У Арта мелькнула мысль, что неплохо бы помощника насчет кое-чего просветить. Абель, парень двадцати четырех лет, был сыном каменщика из Анакортеса. И видеть утопленников, попавших в сеть, ему еще не приходилось; Арт видел их дважды. И в штиль рыбаки, бывает, оказываются за бортом, зацепившись за сеть. Тут нет ничего необычного; Арт, как шериф, знал об этом. Он знал, что значит выбрать сеть, но знал также и то, что Абель ни о чем подобном не догадывается.

Арт поставил ногу поверх рычага и глянул на Абеля.

– Ты давай туда с лотлинем, – спокойно распорядился он. – Я включу на самую малую. Может, придется помочь вручную, так что будь наготове.

Абель кивнул.

Арт, нажав ногой на рычаг, включил лебедку. Сеть задрожала, натянулась, и барабан потащил ее, преодолевая сопротивление воды, завывая в разной тональности, то выше, то ниже. Шериф и помощник стояли по обе стороны роульса планшира: Арт упирался ногой в рычаг, Абель смотрел на паутину сети, медленно поднимавшейся к барабану. Вытравленный на десять ярдов трос запрыгал в полосе бурлящей белой воды. Судно еще сносило приливом, но, подгоняемое дуновениями южного бриза, оно плавно вошло в гавань.

Шериф с помощником уже выбрали из сети две дюжины лосося, три случайно попавшие ветки, двух катранов, кольцо из длинных, закрученных спиралью бурых водорослей и несколько спутанных в клубок медуз, когда наконец мелькнуло лицо Карла Хайнэ. На мгновение Арт подумал было, в отчаянии понадеялся, что оно ему привиделось – в море часто видятся миражи, – но сеть поднималась, и лицо Карла открылось целиком, а потом и заросшая бородой шея. Оно было повернуто вверх, и с волос серебристыми нитями сбегала вода; не оставалось никаких сомнений в том, что это лицо Карла с открытым ртом. Арт сильнее надавил на рычаг. Тело поднялось на поверхность целиком – Карл зацепился за сеть пряжкой прорезиненной робы, под прилипшей к груди и плечам футболкой перетекали пузыри морской воды. Он тяжело повис на сети, ногами в море; рядом бился застрявший в ячейках лосось. Кожа на ключицах, как раз там, куда не достала волна, блестела, приобретя холодный оттенок розового. Карла будто ошпарило в море кипятком.

Абель перегнулся через борт кормы; его вывернуло, он откашлялся, и его снова вывернуло, на этот раз сильнее.

– Ну все, все, Абель, – сказал ему Арт. – Давай возьми себя в руки.

Абель не ответил, вытирая рот платком. Тяжело дыша, он долго сплевывал в воду. Потом, опустив голову, стукнул кулаком по борту:

– Матерь Божья!

– Я стану поднимать потихоньку, – ответил Арт. – А ты держи его голову подальше от кормы. Да возьми же себя в руки, Абель! И смотри за головой!

Но в конце концов пришлось поднять лотлинь и затянуть Карла в сеть целиком. Он как будто оказался в гамаке. Так они и подняли тело: Абель тащил сеть с помощью роульса, Арт осторожно жал на рычаг, искоса поглядывая за борт, зажав жвачку между зубов. Вместе они положили Карла на корме. В холодной соленой воде он быстро окоченел – правая нога не снималась с левой; руки, сцепленные на плечах, не размыкались, а пальцы так и остались скрюченными. Рот был открыт, глаза тоже распахнуты, но зрачков не видно – глаза закатились и теперь смотрели утопленнику в череп. Сосуды лопнули, и глазной белок покраснел.

Абель таращился на утопленника.

Арт чувствовал, что ведет себя совсем не так, как подобает шерифу. Вместе с помощником, совсем еще мальчишкой, он стоял и думал о том, о чем думает человек при виде такого зрелища, – об уродливой неотвратимости смерти. Повисла неуместная в такой момент тишина; Арт сознавал, что своими действиями должен подать помощнику пример. Но они стояли и молча смотрели на труп.

– Головой стукнулся, – прошептал Абель, показывая на рану среди светлых волос Карла Хайнэ; Арт ее и не заметил. – Вылетел за борт и стукнулся о планшир.

И в самом деле, как раз над левым ухом череп оказался пробит и виднелась дыра. Арт отвернулся.

