И эти два года я буквально запрещал себе даже вспоминать о Летте. Этот перерыв был нужен мне, как воздух. Моя нездоровая тяга к “подруге”, что столько лет рядом и непременно сует свой любопытный носик везде, куда не следует, уже начинала пугать. Я не спрашивал у предков, как у нее дела, в разговоре с братом Виолетты старался вообще тему его сестры не поднимать и уж тем более не следил за соцсетями девчонки. И сейчас… годы прошли, но в моем отношении к ней, как оказывается, ни черта не изменилось. Все хочется так же задевать, язвить и подкалывать, выводя на эмоции. И, черт побери, быть рядом. Я, увы, все тот же.

Но зато изменилась она. Преображение видно невооруженным взглядом.

Повзрослела.

Это уже не маленькая девочка, которая носилась вместе со мной и ее братом во дворе и скакала по деревьям. Не та задира, что вечно таскала мои конфеты и потом спирала на меня раскиданные по дому фантики, спрятавшись за углом. Не та девчонка, которую можно просто подойти и щелкнуть по носу или дернуть за косичку.

Выросла.

Девушка.

До одури красивая, надо сказать. Вообще дочурка Гаевских никогда дурнушкой не была, но сейчас исчезли всякие намеки на подростковую угловатость, трансформировавшись в приятные женские формы с крышесносными изгибами и размерами там, где оно нужно. Длинные темно-шоколадные волосы, что с детства слегка вьются и манят, уже почти до поясницы и лежат пышной копной.

Она стоит, насупившись, и стреляет в меня темными от злости глазами. В джинсах и джинсовой рубашке с этим кожаным рюкзачком на одном плече и угрожающе сложенными на груди руками. Всем взглядом говоря: не смей ко мне подходить, индюк.

Три ха-ха, дорогая.

– Вредина, – улыбаюсь самой обезоруживающей в своем арсенале улыбкой и обнимаю за плечи, дурея от сногсшибательного аромата ее волос. – Скучала?

– Индюк! – что и требовалось доказать! Смотрит на меня снизу вверх, дуя губы, эльф, что почти на две головы ниже меня и, ткнув острым локотком по ребрам, скидывает руку со своих худеньких плеч.

– Да ладно, Летт, – деланно обижаюсь, разводя руками, – два года меня не видела и даже не скажешь привет?

– Привет, – подозрительно щурятся большие, чарующие глаза за веером охрененно густых ресниц. Черт, любая моя ночная пассия позавидовала бы таким глазам.

– Я соскучился.

– Ха, так я и поверила, Стельмах, – Летта резко разворачивается и припускает вон по коридору, но ноги у меня длинные, и шагать быстро я тоже умею.

– Да нет, это ты должна была сказать, мелкая, – обгоняю девчонку и, шагая вперед спиной, щелкаю по аккуратному носику и подмигиваю. – Как дела? Как первый день?

– А сам не догадываешься, “как”? – она явно на меня зла. Да, собственно, всегда зла. Это уже ее любимая тактика поведения в моем обществе. – И я не мелкая, – бьет меня ладошкой по руке. – И лучше скажи, какого черта ты вылез из своего Питера, Сим?

– Возможно, соскучился по тебе, нет? Не рассматривала такой вариант? – полуправда, полуложь – идеально.

– Ты не умеешь скучать, – ухмыляется девчонка, как мне кажется, обиженно, и притормаживает около одной из аудиторий. – Да и в таком случае мог бы позвонить, двадцать первый век, умник.

– Я был занят.

– Все два года?

– Типа того, – пожимаю плечами, бросая взгляд на табличку. – Юрченко М.В? История искусств? – удивленно вскидываю бровь и смотрю на девушку, провожающую взглядом студентов, которые косятся на меня. Да уж, вот почему она так взбеленилась. Наша маленькая Летта не любит быть в центре всеобщего внимания, а я, практически, оно и есть. – Художка, что ли?

– Что тебя так удивляет?

– Ты умеешь рисовать?

