– Ты пожертвовал собой. Но победил, одолев свои боли и страхи. Те, что все это время тенями бродили в сознании. Не поддался им и спас не только себя, но и всех нас.

– Ладно, не перехвалите. А то загоржусь, – Сашка встал на ноги и отряхнулся. – Впрочем, кажется, сейчас на всех нас прольется холодный душ. Слышите?

На улице вовсю завывала сирена. К ней присоединился тревожный вой охранной системы. Пока еще вдалеке, но уже отчетливо гремел по коридору топот множества ног.

– Наверное, охрана очнулась. Или медики, наконец, приехали. А скорее, все сразу, – догадался Леха.

– Ну что ж, тогда как и раньше: беды и победы, все поровну? Будем сообща отдуваться, – Сашка со значением посмотрел на товарищей. – «Заслоновцы» друг за друга горой?

– Вместе, так вместе, – кивнула Казанцева и встала рядом.

– Не боись, инженерная гвардия, – Воронцов положил руки товарищам на плечи, – прорвемся! – и обернувшись к встрепенувшемуся коту, добавил: – А ты, полосатый, как? С нами?

Кот снисходительно посмотрел на Рыжего и махнул пушистым хвостом. Мол, куда же вы без меня. И вышел вперед, гордо выпрямив спину. Весь его облик говорил о том, что в спасении человечества он сыграл не последнюю скрипку.

***

Эпилог

Подмосковный Дмитров блестел мокрым асфальтом. Дождь, исхлестав город упругими струями, понесся дальше в область, заливая влагой дачные дома и поселки.

В здании вокзала, коротая время за ожиданием поезда, сидели две пожилые женщины.

– Снова в Петербург через Москву мотаться, – продолжила прерванный разговор дородная пенсионерка. – Дочь у меня там, Олечка. Так, почитай, мне до нее полсуток с пересадками трястись.

– Не говори, Зин, – покивала вторая, – Как закрыли телепорты, так опять вернулись к тому, с чего начинали. Я только привыкать стала, и – на тебе, старые вожжи.

– Не жили хорошо, нечего и начинать, Клавдия, – махнула рукой Зина. – Так и знала, что этим кончится.

– Говорят, авария там стряслась? – блеснула осведомленностью Клавдия. – Под Петербургом? Где центр их научный стоит? С тех пор шкафы транспортные и не работают. Уж третий месяц, почитай, пошел?

– Авария? – насмешливо протянула первая. – Держи карман шире! Просто решили, что нечего обычный народ баловать. Сами-то и по сей день этими ящиками пользуются! Все у них работает, ты уж поверь!

– Да брось! – недоверчиво сказала Клавдия.

– Что брось?! Давеча вечером возвращалась я из магазина. Аккурат мимо пятачка, где городская кабина телепортации стоит. Стемнело быстро, но зрение у меня еще ого-го! На улице ни души, вдруг – раз! Гляжу, а от кабины человек отделился. Секунду назад не было его, а тут ишь, – идет, серьезный такой мужчина, лицо волевое, настороженное!

– Тю! То небось алкаш там нужду справлял!

– Да какой алкаш?! Говорю тебе, серьезный человек. Костюм на нем еще такой необычный, желтый скафандр. И лицо я его где-то раньше видела, актер он что-ли?

– Ну и горазда ты заливать, Зинаида Григорьевна! Актер у нее, вишь, в скафандре из кабины вышел. Постеснялась бы!

– Да ну тебя, Клавка! Вот те крест, так все и было! – женщина мелко перекрестилась. – Работают кабины! А что замки висят, так это видимость одна!

– И куда он пошел-то? Актер твой, – помолчав, спросила Клава. – Ну чего молчишь, обиделась что-ли?

– Да как тебе сказать, – насупилась Зинаида. – Я, честно говоря, не поняла. Хлоп! И делся куда-то. Темно было, не усмотрела.

Женщины помолчали еще немного, а потом, услышав протяжный гудок электрички, подхватили вещи и пошли на платформу.

Тучи на миг развеялись, из-за темной кромки елей алым заревом блеснуло солнце. По всему выходило, что наступающий день обещал быть погожим и интересным.