– Мне он кажется подходящим, – заявил Фокс. – Очевидно, он не имеет репутации выдумщика. И явно неболтлив, поскольку ваши отношения с его дочерью до сих пор остаются в тени. Его, вероятно, можно склонить ко лжи если не ради денег, то во избежание неприятного скандала с участием дочери. Он не станет подозревать вас в попытке соорудить алиби, уходя тем самым от обвинений в убийстве, поскольку ваше подлинное алиби охотно подтвердит его дочь. Если он пройдет проверку пятым пунктом моего списка, этот ваш Джордан – даже лучше чем просто хороший кандидат. Он идеален.

– Мне это не нравится.

– Ну еще бы! Но если вы и дальше собираетесь сидеть и ждать нечто такое, что вам понравится…

– Он прав, шеф! – поспешил вставить Вон Кестер. – Я готов дать себе пинка за то, что сам не вспомнил о Джордане…

– Помолчи, Вон… – сказал Торп с таким видом, словно выпил уксуса. – Ладно, так тому и быть. – Покосился на Фокса. – У меня нет при себе чековой книжки, но…

– Я приду за деньгами, если сумею их заработать. – Открыв дверцу, Фокс выбрался из машины. – Но эта работа поручена мне, и вы будете меня слушаться. Распоряжения должны выполняться без вопросов, иначе я все брошу. Это понятно? И вы тоже, Кестер. Понятно?

– Разумеется.

– Отлично… – Фокс повернулся, чтобы позвать: – Дэн!

Вице-президент вылез из кабриолета, пробежал по траве, росшей на обочине лесной дороги, и встал рядом с Фоксом. Тот сказал ему, делая широкий жест рукой:

– Перед тобой Ридли Торп, Вон Кестер и Люк Уир. Ты видел фото в газете. Мы отгоним их машину подальше в лес и будем ждать там. Ты езжай домой, возьми Билла. Отправляйтесь в «Эксельсиор маркет» в Брустере и предложите Сэму Скотту двадцать долларов за аренду одного из крытых фургонов для доставки грузов. У него их два. Хватай ключ и мчи на фургоне прямо сюда, а Билл пусть едет сзади в кабриолете. Остановитесь тут, только не вздумайте сигналить. Я сам подойду. – (Дэн повернулся, чтобы начать действовать.) – Погоди. Передай мисс Грант, пусть сидит тихо и ничего не предпринимает. Я продвинулся в деле и скоро вытащу ее дядю из-за решетки. Этого будет достаточно. Не предлагай ей съездить с тобой в Брустер на стаканчик содовой с мороженым.

– Как скажете.

И Дэн отправился выполнять полученные распоряжения.

Таков был первый маневр необычайно сложной и критически важной операции, которую Фокс развернул на суше и на море и во время которой ему пришлось иметь дело с бунтом, невезением и стихиями. Бунты или, по крайней мере, их вероятность возникали регулярно. Впервые это случилось, когда, ожидая в лесу Дэна, Фокс описал остальным следующий шаг операции. Торп хотел воспользоваться правом вето. Фокс прямо заявил ему, что не станет предпринимать ничего, пока не увидится с мисс Дьюк; он не оставит в тылу столь неизвестный и потенциально опасный фактор, не проведя разведки. Торп сдался и назвал ему адрес. Угроза бунта возникла вновь, когда Дэн приехал в крытом фургоне, на ярко-белом боку которого красными буквами было выведено «Эксельсиор маркет», и троица получила указание залезть внутрь и как-нибудь устроиться на заботливо разложенных Дэном пустых мешках. Торп выражал протест за протестом, но Фокс был непреклонен. Машину Кестера спрятали в лесу, а Билла Тримбла отправили домой за рулем кабриолета. Не пробило еще и шести часов жаркого летнего утра, как фургон начал движение на юг. Фокс сидел в кабине за рулем, Дэн – на удобном сиденье рядом, а слуга Люк Уир, секретарь Вон Кестер и достояние нации Ридли Торп тряслись на мешках в фургоне.

И хотя пришлось ехать в объезд, поскольку движение грузовых машин по центральным улицам было запрещено, уже в двадцать минут восьмого фургон остановился у края тротуара Шестьдесят седьмой улицы, и Фокс вылез из кабины, завернул за угол на Парк-авеню, вошел в роскошный жилой дом и попросил доложить о себе мисс Дьюк. Консьерж с изумлением вытаращился на субъекта, наносящего визиты в столь неурочный час, однако телефоном все же воспользовался. Поскольку Фокс успел позвонить, сделав по дороге сюда короткую остановку, его ждали, и через минуту он уже шел к лифту.

