Во-первых, несмотря на то, как я подал информацию Втораку, всё это отчасти правда. Я лишь умолчал о том, что Иван Васильевич действительно грезил властью. Но не над родом бояр Дёминых, а над гипотетическим княжеством. Ну, и бой в городе я удачно приплёл. Пойди теперь докажи, что Михаил ни при чём.

Но главное сейчас не это. Теперь между мной и боярином Михаилом нет буфера в виде Иван Васильевича. А значит, от старшего Дёмина всего можно ожидать.

Слухи, которые, как я надеюсь, удастся запустить с помощью Вторуши, могут его немного притормозить. А могут – и нет! Тут не угадаешь. Тем более что Михаил Васильевич, похоже, знатный интриган, раз брата своего раскусил на раз.

И получается, что сейчас мне нужно как можно больше независимости от Дёминых. В том числе и финансовой. То есть в рекордные сроки надо заработать денег и выйти из рода. И при этом постараться переманить с собой бойцов из Младшей ветви. Хотя бы нескольких. В этом, если я не ошибся, мне поможет Вторак.

Чёрт! Вот только где мне этих самых денег заработать? Бизнес какой-нибудь замутить? Вполне возможно. Вот только первоначальный капитал всё равно нужен. Остается лишь изготовить пару неплохих артефактных ножей и попытаться их продать, не привлекая внимания.

А ещё можно попробовать договориться с Михаилом Васильевичем насчет отступных. Он мне деньги, а я сваливаю из рода. Но… Это ещё менее вероятно. Ему проще физически избавиться от никчёмного Маркуса. Выгоднее и для финансов, и для репутации.

– Боярич, – отвлёк меня от размышлений тихий, но уверенный голос Вторуши. – Примешь ли ты мою службу?

Открыв глаза, я внимательно посмотрел на парня. Признаюсь, чего-то подобного я и ожидал. Осталось лишь закрепить успех.

– Ты и так мой, Вторак Безфамильный! – глядя ему в глаза, спокойно произнёс я. – Как и вся Младшая ветвь.

Вторуша в ответ лишь кивнул, словно ожидал именно этих слов. Немного помолчав, он задал ещё один вопрос, тем самым доказав, что умнее, чем кажется:

– Что мне нужно сделать?

– Поговорить с теми, кому доверяешь. Рассказать им правду. Только осторожно. И не надо ни на чём настаивать. Люди должны сами решить, следовать ли им путём чести или обмана.

– Я понимаю. Вот только боюсь, боярич, не скоро я смогу с кем-то пообщаться. Добромила сказала, что мне тут недели две лежать. Слишком сильно обморозился.

– А вот это мы сейчас поправим, – заявил я и, стараясь не делать резких движений, поднялся с постели.

Надо обратить на парня «Среднее исцеление», призвав при этом на помощь Живу. Всё равно ни для кого это моё умение секретом не является. А заодно нужно выжечь все плетения в палате, свалив всё на побочный эффект от вмешательства богини. Пусть потом с ней и разбираются, отчего так вышло. Зато не надо будет больше ставить антипрослушку и тем самым привлекать ненужное внимание.

– Будет больно, – предупредил я, начиная создавать технику.

Глава 2

Один болтун, сильно докучавший Аристотелю своим пустословием, спросил его: «Я тебя не утомил?»

Аристотель ответил: «Нет, я не слушал».

Диоген Лаэртский

Исцеление прошло успешно. Наверное. Вторушу пару минут выгибало дугой и трясло, а затем он неожиданно и вовсе потерял сознание. Немного испугавшись такого эффекта, я запустил диагностическое плетение, которое показало, что всё в порядке. Просто организм у парня был очень сильно истощен, вот и вырубился. Но несколько часов сна, и всё будет в порядке.

Себя решил пока не лечить – подождать до дома. И дело не в том, что сил не хватало. Просто подумал, что с не до конца зажившей травмой можно получить освобождение от гимназии хотя бы на несколько дней. А освобождение нужно. Мне просто необходимо сделать небольшой перерыв, посидеть дома, подумать и поработать над кое-какими артефактами.

Стоило мне только лечь на свою койку, как в палату буквально ворвалась Добромила. Да не одна, а с каким-то вооружённым мечом мужиком. Но, не увидев врагов, Целительница огляделась, запустила пару каких-то диагностических техник и бросила на меня укоризненный взгляд. Я же в ответ лишь виновато развел руками.

