– Да, четверых могу назвать. Могу предложить взять в группу Василия Теплова. Он отличный лазутчик, ловкий, находчивый. Мы с ним вместе несколько раз ходили на задания. Затем я бы взял в группу Максима Глухова. Он превосходный снайпер, а кроме того, разбирается в самых разных механизмах; что называется, мастер на все руки. Дальше – нам, как я понимаю, будут нужны сапер и подрывник. Такие люди тоже есть. Я знаю отличного сапера, его зовут Миша Лернер. Кстати, он еще и радист. А подрывником я советую взять сибиряка Бориса Косолапова. Так что всего нас будет шесть человек. Как тебе, капитан, такой состав группы?

– Если ты за этих людей ручаешься, то я такой состав одобряю, – сказал Шубин. – Пошли, соберем этих бойцов и отправимся в штаб. Там полковник Данилов обещал нам выдать все, что нужно в дорогу.

И они отправились собирать группу. Лернер и Глухов ночевали в одной землянке, их долго искать не пришлось. Как выяснилось, оба они были москвичами и, встретившись на фронте, сдружились. У них были общие интересы: оба интересовались техникой, радиоделом, а еще оба были страстными футбольными болельщиками. Только Лернер болел за «Спартак», а Глухов – за «Торпедо». В другой землянке Коростылев обнаружил сибиряка Косолапова. А лазутчик Теплов спал в отдельном окопе, его пришлось поискать.

Сообщение о новом задании все встретили по-разному. Косолапов, человек по натуре спокойный, и к новому заданию отнесся спокойно, без эмоций. Оба москвича задумались, как они будут решать новые задачи. А вот Теплов воспринял новое задание с восторгом. Ему понравилось, что они будут совсем одни – сами себе командиры, никому не будут подчиняться. Как видно, Василию Теплову по жизни не нравилось кому-то подчиняться.

Когда группа была собрана, Шубин повел своих людей к штабу. Полковник Данилов их уже ждал. Он сам проводил их к месту, где тыловики устроили временный склад оружия и боеприпасов, помог подобрать гранаты, пулемет, толовые шашки и рацию. Шубин этот запас вооружения распределил следующим образом. Пулемет отдал Теплову как лучшему стрелку группы. Запас толовых шашек достался подрывнику Косолапову, рация – Лернеру. Продукты все разделили поровну.

Наконец все было готово к походу. К этому времени уже рассвело. Обычно Шубин в такое время не ходил в разведку – слишком светло. Но теперь он шел не в разведку – он шел в наступление на целую группу немецких армий. Поэтому они решили, что сейчас время для похода самое подходящее. Полковник Данилов пристроил их на машину, которая везла в наши передовые части запас патронов. С этой машиной группа Шубина должна была добраться до самой Сычевки. Дальше они должны были передвигаться самостоятельно.

Глава 5

Шубин еще заранее решил, что базу группы лучше всего будет создать где-нибудь в районе к западу от Вязьмы. Здесь была самая большая возвышенность во всем этом районе, здесь находились истоки всех рек, которые текли отсюда в разных направлениях. А еще неподалеку отсюда находилась Вязьма – крупный железнодорожный узел, где пересекались обе трассы: Ржев – Киров, идущая с севера на юг, и Смоленск – Калуга, идущая с запада на восток. «Вязьмой нам и надо будет заняться в первую очередь, – решил Шубин. – Если не успеем – немцы разорят всю станцию. Нашим потом долго ее придется восстанавливать».

Поэтому от Сычевки он решил двигаться прямо на север. Когда машина остановилась, разведчики быстро разобрали свое снаряжение и пошли в выбранном направлении. Дорога, по которой отступали немецкие войска, осталась позади. Постепенно затихли и звуки боя. Разведчики проходили через поля, пересекали еще замерзшие болота. Здесь ничто не говорило о войне. Казалось, кругом царит мирная жизнь.

Но вот группа вышла на опушку, впереди стала видна какая-то деревня. И сразу стало ясно, что здесь вовсе не мирная жизнь. С небольшой возвышенности, на которой находились бойцы, было видно, что в деревне происходит что-то чрезвычайное. Большая группа сельчан – возможно, все население деревни – толпилась возле северной околицы деревни. А от дома к дому расхаживали немецкие солдаты. Их было около двадцати. Они выгоняли людей, которые еще оставались в домах. Впрочем, когда Шубин взял бинокль и присмотрелся к происходящему, он понял, что сгоняют далеко не всех. Он видел, как одна девушка пыталась вести с собой двух пожилых людей – видимо своих родителей. Однако немецкие солдаты оторвали стариков от дочери и прикладами погнали их назад в деревню. А еще он заметил троих солдат с огнеметами. Пока что они спокойно стояли в стороне. Но Шубин предвидел, что, когда «отбор» закончится, немцы сожгут всю деревню.

– Ну, вот для нас и первое дело, – сказал он своим бойцам. – Немцы хотят угнать этих людей, тех, кто моложе и здоровее, с собой. А деревню они хотят сжечь. Наша задача – не допустить этого. Для этого мы разделимся. Мы все, кроме Максима, сейчас пойдем вон к той опушке, где скрывается дорога. Там мы устроим засаду и будем ждать, когда немцы погонят людей в ту сторону. А ты, Максим, как самый меткий из нас останешься здесь. Твоя задача – не допустить, чтобы фрицы сожгли деревню. Солдат с огнеметами всего трое. Может, им будут помогать еще три-четыре человека. Не думаю, что для тебя уничтожение фрицев будет сложной задачей. Пулемет ты пока отдашь Василию. Все ясно? Тогда пошли.

