– Ну и что, это как-то снимает с нее статус особо опасной девицы, не умеющей контролировать собственную магию? По мне, так только усугубляет.

– Нам ее родители голову оторвут…

– Так а мы виноваты, что ли?! Нам приказано же!

– А у тебя своей головы на плечах совсем нет, да?!!

– Ну, знаешь ли, если так рассуждать, то ее в любом случае на плечах скоро не будет, потому что ее снесут либо защитники этой Лорелей, либо Мэколбери! Ну и что нам делать?

– Что делать, что делать, – проворчал Хляйн. – Приказ выполнять, вот что делать.

– Но это бесчеловечно по отношению к девчонке!

– Вэйн, я всего лишь выполняю приказ своего начальника, мать твою! Действую согласно служебной инструкции и Кодексу инквизиторов. Думаешь, мне это нравится? Давайте уже сделаем это, время теряем.

Судя по лязгающим звукам, инквизиторы закрыли тяжелую металлическую дверь, ведущую на лестницу. И, вероятно, совершали над ней какие-то магические манипуляции для запуска некой кислотной ловушки. Я не знала, что она из себя представляет, но воображение у меня было буйное…

– Три, два, один… Пошло!

Раздался мерзкий гудящий звук, и у меня мурашки пошли по коже от близкого ощущения очень неприятной энергии, прошедшей в стороне: это, как я узнала позже, инквизиторы активировали артефакты, которыми были утыканы лестничные пролеты. Эти самые артефакты выплеснули мощным потоком ядовитый газ, от которого было весьма сложно скрыться.

– Ну всё, газ заполнил весь коридор, – негромко произнес Хляйн. – Если девчонка там, то она точно достаточно надышалась.

– Может, уже отключать?

– Давай выждем еще несколько секунд для верности, она ж фортемин, кто их знает…

Я нервно сглотнула. Мне пришлось зажать себе рот обеими руками и до боли закусить губу, чтобы не выдать себя ни единым писком. Меня потряхивало от напряжения, глаза мои были расширены от ужаса. Если бы я сейчас бежала по лестнице, то жить бы мне осталось считанные секунды…

Через некоторое время в коридоре вновь раздался голос Клояна, доносящийся из связного артефакта:

– Ну, что там?

– Никакое живое существо на протяжении всего лестничного коридора не обнаружено, господин Мэколбери! – отрапортовал Хляйн, который, как мне показалось по его голосу, с трудом скрывал радость и облегчение.

А вот Клоян радоваться не торопился, он коротко выругался.

– Значит, она оказалась шустрее, чем мы думали, и уже успела преодолеть лестничный пролет и проникнуть в здание Штаба. Найдите ее и приведите ко мне как можно скорее по возможности. Если будет сильно сопротивляться – уничтожить на месте. Задействуйте все поисковые силы, но действуйте пока осторожно, генералу не докладывать.

– Так точно, господин Мэколбери!..

В следующую секунду в лифт влетели восемь инквизиторов, и я порадовалась тому, что лифт был просторный, а инквизиторы скучковались все около двери, бурно обсуждая происходящее. Я хоть и была скрыта целым букетом маскировочных чар, а все равно старалась дышать максимально бесшумно, вжавшись в угол лифта. Мало ли…

Инквизиторы тем временем активировали жетоном лифтовую панель, и лифт быстро и почти бесшумно поехал наверх.

– Как она сбежала?..

– Да дилмон ее знает!.. Но как же я рад, что не пришлось ее убивать, – выдохнул Вэйн, проведя по лбу тыльной стороной ладони. – Прям камень с плеч…

– Да уж…

– Погодите радоваться, приказ уничтожить на месте никто не отменял, – недовольно проворчал Хляйн.

– Это в случае сопротивления…

– Ты веришь в то, что эта девчонка не будет сопротивляться? – мрачно хохотнул Хляйн. – Вот сразу заметно, что ты не был на той смене, когда она буянила в последний раз. Она же бешеная фурия! И сражаться будет до последней капли крови. Нашей крови, прошу заметить.

