В музыкальной гостиной, когда он проходил через нее, стоя беседовали два человека: один – высокий, полный и с багровым лицом, а второй – угловатый, с впалыми щеками и мощной переносицей, занявшей все пространство между глазницами. Оба выглядели обеспокоенными и удрученными, а при появлении Фокса сразу прекратили разговор. Двигаясь дальше, Фокс выбрался на вымощенную плоским камнем боковую террасу и обнаружил, что единственным, кто здесь еще оставался, был Генри Джордан, так и не покинувший свое кресло. Фокс поднял стакан со столика, на котором его оставил, и опрокинул в себя содержимое, прежде чем полюбопытствовать:

– И что, все ушли, бросив вас тут?

Джордан кивнул:

– Юная леди вскочила и убежала, а молодой Торп бросился за ней.

– В каком направлении?

– Вон по той тропинке.

Фокс бросил взгляд на тропинку, увидел, что на ней никого нет до самого поворота, где та скрывалась за увитой розами шпалерой, и, пожав плечами, сообщил Джордану:

– Простите, но мы тут застряли. Торпу нужно пообщаться с полицейским, а потом у него начнутся деловые переговоры. Отнимут часа два или даже больше. Вы успели позавтракать?

Джордан совсем приуныл:

– Я в порядке. Дочь угостила меня чаем с бисквитом. Здесь я не съем ни крошки, и Торпа тоже видеть не желаю. Есть хоть шанс, что он сам сюда выйдет?

– Нет, не думаю. Сейчас он занят в библиотеке в другом крыле здания, доминирует и господствует. Мне он тоже не особо нравится. Хотите немного пройтись?

Джордан сказал, что ему хорошо и здесь. Фокс оставил его в покое и неспеша выбрался на лужайку. Здесь ему на глаза попались странные наросты на ветке кизила, и он, хмурясь, подошел поближе. Просто безобразие, подумалось ему, со всеми своими миллионами этот парень не может избавить кизил от вредителей! Отправившись дальше, Фокс обнаружил, что идет вдоль замысловатого ряда шпалер, увитых плетистыми розами. Добравшись почти до конца этой изгороди, он замедлил шаг, испытав мимолетное желание повернуться к просвету между шпалерами, но потом продолжил прогулку. Перед ним предстала еще одна просторная лужайка, на которой кое-где росли деревья и кусты. Вдали по ней двигались две фигуры. Нэнси Грант шагала вдоль зарослей можжевельника, а в пятидесяти шагах позади нее, бочком продвигаясь вперед и тут же замирая, словно бы собираясь с силами, плелся Джеффри Торп. Фокс постоял немного, наблюдая за ними, а потом неожиданно рассмеялся и вернулся на центральную дорожку между шпалерами. Там, пройдя ярдов десять, он остановился и громко произнес:

– Привет! И давно ты туда забрался? – И расхохотался.

Из густых зарослей плетистых роз «голден клаймбер» показались чьи-то широкие плечи, и Дэн Пейви недовольно пробасил:

– Вас что-то насмешило?

– Да, – подтвердил Фокс.

– Вы заметили меня, проходя мимо.

– Да. Только не мог понять, за кем ты следишь из своего укрытия. Я пошел дальше и увидел ту парочку. Забавное зрелище. А еще забавнее то, что ты покраснел. Никогда не видел, как ты краснеешь. Вот, значит, почему вчера ты выдал мисс Грант свой совет. Это было сделано для отвода глаз! В тот момент я даже не сообразил.

Насупясь, Дэн издал неопределенный гулкий звук – отчасти рык, отчасти кряхтение.

– Что это значит? – поинтересовался он. – Что я пытался скрыть?

– Ничего, – отмахнулся Фокс. – Извини. Не мое дело. Долго ты здесь торчишь?

– Приехал в десять сорок семь, – натянуто сказал Дэн. – Джордана рядом с катером не оказалось. Никого там нет. Я позвонил в офис Торпа, и мне передали твое распоряжение ехать сюда. Приехал. А тут сказали, ты сейчас на приеме у Торпа. Пришел сюда и первым делом увидел Джордана, который прохлаждался на террасе. Я не знал, известно ли вам, что он здесь, и поэтому я…

– Хочешь уверить меня, что наблюдал за ним?

– Да.

– Не надо, а то опять меня насмешишь. Впервые вижу, чтобы ты краснел. Мне придется поболтаться здесь еще немного ради новой беседы с Торпом, а ты тем временем можешь вернуться домой.

