Женщины улеглись на зеленой траве. Лючия не смыкала глаз и, прислушиваясь к тишине, ждала, пока ее попутчицы крепко заснут, чтобы начать действовать. Сестре Терезе почему-то не спалось. Она испытывала странные чувства, лежа под усыпанным звездами небом рядом с другими сестрами. Теперь все они обрели имена, лица и голоса, и она опасалась, что Господь накажет ее за это запретное знание, поэтому чувствовала себя ужасно потерянной.

Сестра Меган, слишком взволнованная событиями прошедшего дня, тоже никак не могла заснуть. Как она догадалась, что монах – мошенник? И как у нее хватило храбрости броситься на помощь сестре Грасиеле? Не в силах удержаться, она улыбнулась, довольная собой, хотя и знала, что гордыня – грех.

И только Грасиела спала: происшествие в магазине вымотало ее морально и физически, хотя ворочалась и металась во сне.

Лючия Кармин лежала и ждала. Прошло часа два, прежде чем она осмелилась подняться с земли и тихо подкрасться в темноте к сестре Терезе, чтобы забрать сверток и исчезнуть, но увидела, что та стояла на коленях и молилась. Проклятье!

Лючии пришлось вернуться на свое место и улечься на землю в попытке набраться терпения. Не будет же сестра Тереза молиться всю ночь, ведь ей необходимо хоть немного поспать.

Лючия начала обдумывать план действий. Денег из кассы магазина должно хватить, чтобы купить билет на автобус или поезд до Мадрида. А уж там будет несложно найти ростовщика. Лючия представила, как зайдет в контору и протянет ему золотой крест. Ростовщик, скорее всего, заподозрит, что крест ворованный, но это не столь важно. У него наверняка найдутся клиенты, которые пожелают его купить.

Лючия даже мысленно проговорила, что ему скажет и что он ответит.

– Я дам вам за него сто тысяч песет.

– Скорее я пойду торговать собой.

– Сто пятьдесят тысяч.

– Уж лучше я его расплавлю и спущу в сточную канаву.

– Двести тысяч песет. Это последняя цена.

– Это грабеж средь бела дня, но я принимаю ваше предложение.

Ростовщик алчно протянет руки.

– Но при одном условии.

– Что за условие?

– Я потеряла паспорт. Может, знаете, кто сумеет сделать мне новый? – Говоря это, она будет крепко сжимать крест в руках.

Ростовщик немного помедлит, но потом все же произнесет:

– Есть у меня один знакомый: наверняка поможет.

На этом они ударят по рукам. И она отправится в Швейцарию, навстречу свободе.

Лючия вспомнила слова отца: «Там столько денег, что тебе не потратить и за десять жизней».

Глаза девушки стали закрываться: день был таким долгим, – но тут до ее слуха донесся издалека звон колокола. Этот звук навеял воспоминания о другом месте, другом времени…

Глава 8

Таормина, Сицилия

Каждое утро ее будил звон колоколов церкви Сан-Доменико, расположенной на вершине горы в Таормине, горах Пелоритани. Лючии нравилось неспешно просыпаться и по-кошачьи томно потягиваться в постели. Она не спешила открывать глаза, зная, что вспомнит нечто чудесное. Что же это? Вопрос словно дразнил ее, но она отгоняла его прочь, желая растянуть удовольствие. А потом ее охватывала всепоглощающая радость. Она – Лючия Кармин, дочь Анжело Кармина. Этого было достаточно, чтобы сделать счастливым любого человека на земле.

Они жили на большой сказочной вилле с таким количеством слуг, что пятнадцатилетней девочке непросто было сосчитать. Каждое утро телохранитель отвозил Лючию в школу на бронированном лимузине. Она росла в окружении самых красивых нарядов и самых дорогих игрушек во всей Сицилии, что неизменно вызывало зависть одноклассников.

Главным в жизни Лючии всегда был отец. Она считала его самым красивым мужчиной на свете: невысокий, но крепко сложенный, он обладал правильными чертами лица и прожигающим насквозь взглядом излучающих силу карих глаз. Из троих детей дочь была его любимицей, он обожал свою девочку. И Лючия его боготворила. Когда священник в церкви говорил о Боге, она неизменно представляла своего отца.

