Наше единственное лето: второй шанс (страница 3)

Страница 3

Было что-то завораживающее и торжественное в этом моменте. Сердце гулко стучало в моей груди, от утреннего тумана я куталась в Данин свитер и сильнее прижималась к нему. Он обнимал меня сзади и изредка нежно целовал в волосы, вызывая улыбку и мириады мурашек.

Погас последний фонарь на городских улицах, и солнце, оттолкнувшись от горизонта, быстро начало подниматься все выше и выше.

– Детка, нам пора, – с очевидной грустью в голосе сказал Даня.

– Не хочу с тобой расставаться, – сказала вслух то, о чем подумала прямо сейчас. Почему-то с ним мне очень просто было оставаться собой.

– Маленькая моя… Если бы я только мог, я бы забрал тебя навсегда и никому не отдал бы… – он чертовски обаятельно улыбнулся своей кривенькой улыбкой и как ни в чем не бывало сказал: – Кажется, у меня есть идея…

– Какая? – улыбнулась ему в ответ я, не подозревая, что в следующий момент он с совершенно невозмутимым видом скажет:

– Выходи за меня замуж!

Глава 3

– Ты…я… Ты что такое говоришь? – я отскочила от Дани.

Он широко улыбнулся и засунул руки в карманы джинсов.

– Выходи за меня замуж, и мы будем встречать все рассветы вместе. И не дрожа на улице, а дома в уютной постели… – он подмигнул мне и улыбнулся, но при этом голос его звучал твердо, и глаза были… ну, совершенно серьезными.

Это-то меня и насторожило – он не шутил и не паясничал. Сердце глухо стучало в груди.

– Дань, кажется, вторая бессонная ночь довела тебя до состояния бреда…

Он провел рукой по волосам, взъерошив свою и без того непослушную челку:

– Ладно, малая, можешь сейчас не отвечать, но подумай, хорошо?..

– Да о чем тут думать? – перебила я его. – Мы встречаемся всего одни сутки!

– Зато знаем друг друга с детства.

– Да что люди подумают?

– Плевать! Я на тебе женюсь, а не на них!

– А я?

– А ты за меня выходишь… – его улыбка стала шире, он раскинул руки, чтобы обнять меня, но я отступила на шаг назад. Даня погрустнел и опустил руки.

– Я еще ребенок! – я даже голос повысила, настолько в голове его слова не укладывались.

– Вот еще. Тебе уже восемнадцать. Технически, мы даже можем ни у кого разрешения не спрашивать…

– Ты же сейчас не серьезно? – надеясь, что этот нелепый разговор в пять часов утра окажется просто шуткой, спросила я.

– Я очень серьезно, – Даня прямо и спокойно посмотрел в мои глаза. – И судя по твоей реакции, ты тоже на полном серьезе отнеслась к моему предложению.

Какое-то время я смотрела на него, пытаясь понять, куда нас могут завести эти препирания, а потом, совершенно не планируя этого и вызвав недоумение у самой себя, громко засмеялась.

Даня был обескуражен. Придя в себя, он нахмурил брови, но видя, что меня не отпускает, улыбнулся:

– Пошли-ка домой, пока у тебя горячечного бреда от бессонницы не случилось, – он обнял меня и повел в сторону дома.

Стараясь не издать ни единого звука и наступая только на те половицы, которые не скрипят, я пыталась пересечь гостиную, чтобы как можно скорее оказаться в своей комнате.

В это самое время уже переодетый в рабочий костюм из ванной вышел папа.

Мы оба замерли: я от ужаса, что меня застукали, а папа от неожиданности и осознания, что его дочь, судя по всему, не ночевала дома…

– Что это, Эльвира? – ледяным и абсолютно чужим голосом спросил он. Мне тут же стало зябко, и я закуталась в Данин свитер, который какого-то ляда все еще был на мне. – Где ты была, и что на тебе надето?

Мне захотелось прямо сейчас исчезнуть или убежать в свою комнату, но папа, не моргая, смотрел на меня, ожидая ответа. Бежать было глупо, и врать – тоже.

– Я гуляла. С парнем, – тихо сказала я и не узнала своего голоса.

– Судя по тому, как ты одета, и что с твоим лицом, я это и так понял, – от повисшей паузы у меня холодок пробежал по спине. – Кто он?