– Что, прямо сейчас?

– Ну да. Все и без того довольно запутанно. Езжай домой и посмотри на себя в зеркало. Если потребуешься, я дам знать.

Без возражений или замечаний и даже не пытаясь предложить более удачную альтернативу, Дэн выпятил челюсть и, тяжело шагая, удалился по дорожке между шпалерами. Глядя сквозь розы на то, как широкая спина Дэна сокращается в размерах, Фокс дождался, пока она не скроется из виду в дальнем конце дорожки, и прошептал:

– Не стоило смеяться. Это было ошибкой.

Пройдя вдоль шпалер с плетистыми розами по поперечной тропинке, он побрел по лужайке назад, мимо усеянного вредителями кизила, к террасе в восточном крыле дома. Джордан все еще сидел там, с угрюмым видом опустив подбородок на грудь, и Фокс направился чуть левее. По дороге он расслышал какие-то голоса, и, завернув за угол здания, вышел к более просторной и изысканно обставленной террасе, на которой негромко беседовали двое. Фокс приблизился к ним:

– Доброе утро, миссис Пембертон. Привет, Энди.

Они ответили на приветствие. В белой блузке и желтых слаксах Миранда выглядела стройнее, сдержаннее и проще.

– Вы не видели где-нибудь поблизости мою племянницу? – спросил Грант у Фокса.

Фокс неопределенно повел рукой в сторону:

– Она где-то в том направлении, а младший Торп следует за ней по пятам. Миссис Пембертон, возможно, я буду вынужден просить о замене званого обеда на простой ланч. Как видите, я брожу тут, дожидаясь, пока ваш отец не будет готов принять меня, и ожидание затягивается.

– Буду рада вас накормить, – объявила она, – но приглашения на обед это не отменяет. Я тут пытаюсь убедить мистера Гранта задержаться.

– И я вам помешал, прошу прощения. Могу я побродить еще немного, слегка осмотреться?

Миранда дала свое разрешение, но не предложила сопровождать его, а потому Фокс пошел дальше один. Повернув еще раз за угол, он немного поговорил с человеком, который обрывал завядшие цветы с клумбы восточных маков, и выяснил среди прочего, что здесь не добавляют масла в раствор для опрыскивания кизила. Задерживаясь для изучения различных попадавшихся ему на глаза любопытных объектов, таких как ловушка для кротов, которой он раньше не видел, или новая разновидность садового спринклера, Фокс добрался до дорожки, ведущей к хозяйственным постройкам, и двинулся по ней. Перед каменным гаражом, рассчитанным не менее чем на шесть автомобилей, с жилым этажом наверху, работник поднимал домкратом колесо лимузина. Скоротав таким образом время, Фокс продолжил прогулку. По другую сторону заросшей разнотравьем поляны виднелась большая теплица, и он посвятил ее осмотру еще полчаса, а то и больше. Фокса всегда завораживали теплицы, но, с другой стороны, мало что на свете не могло вызвать в нем любопытства. Поблизости никого не было видно, однако, дойдя до дальнего конца теплицы, Фокс услышал чей-то голос и, обойдя клумбу с аспарагусами, увидел его обладательницу. На ступенях крыльца небольшого каменного домика сидела маленькая девочка, ведшая беседу с воображаемой миссис Симмонс. Фокс увидел, как девочка жеманно потрясает руками, и расслышал в ее голосе столь же жеманные нотки:

– Знаете, миссис Симмонс, это просто ужас! Поверите ли, они ходят в кино каждый день! Ах, миссис Симмонс, я просто не знаю, что и делать! Мои дети говорят нам с мужем: если эти люди ходят в кино каждый день, то почему им нельзя? Мои нервы – просто натянутые канаты, они… Ай! Ты кто?

– Прошу прощения, – сказал Фокс, улыбаясь ей сверху вниз. – Позволь извиниться. – Он почтительно поклонился пустому пространству чуть левее девочки. – Как поживаете, миссис Симмонс? Думаю, вас я тоже напугал. Мне очень жаль… – И повернулся к другой даме. – Я просто гость, который приехал повидаться с мистером Торпом, а тот разрешил мне тут прогуляться. Моя фамилия Фокс. Ты здесь живешь?

– Да. Ты меня напугал.

