Чего? Это сколько? Ага! Последняя цифра мигнула, превратившись в ноль. Затем получившаяся «50» превратилась в «49». Ясно ‒ это секунды. Затем идут минуты, и первая цифра – часы.

Лететь мне, получается, почти 7 часов…и чем себя занять?

Я не помнил, кем был (в том плане, какие функции должен был выполнять в экспедиции), не помнил своей профессии, но, в конце концов! Я ведь путешественник, первопроходец! Очень скоро я прибуду к другим людям, и наверняка начнется рутина – добыча ресурсов, их переработка и прочее. Я был уверен – вкалывать придется, как проклятому. А раз так – надо набраться сил.

Поэтому я, плотно позавтракав, позволив себе аж два ПГП, тут же завалился спать. А что, нужно готовить себя для ударного труда, который мне предстоит. Почему-то я нисколько не сомневался, что трудиться придется много и на протяжении долгого времени…

Проспал я долго. Все же, как мне кажется, причина одолевшей меня лени и сонливости кроется как раз таки не в моем характере (вряд ли бы меня взяли в экспедицию), а в длительном нахождении в капсуле. Не знаю, точнее не помню, с чего я пришел к такому выводу, но он мне показался логичным.

Все-таки продрыхнуть целую «ночь», а затем, полчаса побродив по кораблю, отправив его в прыжок, снова завалиться спать – это не нормально. Да и проспал я не пару часов после завтрака, а все семь. Ну, почти.

Проснулся я не сам. Адиона меня пробудила, сообщив, что до выхода из варп-прыжка осталось всего пятнадцать минут.

Я быстренько умылся, привел себя в чувство и рухнул в пилотское кресло. Еще семь минут…

3…2…1…

Скорость начала стремительно падать – после выхода из варпа включились движки впереди корабля, начавшие тормозить его, и справились они если и не мгновенно, то за секунду максимум.

В принципе, вряд ли найдется индивидуум, который догадается совершать варп-прыжок прямо к станции, точнее прыгнуть так, чтобы выйти из варп-прыжка в непосредственной близости от нее. Но, тем не менее, даже на этот случай предусмотрен защитный механизм: «защита от дурака», которой обычно оснащали обычные бытовые приборы, есть и на совершенных космических кораблях, почему нет?

Первым делом я хотел включить связь и попытаться хоть с кем-то связаться, однако Адиона заявила:

– В 817 километрах от нас обнаружен объект. Идентифицирован как модуль ОЦМ-1(Е–11). В 923 километрах от нас обнаружен объект. Идентифицирован как модуль ШМ (Е-ШМ–18).

Так…очень интересно. ОЦМ – это Общий Центральный Модуль. Фактически ‒ центр станции. Именно к нему подключаются другие модули, например, генератор, грузовой отсек и т.д. ШМ – это модуль-шлюз. Но вот чего я совершенно не пойму – почему оба эти модуля летают по отдельности? Что опять за хрень происходит?

– Маркер на ОЦМ, – приказал я.

На лобовом стекле появился зеленый круг, который обозначал модуль. Я снова навел корабль на маркер и начал набирать скорость. Тратить энергию и топливо (которых у меня после варп-прыжка было не очень много) мне не хотелось, но особо выбора не было.

На сближение ушло порядка шести часов. При этом отлучиться с пилотского кресла было нельзя – нужно было постоянно следить за курсом, гасить отклонения. И что больше всего меня в этом всем раздражало – ИИ напрочь отказалась подменить меня в этом деле.

Благо, когда мы подлетели на смешное (в космических масштабах, естественно) расстояние в 88 метров, Адиона милостиво согласилась поддерживать корабль на этой дистанции, не позволяя ему отлететь или тем более врезаться. Что ж, и на этом спасибо.

Все время, пока летел, я пытался вызвать обитателей модуля. Использовал общий канал связи, пытался связаться на всех частотах, пробовал даже текстовые сообщения отправлять.

Ничего. Тишина. Да что же за чертовщина тут творится?

Ну, что же, кажется, выбора нет – придется идти в разведку.

Я напялил на голову шлем и отправился в шлюз.

