Когда она попросила его об этом? После того как он забрал ее от мужчины, которого она любила, или когда он опалил ее крылья? И тут я подумала о перьях, которые потеряла сегодня утром. Остались ли они на смятом пододеяльнике или их случайно поглотил один из многочисленных посетителей?

В конце концов череда размышлений убаюкала меня, и мне приснились Рэмбо и Моника. Во сне они были неразлучны и не раз спасали друг друга на протяжении многих лет. Я проснулась с улыбкой, которая быстро угасла при виде темной, тихой квартиры.

Над городом забрезжил новый рассвет, освещая башни из стекла, кирпича и металла, побеждая монохромные оттенки сумерек. Я пыталась заснуть, не желая встречать новый день.

Аромат Мими исходил от мягких волокон кашемирового пледа, укрывавшего мои плечи. Он окутывал израненное сердце, как одна из лоз жимолости гильдии, мучительная и успокаивающая. Я закуталась в теплую ткань, с благодарностью принимая тепло, которое она дарило моей озябшей коже.

Но потом я рывком села, и плед упал к талии. Укрыл ли меня мистер Олдерман перед уходом? Он ушел последним, и ни у кого больше нет ключа от моей квартиры. Накинув плед на плечи, словно плащ, я поплелась обратно внутрь. Я ожидала тишины, но меня встретил отчетливый звук чего-то шипящего. Мое сердце заколотилось, когда я пересекла гостиную и помчалась по короткому коридору в сторону кухни. Неужели кто-то воскресил Мими? Возможно ли вообще такое?

Мои ноги в носках заскользили, когда я резко затормозила. А потом сердце упало, словно брошенный пенни.

– Как, во имя пера, ты сюда попал? И что именно, по-твоему, ты делаешь?

Ашер оглянулся на меня через плечо.

– Я приземлился на балконе, где ты спала, и готовлю тебе завтрак. – Он собрал волосы в пучок и сменил замшу на белую футболку и джинсы, что делало его образ другим. Чуть более… человечным. Но я все еще не желала его видеть.

– Я не голодна.

– Мюриэль предупреждала, что ты так скажешь.

Мое сердце совершило медленный пируэт.

– Т-ты говорил с ней?

– Совсем немного.

Как несправедливо. Хотя мне очень хотелось расспросить об их разговоре, я жаждала, чтобы Ашер ушел.

Он выложил яичницу, затем пододвинул тарелку ко мне.

– Тебе нужно поесть.

Пока он рылся в каждом ящике на кухне, вероятно, в поисках столовых приборов, я уставилась на желтый холмик яичницы, желудок крутило, как падающее перо.

Плед… Должно быть, это он укрыл меня им.

Я сбросила ткань на том же месте, где стояла, и отступила.

– Раз уж ты нашел дорогу внутрь, то, несомненно, сможешь найти и выход.

Я развернулась, снова прошла через гостиную и направилась к себе в комнату. Я захлопнула дверь, испытывая огромное удовлетворение от того, с какой силой дерево ударилось о раму и как пронзительно щелкнула задвижка в замочной пластине.

После обжигающего душа я растянулась на шелковых простынях и схватила мобильный телефон, включив его впервые с пятницы. У меня было несколько пропущенных звонков, все от Джейса. Я не стала прослушивать голосовую почту, поскольку он завалил мой экран текстовыми сообщениями.

ДЖЕЙС: Пицца уже в пути. Где ты?

ДЖЕЙС: Фильм или сериал?

ДЖЕЙС: Селеста?

ДЖЕЙС: Пицца уже здесь.

ДЖЕЙС: Я в одних боксерах. Тех кошмарных, с твоим прекрасным ликом.

ДЖЕЙС: Если скоро не вернешься домой, я съем все лишние баклажаны с твоей пиццы.

ДЖЕЙС: Селеста, ничего страшного, если ты забыла обо мне и у тебя появились другие планы, но напиши, чтобы я знал, что ты в безопасности.

ДЖЕЙС: Ладно, теперь я чертовски волнуюсь.

ДЖЕЙС: Пожалуйста, позвони мне.

ДЖЕЙС: Я собираюсь подать заявление о пропаже человека. Без шуток.

ДЖЕЙС: Селеста, черт возьми. Позвони мне!

