– Если я не вернусь, выходи из машины и беги. Не раздумывая. Я должен был успеть передать тебя товарищу, но просчитался. – Лев вытаскивает какой-то гаджет из бардачка, маленький, похожий на доисторический пейджер из тех, которыми пользовались ещё до моего рождения. – Мои друзья найдут тебя по нему.

Я останавливаю его, цепляясь за рукав, когда он уже взялся за ручку, словно не ожидая от меня вопросов. Но в голове их были тысячи. Почему он не позвонил другим друзьям? Почему выходит к этим людям один? И где то место, в котором ждёт его Пепел?

– Не иди к ним, это же самоубийство, – молю, остро ощущая, насколько мои слова верны, и смотрю на него широко распахнутыми глазами, надеясь, что он не оставит меня.

Лев со стоном выдыхает, качнувшись ко мне. Я на секунду поверила, что сейчас он поцелует меня в губы. Но вместо этого совершенно невинно касается моего лба своим.

– Не могу.

Так легко слёзы ещё никогда не лились. Без рыданий, без всхлипов. Мои щёки незаметно оказались мокрыми.

На миг салон обдало холодным воздухом, и всё тут же исчезло. Вместе с Питоном.

Глава 13

Время остановилось. Сделалось густым и тягучим, как мазут. И сердце глухо билось в груди, отдаваясь по моему нутру вибрацией.

Вжавшись в спинку кресла, словно оказавшись на американских горках, я наблюдала, как Питон уверенно направляется к своим недругам. В свете фар их фигуры были хорошо различимы.

Один из них отделился от остальных, выходя вперёд. Интуиция тут же подсказала, что это главарь.

Я напряжённо всматривалась в него, пытаясь разглядеть. Крупный, коренастый. Ниже Льва на целую голову. Вместе с тем разворот плеч и походка говорили о том, что он уверен в себе. Ещё бы. Явился на встречу с такой свитой против одного Питона.

Вдруг до меня дошло, что Багрова заманили в ловушку. Но как же он на неё клюнул? Дядя вовсе не походит на человека, которого легко обвести вокруг пальца.

Они стояли друг перед другом. Обменивались фразами. Как жаль, что я не умею читать по губам. Каждое слово отрывистое, резкое, вместе с тем явных эмоций никто не проявлял.

Я задохнулась от неконтролируемого страха в тот миг, когда Питон обернулся в мою сторону. А вслед за ним незнакомец тоже сосредоточил внимание на мне.

Стало очевидно, что они обсуждают мою персону. Но почему?

Сердце сжалось.

Ни одно разумное и неразумное предположение не шло в голову.

Хотя нет. Одно всё же проклёвывалось…

Вдруг время пешки вышло и пора её сбрасывать с шахматной доски?

Если незнакомец поставит мою жизнь против жизни Льва, что выберет дядя? Так ли дорога ему девчонка, которую он знает всего несколько месяцев?

Я не представляю, какую важность имею. Почему моей жизнью играют, распоряжаясь ей.

Но взросление в детском доме проявило мою звериную интуицию. Я, как маленький дикий зверёк, вдруг ощутила, что охотники спустили гончих по следу. И как только пойдут по нему, затравят дичь.

В голове неожиданно всё прояснилось, стало очевидным, что с этой секунды пошёл обратный отсчёт. Существование Ромашки на волоске. Один щелчок затвора – и в мой лоб полетит пуля.

Бежать. Бежать. Бежать.

Эти слова набатом уже несколько недель бьются в голове, но физическая потребность находиться рядом со Львом приглушала голос разума. Но теперь игнорировать пульсацию стало невыносимо.

Дождавшись, когда они забудут обо мне, я, неожиданно для себя, открыла дверь машины. Совершенно не понимая, что делаю и зачем, вышла из неё, надеясь остаться незамеченной. Только куда идти? Мне оказалось доступным единственное направление – в обратную сторону и вперёд.

Холодный воздух тут же ужалил кожу, проникая под верхнюю одежду. Туфли заскользили по асфальту, и мне пришлось прилагать героические усилия, чтобы не разбить себе череп на первом шаге. Я шла вдоль трассы, семеня и едва переставляя ноги. Балансируя, как канатоходец. Одно неловкое движение – и разобьюсь о лёд.