Сняв шляпу, Фокс поприветствовал женщину, которая открыла дверь квартиры на двенадцатом этаже:

– Доброе утро, мисс Дьюк. Я Текумсе Фокс. Вот записка.

Она молча приняла протянутый листок – вырванную из ежедневника Кестера страничку, на которой Торп нацарапал несколько строк, – дважды пробежала взглядом записку, поднесла к свету, чтобы рассмотреть почерк, и хрипло произнесла:

– Входите.

Закрыв дверь, женщина направилась было в комнату, однако Фокс остановил ее:

– Лучше здесь, мисс Дьюк. Я тороплюсь.

Он уже увидел все, что хотел. Женщине было лет тридцать. Похоже, она плохо спала и рано встала, а тревога и волнение образовали морщинки на ее лице. Впрочем проницательный взгляд мог различить в облике мисс Дьюк если не особую красоту, то достойную уважения глубину. При более благоприятных обстоятельствах, подумал Фокс, комплименты полились бы естественно, без стимулов со стороны правил учтивости.

– Где сейчас мистер… мистер Байрон? – спросила она.

– У мистера Торпа все в полном порядке, – заверил ее Фокс. – По телефону вы сказали, что одни в квартире?

– Так и есть.

– Прекрасно. На вашем месте записку я бы уничтожил… Мне хочется знать, когда именно мистер Торп появился в коттедже близ Трайэнгл-Бич, чтобы провести там уик-энд?

– Вечером в пятницу. Как и я.

– Когда он уехал?

– Не знаю. Я уехала… Он отправил меня еще вчера утром. И оставался там, когда я уезжала.

– Люк Уир и Вон Кестер тоже там были?

– Да. Они появились в воскресенье ночью, очень поздно, чтобы сообщить ему… – Ладонь мисс Дьюк дрогнула, возражая против новых расспросов. – Но где он сам? Что теперь будет? Бога ради…

– У него все хорошо. Не беспокойтесь, мисс Дьюк. Мы со всем справимся. Скажите, Торп был с вами в коттедже все это время? С вечера пятницы до полуночи в воскресенье?

– Да, он… – Мисс Дьюк осеклась, и ее глаза сузились от подозрения. – Зачем вы задаете подобные вопросы, если…

– Если я на него работаю? Потому что для меня не важно, кто мой работодатель, я должен установить все факты и быть в них уверен. Не тратьте наше ценное время, подозревая меня в нечестной игре. Итак, он оставался с вами?

– Да.

– Вообще никуда не выходил?

– Мы выбирались покататься верхом и сходили в кино в поселке. Он ни разу не отходил от меня больше чем на пять минут.

– Благодарю вас. А теперь вопрос, ради которого я приехал на самом деле. Вам известно, где сейчас ваш отец?

– Мой отец? – округлила глаза мисс Дьюк. – Мой отец?..

– Мистер Генри Джордан, – кивнул Фокс. – Расслабьтесь, вы чересчур нервничаете. Торп писал в своей записке, что вы должны отвечать на все мои вопросы. Мы хотим найти вашего отца, потому что нам потребуется его помощь. Торп все объяснит, когда встретится с вами… или вы прочтете в газетах… Сейчас на это нет времени. Итак, вам известно, где может быть ваш отец?

– Но, боже мой…

– Известно?

– Нет.

– Вы знаете, провел ли он весь уик-энд на своем катере?

– Нет. Я знаю только, что он почти всегда торчит на нем. Выходные или будние дни – отцу все едино с тех пор, как он вышел в отставку. Видимо, и теперь он…

– Где он обычно плавает на своем катере?

– Господи, откуда же мне знать… Где-то на воде.

– Где он его держит?

– Этого я тоже не знаю, но наверняка где-то рядом с домом. Он живет в небольшом домике на Сити-Айленде. Надо думать, где-то на океанском берегу…

– Сити-Айленд находится в проливе.

– Ну значит, в проливе. Это все, что мне известно… но я могу дать вам адрес. Минуту, я сейчас найду… – Она скрылась за одной из дверей, но очень быстро вернулась и протянула Фоксу листок бумаги. – Вот адрес отца. Телефона у него нет.

– Огромное вам спасибо. Нет, мисс Дьюк, я ничего не могу вам рассказать. Но вы не переживайте. Лучше постарайтесь уснуть. Я разбудил вас, приношу свои извинения.