– Прости. Я же сказал, что прошу прощения. Ты, наверное, знаешь, кто такой этот мистер Торп?

– Конечно знаю, – довольно улыбнулась девочка. – Он купил моего папу. Так мамочка говорит, я сама слышала. Он и тебя купил?

– Вот и нет, он лишь одолжил меня на время.

Девочка аж взвизгнула, захлебываясь смехом:

– Да ну! Человека же нельзя одолжить!

– И купить человека тоже нельзя… во всяком случае, это некрасиво. Твой папа – здешний садовник?

– Вовсе нет, ты не угадал. Он самый главный садовник. А меня зовут Хелен Густава Фландерс.

– Большое спасибо, буду называть тебя Хелен. Меня можешь звать мистером Фоксом. У тебя очень красивые перчатки, но они, кажется, чуточку тебе великоваты?

Девочка с довольным видом уставилась на желтые хлопчатобумажные перчатки с болтающимися пустыми пальцами.

– Они классные! – заявила Хелен.

– Конечно, – признал Фокс, – они чудесные, но все равно немножко велики. К тому же они не пара. Обе на левую руку. Видишь, большой палец не на своем месте? Может, расскажешь, где ты их взяла?

– Отчего же, конечно, мистер Фокс, – хихикнула Хелен. – Я пошла за покупками по магазинам и купила их. Выложила шестьдесят долларов.

– Нет, Хелен, на самом деле. Без выдумок.

– Ну… – Девочка заглянула в глаза Фоксу. – Если без выдумок, то мне дала их мисс Кнудсен.

– Давно она тебе их дала?

– Примерно год назад.

Эту деталь он не стал пока уточнять.

– Ты про мисс Кнудсен, которая готовит еду?

– Она не повариха. – Вновь эта довольная улыбка. – Она горничная миссис Пембертон. А миссис Пембертон – это мисс Миранда. Она плавает голышом. Я сама видела.

– Так мисс Кнудсен дала тебе перчатки вчера? Или в понедельник?

– Да, – уверенно ответила Хелен.

– М-да, – сказал Фокс. – Думаю, очень мило с ее стороны, что она тебе их дала, но вот что я скажу. Перчатки обе на левую руку. Отдай их мне, и я принесу другую пару, которая будет…

– Нет! – отрезала Хелен.

Чтобы уговорить ее, понадобилось немало времени, терпения и лукавства. Так много времени, вообще говоря, что, когда Фокс вновь обогнул теплицу и зашел за кусты, чтобы в одиночестве рассмотреть добычу, наручные часы показали ему 12:35. Перчатки были сделаны из желтой хлопчатобумажной ткани отменного качества; уже не очень чистые, они, однако, не выглядели ношеными и были точной копией друг дружки. Обе на левую руку, обе с ярлычком «Хартлспун». Убрав перчатки в карман, Фокс выскользнул из своего укрытия и напрямик отправился к гаражу по дорожке, по которой пришел сюда от дома. Лимузин все еще стоял перед гаражом, но человека не было видно. Хмурясь, Фокс продолжил свой путь, уже не обращая никакого внимания на предметы, какой-то час назад требовавшие внимательного изучения. Внезапно он остановился и, повернув голову, замер. Где-то впереди раздался громкий хлопок. Автомобильный выхлоп? Или чей-то выстрел?

Слишком много топлива в карбюраторе?

Нет, больше похоже на выстрел.

Фокс двинулся вперед, шагая все быстрее, но вскоре сорвался на бег и по прямой побежал к дому, все еще скрытому за деревьями. Заслышав вдали хор возбужденных голосов и отдельные вопли, он помчался со всех ног. Справа от него, чуть в стороне, тоже спешил к дому еще один человек – кто-то из охраны. Он бежал, по-верблюжьи вскидывая прямые ноги, и размахивал зажатым в руке револьвером. Охранник несся к главному входу, тогда как Фокс, настроившись на источник голосов, свернул налево, пересек лужайку, преодолел сопротивление каких-то кустов, увидел открытые французские окна, рванул прямо к ним – и внутрь.

Он снова оказался в библиотеке, среди десятка других людей, включая и распростертого на полу лицом вниз Ридли Торпа. А также и полковника Бриссендена, стоявшего на колене рядом с Торпом и в момент появления Фокса громко произнесшего:

– Он мертв!

Перчатки Хелен Густавы Фландерс были для Фокса шестым сюрпризом за день. Этот стал седьмым.