Забрало с легким шипением опустилось. Все, скафандр герметичен.

– Адиона! – позвал я.

– Какие будут распоряжения? – поинтересовалась ИИ.

– Никаких. Просто проверка связи, – проворчал я.

На самом деле мне просто хотелось услышать человеческий голос. Он меня успокаивал.

Я закрыл внутреннюю дверь шлюза и нажал на сенсорной панели «разгерметизацию», после чего принялся ждать. Нужно было откачать весь воздух из шлюза, и лишь затем можно было открывать внешнюю дверь. Нет, можно было сделать это прямо сейчас, но терять воздух просто так не хотелось.

Впрочем, процесс разгерметизации занял много времени. Все-таки объем шлюзовой был сравнительно невелик – кубов 20-30, не больше. Вот сам корабль я бы наполнял воздухом несколько часов, и ровно столько же потребовалось бы на то, чтобы перегнать воздух обратно в емкость, в смысле провести разгерметизацию отсеков корабля.

Пока ждал откачки воздуха, вытащил трос из специального ящика у двери, подсоединил один его конец к поясу собственного скафандра, второй приготовился зафиксировать за поручень на внешней части корпуса.

Все, можно выходить.

Я разблокировал внешнюю дверь, и когда она ушла в сторону, оттолкнулся и полетел в пустоту, на ходу защелкнув трос на ближайшем поручне.

Будучи пристегнутым тросом к кораблю, я чувствовал себя в открытом космосе намного лучше, чем в прошлые свои «полеты».

Ну, это естественно, когда знаешь и понимаешь, что как бы ты не лихачил, что бы ты не вытворял, тебя все равно не унесет в космос – рано или поздно трос натянется и ты остановишься, сможешь вернуться назад. Эдакий спасательный круг, страховка, которая гарантирует тебе выживание.

А вот в прошлые разы любая моя ошибка могла привести к печальным для меня же последствиям, ведь страховки у меня не было. Я рисковал при каждом прыжке.

Сейчас перед прыжком никакого страха я не испытывал.

Наверное, именно наличие страховки, осознание этого факта добавило мне храбрости и решимости. Я довольно-таки быстро подлетел к одному из входов модуля, ухватился за первый попавшийся поручень и на несколько секунд повис, переводя дух. А затем начал двигаться к двери. Изловчился и хлопнул ладонью по клавише открытия, но дверь не отворилась.

Странно…почему? Я вообще-то рассчитывал, что внутри станции атмосфера, и что мне придется открывать дверь более варварским способом – с помощью аварийного рычага. Но тут вообще ничего – даже сообщения на экране не появилось. Да чего там, экран вообще был выключен. Как так?

Я вручную открыл дверь, дернув аварийный рычаг. Створки сдвинулись в стороны. Ненамного, на пару сантиметров, но этого вполне хватило, чтобы просунуть пальцы в щель и раздвинуть створки настолько, чтобы я мог протиснуться.

Влетел внутрь, активировал магнитные подошвы, зафиксировавшись на полу внутри небольшого тамбура, и схватился за свой трос. Нажатие красной клавиши привело к тому, что конец троса, зафиксированный на моем корабле, освободился. Я нажал зеленую клавишу, и трос довольно-таки быстро смотался на кассету.

Вот и отличненько! Трос теперь всегда со мной будет – второй-то его конец так и остался висеть у меня на поясе. Я шагнул вперед, к внутренней двери модуля. Блин, темно, как у…сами знаете, кого, и сами знаете, где. Пришлось включить фонарики – их у меня было два: на шлеме и на плече.

Лучи света тут же забегали по стенам коридора, и я несколько успокоился. Но нет, тут все-таки что-то не так – никаких предупреждений на стекле не было (к слову, очень мне понравился подобный ход конструкторов – двухкамерное стекло в двери, и между этими камерами небольшой прозрачный экран, на котором при необходимости можно вывести текст предупреждения). Получается, внутри модуля тоже нет атмосферы? Там что, люди в скафах ходят?

Что за черт?