По утрам он подходил к ее кровати и говорил:

– Пора собираться в школу, faccia d’angelo^[24].

Конечно же, Лючия знала, что это неправда: она никогда не была красавицей. Привлекательной – возможно, но не более. Беспристрастно разглядывая собственное отражение в зеркале, она видела девушку с чистым овальным лицом, ровными белыми зубами, решительным подбородком, чувственными пухлыми губами и проницательными темными глазами. Но если лицо Лючии и не дотягивало до стандартов красоты, то тело с лихвой восполняло этот пробел. В пятнадцать лет она обладала формами взрослой женщины: округлой упругой грудью, тонкой талией и роскошными бедрами, маняще покачивавшимися при ходьбе.

– Придется подыскать тебе мужа, – поддразнивал частенько Лючию отец. – Ведь скоро ты начнешь сводить мужчин с ума, моя маленькая шалунья.

– Если только он будет таким, как ты, папа. Но таких больше нет.

Анжело смеялся:

– Не переживай. Мы подыщем тебе самого лучшего. Ты родилась под счастливой звездой, и однажды узнаешь, каково это – утопать в объятиях любящего мужчины.

Лючия заливалась краской смущения:

– Ну, папа, что ты говоришь…

Вообще-то она уже прекрасно знала, что такое мужские объятия. Бенито Патас, один из ее телохранителей, приходил к ней в спальню, когда отца не было в городе. Оттого что занимается любовью в собственном доме, Лючия ощущала невероятный выброс адреналина. Ведь она знала, что отец убьет их обоих, если вдруг тайна его любимицы раскроется.

Бенито было за тридцать, и ему льстило то обстоятельство, что красивая юная дочка могущественного Анжело Кармина обратила на него внимание.

– Все было так, как ты себе и представляла? – спросил он ее после их первой ночи.

– О да, – выдохнула Лючия. – Даже лучше. – И подумала: «Он, конечно, не так хорош, как Марио, Тони или Энрико, но лучше Роберто и Лео». Имена остальных она не смогла припомнить.

Когда ей исполнилось тринадцать, Лючия решила, что пора покончить с девственностью. Изучив свое окружение, она сочла, что счастливчиком станет Паоло Костелло – сын личного врача Анжело Кармина. Высокий и сильный, семнадцатилетний Паоло был звездой футбола в своей школе. Лючия безумно влюбилась в него с первого взгляда и старалась как можно чаще попадаться ему на глаза. Паоло и в голову не приходило, что эти многочисленные якобы случайные встречи были тщательно спланированы. Ведь он относился к привлекательной дочери Анжело Кармина как к ребенку. И вот как-то жарким августовским днем Лючия решила, что не может больше ждать, и позвонила Паоло под предлогом, что ее отец хотел бы с ним поговорить и предлагает встретиться сегодня после обеда в их садовом домике у бассейна.

Паоло с благоговением относился к Анжело Кармину, хотя даже не представлял, что этот могущественный мафиози знает о его существовании, поэтому был удивлен и польщен одновременно.

– С удовольствием приду, – ответил он Лючии. – В котором часу он меня ждет?

– В три.

Время сиесты, когда все вокруг будут погружены в сон. Садовый домик располагался в уединенном месте в дальнем конце обширных владений Анжело. К тому же его самого не было в городе. Так что им никто не помешает.

Паоло приехал в точно назначенное время. Ворота были открыты, и он направился прямиком к бассейну. У закрытой двери домика он остановился и постучал.

– Синьор Кармин? Можно?

Ответа не последовало, и Паоло, взглянув на часы, осторожно открыл дверь и вошел внутрь. Помещение утопало в полумраке.

– Синьор Кармин?

К нему двинулась чья-то тень.

– Паоло…

Это был голос Лючии.

– Твой отец здесь?

Девушка подошла ближе, и Паоло, увидев, что она совершенно голая, ахнул.

– Какого?..

– Я хочу, чтобы мы занялись любовью.

– С ума сошла! Ты совсем еще ребенок. Я пошел. – Паоло направился к двери.

– Давай, уходи. А я скажу отцу, что ты меня изнасиловал.

– Ты этого не сделаешь.

– Сомневаешься?

Паоло остановился. Если Лючия действительно сделает то, о чем говорит, то его участь будет предрешена: Анжело Кармин его просто кастрирует.