– Ну, уж явно лучше, чем ты. За те рисунки в школе, что ты мне рисовал на ИЗО, стыдно до сих пор! – дергает за ручку двери Летта и улыбается. – У тебя сегодня зачет по физподготовке?

– Кажется, – удивлен такому перескоку с темы на тему, – а что? Уже успела заглянуть в мое расписание, вредина?

– Не льсти себе. Знакомый учится на одном с тобой потоке. Так что… – дергает ручку двери девчонка. – Я опаздываю.

– Хорошего дня, мелкая.

– Чтобы ты провалил зачет, Стельмах, – желают мне от души в ответ в сопровождении высунутого языка.

– И я рад тебя видеть, заноза, – бросаю вдогонку и слышу ее тихий смех за закрывшейся дверью.

Нет, определенно не изменилась. Все такая же упрямая и вредная до звезд в глазах.

Глава 4. Летта

Первый в моей жизни день в универе, первые в моей жизни пары и первая встреча с будущими одногруппниками на долгие четыре года прошли как нельзя лучше. Даже несмотря на вторжение свалившегося на голову как снег в июле Стельмаха, настроение сегодня просто отпад.

Группа оказалась небольшой, всего пятнадцать человек, и почти все девушки.

“Цветник”, как назвал нас Юрченко Марк Анатольевич – наш искусствовед и куратор по совместительству. Забавный седовласый мужичок примерно папиного возраста с постоянно шныряющими по классу глазами и не сходящей с губ улыбкой.

Лишний раз убеждаюсь, какой я сделала правильный выбор, поступив именно в этот университет. Ну и что, что нагловатый котяра Сим гуляет где-то поблизости, очаровывая старшекурсниц своей сногсшибательной улыбкой. Переживу. В конце концов, пока я была мелкая, нам же удавалось как-то не убить друг друга? И тут уверена, первая “эйфория” от встречи пройдет, и парень забудет про меня, отмахнувшись, как от мелкой надоедливой мухи.

Мелкая.

Даже мысленно это прозвище раздражает жутко. А прицепилось оно ко мне, потому что на наши две семьи, Стельмахов и Гаевских, я действительно самая младшенькая из детей. И как я не умоляла мамулю с папулей заделать еще ребеночка, чтобы это почетное звание перешло к нему, но… на меня косо посмотрели и, странно улыбнувшись, сказали:

– Нет, принцесса.

Вот с тех пор я “гордо” и ношу это “почетное” звание.

Но если отбросить лирику и взять под контроль свой мозг и свое сердце, то сегодня прошло все более чем отлично!

Пары пролетают просто с космической скоростью и, не считая пары перемен, на которых мы с девчонками просиживаем штаны в коридоре на подоконниках и пытаемся узнать друг друга поближе, все остальное время впитываем, как губки, новые знания и пытаемся уже с первого дня “въехать” в учебный процесс.

С Симом я так больше и не пересеклась в широких коридорах, и на том спасибо.

Хотя мысли все равно то и дело витали вокруг его фигуры. Даже во время одной из самых интересных за весь день лекций по истории живописи я умудрилась искалякать весь задний лист в тетради глупыми рисунками мячей. Ну, что это, если не намек подсознания на нашу звезду футбола?

А еще в голову так и лезет его довольная улыбка и взгляд голубых глаз, в котором так и хочется утонуть. Я, оказывается, за эти два года успела забыть, какой он у него, ужасно пронзительный и глубокий. А еще яркий, как безоблачное небо в летний день.

Многие думают, что Максим Стельмах – глупый парень с поверхностным восприятием мира, но на самом деле, как бы трудно ни было это признать, он один из самых умных и образованных ребят в моем окружении. Уж если кто умеет добиваться поставленных целей и переть, как танк, так это Сим. Не знаю, возможно, воспитание дядь Артема так на нем сказалось… сложно сказать, но Макс не знает, что значит отступать. И это для него как для спортсмена да и человека – огромный плюс.

Но есть у него и изъян. Тот, который меня раздражает до зубного скрежета!

