Признаться «кол осины» меня несколько смутил. Но, во-первых, я могла неправильно расслышать, а во-вторых, если прибегнуть к ассоциациям, то комары по своей мерзкой сути являлись самыми натуральными вампирами. Так что осиновый кол… Главное, чтобы Анна не предложила протыкать каждого комара осиновым колом, стараясь попасть именно в сердце. Но я все же верила, что потомственная ведьма Анна Александровна до такого примитивизма не опустится.

И тут – бэм-с! – я ее увидела. Только что аккурат к ночи помянутую потомственную ведьму. Она выглядела уставшей и синей. В смысле, уставшая Анна светилась синим светом. Неярким таким, приглушенным. Как ночничок в детской. Такой основательный ночничок, под метр семьдесят. Да еще и тоненько попискивающий, если хорошенько прислушаться.

Я-то прислушалась нечаянно, потому что на какое-то время потеряла дар речи. Особенно когда увидела, что и сама я излучаю мягкую таинственную синеву и легонько попискиваю всем телом. А потом спросила:

– Ты что, охренела?

– Не бери в голову, – легкомысленно отмахнулась ведьма. – И вообще, ты обещала не ругаться. К тому же комары нас больше не кусают.

Комары нас действительно больше не кусали. Подозреваю, что они массово самоубились от внезапно увиденного.

– Мы что теперь – так навсегда? – задала я очень важный вопрос.

– Пока не знаю, – как всегда честно ответила Анна. – Но могу тебя успокоить, что при дневном свете, а уж тем более при солнечном, наша люминесценция не будет бросаться в глаза. А писк можно списать на звон в ушах. И опять же, днем куда больше разнообразных звуков, которые сведут на нет наше собственное звучание.

– Я тебя сведу на нет, если останусь синей и пикающей! – завопила я.

– Тише ты! – красиво замахав в темноте светящимися руками – крылья ангела да и только, – зашипела ведьма. – Забыла, где мы?

А я со всеми этими антикомариными примочками и правда о многом забыла. Зато теперь, подсвечивая себе самой же собой, я осмотрелась и поняла, что мы забрели в лес. По крайней мере и слева, и справа от желтой дорожки теперь стояли деревья – кажущиеся особенно жуткими от нашей синей подсветки.

– Ну, – буркнула я, едва не клацнув зубами от подступившего страха. – И где твоя родственная сила? Давай хотя бы елку найдем, под ветками как в шалаше заночуем.

– Стойте, где стоите, порождения т-тьмы! – клацнул кто-то вместо меня зубами. Где-то поблизости. Вон из-за того дерева, вроде как.

Мне почему-то совсем перестало быть страшно. Тот, кто при виде тебя клацает зубами, вряд ли пустит тебя на мех. Анна, скорее всего, подумала так же, потому что даже хихикнула. Ну, может, это у нее нервное, не знаю. Я же ответила прячущемуся незнакомцу следующее:

– Ты че, ослеп? Какие мы тебе порождения тьмы? Не видишь, светимся?

– А почему?

– Потому что темно тут у вас. А еще у меня жених потерялся. Ищем вот. Когда светишься, это удобнее делать, поверь. Кстати, ты его не видел? Иваном зовут.

– Н-нет, не видел… Только вы тогда в другой стороне ищите, здесь наша община. Магическая, между прочим.

– Это они, – шепнула мне Анна.

– Кто?

– Те самые, кого я почуяла. Родственная сила. – И она обратилась к незнакомцу сама: – Прошу нас извинить, почтеннейший маг. Не примете ли на ночлег в вашу магическую общину заплутавшую ведьму со спутницей?

– Я должен посоветоваться с остальными, – наконец-то показался из-за дерева мужчина. Он был невысок, с окладистой бородкой и в чем-то вроде длинного чулка, спадающего с головы. Одежду было не разглядеть – такое ощущение, что он просто закутался в большой кусок ткани. – Мы обязаны узнать, какова на это будет воля Юстера Литца.

Я переглянулась с Анной и сказала:

– Считай, что уже узнал.

А подруга добавила:

– Мы практически от него.

Глава шестая

Ола

Магическая община поклонников Юстера Литца оказалась не такой уж и большой – одиннадцать человек. К нам с Анной, светящимся и пикающим, они отнеслись, мягко говоря, настороженно. А если точнее, кто-то завизжал, кто-то завопил, кто-то бросился бежать вглубь леса, и только невысокая, пухленькая пожилая женщина, взмахнув руками, принялась бормотать заклинание:

– Да́рбин-ба́рбин-мультипле́кс! Сгиньте, синьки, дальше в лес!