Он решил попытаться образумить Лючию, но никакие доводы на нее не действовали.

Когда она подошла к нему, схватила его руку и положила к себе между бедер, он понял, что у него нет выбора.

В полумраке Паоло видел округлые холмики ее грудей, тугие соски и кудрявые темные волосы, покрывавшие лоно. Ну как тут устоишь?

Лючия подвела его к дивану, помогла освободиться от одежды, встала на колени, обхватила губами его плоть и легонько втянула в себя. Паоло не сомневался, что она уже проделывала подобное и прежде, поэтому не церемонясь подмял ее под себя и погрузился в гостеприимные глубины ее лона, Лючия крепко обхватила его за плечи и жадно обвила ногами. «О Господи, она восхитительна!» – промелькнуло у Паоло.

Лючия пребывала на вершине блаженства. Ей казалось, что именно для этого она и рождена. Интуиция ей подсказывала, как доставить удовольствие ему и как удовлетворить себя. Все ее тело было охвачено огнем страсти. Она взмывала все выше и выше, чувствуя приближение развязки, и когда это случилось, громко вскрикнула от охватившей ее радости.

Уставшие, они лежали рядом, стараясь отдышаться, потом Лючия прервала молчание.

– Завтра в это же время.

Когда Лючии исполнилось шестнадцать, Анжело Кармин решил, что ей пора посмотреть мир, и в сопровождении престарелой тетушки Розы отправил ее во время школьных каникул на Капри, остров Искья, в Венецию, Рим и дюжину других мест.

Перед отъездом между дочерью и отцом состоялась беседа.

– Ты должна быть культурной, а не такой невеждой, как твой отец. Путешествие расширит твой кругозор. На Капри тетушка Роза покажет тебе картезианский монастырь Сан-Джакомо, виллу Сан-Микеле, Морской дворец…

– Да, папа, с радостью.

– В Венеции ты увидишь собор Святого Марка, дворец Дожей, церковь Сан-Джорджо-Маджоре и Галерею академии.

– Хорошо, папа.

– Рим – это мировая сокровищница. Тебе непременно нужно посетить Ватикан, собор Санта-Мария-Маджоре и, конечно же, виллу Боргезе.

– Обязательно.

– А Милан! Ты обязательно должна сходить на концерт в консерваторию. Я закажу билеты в «Ла Скала» для тебя и тетушки Розы. Во Флоренции тебе непременно нужно сходить в Академию изящных искусств и галерею Уффици. К тому же там множество других музеев и церквей.

– Да, папа.

Несмотря на тщательно спланированную поездку, Лючия умудрилась не посетить ни одну из этих достопримечательностей. Тетушка Роза настаивала на ежедневной сиесте и рано ложилась спать по вечерам. Лючия соглашалась, однако в то время, когда тетушка спала, бегала на танцы в отель «Куисизана» на Капри, каталась в карете, запряженной лошадью, в украшенной перьями шляпе, развлекалась со студентами в гавани Марина-Пиккола, выезжала на пикники в Баньи-ди-Тиберио, поднималась на фуникулере на Анакапри, где познакомилась с группой французских студентов, а потом отправилась выпить на площадь Умберто I.

В Венеции красивый гондольер приглашал Лючию на дискотеку, а местный рыбак – на рыбалку в Кьоджу. А тетушка Роза спала…

В Риме Лючия пила вино из Апулии, и не пропустила ни одного самобытного ресторана вроде «Марте», «Раньери» и «Джиджи Фаци».

Куда бы ни отправилась, Лючия везде находила неприметные маленькие бары и ночные клубы, заполненные романтичными привлекательными мужчинами, думая при этом: «Ты был прав, дорогой папочка: путешествия расширили мой кругозор». В постели Лючия научилась говорить на разных языках и решила, что такие уроки ей больше по душе, гораздо интереснее, чем в школе.

Вернувшись в Таормину, Лючия рассказала своим ближайшим подругам, как гуляла голышом в Неаполе, напилась в стельку в Салерно, осталась одна с кучей мужиков во Флоренции и переспала с кем-то в Лукке.

Сицилия оказалась потрясающим местом, островом греческих храмов, римских и византийских амфитеатров, часовен, арабских бань и швабских замков.