Затем я ограничил подозреваемых с помощью приема, который мы уже тогда начинали формулировать в Отделе поведенческого анализа, – отсечения убийц, которые демонстрировали определенную логику в содеянном, от тех, умственные процессы которых не были логичны, согласно стандартам, то есть противопоставления «организованных» и «неорганизованных» преступников. Фотографии с места преступления и полицейские отчеты ясно давали понять, что это преступление не было совершено «организованным» убийцей, который методично преследовал жертв и старался не оставлять никаких следов, указавших бы на его личность. Нет, все улики с самого начала говорили, что мы имеем дело с «неорганизованным» убийцей, имевшим серьезные психологические проблемы. Безумцем, способным так распотрошить Терри Уоллин, становятся не за одну ночь. Как правило, до той стадии, когда человек способен на такое бессмысленное убийство, психоз развивается от восьми до десяти лет. Обычно параноидная шизофрения проявляется в подростковом возрасте. Добавим десять лет примерно к пятнадцати годам и получим возрастную группу приблизительно двадцати пяти лет. Я не считал, что он намного старше, по двум причинам. Во-первых, большинству убийц на сексуальной почве было меньше тридцати пяти лет. Во-вторых, будь он старше тридцати, болезнь была бы уже настолько сильной, что он уже мог совершить несколько странных и нерасследованных убийств. Но в этом районе ничего такого не происходило, отсутствовали сведения о схожих случаях, следовательно, для мужчины это было первое убийство. Другие подробности описания предполагаемого преступника логически истекали из моей догадки о параноидной шизофрении и из моих познаний в психологии.

Так, например, я предположил, что преступник должен быть худым. Такое предположение сделано на основе работ доктора Эрнста Кретчмера из Германии и доктора Уильяма Шелдона из Колумбийского университета, которые исследовали типы телосложения. Оба считали, что существует высокая степень взаимосвязи между телосложением и темпераментом. Кретчмер обнаружил, что мужчины с худощавым (астеническим) телосложением тяготеют к интровертным формам шизофрении. Шелдон писал примерно о том же, и я подумал, что, согласно его классификации, убийца будет «эктоморфом»^[1]. Эти идеи не в почете у современных психологов – им уже более пятидесяти лет, – но, на мой взгляд, они часто оказываются верными или по крайней мере полезными для определения типа телосложения серийного убийцы-психопата.

Поэтому я подумал, что это будет худой и «костлявый» парень. Все было логично. Шизофреники-интроверты плохо питаются, недоедают, забывают о еде. Они также не следят за своей внешностью, совершенно не заботятся о чистоте и аккуратности. Никто не захочет жить с таким человеком, так что он будет одинок. Такая логика позволила мне сделать предположение о том, что в его жилище царит беспорядок, а также о том, что он не служил в армии, потому что вряд ли военные приняли бы в свои ряды такого неорганизованного рекрута. Не мог он и надолго задержаться в колледже, хотя, возможно, успел окончить старшую школу до ухудшения состояния. Его проблемы как интроверта начались еще в довольно раннем возрасте. Если он где-то и работает, то это неквалифицированная работа – например, уборщик или человек, который собирает бумажки в парке; он слишком глубокий интроверт даже для работы курьером. Скорее всего он живет отшельником на каком-то пособии.

Я не включил это в профиль, но предположил, что если у него есть машина, то она тоже в ужасном состоянии, примерно в таком же, как и жилище: с мусором на сиденьях и проржавевшая. Вероятнее всего, проживает недалеко от жертвы, ведь он слишком рассеянный, чтобы куда-то поехать, совершить ужасное преступление и вернуться обратно домой. Похоже, он дошел до места преступления и покинул его пешком. Я допускал мысль, что его недавно – не более года назад – могли выпустить из какого-то психиатрического заведения, после чего уровень насилия в его поведении постепенно увеличился.