Отпустив охранника, женщина провела более полный осмотр бессознательного Вторака. Используемые ею техники следовали одна за другой, но сильного удивления я не заметил. Не в первый раз такое тут вытворяю. Разве что, закончив осмотр и убедившись, что с парнем всё в порядке, Добромила ещё раз посмотрела на меня. И в этом взгляде читалось явное желание разобрать одного присутствующего здесь боярича на запчасти, чтобы выяснить, как он устроен. Я даже непроизвольно поёжился.

Но, так и не проронив ни слова, Целительница покинула палату, оставив меня наедине со своими мыслями. Правда, мысли эти были какими-то ленивыми и однообразными. А потом я и сам не заметил, как заснул.

Проснулся оттого, что кто-то осторожно тряс меня за плечо.

– Егор?

– Вечер добрый, боярич! – радостно улыбнулся Зареченский. – Ну и напугал же ты нас. Боярышня Василиса до сих пор места себе не находит. А Ирина ругается на каких-то старых дураков и постоянно готовит. Причем с таким злым лицом, что мне совсем не хочется её готовку пробовать.

Я тоже улыбнулся. Даже не ожидал, что буду настолько рад видеть этого человека. Да и упоминания о Василисе и Ирине отозвались теплотой в душе.

– Привет, Егор! – поздоровался я. – А Эльза что делает?

– А немка на пару с китаянкой тренируются постоянно. Лупят друг друга так, что даже мне страшно.

– Тренироваться полезно, – хмыкнул я. – А ты приехал меня забрать?

– Я бы с радостью забрал, боярич, да Добромила не велит, – развёл руками воин. – Говорит, что не раньше, чем завтра домой тебя отпустит.

– Завтра тоже неплохо. Сегодня хоть отосплюсь с запасом. А скажи мне, Егор, что сейчас в роду творится? Слышал я тут, – я кивнул в сторону спящего Вторуши, – что разборки были…

– Да никто ничего толком не знает. А кто что-то слышал или видел, тот молчит. Приказали, видимо. Только слухи… Но их, уж прости, пересказывать не хочу. Ясности не внесут, а вот сумятицы добавить могут. Знаю лишь, что Иван Васильевич уехал куда-то. Говорят, надолго.

– А Василиса? Ничего не говорила?

– У боярышни сейчас только о тебе голова болит, – лукаво улыбнулся Егор.

– Понятно, что ничего не понятно, – улыбнувшись в ответ, произнёс я. – Я тут одну версию событий уже услышал… Но хотелось бы и про настроения в роду узнать.

– Не знаю, боярич. Прости, – пожал плечами парень и с неприязнью покосился на спящего Вторака. А затем ещё и с явной укоризной в голосе добавил – Не хочу попросту языком трепать. Не дело это.

– Ну, да и ладно. Потом разберёмся. Может, Васька чего узнает. Нам теперь о другом надо думать.

– Это о чём же? – заинтересовался Егор.

– Как жить дальше, – улыбнулся я. – Иван Васильевич уехал. Боярин Михаил нас не жалует. Точнее – не жалует он, в основном, меня, но думаю, что и соратников моих не особо любит. Но главный вопрос – это даже не как жить, а на что. Мне и так-то содержание копеечное боярин Иван выделил, а теперь и его вряд ли увидим. Вот, кстати, Егор, а тебе-то кто жалование платит? И платят ли вообще?

– В этом месяце заплатили как всегда, да ещё и боевых добавили. Как положено. А выдают деньгу в казначействе рода. Там же и тебе, боярич, должны содержание выплачивать.

– Боевых? – заинтересовался я.

– Ага. У нас ведь как: в мирное время жалование одно, если в поход пошёл, то доплачивают. А если в бою побывал, то боевых денег добавляют. Вот и мне выдали.

– Хм… А мне, получается, боевые не положены…

– Почему не положены? – искренне удивился воин. – Всем дают.

– Всем, да не всем. Иван Васильевич ничего не говорил.

– Ты уж прости, боярич, – хмыкнул Егор, – но не того полёта ты птица, чтобы глава средней ветви тебе лично деньги выдавал. Он, скорее всего, и думать о том не думал. У бояр голова о другом болит.

– И что же делать? – растерянно спросил я. Не то чтобы мне так уж были нужны эти боевые… Да что я несу – нужны, конечно! Ещё как нужны! Сейчас каждая копейка на счету, потому что неизвестно, получится ли в ближайшее время заработать. А на мне дом висит, который постоянного содержания требует. И на шее у Василисы сидеть не хотелось бы.

