Хоть я больше и не думала, что за мной наблюдают, все-таки шла по коридорам дворца, оглядываясь через плечо. Слежки я не заметила, но вспомнила, что вообще-то наблюдение за мной ведется. Точнее, не совсем уж наблюдение в прямом смысле, но по крайней мере мое местоположение может в любую минуту определить Сашуля, ведь ее намагиченный «навигатор» в одной из жемчужин моей волшебной фенечки так и остался. Но это ладно, на всякий случай пусть будет, тем более даже если вдруг Вилеон заинтересуется, где я нахожусь и спросит у моей подруги, та не станет выяснять, в чьей я конкретно комнате, скажет просто, что в гиленском дворце, и вопрос будет снят.

С этими мыслями, немного себя успокоив, я подошла к двери комнаты Милонены. Занесла руку, чтобы постучать и подумала вдруг: а что я скажу? Зачем пришла? Вот так сразу и брякну: «Вы умеете перемещаться?» Как-то некрасиво, словно уличать собралась. А что еще сказать? «Ой, простите, я ошиблась дверью, переместите меня, пожалуйста, в другое место»? Вот почему я такая разиня? Нет чтоб сначала подумать, а потом уже делать! Впрочем, я еще ничего и не сделала, можно думать, сколько влезет.

Но я не успела.

– Здравствуйте, ваше величество, – услышала сзади.

Обернулась и увидела Милонену, она только возвращалась к себе. Настоящая воплоэна – узнала меня и в другом обличье! А сама на этот раз была собой настоящей – седая, худенькая, с морщинками на лице.

– Здравствуйте, – сделала я намек на поклон. Поклонилась бы и в пояс, мне не трудно, но этикет хитрая штука: порой переусердствовать – тоже поступить неприлично. Королевы, и даже гилены, не кланяются служанкам.

– Вы ко мне?

– Да вот, шла мимо, дай, думаю, зайду. – Ляпнула и внезапно придумала, как можно начать разговор: – Хотела высказать свое восхищение вашей игрой. Ловко вы меня обескураживали, воплощаясь в невест Вилеона!

– Ну, не в самих невест, а только в кандидаток, – улыбнулась Милонена. – Да и вы ведь быстро стали сомневаться. Но все равно спасибо, мне приятно. Только что же мы у двери? Не зайдете?

Я зашла. Комната была небольшой, но уютной и чистой. Служанка усадила меня в единственное кресло, сама села на стул. Предложила чаю, но я отказалась. И не придумала ничего лучшего, как сказать:

– Восторгаются не только вашими перевоплощениями, но и как вы управляетесь с делами. Недавно даже слышала, будто вы можете находиться сразу в нескольких местах.

Служанка засмеялась.

– Хорошо бы. Увы, так не бывает.

– Тогда, может, вы умеете перемещаться? Фигаро здесь, Фигаро там!

– Фигарон? – зарделась Милонена. – Откуда вы о нем знаете? Столько лет прошло. Я думала, мы хорошо скрывались. Он ведь женатый был…

– Да что вы!.. – завертелась я, чувствуя, что тоже краснею. – Я никому не скажу. Правда! Но вы умеете перемещаться?

– Нет, конечно, чего только не выдумают.

– Вот и я о том же: вы ведь воплоэна, а не перемещатель, – пошла я на очередную хитрость. И услышанное в ответ заставило пуститься вскачь мое сердце:

– Ну, вы знаете, у нас в Такудале жили воплоэны, которые умели и это. Но здесь таких нет, да и там было мало.

– А мои родные?! – выпалила я.

– Девочка моя, – грустно улыбнулась старая служанка, – я ведь и не знаю, кто они, твои родные. Сколько тогда воплоэнов полегло!

– Но они могли уметь перемещаться?

– Почему же нет, ваше величество? Что может один – может и кто-то еще.

Глава 3

Последняя сказанная Милоненой фраза запала мне в сердце. «Что может один – может и кто-то еще». Но раз так, почему этому «кто-то» не быть мной? И ведь имелся, определенно имелся шанс, что мои погибшие родные были как раз из тех самых воплоэнов, которые умели перемещаться! Другое дело, если бы служанка вспомнила их и сказала, что у них такой способности не было.