Расс разослал этот профиль в несколько отделений полиции района, и они начали патрулировать улицы в поисках подозреваемого. Несколько десятков полицейских звонили в двери, разговаривали с людьми по телефону и т. д. Этот случай привлек большое внимание средств массовой информации, журналисты задавали два основных вопроса: «Кто убил эту молодую женщину?» и, что самое загадочное: «Почему?»

В течение двух суток продолжали поступать новые подробности. Сакраменто – столица Калифорнии; Терри Уоллин работала государственным служащим, и в понедельник у нее был выходной. Утром, судя по чеку, она сделала покупки в местном торговом центре недалеко от дома, в связи с чем выдвинули предположение о том, что убийца мог заметить ее там и проследовать до дома. Днем, примерно в полвторого, Терри позвонила ее мать, но никто не ответил, а медицинский эксперт сообщил, что убийство произошло до этого времени. Он же предположил, что некоторые ножевые ранения были нанесены Терри до смерти, но публике об этом не сообщили. В средствах массовой информации рассказали об одежде убийцы, на которой должны были остаться пятна крови, и попросили тех, кто видел мужчину с пятнами крови, позвонить в полицию.

В четверг северную часть Сакраменто потрясла новость об еще более зловещем убийстве. Примерно в 12:30 мужчина из пригородного жилого района в миле от дома Уоллинов обнаружил в соседнем доме тела трех убитых: Ивлин Майрот тридцати шести лет, ее шестилетнего сына Джейсона и Дэниела Дж. Мередита, друга семьи пятидесяти двух лет. Кроме того, пропал двадцатидвухмесячный племянник Майрот, Майкл Феррейра – вероятно, убийца его похитил. Все жертвы были убиты из огнестрельного оружия, а тело Ивлин Майрот рассечено примерно так же, как и тело миссис Уоллин. Убийца, по всей видимости, скрылся в красном универсале Мередита, который нашли брошенным неподалеку. И опять же не было никаких очевидных мотивов убийства. Дом, по сообщению полиции, не ограбили. Ивлин Майрот была разведенной матерью троих детей; один ребенок жил с отцом, а другой во время убийства находился в школе.

В газетах напечатали слова шерифа Дуэйна Лоу: «Это самые странные, нелепые и бессмысленные убийства из тех, с которыми мне приходилось сталкиваться за двадцать восемь лет». Он добавил, что эти преступления «весьма обеспокоили» его. Ивлин Майрот часто присматривала за детьми соседей, выполняя роль няньки: в этом районе ее хорошо знали многие матери и дети; другие дети знали ее шестилетнего сына, с которым вместе ходили в школу. Одна соседка в беседе с журналистом расплакалась: «Я тоже боюсь. Это ужасно близко». Жители внимательно смотрели местные новости по телевизору, потом выходили из домов и обсуждали подробности происшедшего. Вечер выдался туманным, а фары и проблесковые маячки патрульных машин и «Скорой помощи» делали сцену еще более жуткой. Хоть и сообщалось, что жертв пристрелили, никто не слышал никаких выстрелов.

Люди были напуганы. Хотя полицейские и старались не допустить массовой истерии, ограничивая информацию об убийствах, какие-то сведения все же просочились. Двери запирались на двойные замки, шторы плотно задергивались; некоторые жители даже грузили вещи в машины и фургоны и уезжали из города.

Расс позвонил мне сразу, как только услышал о происшествии. Нас оно, конечно, тоже взволновало, но нам, как профессионалам, пришлось позабыть о страхе и немедленно приступить к решению очередной загадки. С точки зрения криминального анализа вторая серия убийств предоставила новую информацию и подтвердила кое-какие наши выводы об убийце. На новой сцене преступления – подробности о котором опять-таки разглашены были публике не сразу – мужчину и мальчика застрелили, но над их трупами не надругались. У Мередита преступник только забрал бумажник с ключами. Но по сравнению с ним тело Ивлин Майрот было изуродовано даже сильнее тела первой жертвы. Она лежала обнаженная на краю кровати с простреленной головой; живот был рассечен крест-накрест, и из него частично торчали кишки. Некоторые внутренние органы были отрезаны, все тело покрывали порезы, в том числе лицо и анальную область. Ректальный мазок показал значительное содержание спермы. В манеже, где обычно сидели дети, за которыми присматривала Ивлин, обнаружены окровавленная подушка и использованная пуля. В ванне была налита вода красного цвета и лежали остатки мозга вперемешку с фекалиями. По всей видимости, преступник и здесь пил кровь жертвы. Угнанный автомобиль нашли неподалеку, с открытой дверью и с ключами в замке зажигания. Младенца не нашли, но, исходя из количества крови в манеже, полиция была уверена, что он не выжил.