Я шумно вдохнула и, закрыв глаза, выпалила:

– Даня Шустов.

– Даня… Ты в курсе, что он на пять лет старше тебя?

– Пап, что за глупый вопрос…Конечно!

– Он парень взрослый, целеустремленный и неглупый, а, значит, либо он в тебе что-то разглядел, либо… – папа шумно втянул воздух, – просто дурит тебе голову.

Я не знала, что на это ответить. Стояла, низко наклонив голову, и пыталась не расплакаться.

– Позволь узнать, чем вы занимались до шести утра? – папин голос дрогнул.

– Ничего такого, о чем ты подумал, – почти прошептала я.

– Я хочу тебе верить, – он устало потер виски и посмотрел на часы. – Я могу понять тебя: тебе восемнадцать, ты проживаешь непростой этап в жизни, а тут такой видный парень оказался рядом, да еще помог тебе на выпускном. Сложно не очароваться… Но, Эля, это лето закончится гораздо быстрее, чем ты можешь представить. У тебя начнется новая жизнь, появятся новые друзья, мальчики… Они будут не менее красивые и интересные, поверь мне!

Я все-таки не выдержала и, громко всхлипывая, заплакала. Папа обнял меня за плечи:

– Малышка моя, ты еще слишком мала, чтобы понять переживания отца. А вот я достаточно взрослый, чтобы осознавать, чего может хотеть молодой и здоровый парень от такой невинной девушки, как ты… Я просто хочу, чтобы ты не оступилась в этой жизни, не совершила ошибок, о которых потом будешь сильно жалеть… Стоит ли бросаться в объятия первого встречного красавца? – папа погладил меня по спине.

Слезы все не переставали течь. Я плакала от досады и от какой-то грусти, что мои первые трепетные чувства, надежды и ожидания, и правда, могут оказаться лишь моей мечтой.

Из своей спальни вышла мама и тут же потребовала объяснить, что у нас с папой произошло. Я высвободилась из папиных рук и, игнорируя мамины вопросы, пошла в свою комнату.

Какое-то время я еще слышала голоса родителей и мамины вздохи, потом наступила тишина. Я перестала плакать и забралась под одеяло, закутавшись в Данин свитер. Он пах Даней и нашими ночными поцелуями…

Наверное, я действительно слишком наивна и проста, но я верю ему. Верю его глазам, каждому слову и поступку, верю, что он не обидит меня и защитит, если понадобится. Верю, что сейчас он, как и я, не спит, вспоминая меня и скучая…

Глава 4

Была пятница, и родители рано вернулись с работы.

И как бы мне именно сегодня этого не хотелось, но ужинали мы вместе.

По сложившейся в нашей семье традиции, если нам удавалось собраться всем вместе, мы обязательно обсуждали свои дела, рассказывали о чем-то, строили планы или просто шутили.

Сейчас же за столом царило напряженное молчание. Не нужно было спрашивать, чтобы понять – причиной тому мое возвращение домой под утро.

Ужин уже перевалил за середину, когда мама все-таки не выдержала:

– Эля, дочка… Это правда, что ты сегодня не ночевала дома и была…с … Шустовым? – говоря это, мама не смотрела на меня, отчего в груди слева больно кольнуло.

– Да, правда, – я отложила вилку и зажала коленками дрожащие ладони.

– Между вами что-то происходит?

Я вдруг почувствовала себя как на допросе, да еще это подленькое чувство: я подвела родителей, которые доверяли мне.

– Ну, родители, давайте уже о чем-то другом поговорим, а то только Элькиных женихов обсуждаем! – подоспел мне на помощь Дима.

Он пытался говорить расслабленно, но дергающаяся под столом нога говорила о том, что он волнуется.

– О чем-нибудь другом? – мама слишком резко отложила свою вилку, отчего та громко звякнула о край тарелки. – Твоя сестра неизвестно где провела ночь с твоим другом. И есть у меня предположение, что без твоего участия эти горе-отношения не обошлись!

– Отчего же это «горе-отношения»? – негромко, но твердо спросил Дима. – Они нравятся друг другу…

– Можно догадаться, как напичканным тестостероном парням нравятся молоденькие девочки… – негромко, но жестко сказал папа.