Анна в ответ на это неожиданно и очень громко чихнула. А я, честно говоря, обиделась. И сказала:

– Сама ты синька! Мы вообще практически непьющие. И разве так гостей встречают?

– Они что, правда гости? – заметив чуть в сторонке от нас того самого бородатого мужичка с чулком на голове, вроде как смутилась женщина.

– Наверное, – осторожно ответил тот. – Но я их не приглашал, сами напросились.

– Зачем? – перевела на нас взгляд хозяйка. Во всяком случае мне показалось, что именно она тут главная.

– Потому что ночью в лесу страшно, – честно сказала я.

– И потому что я почуяла в вас родственную силу, – добавила Анна.

Может, зря она вот так сразу раскрыла все козыри, можно было сначала притвориться глупенькими заблудившимися простушками, посмотреть, послушать, прикинуть, что тут и как, а уж потом…

Вот только не надо говорить, что я притворщица и врунья! Но немножко хитрости в не совсем понятной ситуации еще никому не мешало. Впрочем прикинуться глупенькими простушками, светясь при этом синим светом и попискивая, у нас все равно бы вряд ли получилось, так что ладно. Что сказано – то сказано.

– Так вы магички, что ли? – окинула нас подозрительным взглядом женщина.

– Я – потомственная ведьма, – годеливо кивнула Анна и показала на меня: – А это моя ученица. И ассистент.

– Это она, небось, с ассистенцией переборщила? – усмехнулась хозяйка, любуясь нашим свечением.

– Нет, – сказала моя честная подруга. – Это сделала я. Причем совершенно сознательно. Превосходное, знаете ли, средство от комаров.

– Что, правда? – подобрался к нам, почесывая бороду, старый знакомый. Точнее, до сих пор еще не знакомый, но тот самый, кто нас первым увидел. – А мне не колданете? А то заели, спасу нет!

– Я же тебе колдовала! – насупилась женщина.

– Да у тебя, Лигейда, как-то оно того… недолго действует. Опять жрут.

– Значит, ты их приманиваешь чем-то. Определись, чем именно, и убери. Ты же маг! А синевой народ пугать я тебе не позволю. Между прочим, а где народ? – завертела головой хозяйка. – Э! А ну все сюда, опасности нету! – И опять сурово посмотрела на нас: – Нету ведь?

– Разве что вам комаров больше достанется, – сказала я.

Поклонники Юстера Литца, с опаской поглядывая на нас с Анной, постепенно подтянулись к Лигейде.

Мы вежливо представились и попросили предоставить ночлег. Даже не обязательно под крышей, но рядом с ними, чтобы не так было страшно злых лесных сил.

– А вы нам пожар не устроите? – буркнул кто-то.

– Мы лишь светим. Но не греем. – Анна вытянула руку. – Потрогайте!

Трогать ее никто не стал, но вроде как поверили.

Хозяйка общины пошушукалась со своими и огласила вердикт:

– Вы люди чужие, от деяний Юстера Литца далекие, посему рядом с нами вам ночевать непозволительно. Но вы можете лечь в пятидесяти шагах от нашего крайнего шалаша, а как только взойдет солнце…

– Это мы-то далекие от деяний Юстера Литца? – прищурилась я. – Да нас сюда и принесло право великого Мастера! – Я произнесла это столь пафосно, что даже, кажется, стала чуть ярче сиять.

На общинников это произвело впечатление. Тут еще и бородач закивал: да, мол, они сразу сказали, что от него. После этого некоторые даже стали опускаться на колени, но я поспешила внести ясность:

– Мы не лично от Мастера. Но посредством его заклинаний и снадобья.

– Вам удалось добыть первоисточники?.. – затряслась от возбуждения Лигейда.

– Сомневаюсь, что пер… – вылезла со своим правдолюбием Анна, но я наступила ей на ногу и продолжила:

– …выми о них узнали мы, поэтому относимся к нашим источникам великого таинства настороженно.

– Но с нами же вы поделитесь? – заискивающе проблеяла хозяйка общины.

– Сначала вы нас накормите, напоите, спать уложите, – начала загибать я излучающие бледную синеву пальчики.

– И не в пятидесяти шагах, а в непосредственной близости от шалашей! – осмелела и моя подруга.