В соответствии с новыми подробностями я, подталкиваемый чувством, что преступника нужно найти как можно быстрее, пока он не совершил очередных убийств, откорректировал составленный до этого профиль. Сексуальная подоплека преступлений проявилась отчетливее. Количество жертв выросло. Увеличилась и степень жестокости. Я был более чем уверен, что преступник – молодой человек с серьезным психическим заболеванием, пришел на место преступления пешком, а после, покинув автомобиль, также ушел пешком. Я перечислил свои догадки в уточненном профиле, добавив, что преступник, скорее всего, «живет один в месте, расположенном в радиусе полумили от покинутого автомобиля». На мой взгляд этот человек был настолько неустойчивым, что даже не пытался скрываться и бросил машину рядом с домом. Можно еще больше увериться в его неаккуратности и в неопрятном внешнем виде, и в том, что в его доме должен царить бардак.

Я сказал Рассу, что до убийств этот человек, вероятно, совершил несколько фетиш-краж, и если его ловили, то мы сможем проследить его преступления и трудности до самого детства. Мы называем «фетиш-кражами» проникновение в жилище ради похищения или использования женского белья, а не драгоценностей и других вещей, имеющих рыночную ценность; часто взломщик похищает эти предметы в аутоэротических^[2] целях.

С новым профилем в руках на улицы вышли более шестидесяти полицейских, сосредоточившись в радиусе полумили от брошенного автомобиля. Это была потрясающая облава. Полицейские спрашивали людей в домах, квартирах и на улицах, не видели ли они молодого человека неопрятной внешности. Когда поступили сведения о том, что в загородном клубе неподалеку была застрелена и выпотрошена собака, полиция сузила площадь поисков.

Два свидетеля сообщили, что видели, как едет красный универсал, но даже под гипнозом смогли вспомнить только то, что за рулем сидел белый мужчина. Самую многообещающую наводку дала женщина лет двадцати пяти, которая за час или два до нападения на Терри Уоллин повстречала в торговом центре мужчину, учившегося с ней в старшей школе. Ее потряс вид бывшего знакомого – со взъерошенными волосами, худой как труп, с пятнами крови на рубашке, желтоватой корочкой на губах, со впавшими глазами, – и когда он попытался заговорить с ней, взявшись за ручку ее автомобиля, она поспешила уехать. Услышав сообщение полиции о поисках мужчины с пятнами крови на одежде, она связалась с представителями власти и сообщила, что этот мужчина – Ричард Трентон Чейз, окончивший школу в 1968 году.

Это произошло в субботу. Полицейские выяснили, что Ричард Трентон Чейз проживает менее чем в квартале от брошенного автомобиля, в миле к северу от загородного клуба и в миле к востоку от торгового центра. Они установили наблюдение за домом и стали ждать. На этой стадии Чейз считался лишь одним из полудюжины подозреваемых. Он не отвечал на телефонные звонки в квартиру, и ближе к вечеру наблюдатели решили каким-нибудь образом выманить его наружу. Они знали, что у подозреваемого может быть револьвер 22-го калибра и что он не остановится перед убийством, поэтому действовать нужно осторожно. Один направился к управляющему жилым блоком под предлогом воспользоваться телефоном, пока другой открыто отошел от квартиры Чейза. Через мгновение Чейз появился на пороге с коробкой под мышкой и побежал к своему пикапу.