Глава 3

Нельс Гудмундсон, адвокат, назначенный для защиты Миямото Кабуо, поднялся для перекрестного допроса Арта Морана. Движения его были медленными и натужными, по-старчески неуклюжими; он откашлялся и завел большие пальцы за подтяжки, там, где они пристегивались маленькими черными пуговками. Нельсу было семьдесят девять; его левый глаз почти не видел – мутный зрачок различал только свет и тень. Правый же, словно компенсируя дефект левого, казался необыкновенно зорким, наделенным даром предвидения. Пока Нельс шел, тяжело ступая по половицам зала и прихрамывая, блики света мерцали в его здоровом глазу.

– Доброе утро, шериф, – поздоровался он.

– Доброе утро, – ответил Арт.

– Я хотел бы прояснить для себя всего лишь пару моментов, – сказал адвокат. – Вы говорите, на борту «Сьюзен Мари» горели все огни, так?

– Да, – подтвердил шериф.

– И в рубке тоже?

– Да.

– А на мачте?

– Да.

– Огни лова, фонари на сети тоже?

– Да, сэр, – подтвердил Арт.

– Благодарю вас, – сказал адвокат. – Значит, горели все огни. Все до единого.

Он помолчал, изучая собственные руки, испещренные пигментными пятнами и временами дрожавшие из-за запущенной неврастении. Первым симптомом всегда было ощущение жжения, возникавшее в нервных окончаниях на лбу, которое потом сменялось сильной пульсацией височных артерий.

– Вы говорите, ночью пятнадцатого сентября был туман, – спросил Нельс. – Я вас правильно понял?

– Да.

– И туман густой. Так?

– Совершенно верно.

– Вы уверены?

– Да. Я тогда еще подумал об этом. Вышел на крыльцо около десяти и подумал, что уже с неделю не видал такого тумана. Видимость была не дальше двадцати ярдов.

– В десять часов?

– Да.

– А потом?

– Кажется, лег спать.

– Вы легли спать… А шестнадцатого… не помните, в котором часу встали?

– В пять. В пять часов.

– Это точно?

– Я всегда встаю в пять. Каждое утро. Так что шестнадцатого я тоже встал в пять.

– И что туман? Все еще не рассеялся?

– Нет.

– Такой же густой? Как в десять вечера?

– Почти. Но все же не такой густой.

– Значит, утром было еще туманно?

– Да, часов до девяти. Затем туман стал рассеиваться, и, когда мы сели в катер, его уже почти не было… если вы клоните к этому, сэр.

– До девяти… – повторил Нельс. – Или около того? До девяти?

– Именно так, – ответил Арт.

Нельс поднял подбородок, коснулся галстука-бабочки и щипнул обвисшую кожу на шее – он всегда так делал, когда размышлял.

– А на борту «Сьюзен Мари», – начал он, – двигатель сразу завелся? Никаких проблем не возникло?

– Да нет, – ответил Арт. – Завелся сразу.

– И это при том, что горели огни? И аккумулятор не сел?

– Видимо, нет. Потому что завели мы без проблем.

– А вам это не показалось странным, шериф? Что, несмотря на включенный свет, двигатель завелся, как вы сказали, без проблем?

– Да нет, не показалось, – ответил Арт. – По крайней мере, тогда.

– А сейчас? Сейчас кажется?

– Да, немного, – ответил шериф.

– Почему?

– Потому что огни забирают порядочно энергии. Надо думать, аккумулятор сел бы довольно быстро, все равно что в машине. Так что да, теперь мне это кажется странным.

– Да уж, – сказал Нельс и снова стал тереть шею, пощипывая складки.

Подойдя к столу с уликами, он взял папку и вернулся с ней к Арту.

– Ваш отчет о расследовании, – сказал он. – Тот самый, который прибавил к вещественным доказательствам мистер Хукс. Это ведь ваш отчет, шериф?

– Да.

– Вы не могли бы открыть его на седьмой странице?

Шериф открыл.

– На седьмой странице приведен список найденного на борту «Сьюзен Мари», шхуны, принадлежавшей Карлу Хайнэ. Не могли бы вы зачесть суду название предмета под номером двадцать семь? – попросил Нельс.

– Конечно, – ответил Арт. – Предмет номер двадцать семь. Запасной аккумулятор D-8, шесть элементов.

– Запасной аккумулятор D-8, шесть элементов, – повторил Нельс. – Благодарю вас. Значит, D-8. И шесть элементов. А теперь, шериф, найдите, пожалуйста, предмет номер сорок два. И зачитайте.

