– Вот только и думает, как бы живот свой набить, – неодобрительно покачала пестрой головой Аврора. – Бейби, с таким аппетитом ты скоро в парадную форму не влезешь. Раз худеть для телепортации не надо – всё, велкам калории?

– Вынужден вас разочаровать, милая барышня, – покачал головой Филипп Петрович. – Навряд ли вы попробуете на приёме что-нибудь принципиально новое. Екатерина Николаевна не держит повара, бюджет не позволяет. Поэтому для своих гостей императрица, как правило, заказывает еду из «Омелы». Боюсь, даже «Ореховый взрыв», к которому вы относитесь с такой нежностью, для Государыни – непозволительная роскошь.

– Ну и дела, – поразилась Лиза. – Ну хоть со Стивеном Хокингом увижусь, и то хлеб… Или я должна сказать в данном случае – «и то бламанже»?

– Кстати о хлебе – вы бы видели, Филипп Петрович, с каким аппетитом накинулся на еду Лустенбергер! – восторженно поведал граф. – В швейцарской тюрьме его почти не кормили. Мы с Платоном разместили его в отеле «Европа», в номере с видом на памятник Пушкину. Лустенбергер цитирует с любого места почти все стихи Александра Сергеевича, конечно же, в переводе на швейцарский… Да, словом, он заказал полный обед, но сумел осилить только куриный бульон и кусочек ржаного хлеба. Желудок сократился, ничего удивительного! Потом попросил пишущую машинку – современные компьютеры Лустенбергер не признает. Боится электронной слежки, очевидно. Оказывается, пишущие машинки до сих пор продаются в пассаже Второва, я и не подозревал! Получается, на них есть спрос… После обеда Лустенбергер захотел посетить Русский музей императора Александра Третьего, он же совсем рядом, прямо напротив отеля «Европа» – но меня вызвал к себе Ренненкампф, пришлось оставить писателя на попечение Платона. Могу себе вообразить, насколько содержательную экскурсию устроил этот служака нашему швейцарцу!

– Значит, не только Аврора, но и вы сегодня успели побывать в кабинете господина Ренненкампфа? – Филипп Петрович отставил в сторону капучино и с любопытством взглянул на графа.

– О, рассказывать особенно нечего, шеф, – пожал худыми плечами граф. Он тоже был одет неофициально – просторная льняная блуза с отложным воротником, шерстяные брюки. – Ренненкампф предложил мне занять место Платона в Третьем отделении. Шварц, по его мнению, в последнее время потерял нюх. Я отказался. Вот и всё.

Филипп Петрович вернул на тарелку воздушное миндальное печенье, которым он закусывал компот, отряхнул пальцы и через стол протянул ладонь графу. Они обменялись рукопожатием. «Благодарю, голубчик», – прочувствованно сказал шеф.

– Позвольте… Вы сказали, что Аврора Валерьевна была сегодня у Рененнкампфа? – вдруг обеспокоенно переспросил граф. – Надеюсь, сударыня, не в связи с многочисленными нарушениями вами закона об охране электронных данных?

– В связи, в связи, – невозмутимо кивнула Аврора, налегая на карельский пирог с морковью. – Все мои кейсы закоммитил. Все мои лаги вытряхнул. Я уж думала, из кабинетика не выйду. На грузовом квадрике прямиком за решетку отправит.

Граф в отчаянии уронил голову на скрещенные руки.

– Это моя, моя вина. Я должен был предотвратить взлом базы Девятьсот Девятого, я должен был остановить вас…

– Да не парьтесь, граф, – добродушно сказала Аврора. – Всё ок. Меня откатили к последнему безгрешному бэкапу.

– В каком смысле, сударыня? – Граф поднял голову.

– Императрица особым указом освободила меня от ответственности за предыдущие преступления. За мои крутые заслуги перед отечеством. Ну, как вам такой поворот, лузеры? А в конце разговора ваш грозный Реня ни с того ни с сего дал мне полный доступ к базе Великого и Могучего. Андестенд?

– Это превосходное известие, сударыня! – искренне обрадовался граф.

Филипп Петрович не поленился встать и обнять Аврору.

Лиза салютовала ей стаканом с морсом.

