– Вот так, милая. Умница. Теперь больно не будет. – пробормотал он, приподнимаясь надо мной и упираясь рукой в диван рядом с моей безвольно откинутой головой. Мелькнула вялая мысль, с чего мне вдруг должно быть больно, и тут он погладил меня между ног, там, где все еще прокатывались сладкие спазмы. Потеребил клитор, раздвинул губы, нашёл пальцами вход в лоно… и к пальцам, исследовавшим мои складочки, присоединился его орган.

Когда только раздеться успел? Перекатив головой по подлокотнику, я сыто обозрела мощные плечи, отлично развитые руки с подрагивающими дорожками вен, и весьма увесистую мужскую гордость, нацелившуюся внутрь меня. Неплохой размер. Ровный, тоже перевитый темными жилками, крупный, довольно длинный, но не вызывающий вопроса – а как это меня не порвёт? Напротив, в устало-удовлетворённой мне заворочалось предвкушение. Каково будет ощутить внутри эту твёрдую распирающую силу?

Я качнула бедрами, поймав момент, когда он был близок к входу, и сама нанизалась на него.

– Нетерпеливая девочка. – выдохнул дроу, и замер, глядя на место соеднения наших тел. – Я ведь хотел как лучше.

И вошёл в меня рывком, на полную длину.

Ух! У меня аж дыхание перехватило. Я протяжно застонала, дроу тоже, всякая мысль исчезла из его глаз, и они засветились тьмой.

Испугаться толком я не успела. Он отодвинулся, выходя почти полностью, и снова врезался в меня, приколачивая к дивану. Плевать на тьму, внутри меня разгорался натуральный пожар!

Обхватив руками и ногами Мирана, я притянула его еще ближе, помогая ему бедрами, встречая его толчки с несказанным энтузиазмом.

Оргазм ударил меня внезапно, заставив выгнуться в сладкой судороге. Дроу едва удержался на мне, вцепился пальцами в ногу, оставляя наверняка отметины, и еще активнее заработал бедрами. Замер, захрипел, рука, которой он упирался в диван, подломилась, и он рухнул на меня всем телом.

Лоном я все еще чувствовала сокращения его плоти, выбрасывавшей семя.

Мозг потихоньку возвращался на законное место, меня замутило. Если бы не туша, придавившая к дивану, надавала бы себе по лицу.

Что я творю? Я его знаю пару часов! Не то, чтобы я была наивной ромашкой, но цеплять парня ради быстрого секса – такими развлечениями я не занималась. Для меня были важны чувства, взаимопонимание, некие общие интересы. Все то, что приобреталось в процессе общения, а не пьяных обжималок в баре. И куда вылетели все мои принципы при встрече с этим дроу?

Может, он мне что-то подмешал в еду? И сам того же наглотался, да. Главное, чтобы у нас с ним передоза не случилось. Я вроде ничего, кроме возбуждения как у мартовской кошки, а он вон, лежит не шевелится.

Пульсация внутри меня вместо того, чтобы замереть, становилась все мощнее, и до меня наконец дошло, что внутрь моего тела вливается не только сперма. Для члена, даже довольно крупного, вибрация слишком сильная.

Что вообще происходит? Я прищурилась, и внезапно рассмотрела ту самую тьму, что плескалась в глазах Мирана только недавно. Сейчас она окутывала все его существо, и меня тоже. А в особенности ее сияние сконцентрировалось между нами, там, где его член все еще был погружён в меня.

И, кажется, тьма двигалась.

Из дроу в меня хлестала магия. Похоже, совершенно бесконтрольно, потому что он сам придавил меня мертвым весом к дивану, и шевелиться не собирался.

Я подняла дрожащую руку и пощупала его шею, ближе к уху. Пульс бьется. Не совсем мертвый, уже хорошо.

Поднатужившись, я бесцеремонно спихнула тяжеленного дроу на пол. Там ковёр, не замёрзнет. Дышать и думать сразу стало легче, будто прикосновение к его коже само по себе действовало как афродизиак.

Может, так оно и есть? Я читала про каких-то лягушек, которые выделяли через поры яд. Вдруг тут тоже какая-то видовая особенность, чтобы девушки не ломались?

Подобрав небрежно брошенную на пол рубашку, я растянула ее за рукава, свернула ткань жгутом и связала дроу руки за спиной. Надолго его это вряд ли удержит, но даст мне некую фору.