Наконец я так и сделала. Он кричал на меня целых три минуты после того, как я сказала «привет». Когда Джейс избавился от стресса, я рассказала ему о Мими, потом попросила повторить вечернюю пиццу, но вспомнила, что сегодня вторник. По вторникам он работает. Он брал выходные только в воскресенье и понедельник.

Он велел мне замолчать и сказал, что найдет кого-нибудь на подмену, а потом спросил, не хочу ли я, чтобы он приехал в пентхаус, и, хотя у меня был соблазн пригласить его, я сказала «нет». Джейс – мой друг, лучший и единственный, но он никогда не встречал Мими и не переступал порог этой квартиры. По привычке я держала эту часть своей жизни в секрете, потому что мое прошлое не поддавалось легкому объяснению.

Закончив разговор, я отправила письмо консультанту, дабы объяснить свое отсутствие, затем посмотрела телевизор, задремала и проснулась под рекламу о выпадении волос. Я снова попыталась заснуть, но безуспешно, поэтому надела тонкий черный свитер, кожаные легинсы, застегнула ботинки, провела щеткой по спутанным волосам, затем взяла телефон и вышла из спальни.

И замерла на пороге кухни.

Ашер, черт его побери, все еще был там. Он сидел на одном из высоких стульев и пил воду из прозрачного стакана. Или, возможно, водку. Раньше я думала, что алкоголь может стоить нам перьев, но потом узнала, что это чушь собачья. Мы могли пить, принимать наркотики и заниматься диким сексом, если только первые два пункта не выходили за разумные рамки, а последний совершался в уединении.

– Я поставил твою яичницу в духовку, чтобы не остыла.

Поджав губы, я направилась к холодильнику, открыла его и взяла бутылку воды.

– Селеста, пожалуйста, съешь что-нибудь. Если не хочешь яйца, я знаю, как приготовить несколько других блюд.

– Какую часть слова «уйди» ты не понял, Сераф?

Его ладони прижались к черному каменному острову.

– Великий Элизиум, ты так упряма.

– Неужели ты думал, что две смерти за последние четыре года сделают меня покладистой?

Его взгляд потяжелел, глаза все больше напоминали украшенные драгоценностями шарики, которые мы в детстве катали по полу гильдии.

– Если ты поешь, я уйду.

– Хм-м. Заманчиво. – Я открутила крышку и сделала большой глоток. – У меня есть идея получше. Я уйду, а ты можешь остаться и съесть яичницу. – Я схватила сумку со стула рядом с ним, натянула бомбер и достала мобильный телефон.

– Селеста! – Голос серафима прозвучал достаточно резко, чтобы заставить меня остановиться.

– Что?

– У тебя осталось меньше трех месяцев на завершение крыльев, и шестьсот семьдесят пять перьев. Нам нужно…

– Нам? – Я приподняла бровь. – Мы не команда, Сераф. Я – это я, а ты – это ты. Помеха.

Я ощутила себя крайне великодушной, не добавив кучу других описаний: отвратительный ангел с комплексом Бога, марионетка Элизиума, хуже Тройки.

Одна из этих мыслей стоила мне пера. Я сжала челюсть, когда оно оторвалось от костей, и щелкнула дверной ручкой, выходя на небольшую площадку, которая вела к нашему частному лифту.

– Кроме того, я не хочу возноситься, и, в отличие от Лей, никто не заставляет меня делать то, чего я не хочу. – На моих устах заиграла улыбка, когда лифт открылся, и я вошла внутрь. – Хотя я бы с удовольствием понаблюдала, как кто-нибудь попробует, – добавила я, когда Ашер появился в дверях.

– Куда ты направляешься?

– Домой. – Когда он вскинул брови, я осознала свою ошибку: он не знал о квартире в кампусе. Я нажала на кнопку и постучала носком ботинка, когда двери стали закрываться. Могут ли они двигаться еще медленнее?

Но рука распахнула их обратно, и вот уже Ашер снова стоял передо мной, его громадная фигура заняла все пространство дверного проема лифта.

– Домой?

Я выпятила грудь, пытаясь казаться больше и круче.

– В гильдию. Ой. – Ишим вырвал еще одно перо из моих невидимых крыльев.

Ашер наблюдал за его падением.

– Полагаю, твое место назначения не гильдия.

Я плотно сжала губы, предпочитая молчание дополнительной пытке. Лифт начал издавать низкий, крайне неприятный визг.

– Можешь, пожалуйста, отпустить дверь?

