– Нет, – резко ответил он, и шаловливый парень мгновенно исчез, сменившись серьезным мужчиной. – Вы туда не поедете.

– Как меня уже достали эти властные мужчины, – вздохнула Миранда. – С какой это стати мы туда не поедем, скажи на милость?

– В Фургарте произошло убийство. Жертва – женщина-магичка. Похоже на ровных, – отрывисто сказал он. – Что вам там понадобилось?

– Я думала заехать к маме, – растерянно сказала я.

– Она сама ездит сюда как на работу, – ответил он.

– Мне надо с ней поговорить.

– О чем?

Я вздохнула и выпалила на одном дыхании:

– Ее пригласили к самому императору. И я боюсь, что это может выйти мне боком. Мама жаждет выдать меня замуж, пристроить как можно удачнее, и она наверняка попытается воспользоваться шансом. Роде… Мастер Адалхард сказал, что у императора уже есть несколько прошений о заключении брака со мной от магов, которых я и знать не знаю.

– А что Адалхард? Тоже просил?

– Император ему отказал. Я прошла Лабиринт, я хочу стать магом и получить свободу…

– Может, и мне поучаствовать в этой гонке за огонек? – задумался Эммет, и я стукнула его по плечу, которое оказалось неожиданно твердым. – А что? Вообще-то я не хочу жениться, но однажды все равно надо будет это сделать. Я ни за что не соглашусь на запечатанную. А тут ты, такая милая, теплая…

Он снова попытался меня обнять, но я оттолкнула его руку.

– В общем, мне понятны твои опасения, – сказал Эммет. – Но, Арья, твою мать все равно не переубедить. Тебе не удалось донести до нее мысль, что ты отдельный человек, за все эти годы, так с чего решила, что вдруг получится после одной лишь беседы? Расслабься и верь в здравомыслие императора. А если вдруг соберешься в Фургарт, то только со мной.

– А ты нас защитишь, – усмехнулась Миранда.

Эммет пожал плечами и не стал отвечать, уткнувшись в тарелку с омлетом, который он ел с таким аппетитом, что я снова захотела добавки.

– В тебе что-то изменилось после хаоса, – сказала я. – Там очень страшно?

– Терпимо, – бросил Эммет, а я, сама того от себя не ожидая, провела пальцем по тонкому шраму над его ухом.

– Почему он не зажил? – спросила я, прикоснувшись к его волосам, таким коротким, что они даже не завивались.

Эммет глянул на меня, и его бирюзовые глаза потемнели, как море перед штормом.

– Видимо, не всем шрамам суждено исчезнуть, – сказал он.

Миранда закатила глаза, отломала кусочек хлеба и закинула в рот.

– Ты вот что скажи мне, Эммет Лефой, – произнесла она, прожевав. – Ты не раз говорил, что у тебя первый уровень. Почти мастер хаоса.

– Так и есть, – подтвердил он, вернувшись к омлету.

– Почему почти? Почему не раскачал?

– Я не уверен, что мне это надо, – сказал он, прямо посмотрев на нее. – Большая сила – большая ответственность. Боги отмерили мне столько, сколько есть. И я благодарен им за это.

Миранда покрутила в руках вилочку, царапая ею тарелку.

– Но попробовать-то можно, – сказала она. – Если получится, значит, боги сочли тебя достойным.

– А может, они посчитают тебя слишком жадной, – ответил Эммет. – И ты не сможешь удержать больше, чем было дано при рождении.

– Ты рассуждаешь слишком по-взрослому для того Эммета, которого я знаю, – проворчала Миранда.

– Ты не представляешь, какие во мне сокрыты глубины, – усмехнулся он. – Хочешь раскачаться? Мастер Изергаст вырос из первого уровня.

– Правда? – оживилась она. – Я думала, он сразу был таким… Как это делается?

Эммет проглотил последний кусок омлета, запил молоком и облизнул белые усы.

– Проводят ритуалы, – сказал он. – Единение со стихией. Когда остаешься только ты и твоя сила. Меня как-то заперли в кубе воды, но мне стало скучно.

– Ты можешь дышать под водой? – удивилась я.

– Я и не то могу, детка, – многозначительно подвигал бровями Эммет. – Еще один вариант, но зыбкий и ненадежный – секс с магом твоей же стихии. У вас там есть некромант на потоке. Предложи, он вряд ли откажется.