Из этого слишком гостеприимного дома нужно срочно валить.

Но не голой же! Рубашку я пустила на обездвиживание, оставался все тот же плащ. Уже привычно завернувшись в него, я прокралась к двери, и памятуя о кухарке, которая спит, и возможных других слугах, внимательно прислушалась. Вроде никого.

Дверь открылась без звука, и малейшего сопротивления. Хорошо, что не заперто. Повезло.

Из округлого холла, в котором я оказалась, можно было подняться по лестнице наверх, можно было спуститься вниз. Еще три двери вели, наверное, в другие комнаты. Опасаясь активировать сигнализацию или вломиться к слугам, я немного потопталась на пороге, а после сделала решительный шаг в холл. Ничего не заверещало, никто не проснулся и строго не спросил, что я здесь делаю, поэтому, осмелев, я дернула за одну из ручек. Дверь была тоже не заперта и запросто поддалась, явив мне практически точную копию гостиной, которую я только что покинула, только в синевато-серых оттенках. Ладно.

Соседняя дверь была чуть больше и массивнее остальных. Осторожно нажав на ручку, я приоткрыла ее на пару сантиметров, не больше. В нос ударил влажный, сырой ночной воздух.

Свобода!

Так близко, но сначала все же надо одеться.

С сожалением втянув как можно больше свежести, я закрыла дверь обратно. Главное, выход я нашла. Теперь надо найти спальню дроу, и поторопиться, как бы он не очнулся невовремя.

Применим логику. Обычно слуг не селили рядом с господами. Либо в отдельном флигеле, либо под лестницей, вспомним Золушку. Значит, в господские покои – наверх. Я поспешила по лестнице.

Холл этажом выше почти ничем не отличался от предыдущего, даже ковёр на полу идентичный. Я приоткрыла дверь, которая соответствовала гостиной внизу, в которой валялся дроу, и угадала.

Темные шторы, едва пропускавшие голубоватый свет с улицы, и пустая кровать у стены. Широкая и удобная даже с виду, но не такая уж шикарная, как я ожидала. Никаких балдахинов и кисточек, все просто и функционально. За кроватью виднелась ниша, а в стене напротив – дверь.

Ванная!

Сбросив плащ прямо на пол, я метнулась за заветную дверь. Вот уж где было сибаритство! Утопленная в мраморный пол огромная ванна, вполне привычный умывальник, почему-то с двумя кранами по отдельности, и прочие удобства. Наскоро приведя себя в порядок, я заглянула в нишу у кровати. Как я и думала. Еще одна комната, гардеробная. На плечиках висят доспехи, на стенах плотно, так что почти не видно кладки, развешано разнообразнейшее оружие. Огнестрельного нет, зато есть странные конструкции, похожие на арбалеты, с прозрачными резервуарами на них. Нечто, напоминающее водные пистолеты, но вряд ли суровые ребята вроде дроу в свободное от службы время режутся в пейнтбол.

Миновав доспехи и ножи, я прямиком ринулась в угол, где были стопками сложены рубашки и нательное белье. Трусы мне вряд ли подойдут, не тот размерчик, но хоть верх прикрою.

Странное дело. Стоило мне натянуть на тело огромное полотнище чёрной ткани, как оно ужалось, село и плотно облепило фигуру. Чисто на пробу я натянула портки. Трусами сие назвать было совестно, разве что семейниками. Они тоже уменьшились, превратившись в симпатичные боксеры. Кружевами не обзавелись, но облегли вполне мило.

Уменьшающимся брюкам и сапогам я уже не удивилась. Кажется, на одежде какое-то заклинание, подгоняющее ее под размер. Чтобы лучше сидело и не стесняло движений, наверное.

Накинув тот же, уже привычный мне плащ, я поспешила к выходу. И так долго провозилась. Пока спешила по лестнице вниз, к знакомой двери, настороженно ловила малейшие шорохи, доносившиеся до меня. Обошлось – это было всего лишь эхо моих собственных шагов.

Входная дверь едва слышно скрипнула, выпуская меня на волю.

Почти выпуская.

Впереди виднелись кованые высокие ворота, наглухо закрытые. А в кустах хищным алым зажглись чьи-то глаза.