– Мы вас положим в самом лучшем и просторном шалаше! – залебезила Лигейда. – А Пинокий будет охранять ваш сон всю ночь!

– Буратино, в смысле? – спросила я. – Какое-то магическое деревянное чучело?

– Нет, не деревянное, – замотала головой хозяйка. – Вот это! – И она подтолкнула в спину нашего бородача с чулком.

– Он что, будет с нами спать?! – в порыве возмущения отпрянула Анна.

– Нет-нет! Он будет бодрствовать! Пусть только попробует уснуть!

– Но делать он это будет снаружи шалаша, – постановила я.

– Но…

– Тпру!.. Сна-ру-жи! Не ближе трех метров.

– Но почему так далеко?!

– А вдруг мы пукнем? Неприлично же. Ну хорошо, не ближе двух.

– Но ведь перед этим вы с нами поделитесь знаниями?

– Нет, – отрезала я. – Вы сами-то понимаете, что просите? Мы уставшие, голодные, у нас глаза закрываются, мысли путаются… И мы начнем с вами делиться: возьмите левый глаз недобитого комара, смешайте с верхним листочком самого высокого дерева, плюньте три раза на плечо соседу и скажите басом: «Ух-ты, ах-ты, вылезай из шахты!» Так, что ли? А про хвост воющей на луну лысой мыши забудем. И что получится? Хорошо, если ничего. Хотя и ничего, поверьте, тоже разным бывает. Глубокий вакуум, к примеру, не лучшее место для отдыха и медитаций.

– Тогда когда? Завтра утром? – подернулись пеленой досады глаза хозяюшки.

– Да, поспим, поедим, отдохнем… – начала я и встрепенулась вдруг: – Нет-нет! Отдыхать некогда! Нам еще Ивана искать. Не видели, кстати? Красивый такой?

– Не видели, – сказала Лигейда. – Ивана не видели. – От голода и усталости я упустила некоторую недоговоренность в ответе. А хозяйка продолжила: – Только уж вы ночью правом Литца не пользуйтесь, ладно? Мы же к вам со всей душой…

Кстати, накормили нас и впрямь с душой, до отвала. И шалаш выделили шикарный – люкс практически. Я уже начала засыпать, как услышала где-то неподалеку: «А-а-аа!!!», треск веток, а потом сразу: «Бум!»

– Что это? – насторожилась я. – Злые лесные силы?

– Сомневаюсь, – зевнула Анна. – Я думаю, это кто-то за верхним листочком самого высокого дерева лазил.

Вот казалось бы: спать хотелось так, что ни о чем другом и не думалось. Ну кроме Ванечки разве что – и то уже где-то на самом краю практически похрапывающего сознания. А вот повалилась в шалаше на мягкую, вкусно пахнущую траву, и – бэм-с! – сон как рукой сняло. Зато Ванечка как раз остался – во всей своей красе. И мне очень за него стало страшно. Крутилово-закрутилово! Ведь если он где-то здесь рядом, то бродит совсем один во тьме. Если бродит… Если ему ноженьки злые силы не отгрызли… Тьфу! О чем я только думаю?! Какие ноженьки?! А если его самого, целиком отгрызли… в смысле, сгрызли? Схрумкали, счавкали, схомячили! А я тут разглеглась, травку нюхаю. В хорошем смысле. Да хоть бы и в каком!..

Я повернулась к сладко посапывающей Анне и зашипела ей в ухо:

– Спишь уже?.. Подожди!

– Там… в синей баночке… – вяло отмахнувшись, пробормотала подруга. – Дунешь, плюнешь…

– Э-э! – испугалась я. – Сейчас набормочешь во сне!.. Дунешь-плюнешь, вынешь-сунешь! Ты и так уже синяя. Еще и баночкой станешь. И я заодно.

– А? Что?.. – приподнялась на локте ведьма.

– Ты только тихо, – приложила я палец к губам. – Буратино не дремлет.

– Почему? – Видно было, что подруга полностью так и не проснулась, и я отмахнулась:

– Долго рассказывать. Ты мне одно только скажи – и спи себе дальше… Вот ты говорила, что знаешь, куда идти… Ну, что представила карту, где ты живешь, где Ваня. Так вот, мы дошли уже до его дома? В смысле, если бы мы были на Земле… если как бы наложить…

– Я поняла, – судя по голосу, все же очухалась Анна. Она свела к переносице брови, подумала с полминутки и сказала: – Мы уже прошли это место. Но не очень далеко. С учетом еще, что сам дом тоже имеет определенный размер…