– Предмет номер сорок два, – прочел Арт. – Аккумуляторы D-8 и D-6 в аккумуляторном гнезде. По шесть элементов каждый.

– D-6 и D-8? – переспросил Нельс.

– Да.

– Я тут произвел кое-какие измерения, – сказал Нельс. – Так вот, D-6 на дюйм шире, чем D-8. И знаете, шериф, D-6 не поместился бы в гнездо «Сьюзен Мари». Не хватило бы целого дюйма.

– Карл Хайнэ кое-что придумал, – объяснил Арт. – Выбил боковую сторону.

– Выбил боковую сторону?

– Да.

– Вы сами видели?

– Да.

– Что, металлический фланец оказался выбит?

– Именно.

– Наверное, металл мягкий?

– Да, мягкий. Карл выбил фланец, чтобы вставить D-6.

– Чтобы вставить D-6… – повторил Нельс. – Но вы ведь сами говорили, шериф, что в запасе был D-8. Разве не мог Карл вставить его – тогда бы не пришлось проявлять такую изобретательность.

– Запасной сел, – ответил Арт. – Мы проверяли. В нем совсем ничего не осталось. Напрочь выдохся.

– Значит, запасной сел, – повторил Нельс. – Итак, вы обнаружили на судне покойного севший запасной D-8, рабочий D-8 в аккумуляторном гнезде и рядом рабочий D-6, который оказался слишком велик, и потребовались определенные усилия, чтобы вставить его. Пришлось выбить фланец из мягкого металла.

– Именно так.

– Хорошо, – сказал Нельс. – Теперь, шериф, откройте, пожалуйста, на странице двадцать семь. Прошу, зачитайте суду название предмета номер двадцать четыре.

Арт перевернул страницы.

– Предмет номер двадцать четыре, – немного помолчав, прочел он. – Два аккумулятора D-6 в аккумуляторном гнезде. По шесть элементов каждый.

– Два D-6 на шхуне Миямото Кабуо, – заметил Нельс. – А не встретился ли вам запасной, шериф?

– Нет. Запасного аккумулятора в описи нет.

– Значит, ответчик вышел в море без запасного аккумулятора?

– Выходит, так, сэр.

– Ну что ж, – произнес Нельс. – Два D-6 в аккумуляторном гнезде и без запасного аккумулятора. Скажите мне вот что, шериф. Эти D-6 на борту шхуны ответчика… они были такими же, что и D-6 на шхуне покойного? Размер, марка…

– Да, – ответил шериф. – Все аккумуляторы D-6 были одинаковы.

– Значит, D-6 на борту шхуны покойного – чисто теоретически – мог запросто оказаться запасным аккумулятором со шхуны ответчика?

– Вполне.

– Но, как вы уже сказали, на борту шхуны ответчика запасного аккумулятора не нашлось. Так?

– Так.

– Хорошо, шериф. Если не возражаете, я спрошу вас еще кое о чем. Скажите, вы не испытывали никаких затруднений, когда вытаскивали покойного из воды? Из рыболовной сети?

– Да, трудности были, – ответил Арт. – То есть я хочу сказать, что покойный оказался очень тяжелым. И еще… ноги все время норовили соскользнуть. Покойный зацепился за сеть пряжкой. Мы боялись, что если потянем его, то он сорвется – пряжка отскочит, или материя под ней порвется. Дело в том, что ноги у него не были запутаны, они свободно плавали в воде.

– И что же вы с помощником предприняли? – поинтересовался Нельс.

– Ну, мы обернули сеть вокруг тела. А потом уже потянули за лотлинь. Соорудили из сети что-то вроде колыбели, поймав его ноги. Так и втащили.

– Значит, трудности у вас были, – сделал вывод Нельс.

– Да, небольшие.

– И что, вы сразу вытащили тело?

– Нет. Пришлось оборачивать сеть рывками. Но как только обернули, то сразу вытащили.

– Шериф, – обратился к Арту адвокат. – Вы говорите, что приходилось оборачивать сеть рывками… Не мог ли покойный, пока вы поднимали его, удариться головой о борт? Или что-нибудь еще? Скажем, о кормовой планшир или роульс? Возможно ли такое?

– Не думаю, – ответил Арт. – Я бы заметил.

– Значит, не думаете… – сказал Нельс. – Ну, а когда выпутывали его из сети? Когда клали на палубу? Вы говорите, Карл был тяжелым, двести тридцать пять фунтов, да к тому же окоченел в воде. Испытывали ли вы трудности такого рода, шериф?