– Честно говоря, не очень. Но если вы объясните мне…

– Последний Глаз Бездны ещё не открылся.

Йонг зашарила по столу, схватила салфетку и сложила её таким образом, чтобы в ней получилось шесть слоёв. Седьмой она наложила сверху, свернула в трубочку и посмотрела сквозь неё на почти испуганное лицо старшего помощника. Если назавтра он не расскажет всем, что младший сотрудник Сон Йонг окончательно двинулась, это будет большим везением.

Она нашла её, замочную скважину. У неё был ключ: частица той Йонг, что осталась в не-Чосоне, так и не сумев покинуть сердце капитана Мун Нагиля.

«Наконец-то, – довольно зашипел имуги. – Я укажу тебе путь, если ты с-с-сможешь отыс-с-скать правильное место. У тебя вс-с-сего пять новолуний. Потрать это время с пользой, и мы с-с-сможем вернутьс-с-ся».

– Мы сможем вернуться, – повторила Йонг. Опустила салфетку и взглянула на старшего помощника Тэ, впервые за весь вечер по-настоящему. – Тэ Нагиль, я могу попросить вас о помощи?

7

Пусан, Южная Корея, конец лета 2024 года, год Деревянного Дракона

Как это работает? Как это будет работать?

Йонг корпела над картами с расположением звёзд снова, но теперь изучала небо над родной Кореей, гадая, насколько сильно оно отличается от неба не-Чосона – снова! Шестой Глаз Бездны открылся рядом с Конджу, почти в середине полуострова, но её оттащило обратно в Пусан, а время сжалось до нескольких часов вместо трёх месяцев.

«Не думай про миры, думай про место, – ворчал имуги внутри Йонг. – Тебя притянуло обратно, потому что ты была частью с-с-своего мира. Обратно мы вернёмс-с-ся, потому что в Чосоне осталас-с-сь часть тебя. Доверьс-с-ся мне и перес-с-стань тратить с-с-силы на то, что тебе неподвлас-с-стно».

– Ага, – отзывалась она. – Если мы ошибёмся в расчётах, то никогда не увидим Глаз.

Вместо привычных уже сверок своего неба с небом не-Чосона она думала о том, насколько медленнее течёт время в её мире, и её охватывали сомнения, всё больше и больше, оплетали разум, точно змеиные кольца.

«Ты почувс-с-ствуешь, когда придёт час-с-с», – шептал имуги.

– Ты почувствуешь… – передразнивала его Йонг и злилась. На себя за слабые познания в действительно нужной ей области и на него – за то, что не помогал, а только расстраивал. Впрочем, она и не должна была рассчитывать на помощь мифического существа, в не-Чосоне оказавшегося по-настоящему злой версией из легенд её вселенной.

– Что случится с тобой, если мы не вернёмся в не-Чосон? – спрашивала Йонг вечерами, без сна лёжа в своей кровати. Она попросила у родителей футон, мама вытащила ей бабушкино наследство с таким видом, будто Йонг просила подарить ей пони. Пришлось соврать, что ей жарко спать на кровати, и это было почти правдой: лето в Пусане выдалось жарким и удушливым, ветра привычно сменили курс и в августе задували с материка, высушивая посевы. Говорили, это был самый жаркий сезон в Корее. Говорили, мир ждут перемены, и не самые приятные для климата всего земного шара.

Мир Йонг точно изменился, и она намеревалась перевернуть его полностью.

«Я потеряю с-с-силу, – шипел имуги злобно. – Я уйду навс-с-сегда».

– Ну и в тальщим бы тебя.

«Здес-с-сь плохо, – жаловался имуги. – Твой мир отторгает магию, твой мир живёт мифами, будто с-с-сказками, не считаетс-с-ся с нами. Мы ему не нужны».

– Ты ему не нужен, – парировала Йонг. – Ты единственный представитель мифов в моей вселенной, не понял ещё?

«Ты тоже, – злорадствовал змей. – Ты тоже ис-с-счезнешь, сгинеш-ш-шь следом, и никто о тебе не вспомнит».

– Ври больше.

Йонг не доверяла имуги. Может быть, о Глазе Бездны он не врал и тот действительно ещё откроется на территории Южной Кореи (Йонг боялась думать о том, что ради возвращения в не-Чосон ей придётся пробраться в Северную Корею и, возможно, попасть не к Нагилю, а в тюрьму), но свою связь с имуги она ощущала не так сильно, чтобы страшиться возможной гибели вместе со змеем. Он был отголоском иного мира, страшной сказкой, живущей в ней из-за путешествия сквозь чёрные дыры. Она не умрёт, если он исчезнет.

