Голубь и морс (страница 4)
– Какого черта? Какого черта вы делаете? Какого черта я сделал?
На пороге конюшни возник потрепанный жизнью красавец – опухшее лицо, небритый, неряшливый, но всё еще типичный мачо, с квадратной челюстью и длинными ногами. На глаза падали светлые грязные волосы. Лиза сразу поняла, почему русская принцесса в него без памяти влюбилась. Сейчас Джим был облачен в мятый комбинезон с надписью «Солнце – наша работа». Красавец пытался вырваться из крепкой хватки Макса, но всё безрезультатно.
– Категорически всех приветствую! – заявил Макс, подводя светловолосого мачо к Филиппу Петровичу. – Вот вам подарок из Америки. А премия мне положена за турбодоставку подозреваемого?
– Всё может быть, – довольно отозвался Филипп Петрович. – Благодарю вас, сударь.
– Аспартам вселенский, Макс! – обрадовалась Лиза.
– Богиня, – Макс отвесил изящный полупоклон, продолжая удерживать подозреваемого за плечо. – Вот, кажется, расстались совсем недавно, а раз – и судьба снова сводит нас вместе. Я бы на твоем месте задумался, Лизавета. – Он игриво ей подмигнул.
– Мистер Смит, я Филипп Петрович Шевченко, начальник Седьмого отделения Личной Канцелярии Её Величества, – сказал шеф, легко перейдя на хороший английский. – Вы Джеймс Смит? Хорошо. Не желаете ли признаться в совершении противоправных действий прямо сейчас, до начала допроса, сэр?
Лиза понимала английский с пятого на десятого, поэтому из всех ругательств, выданных Джимом, распознала только два самых неприличных.
– А от него пахнет еловым пивом, между прочим, – заметила она. – Спросите его, не подливал ли он часом единорогу елового пива? Симптомы Афониной болезни уж очень похожи на похмелье. Сама пару дней назад от того же страдала.
Филипп Петрович спросил и получил в ответ еще одну коллекцию изысканных американских ругательств.
К содержательной беседе присоединился Лакшман:
– Мистер Смит, если позволите, я бы дал вам совет на все времена: победи себя, и выиграешь тысячи битв…
Джим высказал индийцу всё, что он думал о непрошеных советах и людях, которые с этими советами лезут к безвинным установщикам солнечных батарей.
– Не хочу вас расстраивать, шеф, – вступила в разговор Аврора. – Но Джима вы напрасно прихватили. Нашли тоже кого слушать. Технически отсталого лузера. Лиззи «Веретено» не умеет активировать, вот и выискивает любые способы этого не делать, неужели непонятно? Короче, я всё видео отсмотрела. И с ипподрома, и заодно съемки камер с соседнего корпуса. Джим ни при чем. Он в конюшне не появлялся. Два два честно колбасился на крыше бассейна со своими батареями. Ну пивка принял, ну и что, это не преступление… по крайней мере, не в нашей компетенции. Так что, Макс, гейм овер. Премии тебе не будет. Сорри, дьюд, – обратилась она к Джиму.
Филипп Петрович рассыпался перед «глубокоуважаемым мистером Смитом» в извинениях, достойных посла Российской империи, ненароком чихнувшего на платье датской королевы, подарил ему купон на бесплатный кофе в «Омеле» и отпустил несчастного работягу восвояси.
– Но хоть кто-нибудь заходил в стойло к Афоне, помимо его хозяев? – с надеждой спросил шеф у Авроры.
Та отрицательно помотала головой. Странно было видеть официальную фуражку на фиолетовых прядях, из которых к тому же во все стороны торчали зеленые перья.
– Позвольте, – Филипп Петрович что-то вспомнил, – позвольте, сударыня, вы сказали, что Елизавета Андреевна до сих пор не умеет активировать «Веретено»?
– Как это не умею, – необыкновенно довольным голосом сказала Лиза, – если я только что его включила и даже уже взяла у Афони кровь для анализа?
Да, и это было чудо похлеще рождения единорога. Как только Лиза осознала, что Джим невиновен, она достала дурацкий анализатор и принялась вертеть его в руках, лихорадочно пытаясь восстановить в памяти, чему там учил ее Филипп Петрович. Потом наткнулась на огненный взгляд Платона – и внезапно вспомнила, какие именно манипуляции тот проделывал с «Веретеном» в самолете, когда нужно было брать кровь у другого Джима, кабана-пилота.