Он попрощался с ней, вышел из дома, завернул за угол к фургону, вытащил из кармана ключ, открыл заднюю дверцу и, просунув голову внутрь, произнес в темноту:

– Я говорил с ней. Мисс Дьюк неизвестно ненышнее местопребывание отца и где он провел выходные. Проживает на Сити-Айленде, куда мы сейчас и направимся.

– Этого недос…

– Кажется, я запретил вам разговаривать, – буркнул Фокс и с силой хлопнул дверцей.

Фургон двинулся на север по Третьей авеню, в потоке машин проехал под эстакадой и, подпрыгивая и раскачиваясь, помчался обратно через город; окольными путями пронесся через Бронкс и наконец взял курс на Сентрал-авеню. Солнце начинало припекать и, очевидно, собиралось заниматься этим целый день. Вырвавшись на участок, где отсутствие тротуаров устраняло риск появления любопытных пешеходов, а шум и грохот летящего мимо транспорта заглушали прочие звуки, Фокс съехал с проезжей части, остановил фургон, вышел и снова открыл заднюю дверцу:

– Вы там в порядке?

– Нет! – взревел Торп. – Тут невыносимо! Душно, как в печи! Мы не можем…

– Простите, но вам придется потерпеть. И прекратите стучать по перегородке, иначе я припаркую эту колымагу, возьму такси и отправлюсь домой, оставив вас разбираться с этим самостоятельно. Вы колотили даже после того, как я остановился. Откуда вам знать, где именно и зачем я устраиваю стоянку?

Захлопнув дверь, он вернулся в кабину. Когда они влились в общий поток движения, Фокс заметил Дэну, не поворачивая головы и не отрывая глаз от дороги:

– Помилуй боже, а там внутри жарковато!

– Там, где сейчас его двойник, еще жарче, – гулко проворчал Дэн. – В любом случае люди выкладывают по три-четыре доллара за час в турецких банях. Ничем не хуже.

Через десять минут они свернули с Сентрал-авеню на оживленном перекрестке, свернули еще разок и остановились у тротуара. Фокс вновь приоткрыл заднюю дверцу фургона, сунул голову внутрь и объявил, что оставляет Дэна за рулем и не может сказать, будет он отсутствовать сорок минут или четыре часа, пешком вернулся к перекрестку и, остановив такси, назвал шоферу адрес, полученный от мисс Дьюк. Пока такси прокладывало себе путь на восток, к съезду на Сити-Айленд, Фокс ерзал на краешке сиденья, нервно цепляясь за поручень, хмурясь и даже не пытаясь напевать. Если он не застанет Генри Джордана дома, а его катер – у причала, то операция будет провалена, завершена, а фургон можно перегнать прямо к ступеням окружного суда в Уайт-Плейнсе.

Но маленький дом номер 914 по Айленд-стрит, как и другие дома, стоящие на извилистой улице вдоль линии берега и опирающиеся на сваи, которые приподнимали его, оберегая заднюю его часть от прибоя, оказался пустым. Обнаружив, что и передняя, и задняя двери заперты и никто не отвечает стук, Фокс постоял немного на крыльце, глядя на воду. Суда всех размеров и видов покачивались у причалов, натягивая свои швартовы, а пляшущие в волнах светлые точки где-то в ста ярдах от места, где он стоял, были причалами без лодок. От необходимости тщательно обдумать следующий шаг его спас чей-то голос:

– А его там нет!

Фокс обернулся и увидел голову женщины с всклокоченными волосами, высунувшуюся из окна дома по соседству, шагах в тридцати.

– Доброе утро! – откликнулся он. – Я ищу Генри Джордана!

– Ага, это я вижу. Он уплыл на своем катере.

– Спасибо. Когда он поднял якорь?

– Ну, наверное… Кажется, еще в четверг.

– И не возвращался?

– Не-а. Да он, бывает, ходит целую неделю или того больше.

– А куда он… ходит, есть излюбленные места?

– Нет, таких нету. Но он любит ловить камбалу, а она лучше ловится ближе к Лонг-Айленду. Вот мы с мужем поймали однажды…

– Прошу прощения, как называется его судно?

– «Армада». Смешное название, верно?

– Очень. А на что оно похоже? На прогулочный катер?

– Ну да, вроде того. Тридцать футов длиной, девять шириной, на воде сидит высоко, и бортовая качка – просто жуть! Весь белый, только рубка отделана коричневым, хотя не так давно он признался моему мужу…

– Большое вам спасибо!

– Так ему передать, кто…