«Думай, как хочеш-ш-шь, – шипел имуги. – Всё равно тебе придётся доверитьс-с-ся мне».

– Иначе что? – огрызалась Йонг.

«Иначе не видать тебе твоего капитана».

Йонг вздыхала, копалась в картах до поздней ночи, просыпалась по утрам уставшей и злой, всё больше походя на змею, и не могла со змеем не соглашаться. Грёбаный имуги. Коварный искуситель женского сердца, страдающего по человеку из другой вселенной.

Руководитель Пак, едва решивший, что его младший сотрудник стоит терпения, вновь ругал её за медлительность, за то, что в расчётах она начала ошибаться, хотя прежде за ней такого не наблюдалось, за то, что к работе стала подходить без должного рвения и блеска в глазах.

– Не знаю, что с вами происходит, младший сотрудник Сон, – сердился он, – но так долго продолжаться не может. Возьмите себя в руки, или я вас уволю.

Спорить с ним Йонг не решалась, понимая, что он прав. И ещё понимая, что независимо от исхода её поисков итог у них один: она больше не вернётся в космический институт Пусана, куда стремилась попасть со школы. Попадёт ли она в не-Чосон или её уволят, если Йонг совсем перестанет работать, потеряв веру в себя и свои силы, – сейчас это было равноценно и ожидаемо.

Если она не сможет найти Глаз Бездны в своём мире, то сама уволится. Находиться там, где она каждый день будет сталкиваться с изучением звёздного неба и пониманием, что познать его так и не сумела, – это станет для неё пыткой. Большей, чем видеть старшего помощника Тэ Нагиля.

– Почему вы перевелись к нам, Тэ Нагиль-щи? – спрашивала Йонг на обедах, куда стала спускаться с Юной и Тэгёном, почувствовав в себе силы хотя бы жить. Тэ Нагиль теперь садился рядом с ней и следил, чтобы она ела только пресную пищу. Йонг так и не узнала, что он слышал от неё в больнице и насколько всё было критичным, но понимала, что пользуется его вниманием сверх меры.

Она могла бы ответить на его чувства – те были очевидными, да и Тэ Нагиль не скрывал их. Улыбался ей, помогал в работе, помогал после работы, когда она задерживалась в институте, вновь погружаясь в расчёты, в которых он не видел смысла. Она могла бы… полюбить его даже.

Только краткий порыв заинтересованности в ней угас с новыми знаниями о Глазе, и Йонг не хотела играть чужим сердцем. По крайней мере, она пыталась не делать этого.

– Я понял, что с вами смогу быть гораздо продуктивнее, – отвечал Тэ Нагиль легкомысленно.

– С нами? – подкалывал его Тэгён. – Или с нашей Йонг-щи?

Он смеялся и уходил от ответа. Юна косилась на Йонг, цеплялась за её руку.

– Ну взгляни на него! – шептала она ей прямо в ухо. – Парень просто красавчик! Забудь уже того ублюдка. Кстати, о нём… Тэгён, говорят, настоящий Ким Рэвон скоро приедет к нам?

– Ага. В следующем месяце восстановится. Странно будет его увидеть, да?

Настоящий Ким Рэвон на того, которого знала Йонг, походил слабо. Оставалось гадать, каким образом Рэвон-сонбэ смог за короткое время отыскать своего тёзку, подделать документы и явиться в институт Пусана под чужим именем, если в первые дни на новой работе путался в зданиях и с неохотой пользовался смартфоном.

Потому что он был умён, думала Йонг. Потому что успел побывать минимум в двух вселенных, где прогресс мог скакнуть вперёд или вообще уйти в сторону от её мира. Может быть, поиски юджон-ёнг научили Рэвона не просто подстраиваться под окружение, но и впитывать все полезные знания, понимать технологии, ориентироваться в том, что Йонг могла наблюдать только в научной фантастике.

Однажды он рассмеялся над её шуткой про телепортатор из «Стартрека». Кто знает, может, он побывал во вселенной, где тот был бытовой реальностью, а не выдумкой сценаристов.

«Когда вернусь в не-Чосон и найду сонбэ, – думала Йонг, – обязательно уточню, что он видел в других мирах».