– Ну? Что показал анализ? – встревоженно спросил Лакшман, словно это и не он мгновение назад излучал спокойствие спящего Далай-ламы. Вероятно, судьба Афони ему все-таки была небезразлична. – Какие цифры?
– Осталась пара секунд, сейчас всё узнаем, – небрежно отозвалась Лиза, всем своим видом показывая, что работа с мудреным ветеринарным гаджетом была для нее делом обыденным и привычным.
Как и в прошлый раз, «Веретено» заверещало на всю округу. Афоня, в отличие от невозмутимого хряка Джима, ужасно испугался истошного писка и отпрянул к дальней стене денника. Анализатор между тем выдал на бамбуковую перегородку яркий пучок света, немедленно превратившийся в таблицу с результатами анализа крови.
– Эээ… – протянула Лиза. – Всем видно? Что-то я не пойму. Цифры пляшут, словно наглотались стимуляторов. Сумасшествие какое-то. Бред папавериновый. Слушайте, товарищи, а бывает, что «Веретено» ошибается?
– Не бывает, – отрезала Аврора.
Лакшман прикоснулся темными пальцами к светящимся строчкам.
– Нет-нет, сударыня, всё в порядке, показатели в норме. У Афони состав крови с рождения уникальный. Его цифры никогда не соответствовали никаким нормам, ни лошадиным, ни носорожьим. Я вам потом предоставлю все исследования… Меня смущает здесь только одно – кальций. Сто двадцать семь миллиграммов на сто миллилитров! Трехкратное превышение его личной нормы!
– Гиперкальциемия? А знаете, товарищ Сингх, симптомы и правда один в один, – согласилась Лиза. – Кальций забивает Афоне сосуды, будто извести в вены насыпали. Конечно, ему даже дышать тяжело, удивительно, как он еще на ногах-то держится.
– Теперь мы знаем, что с ним, господа, – подвел итог Филипп Петрович. – Но по-прежнему не знаем, почему.
– И кто в этом виноват! – добавил Иван.
Глава 5
До полудня: 2 часа 10 минут.
– Что я пропустил, господа?
В конюшню влетел граф Александр: парадная форма придавала ему вид целеустремленный и строгий.
Единорог безразлично взглянул на новое действующее лицо и отвернулся к стене денника. Афоня уже начал примериваться, как бы ему поудобнее прилечь на усыпанный сеном пол, и это был плохой знак.
Зато Пуся громко поприветствовал гостя из своей сумки, напугав тем самым графа – фон Миних вздрогнул и вопросительно посмотрел на Лизу. Та махнула рукой: потом, потом. Всё внимание сейчас следовало уделить единорогу. Она предложила Афоне воды, но единорог, похоже, хотел только одного – чтобы его оставили в покое.
Тогда Лиза взяла себе в помощники Лакшмана, они открыли ее ветеринарный чемоданчик и начали громко спорить по поводу того, какие препараты пригодятся для выведения лишнего кальция из крови единорога. Очевидного ответа на этот вопрос не было, поскольку ни один известный науке медикамент не сочетался с индивидуальными особенностями Афониного организма. Оставалось только гадать, какой укол с наименьшей вероятностью отправит единорога в моментальную кому.
Тем временем шеф наскоро ввёл графа в курс дела и продолжил расследование:
– Голубчики, давайте рассуждать логически, – сказал Филипп Петрович. – Мы выяснили, что единорог не получал ничего лишнего, пил воду и ел привычные кактусы. Иннокентий Федорович, откуда берется вода в поилке?
– Из центрального водопровода, – сообщил директор. – Подается во все стойла одновременно. Видите – такие же чаши установлены в каждом деннике. Все лошади пьют эту воду.
– Значит, с водой всё в порядке. Всё чисто, если вы позволите мне такой простой каламбур. В центре нашего внимания, дорогие коллеги, оказывается кактус. Сперва самое элементарное: не вскрыты ли вакуумные упаковки?
Иван принялся рыться в контейнере:
– Все целы.
– Значит, придется копать глубже. Откуда кактусы?