– Так в казначействе спросить надо, – без тени сомнения заявил Зареченский. – Если деньги за бой начислили, то выдадут сразу. Если вдруг забыли, то начислят.

– Как всё просто получается, – скептически усмехнулся я. – Пошёл, спросил, и всё выдали.

– Ну а что тут сложного? Просто и есть. Вот завтра выпишут тебя, боярич, да в казначейство и зайдём. А ещё лучше – заедем. Кондратия возьмем с пролёткой, для статуса твоего.

– Ну, раз так, то попробуем, – согласился я, – попытка не пытка.

– Вот это верно, – заулыбался Егор и поднялся со стула. – Тогда ты отдыхай, боярич, отсыпайся. А я пойду. А завтра утром с Кондратием за тобой заедем. Выздоравливай!

– Спасибо, Егор! До завтра!

– Бывай, боярич. Не болей! – махнул рукой воин и направился к выходу. Но прежде чем уйти, бросил ещё один неприязненный взгляд на спящего Вторушу. И чем ему, интересно, этот парень не угодил? Впрочем, подумаю об этом завтра. А сейчас и в самом деле не мешало бы поспать.

Но сразу же поспать не получилось. Молоденькая медсестра прикатила тележку с обедом. При этом она так задирала нос и старательно не смотрела в мою сторону, что я даже попытался вспомнить, не обидел ли её чем Маркус до меня. Но нет. Девушка была абсолютно незнакомой. Впрочем, все мысли о её странном поведении вылетели из головы после того, как передо мной поставили тарелку с кашей, стакан чая и несколько бутербродов с маслом. Оказывается, я ужасно проголодался.

Пока я занимался уничтожением обеда, сестричка решила разбудить Вторушу. Но у неё ничего не получилось. Немного подумав и озадаченно почесав косынку, медсестра выбежала из палаты. Должно быть, за помощью. Вернулась довольно быстро и одна. Похоже, что Добромила велела оставить спящего паренька в покое и не кормить насильно.

Я же расправился со всей принесенной пищей, посетил санузел, прилег и сам не заметил, как провалился в сон.

Проснулся совсем ранним утром. Солнце только-только взошло и ласковыми лучиками заглядывало в окно. На улице громко пели какие-то птички, а в палате раздавался абсолютно здоровый храп Вторака.

Моё здоровье, кстати, тоже было намного лучше, чем вчера. Ничего не тянуло и не болело. Лишь слегка чесалось то место, куда вошёл меч Каганова.

Чёрт, похоже, что с повышением ранга и моих магических способностей регенерация стала работать намного лучше. Придётся симулировать. Но не особо активно. Чтобы выписать – выписали, но освобождение от гимназии дали. Мне нужно несколько свободных дней, чтобы собраться с мыслями и попробовать воплотить в жизнь несколько своих задумок. А учёба, что ни говори, отнимает слишком много времени. Да и постоянные разборки надоели. Ещё и Каганов этот вряд ли успокоится. Вот же приставучий степняк!

Завтраком меня никто кормить не стал. Не успел я умыться и почистить зубы, как в палату ворвался Егор. Он принес комплект моих чистых вещей, сообщил, что на улице ждет лошадиный тарантас и, бросив очередной неприязненный взгляд на продолжавшего дрыхнуть Вторака, ушёл ждать на улицу.

После его ухода я тоже посмотрел на спящего Вторушу, почесал в затылке и начал тихо ругаться. На самого себя.

Какого хрена я вчера творил?! Что за чушь нёс?! Зачем мне весь этот геморрой в виде революции в отдельно взятом роду Дёминых?! Да и пафоса сколько вчера было! «Ты уже мой!» Тьфу! Откуда всё это? Не иначе, сознание Маркуса взяло верх над моим и решило устроить нам обоим весёлое самоубийство. А иначе и быть не может. Никто не позволит безнаказанно сеять смуту. И если уж боярин Михаил своего брата переиграл и в ссылку отправил, то меня попросту уничтожит. Чёрт! Чёрт! Чёрт! Что же делать? Будить Вторака и говорить, чтобы не воспринимал мои слова всерьёз? Так ещё хуже будет! Может, ему несчастный случай устроить? Типа тромб оторвался и поразил остатки мозга?