Он сказал мне бежать? Впрочем, наверное, если бы кто-то из тех парней двинулся в мою сторону с оружием наперевес, я бы сняла обувь и направилась в лес. В сомнительной попытке найти в нём спасение. Зимой. Царапая до крови голые стопы.

Вероятнее всего, мой труп нашли бы только весной. Обглоданный зверями, но без следов насильственной смерти. С переломанной ногой.

Во мне вдруг поднялась злость на Льва. Возможно, всего лишь защитная реакция на страх за него, но совладать с ней я не сумела.

Встречные машины ослепляли фарами. И я, словно пробудившись ото сна, поняла, что могу кого-то из них остановить и попросить подвезти. С надеждой, что меня не примут за придорожную проститутку.

Всю кожу кололо от мороза. Ещё чуть-чуть, и я просто упаду замертво. Мозг переставал адекватно обрабатывать информацию, и я потерялась во времени и пространстве, не соображая, как долгу иду. Как далеко ушла. Слишком боясь обернуться, чтобы не заглядывать страху в глаза.

Звук тормозящих шин привёл в чувство. Заторможенно рассматривала через стекло мужчину, лицо которого подсвечивала приборная панель, пытаясь отгадать, маньяк ли он или может отвезти меня в тёплое место.

Нахмурилась, внутри заворочалось предчувствие. Но разгадать, какое оно, сил не хватило.

Стекло отъехало вниз. На меня полыхнул тёплый воздух.

– С вами всё в порядке?

Он тоже меня рассматривал, прищурившись.

Наверное, я уже давно не походила на гостью званого вечера. Дрожащая, замёрзшая, едва чувствующая конечности.

Единственное, на что меня хватило, – отрицательно покачать головой.

Незнакомец потянулся вперёд, отворяя дверь:

– Забирайтесь, довезу вас до дома.

Померещилось, что в его голосе сквозит сожаление, но размышлять об этом не нашлось сил.

Вцепившись в дверь, я забралась внутрь, опасаясь поскользнуться и залететь под колеса.

От разницы температур затрясло ещё пуще. Зуб на зуб не попадал.

Не могла представить, как я вытерпела весь путь, показавшийся мне вечностью. В кожу впились тысячи иголок, причиняя мучения. Я сжалась на тёплом кресле, стараясь не шевелиться и переждать, когда агония завершится.

Мне было плевать, каким странным может показаться моё поведение. Ведь незнакомца я, вероятнее всего, вижу первый и последний раз.

Тёплая ладонь коснулась плеча, вырывая меня из анабиоза. Я подняла на него мутные глаза, пытаясь рассмотреть в полумраке машины.

На вид около пятидесяти. Слово, которым я могла бы его охарактеризовать, – презентабельный. Как и его мерседес с богатой комплектацией. Русые, посеребрённые волосы зачёсаны назад. Серые внимательные глаза.

– Выпейте, это горячий чай. Вам станет легче, – он протягивает мне стаканчик от термоса, я не раздумывая забираю его. Сначала принюхиваюсь. Пахнет травами.

– Заварил, выезжая из дома, – зачем-то поясняет.

– Спасибо, – сипло благодарю, ощущая, что начинаю заболевать, и жадно глотаю напиток.

– Куда вас отвезти? Вы с кем-то поссорились?

Я вдруг вполне ярко представляю картинку, которую могло бы нарисовать его воображение. Девушка ругается с парнем, и он вышвыривает её из машины прямо посреди трассы.

Вытираю влажные щеки. Кажется, я начинаю таять, как ледяная фигура.

– Не знаю, – пожимаю неопределённо плечами, сил думать не осталось.

Он поджимает губы, хмурит брови. Одним словом, демонстрирует активную мозговую деятельность.

– Меня зовут Соломон. Мой дом неподалёку отсюда. Предлагаю вам переночевать у меня, а утром решите, как поступите дальше.

Глава 14

Моя интуиция девочки, привыкшей выживать, молчит. Не помогает, не подкидывает никаких подсказок. А без неё я ощущаю себя беспомощной. Но, может, раз внутри меня ничего не колышется, мужчина напротив – просто добрый самаритянин? Случайный прохожий, решивший помочь?