Никаких предупреждений нет, но и дверь не желает открываться. Почему? Сенсорная панель отказала? Но в чем причина? Пришлось и здесь открывать створки вручную. На этот раз, хоть гравитации и не было, я все же уверенно стоял на полу (за счет магнитных подошв). Дверь открылась, и я шагнул внутрь. Модуль как модуль – все вполне обычно, привычно и знакомо. Но что-то режет глаз. Такое впечатление, что чего-то не хватает. Но чего?

Койки, генератор гравитации, капсулы, даже душ с сортиром на месте. Так что же не так? Конечно, помимо полного отсутствия людей. Такое впечатление, что их тут и не было. Но ведь так не может быть – тут две капсулы, в которых летели люди, в которых эти люди прошли через аномалию. Так куда они делись?

И вот тут до меня дошло, чем модуль еще показался странным: шкафы (а точнее стеллажи, доходившие до самого потолка) были совершенно пусты. А ведь этого попросту не могло быть – на стеллажах хранились различные запасные детали, предметы первой необходимости, инструмент, в конце концов! И ничего этого не было.

Я по очереди открыл аптечку, холодильник, поднял с пола щиты, закрывающие нишу, в которой лежали различные запасные детали на случай поломки модуля – ничего. Пусто! Словно бы кто-то все выгреб.

Ага! Вот еще странность, которую я подметил, но сразу не обратил внимания: экраны, естественно, не горели, но даже индикации, что они в режиме ожидания, я не заметил. А ведь как минимум этот диод должен гореть на корпусе, обозначая, что устройство исправно и готово к работе по первому требованию пользователя. Но нет – индикатор не светился. Да и гравитации нет: сколько бы я ни клацал панель, ни к чему это не привело.

Я вернулся к коридору, через который и попал в модуль, подошел к приемнику, где должна была бать энергобатарея. Ее тоже не было! Да что же это такое?! Ну, я еще могу понять, что выгребли все содержимое шкафов, аптечки и холодильника, но батарейку-то зачем?

‒ Что за черт?! – в который уже раз за сегодня спросил я.

Глава 5. ОЦМ

«Может быть, модуль бракованный? Может, он не имеет ценности?» – промелькнула здравая мысль, объясняющая, почему отсюда все унесли.

Но нет, не может этого быть. Зачем бросать модуль? Зачем мародерить все его содержимое? Ну ладно, допустим, для того чтобы перенести в модуль, который функционирует так, как ему положено. Но зачем бросать модуль? Не логичнее ли будет его держать под рукой, потихоньку разбирать, получать полезные ресурсы или вообще, починить его. Все модули экспедиции специально создавались так, чтобы любую поломку можно было легко и просто починить. Любой, даже заводской баг можно поправить. Даже если произошел сбой программного обеспечения – всегда можно скопировать работающую версию с другого модуля.

Так что же такого с ним случилось, какой же в нем баг, что модуль попросту бросили?

Кстати! А ведь неподалеку летает Шлюз-модуль, пристыковав который к ОЦМ, можно уже не терять кислород при каждом выходе/входе на станцию. И именно с его помощью можно пристыковать корабль к модулю, и…

Так, стоп! Во-первых, допустим, ОЦМ-модуль бракованный и его бросили. А ШМ модуль? Там ведь вообще ничего нет такого, что может сломаться. Это ж шлюз – три двери и кнопки управления этими дверями. Все! Почему бросили ШМ модуль?

И бросили ли?

Именно этот вопрос и стал тревожить меня больше всего. Нет, нужно выяснить, что с модулем не так. А как это сделать? Пристыковать к нему корабль.

Вообще существует два варианта стыковки: шлюзами (т.е. на станции должен быть ШМ модуль) или же корабль фиксируется своей лапой-манипулятором за специальные точки, имеющиеся на корпусе любого модуля (дабы транспортировать их было удобно).

При любом из этих вариантов корабль подключается к станции и служебными каналами, позволяя перекачивать кислород, водород, азот или иные газы из емкости корабля в емкость станции (или наоборот), электрические сети корабля и станции становятся единым целым. Иначе говоря, если я пристыкую корабль к ОЦМ – в модуле будет электричество, и я смогу включить его системы и затем проверить лог-файл. Думаю, именно в нем я смогу найти ответы на вопросы.

Сказано – сделано.