Сегодня был тот редкий вечер, когда в «Омеле» выключали все телеэкраны и ресторанчик заполняла негромкая приятная музыка.

– «Поменьше говори, побольше действуй!» – вдруг послышалось из колонок, спрятанных в зарослях плюща под потолком.

Этот голос Лиза узнала бы в любом из миров.

– Кто это поёт? – ахнула она.

– Что? Ах, да. Это Мистер Миссисипи, голубушка. – Филипп Петрович заинтересованно посмотрел на Лизу. – Забавно, что он вас так зацепил, милая барышня. Это же главная загадка двадцатого века, человек-легенда. Он прибыл в Империю одним дождливым вечером – в буквальном смысле из ниоткуда, совсем как вы… Только это было в конце семидесятых. Все его называли Мистер Миссисипи. Настоящее его имя так и осталось неизвестным… Мистер Миссисипи сразу стал у нас звездой. Пел сперва на английском, потом выучил русский… Если желаете, сударыня, мы с вами потом прокатимся до Финского залива, посмотрим его особняк. Весьма приятное поместье в колониальном стиле. Называется Грейсленд.

– Всё, – сказала Лиза, откинувшись на бархатную спинку дивана. – Лучше уже точно не может быть.

– Лизавета, категорически приветствую! Рад, что ты пришла… – К столику подлетел Макс, – …и все твои коллеги тоже, – растерянно закончил он, здороваясь с остальными Ищейками.

Унтер-офицер уселся со всеми за стол и начал мять рисовую салфетку.

Салфетка была тонкой, поэтому порвалась почти сразу.

Макс взял следующую.

Отчего-то он растерял всю свою куртуазную легкость.

– Что-то вы сегодня весь вечер молчите, Максим, – доброжелательно заметил Филипп Петрович. – А между тем, я знаю, что у вас есть отличные новости. Мой друг Гавриил рассказал мне про вашу новую работу, лисёнок вы эдакий!

– А? Ну да, новости в самом деле отличные, – включился Макс, бросая салфетку на стол. – Меня позвали на «Всемогущий», вести полицейское шоу для детей. Шесть дней в неделю буду служить в жандармерии, как и прежде, а по воскресеньям стану рассказывать несмышленышам про работу городовых. Эфир раз в неделю. Предполагаемая аудитория – пятнадцать миллионов человек. Левинсон сказал, у меня типаж подходящий.

Граф подмигнул ему и поднял тост «за лучшего Абрикосова из всех, кого он знает».

Макс сказал, что он хочет отметить это событие чем-нибудь запоминающимся.

– Лизавета, поможешь мне выбрать кофе? – обратился он к Лизе. – Ни разу в жизни его не пробовал. А ты у нас вроде эксперт в этом вопросе. Как я в кондитерских изделиях, в синематографе и в полицейской службе. Прогуляемся до стойки?

– Ладусики, – удивленно согласилась Лиза. И без колебаний отставила в сторону недоеденный «Ореховый взрыв». – Думаю, начать тебе надо с чего-то полегче, вроде латте со взбитыми сливками…

– Послушай, – сказал Макс, когда они стояли в очереди к босому друиду с бородой. – Глупо, конечно, получилось… Словом, я купил пару билетов на Луну – еще до того, как их сделали бесплатными. Кто же знал, что мой красивый жест будет несколько подпорчен на высшем государственном уровне… Эдакая монаршая диверсия… Это я так тебя приглашаю прогуляться до космоса и обратно, если ты не поняла.

– Оригинально, – признала Лиза, чувствуя, как на лицо неудержимо наползает улыбка. – Значит, путешествие на Луну. А что, я там еще не была! Можно слетать. В хорошей компании тем более.

– Конечно, ты же богиня, – подтвердил заметно повеселевший Макс. – Кому и летать к звездам, как не тебе.

– Ну если под словом «звезды» ты имеешь в виду таких сомнительных личностей, как мой сосед Ангел Головастиков…

– Вовсе нет, под словом «звезды» я имею в виду таких восхитительных личностей, как унтер-офицер Максим Абрикосов, – парировал Макс. – Так что, согласна?

– Между мирами я уже перемещалась, – сказала Лиза. – Можно теперь и на Луну махнуть. Если там подают эспрессо, конечно.