Мне очень хотелось попробовать переместиться, но как это делать я понятия не имела. Спросить бы у Гела, но тут было сразу два препятствия. Во-первых, они с Сашулей занимались сейчас возвращением из иных миров спасшихся воплоэнов. Даже когда бывали у перемещателя с находителем дни передышки, беспокоить Геламеона не хотелось. К тому же, и это было вторым препятствием, он бы сразу догадался, что дело тут нечисто, интересуюсь я неспроста. И пусть он не доносчик, но по долгу службы просто обязан был сказать королю о своих подозрениях. Нет, Геламеон не подходил для моего просвещения точно.

Решение нашлось быстро, как только собралась назад, в королевский дворец, приняв облик Анель и сменив платье. За мной, как всегда, прибыл влюбленный в меня кудрявый Перинеон. Залившись привычным румянцем, он церемонно поклонился и протянул мне ладонь. Но я, против обыкновения, не положила в нее руку.

– Подождите, мой друг, – улыбнулась я. – Вы не против, если мы немножко побеседуем?

– О чем? – испугался молодой человек, почти мгновенно из красного став бледным.

– Точнее, о ком, – сказала я. – О вас.

– Обо… мне?.. – пробормотал Перинеон, и я испугалась, не грохнулся бы он в обморок.

– Да, о вас, – поискала я глазами скамейку. – О вашей работе. Пойдемте, присядем, и я задам вам несколько вопросов, если вы не возражаете.

– Я не возражаю! Нет! – вспыхнули его глаза. – Расскажу все, что будет угодно вашему величеству.

Мы прошли и сели на деревянную скамью с вычурной чугунной спинкой. Я потеребила рукав черного камзола перемещателя, не зная, как начать разговор. И начала его с самого глупого вопроса, какой только можно придумать:

– Перинеон, вы ведь умеете перемещаться?

– Куда? – попытался вскочить он. – В иные миры – нет, я только…

Положив на его руку свою, я заставила его остаться на месте.

– В иные миры нам не надо, да я и не стану требовать от вас невозможного. Меня интересует перемещение вообще, в принципе. Что вы делаете для того, чтобы переместиться куда-то? Что при этом чувствуете? Каково это – перемещаться? Наверное, так удивительно и прекрасно!

– О, ваше величество! – одарил меня Перинеон восторженным взглядом. – Когда я переместился в первый раз, думал, что счастливее меня нет никого на свете!

– Как давно это было?

– В десять лет, раньше перемещаться запрещено, слишком опасно для неокрепшей детской психики. Ребенок может испугаться и случайно переместиться куда-нибудь в опасное место.

– Но вы с раннего детства знали, что у вас имеются эти способности?

– Конечно. Мой отец был перемещателем, дед был перемещателем, прадед… Все мужчины по мужской линии.

– А женщины? – подалась я к нему.

– Это не женское занятие, – с удивлением глянул на меня молодой человек.

– Я не спрашивала, были ли женщины вашего рода перемещателями, – довольно резко отреагировала я. – Меня интересует, умели они перемещаться в принципе?

– Мама как-то рассказывала, что баловалась, когда ей было лет двенадцать, пряталась в лесу от подруг, когда ходили по грибы: была тут – и уже нет. Кричит им: «Ку-ку!» от соседнего дерева. Они туда, а она уже сзади на сотню шагов: «Ку-ку! Ку-ку!»

– Аня Куку, – пробормотала я, уже почти наверняка поверив, что и я смогу так же.

– Что? – поднял брови перемещатель.

– Это я так, образно. Но вы не ответили, что делаете для того, чтобы переместиться?

– Вижу цель и стремлюсь к ней, – пожал плечами молодой человек. – Нужно хорошо представить то место, куда нужно переместиться, и как бы шагнуть к нему. Отец учил, что проще всего использовать какую-то хорошо узнаваемую, яркую деталь. Когда перемещаюсь сюда, я вспоминаю сам дворец, но как бы в общих чертах, а вот этот фонарь у входа, – нашел он взглядом магический шар-осветитель на столбе с ажурными литыми украшениями, – я представляю совершенно отчетливо.

– И шагаете? – спросила я.

– И шагаю. Главное при этом не сомневаться. Как не сомневаемся, когда идем по лестнице; мы ведь не думаем, что ступеньки нам только мерещатся.

– Хорошо, – сглотнула я, в горле почему-то пересохло. – Это если знаете место. А если нет? Если вам прикажут переместиться, скажем, в Дикие Земли?