Миранда фыркнула, быстро глянула в сторону Джафа, откуда снова донесся слишком громкий смех девушки.

– Еще вроде наносят гексаграммы на тело. Со специальными знаками.

– У Изергаста есть такая, – подтвердила Миранда. – На груди.

– И когда это ты успела…

– Когда оживляла его, – пояснила она. – Значит, единение со стихией, секс и татушки?

– Может, еще что есть. Спроси у Изергаста, у тебя будет очень много возможностей для этого. Я заходил в академию с утра, завтра начинаются занятия. И расписание у вас, девчонки, интересное.

Мы с Мирандой настороженно переглянулись.

– Скажу так, – произнес Эммет, беря из корзинки с хлебом булочку и разрезая ее вдоль. – Мне будет сложно отбить тебя у Адалхарда, Арья. Пять индивидуальных занятий на неделе! А со мной ты не хочешь сходить даже на одно свидание. Это нечестная конкуренция! Монополизм!

– Ты снова меня удивляешь, – усмехнулась Миранда. – Откуда и слова такие взял.

– Мой отец – самый богатый человек Фургарта, – ответил Эммет, намазывая булку маслом. – От него. Он скучает по твоей матери, – добавил он, повернувшись ко мне. – Знаешь, если тебе так уперлось с ней поговорить – хорошо. Я вас отвезу. Присмотрю. Проконтролирую. Доставлю обратно.

– Спасибо, – сказала я. – Если тебя не затруднит… И если ты не станешь требовать оплаты поцелуями и все такое.

– У нас все будет исключительно добровольно, – ответил он, и это прозвучало слишком серьезно для шутки. – Знаешь, Арья, я не могу перестать думать о том, что у тебя второй уровень. Тебе не место в патруле.

– Боги, на которых ты ссылаешься, думают иначе, – встряла Миранда.

– Если магию можно раскачать, то нельзя ли ее уменьшить? – задумчиво произнес Эммет, не обратив внимания на ее реплику. – Вода тушит огонь. И если бы мы с тобой…

Я рассмеялась и взяла предложенную им половину булки.

***

Фургарт встретил нас моросящим дождем, и водный маг очень пригодился: Эммет что-то сделал, и капли огибали нас, скатываясь словно по невидимому зонту. Мамы дома не оказалось.

– Уехала утром, – доложил портье. – На роскошном воздушном экипаже, запряженном шестеркой белых коней. Госпожа Алетт и так дама заметная, но сегодня просто… – он взмахнул руками, тщась описать мамин наряд, и выдохнул: – Огонь.

Я пыталась не слишком предаваться отчаянию и верить в лучшее, и рядом с Эмметом это оказалось вполне реальным. Мы очутились в Фургарте к обеду и успели проголодаться, и Эммет отвел нас в ресторан своего отца, где официанты кружили вокруг так, словно мы были важными персонами. Он заказал кучу еды и горячего вина со специями, заверив, что именно этот напиток надо пить в пасмурный день. А потом мы с Мирандой с легкостью соглашались на все, что Эммет предлагал.

В Фургарте на выходных царило веселье: соревнования на лодках по городскому каналу, конкурс на лучшего дударя, где мужики раздували щеки и краснели от натуги, пытаясь воспроизвести максимально противный звук, и ярмарка, растянувшаяся по всей главной площади. Мы болели за самую симпатичную команду гребцов, и Эммет слегка подтолкнул их волной, бросили пару монет женщине, которая решила потягаться на звание лучшего дударя, но с треском проиграла, и катались на каруселях. Но городской праздник казался мне болезненно веселым. Это напоминало слегка истеричную радость человека, который уже болен опасным недугом и не особенно верит в лучшее. Стена не была видна отсюда, но дыхание хаоса чувствовалось. Фургарт будет первым городом, который попадет под удар, если хаос вырвется. И здесь пытались ухватить каждое мгновение. Как перед смертью.

– О чем задумалась? – спросила Миранда, когда мы уселись на лавку в круглой кабинке, закрепленной к металлической спице.

– Обо мне? – встрял Эммет, садясь между нами и опуская поручень.

– Молодой человек, – возмутился смотритель. – Место на двоих.