Но в такие подарки от жизни верилось слабо. В кармане пальто сотовый и маленький «пейджер», который вручил мне Лев. На долю секунды в голову пришла мысль избавиться от них. Замести следы. Чтобы он и его друзья никогда меня не нашли. Чтобы я смогла забрать у Сани свои деньги и исчезнуть навсегда.

Но через мгновение меня пробило осознание, что Льва, возможно, уже нет в живых. И от этого внутри всё сдавило, мешая сделать вздох.

Нет. Нет. Нет.

Подобные Питону просто так не умирают. Не знаю, в чём суть проблемы и почему я каким-то образом на неё влияю, но уверена, что Питон всё же выторговал себе жизнь.

Но, случайно, не в обмен ли на мою?

Сжимаю сотовый в руке. Пока шла по морозу, он разрядился и выключился.

– Возможно, это неплохая идея, – тихо произношу, смотря на метель за окном.

И как я прошла по ней на каблуках столько времени? Ног почти не чувствую, правда. Холод проник до самых костей. И кажется, я уже никогда не отогреюсь.

Выкинуть отслеживающее устройство я не решилась. Но так и не поняла, на что надеялась, ведь сейчас идеальный момент сбежать.

А когда автомобиль нового знакомого проехал мимо машины Льва, я припала к окну, вглядываясь. Она оказалась пустой. Оставленной на обочине. Как в жутком фильме ужасов из тех, в которых главные герои бесследно исчезают.

То, что внутри было сдавлено, теперь скрутилось в жгут, разрывая мои жилы. Я ощущала, как всё во мне ломается, рвётся. Истекает кровью, причиняя невыносимую боль.

Питон никогда не поехал бы с ними по доброй воле.

О боже. Его ведь не могли убить, а тело забрать? Тело…

Я сглотнула подступивший к горлу ком. Нет. Пока рано делать выводы.

Наверняка этому есть тысяча объяснений. Только ни одно не приходит в голову.

Мужчина никак не реагировал на моё странное поведение, словно не замечая его вовсе. Уверенно вёл машину.

И вскоре мы заехали в уютный коттеджный посёлок с украшенными к Новому году домиками, похожими на те, что я видела в кино.

Если дом Льва походил на дворянское поместье, то здесь всё казалось более приземлённым и простым. Но всё же позволить себе такой домик могли далеко не все простые смертные.

Помощница по дому вышла нас встречать, и мне стало спокойнее оттого, что в доме есть женщина. Хотя такой загородный дом – странное жилище для одинокого мужчины. Больше похоже на семейное гнёздышко. Но ничто не говорило о наличии жены и детей.

– Моя дочка порой помогает мне с уборкой, это её сменная одежда, она чистая. Если не брезгуете, то берите, – прокомментировала горничная, вручая мне вещи.

Я оказалась способной лишь кивнуть. Механически умылась, натянула пижаму и забралась под одеяло в гостевой комнате.

Все органы чувств ушли в спячку. Я словно впала в состояние анабиоза. И не выйду из него, пока не узнаю, что с дядей. Жив ли он.

Могла ли я чем-то ему помочь, оставшись там? Сколько ни прокручивала сцену, но так и не сумела найти аргументов.

Отдать себя взамен него?

Пожертвовать своей жизнью ради того, кто вытащил меня из привычного ареала обитания именно для того, чтобы произвести этот обмен? Я, конечно, в этом не уверена… Но подобный вариант пока кажется самым очевидным. Только не понимаю, зачем и почему.

Сон накрыл с головой вместе с жуткими кошмарами. Я слышала, как ломаются двери. Как шумно люди поднимаются по деревянным ступеням, прогибающимся под тяжёлыми ботинками. Как кто-то кричит моё имя. Но я никак не могу проснуться. Даже просто пошевелиться. Тело одеревенело вместе с чувствами.

– Вера! – кто-то ударил меня по щеке. Я что-то невнятно промычала или, скорее, простонала, потому что ощутила, насколько мне дурно. Голова раскалывалась, все внутренности горели.

Прилагая какие-то титанические усилия, я смогла распахнуть глаза в надежде, что увижу склонившегося передо мной Льва. Но увидела незнакомца.

Молодой парень с необычными глазами. Их дикое, хищное выражение удивительным образом сочеталось со спокойным, расслабленным лицом.