Я мысленно усмехнулась. О да-а-а, бешеная фурия – это прям точно про меня. Как нельзя лучше характеризует мое отчаянное состояние при прошлой попытке побега. Досталось от меня тогда инквизиторам знатно. Хляйну, кстати, тоже в тот день слегка досталось, и на его щеке еще виднелся не до конца заживший шрам от моих шарахнувших молний. Да и волосы его, прежде длинные и убранные в конский хвост, теперь были коротко подстрижены, потому что я его шевелюру подпалила. В общем, Хляйн на меня зуб точил, да.

– Клоян – наш начальник. Если надо будет – придется ликвидировать девчонку. Без вариантов.

– Да пошел он, этот клоун, – в сердцах произнес Вэйн, совсем молодой паренек, он, наверное, был мой ровесник.

– Да я тоже его не то чтобы люблю.

– Когда его уже сместят с поста…

– Он уйдет только в случае ухода генерала, – хмыкнул Хляйн. – А эту скалу ничто не сдвинет. Вон, сколько эти фортемины во главе с мистером Брандтом пытаются это сделать, а всё без толку.

– Это до поры до времени, – пробормотал Вэйн. – Фортеминов лучше не злить… Они в гневе опасны.

– Да инквизиторы как бы тоже не зайки пушистые в гневе, – заржал Хляйн.

Вэйн покачал головой, но спорить не стал. Судя по его кислому виду, он как раз считал себя такой «пушистой зайкой». И правильно делал, если честно. Мне бы не составило никакого труда выбить его из строя при надобности.

Этот лифт вел не напрямую в основное здание Штаба, а лишь на первый уровень подземелий. Чтобы попасть в основное здание, необходимо было на этом первом уровне перейти в соответствующий лифт, и я двинулась вместе с инквизиторами, едва открылись дверцы лифта. Здесь тоже всё было стерильно чистое, белое, и с яркими белыми светильниками, бр-р-р. Разница была только в том, что на верхнем уровне было многолюднее, и камеры тут не пустовали. В одной из них – вон той, дальней, – я провела первую неделю в инквизиции. До того, как начала активно буянить…

Я старалась не отступать от группы надзирателей с нижнего уровня подземелий и шагать бесшумно, хоть и была под маскировочными чарами, а все равно… Понятия не имела, какие тут на этаже новые сканирующие артефакты могли быть установлены. Так что мне следовало быть предельно осторожной. Ладони от нервов вспотели, и я вытерла их об одежду.

Меня вот, например, напрягала широкая красная полоса впереди на полу по пути к лифту… Что она означала? Я не знала, но на всякий случай проскочила эту полосу одновременно с Хляйном и как можно скорее юркнула вперед, опережая инквизитора.

Вовремя: в ту же секунду раздался короткий сигнал тревоги, коридор вспыхнул на миг красным цветом, и к Хляйну мгновенно подскочили четверо надзирателей, очень быстро заламывая ему руки за спину и сковывая антимагическими наручниками.

– Хэй!! – возмущался Хляйн, брыкаясь в руках инквизиторов. – Вы что творите?!

– Прошу прощения, но мы вынуждены вас задержать до выяснения обстоятельств, – сухо произнес высокий длинноволосый надзиратель.

– Каких еще обстоятельств, черт побери?!

– Сигнальный артефакт среагировал на ваш переход, обнаружив в вас нечто враждебное.

– Это просто какая-то нелепая ошибка!

– Если так, то мы принесем вам извинения по всей форме, но сейчас обязаны проверить вас, согласно служебной инструкции. Вы имеете право сохранять молчание, – все тем же сухим тоном произнес инквизитор и повернулся к другим надзирателям, которые вместе со мной замерли у главного лифта. – Отправляйтесь пока без своего товарища, его проверка займет несколько минут.

– Это просто ваш артефакт барахлит! – надрывался Хляйн, лицо его раскраснелось от гнева. – Я ни в чем не виноват!..

– Я еще раз прошу прощения, но, согласно Кодексу инквизиторов…

Я мысленно хмыкнула и не стала дослушивать, юркнув за другими надзирателями в главный лифт.

Да, Хляйн, я вот тоже ни в чем не виновата. Однако торчу в этой гребаной темнице целый год. А тебе всего лишь-то и надо что потерпеть пять минут дополнительной проверки, бедняжка.