Эммет бросил ему серебряную монету, и смотритель, ловко поймав ее и спрятав в карман, опустил рычаг, приводя карусель в движение. Кабинка вздрогнула и плавно поехала вверх. Огромное колесо, украшенное огнями, напоминало гигантский глаз, горящий под вечерним небом. Дождь все моросил, но рядом с Эмметом он не был нам страшен, а горожане не обращали на погоду внимания.

– Это был отличный день, – сказала я. – Спасибо.

– Он еще не закончился, – ответил Эммет.

– Пора возвращаться. Завтра занятия.

– Можем съездить в Фургарт и на следующих выходных, – предложил он. – Или скататься в Элегерд, а оттуда порталом на южное побережье. Или можно отправиться на пикник через портал, что у общежития. Хочу посмотреть, вдруг там есть что-нибудь интересное.

– Хорошо, что ты не стала путницей, Арья, – невпопад добавила Миранда. – Порталов чуть не на каждом углу, а ты одна такая. Эммет, чего ты сел между нами, я тоже хотела об нее погреться. Погода отвратная.

– Грейся об меня, – щедро предложил он, раскидывая руки в стороны и обнимая нас обеих. – Я тоже горячий.

– Я видела своего отца там, в Лабиринте, – призналась я. – Настоящего отца. Путника.

– Он звал тебя с собой? – спросил Эммет, моментально став серьезным, и я кивнула.

– Я не захотела.

– Из-за Адалхарда? – чуть резковато уточнил он.

– Нет, – ответила я.

Правдивее было бы сказать – не только. Ведь из-за него я вернулась тоже. До Лабиринта я была влюблена в Родерика и знала это совершенно точно, но все изменилось. Он будто не слышал меня.

А я? Слышала ли я его? Наверное, это правильно, что он пытался достать разрешение на брак. Ведь именно этого ждут от мужчины, обесчестившего девушку, о падении которой узнала вся империя.

Колесо плавно крутилось, и наша кабинка взмывала все выше. Внизу раскинулся город, светящийся огнями. Играла музыка, смеялись люди, кто-то подул в дудку особенно резко, и следом послышались бурные овации.

Артефакт, которым измеряли уровень, крутился куда быстрее, чем это колесо. А Родерик волновался за меня. Вчера он хотел поговорить, но я выставила его вон, хотя весь день гадала – придет ли, не придет… Что он сейчас думает обо мне? И почему вспомнил Кевина? Родерик, как оказалось, знал о нашей с ним помолвке. Значит, думал, что я влюблена в Тиберлона?

Я внутренне застонала, вдруг осознав, что наплела той ночью! Пришла, чтобы спасти Кевина. Как же не к месту этот Кевин!

– Он сказал тебе что-нибудь? – спросил Эммет, и я едва сообразила, что он говорит о моем отце.

– Говорил, что передо мной весь мир. Но я не хотела быть путницей.

– Могла бы стать анимагом, наверное. Было бы куда проще, – вздохнул Эммет.

Я пожала плечами, не чувствуя за собой никакой вины. Я всю жизнь пыталась быть удобной и хорошей. А вот теперь со мной непросто. Похоже на запоздалый подростковый бунт? Так что?

– Знаешь, я действительно хотела бы брата. Такого, как ты.

– А я бы хотел вернуться на тот бал, – вдруг признался он. – Где мы познакомились.

– Ты обозвал меня дурой, – вспомнила я.

– А ты сказала, что я сам дурак, – рассмеялся Эммет. – Я и правда дурак. Почему не потанцевал с тобой тогда? Все могло быть иначе… Глядите! – воскликнул он, опасно перегнувшись через перила. – Профессор Крекин! У него есть женщина, надо же.

Колесо, вздрогнув, снова пришло в движение, и мы начали опускаться. У входа на аттракцион действительно стоял профессор Крекин. Дама, держащая его под руку, была дородной и самодовольной, и профессор рядом с ней выглядел особенно невзрачно. Он держал над головой спутницы зонт, а сам, не поместившись под ним, наполовину вымок.

Наши взгляды пересеклись, и невыразительные глазки профессора расширились, а сам он подобрался и шагнул к нам.

– Студентки Корвена и Алетт! Что вы тут делаете? – возмутился он. – Завтра занятия, а вы прохлаждаетесь!

– Успеем мы добраться, – ответила Миранда. – Вся ночь впереди.