помощи и очень жалел местного парня с короткой ногой. Парня звали Вовка, и все говорили, что таким кривым он уродился сразу. Никто с ним особо не общался, но дед всегда очень горячо его приветствовал и подолгу стоял, разговаривал, если мы встречали его на улице. За это мать этого парня всегда уважительно его приветствовала и передавала горячие пироги. Наш дед не отказывался, но немного хмурился. Потому что любое сближение людей с собой не приветствовал и просто так болтать не любил. Но, что у него было внутри на самом деле, мы не могли знать. Я оцениваю его только по своим взглядам и воспоминаниям.

Воспоминания великая вещь. Они могут, как отравлять человека, так и воскрешать в нем утраченную человечность. Мы их приглаживаем, как только возможно. С годами, что-то теряется в них, что-то приобретается, набирается других оттенков, которых не было. Все зависит от нашего настоящего взгляда на вещи, от момента. В юношестве мы все воспринимаем иначе, кто-то, наверное, скучает по этому времени. Только не я. Я действительно доволен тем, как я живу, что я чувствую и тем, что я имею. Не скучаю по школе и друзьям, не скучаю по молодым родителям, устающим на работе до обмороков. Я не скучаю по первой любви, но мне очень приятно вспоминать тот наш первый поцелуй у подъезда и мотыльков, и небо, и июль. То, как тряслись твои колени и дрожали руки, и я долго носил тот кулон, который ты мне подарила. Но я не хочу обратно. И я никогда ни о чем не жалел, я не знаю почему. Просто, наверное, есть такие люди. Мы не стыдимся, не жалеем, не боимся чего-то обычного или житейского. Я никогда не гнался за возрастом, за прошедшим и не стеснялся своих лет. И я не из тех, кто со временем, станет прятать лысину или седину, килограммы или вероисповедание. Я себя принял таким, как есть.