Главный лифт, ведущий в основное здание Генерального Штаба, был еще просторнее, вмещающий человек двадцать точно. Но и поток волшебников тут был ух какой! Лифт теперь останавливался на каждом этаже, и в лифт заходило несколько человек, выходило еще несколько. Надзиратели с нижнего уровня подземелий тут разделились и выходили поочередно на разных этажах. А я продолжала вжиматься в дальний угол лифта, не зная, что мне делать.

Подсказка… Папа сказал мне оставаться в лифте и ждать подсказку… Какую, чтоб ее дилмон разодрал, подсказку я должна ждать?! Может, стоило выйти за кем-нибудь из надзирателей и попробовать выскользнуть вслед за ними из главного выхода из Генерального Штаба? Интересно, а там сигнальные чары меня обнаружат, или наложенных на меня маскировочных чар хватит, чтобы спокойно покинуть здание инквизиции?

Я всматривалась в лица инквизиторов в надежде найти что-то, что даст мне ту самую подсказку, но ничего не находила. Обычные волшебницы и волшебники, бегущие по своим делам. Бойцы, лаборанты, целители, руководители, посетители… кого тут только не было, в этом потоке, который казался бесконечным. Сегодня явно был очень активный рабочий день, далеко не каждый день здесь творилось такое столпотворение. Судя по обрывкам разговоров, все обсуждали новые смерчи и были озабочены их скорейшей ликвидацией.

На пятом этаже из атриума в лифт повалила целая толпа народу, и я занервничала еще больше, переживая, что меня сейчас ка-а-ак придавят, ка-а-ак поймут, что я тут не пустое место! Я, конечно, оставалась невидимой – но не неосязаемой же…

А потом я нервно сглотнула, когда увидела вошедшего в лифт генерала Мэколбери, который на повышенных тонах разговаривал с кем-то, шагающим позади.

О боже, нет… Только не он, только не генерал!!

Я не знала, сможет ли меня обнаружить Томсон Мэколбери через маскировочные чары, но он был не тем парнишкой Вэйном, от которого я легко могла бы отбиться в случае чего. Совсем не тем.

Генерал грузной походкой вошел в лифт, в руках у него была его бессменная трость.

– …смерчи сами собой не успокоятся! – говорил генерал, оборачиваясь через плечо на своего собеседника.

– Да что вы говорите, а то я не знаю!.. Группа быстрого реагирования давно отправлена туда, господин Мэколбери, все действия по устранению последствий отработаны.

– Так а вы не думали, что пора бы уже предпринять действия, которые будут не устранять последствия, а предотвращать эти разрушения? Сколько можно это терпеть?

– Вы так говорите, будто я прекрасно знаю, как их предотвратить, и просто ленюсь нажать волшебную кнопку «сделать всё хорошо». Да пропустите же нас вперед! – ворчал кто-то позади генерала, за его широкой спиной мне не было видно говорящего. – Нам все равно на верхние этажи ехать, пропустите!..

Некто растолкал инквизиторов впереди и протиснулся в самый конец лифта. Я уже по голосу догадалась, кто это, и сейчас напряженно уставилась на Мориса Кларксона. Он был тут вместе со своей женой Флорианеттой, в руках у которой была огромная корзинка с котятами. Белые и рыжие, черные и полосатые, котята возились друг с другом на мягкой подушечке в корзинке и ни на кого не обращали внимания.

Морис с Флорой шагнули очень близко ко мне, чуть ли не вплотную, отделив меня тем самым от остальной толпы инквизиторов.

Я дышала через раз, опасаясь выдать себя дыханием. Интересно, а Морис ощущает мое присутствие или нет? Папа набросил на меня целый букет защитных чар, они вроде как должны были тщательно скрыть мою ауру… И отлично скрывали, судя по тому, как на меня пока не реагировали инквизиторы вокруг. Но Фло – теневик, и Морис немного владеет теневой магией, а значит, теоретически они могут чувствовать меня не только обычным путем, но и через теневой аспект. Теоретически. А на практике… Не знаю…

Генерал тоже шагнул ближе, встал правее от Мориса. И негромко произнес важным голосом, когда лифт поехал наверх:

– Вам не кажется, что ваши методы разведки устарели, мистер Кларксон? Никаких подвижек с этими смерчами…