– Прямая поставка из Рио-де-Жанейро… – Иван покрутил в руках упаковку с зелеными кубиками. – Ферма Imortal opuntia, адрес Estrada do Pontal 577, Rio de Janeiro Brasil.
– Так это же Роберта Вяземского ферма, – с удивлением сказал граф. – Мы с ним год назад встречалась за стопкой текилы в одном грязноватом баре Рио. Он тогда закатил приличный скандал из-за дольки лайма в своей текиле, кричал, что жизнь у него и так кислая, аж скулы сводит…
– А «Воздушный замок»? – спросила Аврора. – Помните, какую истерику он устроил на финале шоу? Блиин еловый! Вынос мозга.
Студенты и директор школы активно закивали, видно, забыть такое было невозможно. Даже Лиза с Лакшманом заключили временное перемирие, потому что вдруг стало интересно.
– Голубушка, а ведь вы правы, – сказал Филипп Петрович. – Граф Вяземский тогда предъявил права на секрет философского камня, найденного в ходе реалити-шоу. Даже мой друг Гавриил не смог эти права оспорить – исследование базировалось на уникальной коллекции алхимических книг, собранных лично Вяземским. Если мне не изменяет память, дамы и господа, граф Роберт надеялся, что философский камень станет его личным ключом к бессмертию.
– Ага, только у него ничего не вышло, – с сарказмом заключила Аврора. – Толку от этого философского камня. Разве что свинец в золото может превращать. А шуму-то, шуму! Сколько сил на него потратили алхимики, лузеры средневековые! Чуть ли не целое тысячелетие его формулу искали. И где, спрашивается, эта хваленая вечная молодость?
– Может, в роге единорога? – предположила Лиза из своего угла. У Игоря была одна противная книженция под названием «Бессмертная воительница», на обложке которой изображалась толстая тетка в доспехах, приготовившаяся вонзить копье в несуразного единорога, больше похожего на взбесившуюся корову. – Может, ваш Вяземский специально напичкал свои кактусы раствором кальция, чтобы Афоня их слопал и отрастил себе рог немыслимой длины? А потом Вяземский этот рог аккуратненько спилил бы. Натёр его себе на тёрочке в утреннюю кашу – и вуаля! Бессмертие на завтрак! Человек без медицинского образования вполне мог такое придумать. Откуда ему знать, что от переизбытка кальция кости, волосы и уж тем более рога становятся хрупкими, как стекло.
Все уставились на Лизу, будто она внезапно заговорила по-китайски.
– Голубушка, – торжественно сказал Филипп Петрович. – Вы совсем не похожи на нашего романтика Карла – но эта идея вполне в его духе. Как удачно я встретил вас тогда в «Омеле»!
– Да, в этом что-то есть, – согласился граф. – Роберт вполне мог решиться на подобное, я бы не удивился. Вопрос вечной молодости его беспокоит не меньше, чем господина Головастикова… Вот если бы только мы знали наверняка, что кактусы с его фермы перенасыщены кальцием…
– У нас есть мобильная лаборатория, мы можем сделать раскладку химического состава, – сказал Иван. – Ребята, сколько времени на это уйдет?
– Часа два, – пожал плечами один из студентов.
– А давайте воткнем в кактус «Веретено» и поглядим, что будет, – предложила Лиза, которой не терпелось вновь продемонстрировать свои благоприобретенные технические умения.
– Ты инструкции принципиально не читаешь? – поинтересовалась Аврора. – Анализатор для этого не годится. Сломаешь дорогую штуку. Сглючит его.
– Уверена? – переспросила Лиза.
– Эпик фейл обеспечен, – кивнула Аврора. – Отсталым лузерам со мной лучше не спорить.
– В таком случае – кто теперь из нас отсталый лузер? – торжествующе сказала Лиза, выводя на бамбуковую перегородку результаты анализа химического состава кактуса. Она успела потихоньку активировать «Веретено» и уколоть мясистый зеленый кубик, пока Аврора ее отговаривала от этого не предусмотренного инструкцией шага.
– Аминокислоты, бета-каротин, всевозможные витамины, алкалоиды, – принялся перечислять Лакшман, глядя на светящуюся таблицу. – Святая корова! Сколько же тут кальция! И – да, и витамина Д, конечно, чтобы кальций принудительно усваивался.