– Пап, у них другое… – Дима сжал кулаки и уверенно смотрел на отца. – Даньке Элька семь лет уже нравится. Но он даже близко к ней не подходил, вот только сейчас…

– Хватит, Дима, – папа тоже отложил столовые приборы и посмотрел на меня: – Через три дня ты уезжаешь поступать в Москву. Это и должно занимать все твои мысли, а не гуляния по ночам со взрослыми мальчиками.

– И ты, Володя, остановись, – вмешалась в разговор бабушка. – Вы с Надей оба не совсем правы. Я думаю, что Элечка прекрасно понимает, насколько важно хорошо подготовиться и успешно сдать экзамены. Но сердцу не прикажешь…

– Мама, вот только не нужно здесь этой романтики! – возмутился папа.

– Если вы уже забыли, то напомню, что ваша дочь уже совершеннолетняя, – продолжала бабушка. – Пора бы доверять ей побольше, а не делать выводы, глядя на других.

В кухне повисла тишина.

Я и сама не поняла, откуда во мне взялась эта смелость, но я сказала:

– Простите меня за то, что ушла вчера без спросу. Так получилось… И – да, мама, – между нами «что-то происходит». Даня очень нравится мне…

Мама прикрыла ладонью глаза, папа отвернулся и смотрел в окно. Их молчание длилось так долго, что я трижды успела пожалеть о сказанном.

– Допустим, что мы преувеличиваем и делаем выводы, глядя на других, – наконец сказал папа, – но я очень тебя прошу, Эля, пока ты живешь с нами, не уходи из дома без спросу и возвращайся не позднее полуночи…

– Ну, па-а-ап, – я чуть не подпрыгнула на стуле. – Полночь? Да в это время все только гулять выходят…

– Тогда не позже часу!

– Такой комендантский час для шестнадцатилетних вводят! – возмутился Дима.

– А вы, молодой человек, – папа ткнул в Диму пальцем, – головой отвечаете за младшую сестру. Если твой друг хоть пальцем ее тронет…

– Пап, – возмутился Димка, – мы в двадцать первом веке живем. Еноту понятно, что он ее уже пальцем тронул…

Раздался сильный грохот – это папа ударил кулаком по столу, так, что все тарелки на нем звякнули.

– Хорошо, я буду за ней присматривать, – потупив голову, согласился Дима.

– Именно это я и хотел услышать. Я надеюсь, что ты уже достаточно взрослый, чтобы понимать: в первую очередь ты старший брат, а потом уже друг. Обоим дома быть не позже двух часов ночи! – папа встал, громко отставив стул, и ушел в свою комнату. Мама собрала тарелки, поставила их в раковину и, тяжело вздохнув, проследовала за ним.

Только тогда мы с Димкой наконец-то переглянулись, и он подмигнул мне, что на нашем языке означало: все путем, прорвемся!

– Ну что, революционеры мои, чай пить будем? – с улыбкой сказала бабушка, расставляя на столе чашки.

– Конечно будем! – с энтузиазмом согласились мы.

Глава 5

Я зашла в комнату Димы в тот самый момент, когда он уже собрался и накидывал на плечи свою джинсовую куртку.

– О, Элька, готова? – он снисходительно окинул меня быстрым взглядом с ног до головы: джинсы, голубая рубашка, белые кеды и волосы, собранные на голове в кичку. – И как Данька разглядел тебя под этими джинсами и бесформенными толстовками?

Мой брат удивленно покрутил головой, а я только улыбнулась. Как только классе в шестом мама купила мне первые джинсы, так я продала душу кэжуалу, и из него и не вылезаю. Удобно, практично и красиво. Разве нет?

– Дим, спасибо, что вступился за меня перед родителями.

– Фигня вопрос! Смотреть на тебя было больно, как котенок мяукала там что-то… – брат отмахнулся, словно ничего особенного и не сделал.

На самом деле он, сам того не понимая, показал мне, что мы с ним уже достаточно взрослые и можем отстаивать свою точку зрения. Особенно перед родителями.

Я обняла его и крепко прижалась к его груди.

– Элька, ну что за нежности телячьи? Ну хватит, – он аккуратно высвободился из моих объятий и серьезно посмотрел на меня: – И ты, значит, тоже в Даньку втюрилась?

Я согласно кивнула и не смогла сдержать счастливую улыбку.

– Два дурака – вот вы кто! – констатировал мой брат и положил в карман ключи от мотоцикла.

– Это еще почему? – возмутилась я.