За моей спиной хлопнула дверь, отсекая меня от безопасного дома. Я осторожно сделала неуверенный шажок вперед, из кустов грозно зарычали.

Не возвращаться же!

С этой мыслью я отчаянно рванулась к заветным воротам. Рисунок ковки крупный, острых частей вроде нет. Перемахну.

Главное, до них добежать.

Глава 4

Я почти успела.

До прочных на вид кованых завитков, парочку из которых я уже присмотрела на предмет зацепиться и подтянуться, осталось не больше трех метров, когда мощное тело сбило меня прицельным ударом в бок. Я сгруппировалась, перекатилась, готовясь защищать горло и живот… и была смачно облизана в два языка.

– Ну, все, будет. – отойдя от шока, я отпихнула крупные шерстистые тела, не глядя, и стёрла с лица слюну. Проморгавшись, оценила стать и породу. Здоровенные зверюги, дальние родственники доберманов, с короткой шерстью и острыми ушами, еще более поджарые, и со светящимися алым потусторонними глазами.

Я сошла с ума, если надеялась всерьёз от таких сбежать. Хорошо, из-за кустов их видно не было, иначе вернулась бы в дом как миленькая. Наверное, одежда на мне пахнет их хозяином, вот и обознались. Надо бы шевелиться, пока они не опомнились.

– Милые песики. – пробормотала я, поднимаясь на ноги и неуверенно, боком, делая шаг к ограде. Пруты хвостов заколотили по бокам, песики радостно вывалили языки, припадая на передние лапы.

Поиграть или загнать жертву?

Пока не попробую, не узнаю.

Резвой козочкой я вспрыгнула сразу на середину забора, и прытко забралась на самую верхушку. Снизу раздался жалобный скулёж, псы опомнились, но скалиться не стали, только смотрели светящимися глазищами и тихо подвывали.

– А ну цыц! – погрозила им пальцем я, перемахивая на ту сторону и упруго приземляясь на корточки. – Ведите себя хорошо, охраняйте хозяина. Он не виноват, что такая скотина бесчувственная. Все же плащом поделился…

Псы послушно замолчали, но вслед мне смотрели, пока я не скрылась в ближайшем переулке.

Прислонилась к стене, выдохнула и огляделась.

Где я, собственно? И куда идти?

Хотелось бы примерно знать направление, где расположена Академия. Чтобы не топать в противоположную сторону. Будет обидно.

Накинув капюшон на голову, чтобы меньше было возможности меня опознать, я побрела куда-то, главное, подальше от дома дроу, поминутно вздрагивая и оглядываясь на каждый шорох. Интересно, насколько дикие местные обычаи и нравы? Если Миран меня все же догонит и попытается скрутить посреди улицы, насколько велики шансы, что помогать будут не мне, а ему? Так сказать, приструнить бунтующее имущество. Что-то я не заметила осуждающих взглядов, когда он нёс меня в плаще кверху попой. Значит, подобное поведение вполне в порядке вещей.

Город понемногу пробуждался. На горизонте, как раз в той стороне, куда я бездумно направлялась, заалела полоса восхода. Захлопали ставни, из окон послышались сонные голоса.

А вот и первая открытая дверь! Да еще и булочная! Пахло просто упоительно, ноги сами свернули в полутемную лавку. В животе заурчало, хотя вроде бы я ела не так давно, и довольно сытно. Наверное, стресс.

– Мы закрыты! – довольно резко рявкнули на меня из-под прилавка. Я замерла на месте от неожиданности, и хрипловато отозвалась:

– Дверь была открыта. Прошу прощения.

Вынырнувший из-под стойки крепкий, румяный булочник вдруг резко побледнел и принялся заикаться.

– Ч-что вы, дей контроллер. Берите, что хотите. Все за счет заведения! Мы чтим законы и их хранителей!

Пожав плечами, я цапнула с подноса на прилавке тщательно вылепленный в форме полумесяца пирожок. Раз предлагают, грех не взять. Кажется, меня приняли за служителя закона. Не будем раскрывать маскировку и извиняться.

Заодно сразу ясно, насколько все запущено. Мирану никто слова поперёк не скажет, только меня завернут поплотнее в подарочную бумагу. Рассчитывать стоит только на саму себя.

– В какую сторону академия? – не откашливаясь, буркнула я, стараясь, чтобы голос звучал как можно ниже. Булочник всплеснул руками.