«Ес-с-сли», – поправлял её имуги.

«Ты не помогаешь!»

– Сон Йонг-щи?

После очередного рабочего дня она собиралась наведаться в исторический музей и посмотреть на карты звёздного неба в Чосоне времён Имджинской войны – и спешила до закрытия, когда её нагнал Тэ Нагиль.

– Да? – Она не остановилась, но сбавила шаг. Старший помощник поравнялся с ней, и вместе они дошли до автобусной остановки.

Хорошо бы ещё посетить столичную обсерваторию, сетовала Йонг, но времени на это у неё нет.

– Я могу составить вам компанию? На экскурсии, я имею в виду, – добавил Тэ Нагиль в ответ на вопросительный взгляд Йонг. – Вы говорили об этом днём, я случайно услышал…

Вообще-то, нет. Ей не стоило давать ему надежду на…

– Да, – улыбнулась Йонг. – Почему бы не сходить в музей вместе.

Тэ Нагиль просиял. То, как он улыбался и с какой охотой дарил ей свои улыбки, делало Йонг слабее. И злее. Юна была права: Тэ Нагиль был умнее её, к тому же красив и лёгок на подъём. А ещё был заботлив, внимателен, воспитан…

Просто он не был Нагилем.

«Ты с-с-слабая, – злился имуги. – Ты позволяеш-ш-шь эмоциям вес-с-сти тебя, ты забываеш-ш-шь о цели».

«Мы ради неё в музей и едем, идиот».

Исторический музей Пусана был самым крупным в стране, но Йонг миновала главный корпус, в котором хранились экспонаты, посвящённые только истории Пусана от древности до эпохи Корё, и направилась сразу к залам японско-корейской истории. Тэ Нагиль шагал рядом с ней и, как обычно, не задавал вопросов.

– Вас интересует что-то конкретное? – спросил он на входе. До закрытия музея оставался всего час, и Йонг сомневалась, что успеет добраться до нужных ей документов.

– Да, – сказала она, – я ищу Имджинскую войну.

Тэ Нагиль свернул влево от главного зала и указал Йонг дорогу.

– Тогда нам в ту сторону.

Она усмехнулась – кто бы мог подумать, что и здесь направлять её будет Нагиль.

Зал почти пустовал. Малочисленная группа топталась у выхода, Йонг обогнула её и вместе с Тэ Нагилем пришла к подсвеченным на стойке письмам адмирала Ли Сунсина. Большинство его записей передали в сеульский музей, здесь осталась только часть, но их хватало, чтобы оценить свои силы.

– Что мы ищем, Сон Йонг-щи?

– Вообще, я хотела посмотреть на карты звёздного неба над Чосоном в тот период, но здесь, кажется, мне такого не покажут…

Мама водила её в этот музей годами, но чаще всего Йонг проводила вечера в залах эпохи Корё, где та работала, а сюда попадала от случая к случаю. Деятельность Ли Сунсина Йонг изучала по книгам в домашней библиотеке отца; она знала, когда и как адмирал построил свои знаменитые корабли, каким образом одолел японских пиратов во время набегов, как стал адмиралом и повёл обновлённый корейский флот в битву при Танпхо, когда попал в тюрьму как преступник в результате дворцовых интриг… Но сейчас все её знания не приносили пользы.

Разве что…

– Тэ Нагиль-щи, – позвала Йонг. Он вернулся к стойке с чертежами кобуксона, бронированного корабля-черепахи, который придумал и построил Ли Сунсин, чтобы отвоевать у японцев море.

– Что такое?

– Как вы думаете, – заговорила Йонг, кусая губы, – если бы я строила кобуксон, сколько дерева и железа мне бы потребовалось?

Раньше, когда она в шутку задавала какие-то вопросы о Ли Сунсине и его подвиге, Рэвон отмахивался, говорил, что её рассказы больше похожи на сказки и что человеку не под силу построить бронированный корабль в одиночку. Конечно же, он действовал не один. У него были люди, много людей, которые верили в него и желали победы в войне с Японией.

Если бы у Йонг были люди, сколько бы ресурсов ей потребовалось, чтобы построить такой корабль? Снабдить войско не-Чосона силой достаточной, чтобы бороться с приплывающими к берегам полуострова кораблями японцев, научить людей покорять море без оглядки на покинувших их мир Великих Зверей?