– Зачем в Дикие Земли? – снова побледнел Перинеон.

– Ой, да я просто так, к слову, – махнула я рукой. – Никто вас туда не отправит, не бойтесь, да и зачем? Там лишь песок, камни и хищники.

– И люди, – тихо произнес перемещатель. – Очень плохие люди.

– Я и говорю: хищники, – кивнула я. – С разным количеством ног. Но я имела в виду не именно это место, а любое, где вы до этого не бывали. Как справляетесь тогда?

– Тогда я чаще не справляюсь, – очень тихо, опустив глаза, проговорил Перинеон. – Теперь вы меня прогоните, ваше величество?

– Почему я должна вас прогонять? – обалдело заморгала я.

– Потому что не умею то, что вам нужно.

– С чего вы взяли, что мне это нужно? Я не просила вас перемещаться в незнакомые места, просто поинтересовалась. Теперь поняла, что это невозможно. Все, вопрос снят.

– Это возможно, – чуть более громко, но по-прежнему не поднимая на меня глаза, сказал молодой человек. – Опытные перемещатели могут работать даже по описанию местности. Подробному, конечно, с деталями, как вам и рассказывал. Если есть рисунок – еще лучше. Главное, чтобы соблюдалась точность. Если художник что-то приукрасил, нарисовал то, чего нет, а перемещатель возьмет это за основу – быть беде.

– Все ясно, – положила я руку на плечо Перинеону, – спасибо. И срочно выбросьте из головы мысли о том, что вы мне не подходите. Я уверена, вы еще всему научитесь. И когда мне действительно понадобится переместиться на другой край Куроны, я достану картины нужного места, покажу вам, и мы отправимся в путь. Так ведь, друг мой?

– Не совсем, – опять залился перемещатель краской. – У Куроны нет края. Курона – это большой шар.

– Да что вы говорите? – ахнула я. – А почему мы с него не падаем?

– Я забыл… – побледнел молодой человек. И долго он еще собирается менять цвет? В глазах скоро зарябит. – Там какое-то припружение…

– Ах вот как? Курона – шарик на пружинках? Расскажу королю, пусть позабавится. А то ведь так и помрет, думая, что живет на плоском скучном блине.

– Не надо королю! – испугался Перинеон. – А вдруг я ошибся? Там не припружение вроде бы.

– Может, притяжение? – как бы случайно сказала я. – Будто этот шар нас всех к себе притягивает. Нет?

– Точно! – ахнул молодой перемещатель, глядя на меня так, словно я открыла ему смысл жизни. – Вы такая умная!

– Ну так королева же, – вздохнула я.

– Да-да! Простите, ваше величество! – вскочил со скамьи Перинеон.

Поднялась и я.

– Ладно, поехали домой, пока с Куроны не соскользнули.

А уже на другой день, сразу после завтрака, я вышла из дворца, чтобы начать эксперименты. Королевский парк был куда больше, чем гиленский, некоторые деревья были здесь такими же большими и могучими, как в настоящем лесу, разве что аккуратно пострижеными. Но я забралась в самый дальний уголок парка, где отыскала островок почти дикой природы: что-то вроде маленькой дубовой рощи, окруженной со всех сторон высоким, густым кустарником, через который я продралась с трудом, едва не порвав жакет.

Да, я специально оделась в свой любимый жокейский костюм: белая рубаха, зеленый жакет, коричневые брюки, красная шапочка с козырьком и мои любимые красные сапожки, которые снова сделал Моделяр. В этом наряде удобно было не только сказать на лошади, но и ползать по кустам, чем я сейчас и занималась. Конечно, по уму лучше бы ставить мои эксперименты на ровной местности, как раз, к примеру, на ипподроме, чтобы я лучше все видела, но, к сожалению, меня бы там тоже все видели лучше, а это в мои планы не входило. Я собиралась ставить тайные эксперименты, практически запрещенные, потому что узнай о них король, он бы запретил и меня вместе с ними. Ну, меня так, слегка, а насчет моих затей точно издал бы указ, запрещающий перемещаться неперемещателям под страхом ужасных кар. Может, я сгущаю краски, но предчувствие было очень сильным, а я привыкла доверять моему шестому чувству. Ну и конечно же, мои секретные опыты были посвящены именно перемещениям. И как раз неперемещателем, то есть лично мной.