– Могу.

И он отпустил.

После того как вошел.

Я хмурилась всю дорогу вниз.

А потом сказала ему потеряться, за что получила такой взгляд, от которого зачесались кулаки. Ишимы, должно быть, не поняли моих намерений, потому что не украли ни одного пера из крыльев.

После того как мы вышли из «Плазы» и пересекли парк, я сказала:

– Преследование стоит людям очков.

Один из его сине-зелено-бронзовых глаз крепко зажмурился.

– Хорошо, что я не человек.

Я остановилась и повернулась к Ашеру.

– Сераф, я безнадежный случай. Заявляю это добровольно и осознанно. Уверена, твоя совесть сейчас сильно давит на тебя, но я не заинтересована в спасении, так что, пожалуйста…

– Я слышал, что ты поступила в Колумбийский университет. Полагаю, живешь ты в кампусе.

Я прорычала:

– Разве я не очевидно дала понять…

– Мюриэль очень гордится твоей амбициозностью и ужасно переживает, что ты не окончишь учебу.

– С чего бы мне ее оканчивать?

Он склонил голову набок, и темно-золотой локон выпал из его кожаной резинки для волос.

– Потому что Мими…

– Ты не имеешь права так ее называть!

Каждый прохожий, будь то мужчина или женщина, уже таращился на Ашера, но мой повышенный голос привлек к нам еще больше внимания. Даже собаки на поводках склоняли головы перед серафимом и его чувством собственного ангельского превосходства.

ЧСВ в случае с Ашером превратилось в ЧСА.

– Мюриэль попросила направить тебя на истинный путь.

Я одарила его едкой улыбкой, продемонстрировав все свои прекрасные белые зубы.

– Элизиум больше не является для меня истинным путем.

Каждое перышко на крыльях, которые он не потрудился сдержать магией, дернулось.

– Селеста…

– Скажи мне, Сераф, она уже влепила тебе пощечину за то, что ты сотворил с Джаредом и Лей?

Бронзовые кончики его перьев поглощали полуденное солнце и слепили меня своим светом.

– Джаред выбрал судьбу Лей, Селеста.

Если бы я обладала суперспособностями, трепещущий в моей груди гнев сравнял бы с землей все небоскребы в радиусе десяти миль.

– Обвинять других в своих ошибках – ребячество и неподобающее поведение для одного из Семи.

Сквозь крепко сжатую линию губ Ашера просочился рокот.

– Я скучаю по Мими. Она была всем для меня после того, как я потеряла Лей. Всем. Не представляю, где бы я оказалась сегодня, не приюти она меня. Но я знаю, что не могу и не стану жертвовать своими новыми мечтами ради прежних. Смерть Лей изменила меня. Изменила то, чего я хотела от жизни. Изменила мой взгляд на мир. – Я сглотнула, смачивая пересохшее горло. – Мими, вероятно, удостоила тебя разговором, потому что она зрелая и всепрощающая. Два качества, которыми я не обладаю.

– Очевидно.

Я не отреагировала на насмешку, поскольку сама навлекла ее на себя.

– Если у тебя есть хоть капля уважения ко мне, ты оставишь меня в покое. Однажды ты уже так поступил, поэтому я не сомневаюсь, что ты способен сделать это снова.

Я вздернула подбородок, побуждая Ашера принять мой вызов. Когда он этого не сделал, очевидно слишком сосредоточившись на скрежете зубов, я круто развернулась на каблуках и зашагала по тенистой вязовой аллее. Только добравшись до террасы Бетесда, я оглянулась через плечо.

Золотой мальчик Элизиума наконец-то исчез.

Глава 7

Когда я поднялась на четвертый этаж, у меня закружилась голова, а кожа покрылась испариной. Каждая косточка в теле болела, каждый мускул дрожал. Даже хлопать ресницами было больно. Я была в полном раздрае.

Я бросила сумку на потрепанный диван, который Джейс сохранил от предыдущих владельцев «Трэпа». Мне хотелось заменить это черное кожаное чудовище на что-то новое, но мое предложение встретили категорическим отказом. Джейс легко относился практически ко всему, кроме своего дивана. Поэтому, вписав свое имя в договор аренды рядом с его, первым же делом я отмыла изношенную вещь водой с белым уксусом, пока она не стала меньше пахнуть дохлой коровой, потной задницей и старым пивом.