Стельмах – бабник! Разбиватель женских сердец и самый что ни на есть потребитель. Захотел – взял. Тем более девушки сами так валятся ему в ноги практически штабелями. В его окружении всегда находилось и найдется особь женского пола, которая страждет его внимания, тогда как я для него была, есть и буду вредная младшая сестренка. Коей я быть совершенно точно не хочу. Это… обидно. Всегда было обидно. Что я на него смотрю вот так… ну как… по-особенному. А он на меня…

В общем, тема больная, и я искренне надеялась, что Сим-Сим в универ уже не вернется. А если и вернется, то прошмыгнет мимо меня тенью и даже виду не подаст, что мы знакомы. Однако он тут и практически во всеуслышание заявил, что знает меня.

Неожиданно.

Но это не меняет того, что я всегда была и буду для него “мелкой”.

Тот “памятный” разговор за неделю до его отъезда два года назад и мое “унижение” я помню до сих пор. Да так ярко, что сидя в аудитории и покручивая в пальцах ручку, вдруг чувствую, что щеки ни с того ни с сего начали полыхать, как фонарики в ночи, а сердце сорвалось в галоп.

И почему он снова в моей голове?

Чертов мажор!

Машу головой, словно пытаясь вытрясти друга детства из мыслей, и с остервенением вырываю лист из тетради.

Ну его. Катился бы обратно в свой Питер. Не видели мои глаза вживую его два года и еще бы столько же не видели.

После занятий мы всей своей дружной группой толпимся на крыльце, решая, пойти в кафе сейчас или собраться в конце недели. И в итоге в нашем “цветнике” преобладает разум, и “обмыть” знакомство исключительно кофе и чаем мы решаем завтра. После чего и расходимся по своим делам.

Проходя мимо парковки, вижу байк Сима и давлю в себе детское желание пнуть эту опасную черную “игрушку”. Практически за шкирку (мысленно, конечно), оттаскиваю себя, заставляя ноги идти в сторону ресторана родителей.

Они сегодня, как обычно, по уши в работе, и домой мне ехать предстоит на такси.

Папа уже не раз заикался о том, чтобы нанять мне водителя, раз на права я совершенно точно сдавать не хочу, но я пока все отнекивалась. А дальше? Дальше жизнь студента покажет.

Но сама я за руль не сяду. Нет-нет-нет. Я еще жить хочу. Да и бедолаги, которые могут оказаться со мной на одной трассе, тоже, думаю, на тот свет не торопятся. А зная мою “ловкость” и “собранность”… В общем, тут слова “женщина – беда на дороге”– стопроцентное попадание.

Неторопливо переставляю ногами вдоль аллеи парка, и вдруг мобильный напоминает о своем присутствии в моем кармане. А когда достаю гаджет и вижу на экране смешную фотку старшего братишки, улыбка расцветает на губах сама собой.

– Земля точно сойдет с оси, Тёмчик! – пою в трубку, и слышу смешок на том конце провода. – Чтобы ты, да мне, да сам набрал… м-м-м…. или тебя держат на мушке и шантажируют? Так ты только кашляни три раза, и я пойму.

– Очень смешно, мелкая! – говорит братишка, а голос родного человека разливается приятным теплом в груди.

Давно. Очень давно мы не виделись. Почти год прошел с прошлого приезда Тёмы. И очередного визита пока не предвидится. Увы.

– Между прочим, я звоню поздравить с первым днем взрослой жизни, – продолжает мой собеседник шокировать дальше. – Как оно? Ощущаешь его?

– М-м-м… кого?

– Ветер свободы, вредина.

– А-а-а, ты об этом. Ну, знаешь, это ты за тысячи километров от предков, а я все еще живу с ними, в одном гнездышке, и меня все устраивает. Не нужен мне этот ваш ветер.

– Серьезно? Даже не появилось желания пожить в общаге с тараканами? – удивлению, прозвучавшему в голосе братца, нет предела.

– Ты вообще видел, какие общаги в универе, в котором я учусь? Разве что унитазы не золотые, откуда там взяться тараканам? И нет, не появилось. Сам-то ни разу в общаге не жил, – хмыкаю, останавливаясь перед нежной вывеской ресторана “Перья”.