И он повел свою группу назад в лес, а затем под прикрытием леса – на север, в то место, куда немцы должны были пригнать сельчан, собранных для отправки в Германию. Здесь он распределил свой отряд следующим образом. Три человека – он сам, Василий Теплов с пулеметом и подрывник Косолапов – должны были засесть в ста метрах от опушки. А Лернер с сержантом Коростылевым остались на самой опушке.

– Действуем следующим образом, – начал объяснять Шубин. – Когда колонна дойдет до нас, мы трое открываем огонь. Наша задача – убить немецкое охранение, которое будет находиться во главе колонны. Одновременно вы двое открываете огонь по хвосту колонны. Люди начнут разбегаться. Если мы с самого начала сможем уничтожить половину фрицев, то с оставшейся половиной мы справимся, я уверен. Да, хочу предупредить: пленных брать не будем, нам их некуда девать. И тебе, Василий, отдельное напутствие. Ты с самого начала не используй пулемет – людей обязательно заденешь. Только когда колонна разбежится, тогда бей по немцам из пулемета. Василий, ты с пулеметом ступай на ту сторону дороги, а мы с Борисом останемся здесь. Будем ждать.

Ждать пришлось недолго: прошло минут двадцать, и на дороге показалась голова колонны. Впереди шли двое автоматчиков, за ними следовали согнанные в колонну жители деревни. Теперь, с близкого расстояния, Шубин мог удостовериться в том, что немцы четко выполняли установку своего командования и согнали в колонну только тех, кто мог принести пользу «великой Германии»: в колонне не было ни детей моложе семи лет, ни стариков. В основном здесь были подростки и женщины.

Вот колонна подошла ближе… еще ближе… И тогда Шубин прицелился в немца, который шел во главе колонны, и выстрелил, давая тем самым сигнал остальным для открытия огня. Тут же стали стрелять Косолапов, лежавший рядом с ним, и Теплов, находившийся на другой стороне дороги. Немец, в которого стрелял Шубин, рухнул в снег, упал и тот, кто шел рядом с ним. Раздался чей-то истошный крик «Разбегайся!» – и колонна мгновенно рассыпалась. Люди бежали во все стороны – и вперед, по дороге, и в стороны, в лесную чащу. Немцы сделали несколько выстрелов по бегущим, но огонь, который по ним вели разведчики, заставил их забыть о людях из деревни. Теперь они только отстреливались от разведчиков группы Шубина. С той стороны дороги мощно заговорил пулемет Теплова. А позади, там, где находился хвост колонны, тоже слышалась стрельба – там вели бой Лернер и Коростылев.

Немцы, которые шли в середине колонны, оказались в самом выигрышном положении – по ним не вели огонь ни спереди, ни сзади. Тогда шестеро немцев из середины колонны решили сами перейти в наступление. Они кинулись в лес и по нему, прячась за деревьями, стали продвигаться вперед, туда, где находились Шубин, Теплов и Косолапов.

Это была серьезная угроза бойцам. И Шубин оставил Борю Косолапова одного вести бой с двумя немцами, а сам двинулся навстречу тем шестерым. При этом он сразу стал забирать глубже в лес, чтобы выйти на крайнего из цепочки врага. Ему надо было использовать то преимущество, что он понял, что эта группа начала наступать, а немцы его еще не видели. А еще он был в маскхалате, а враги – в обычных шинелях, которые были хорошо видны на снегу. Было важно использовать эти два преимущества и первым заметить немца. Тогда Шубин имел бы шанс уничтожить врагов по одному. В противном случае они бы его окружили, и тут ему пришел бы конец.

И вот разведчик увидел первого из врагов! Немец находился метрах в тридцати от него, и он все еще не видел Шубина. Капитан замер, притаившись за деревом, ждал, когда враг подойдет поближе. Немец приблизился на три метра, потом еще немного… Теперь Шубин отлично видел его. Это был немолодой солдат, лет сорока наверное. И он был очень напуган – вертел головой, высматривая русских, напавших на колонну. А Шубин знал – если во время боя все время вот так вертеть головой, ничего важного не увидишь, не заметишь опасность. И немец не замечал разведчика, притаившегося уже метрах в двадцати от него.

Когда до врага осталось метров двадцать, Шубин поймал немца в перекрестие прицела и плавно нажал на спусковой крючок. Автомат произвел одиночный выстрел, и его хватило: немец сложился пополам и рухнул на снег.

А Шубин уже высматривал следующего врага. И увидел его – ближе, чем ожидал, опять метрах в тридцати. На этот раз немец тоже увидел разведчика. И не стал медлить с открытием огня. Пули взрыли снег вокруг дерева, за которым прятался Шубин, свистели между стволов. Сидеть на одном месте было нельзя, и Шубин рванулся, перебежал левее и оттуда сделал два одиночных выстрела по врагу. Нет, мимо!

Немец тоже знал, как вести бой один на один; он тоже перебежал, укрылся за толстой березой и оттуда выстрелил в Шубина двумя короткими очередями. Стрелял этот гад метко: одна пуля сбила шапку с головы разведчика, другая пробила воротник. Еще на пару сантиметров ниже – и… Надо было сражаться еще активнее, мешать врагу вести прицельный огонь. Ведь в меткости немец, пожалуй, не уступал Шубину, а может, даже превосходил его.

И Глеб снова совершил рывок, на этот раз вправо. Но не успел он укрыться за парой тесно стоящих рядом осин, не успел дать по врагу короткую очередь, как совсем близко застрекотал «Шмайсер», и пули впились в ствол дерева рядом с разведчиком. Это стрелял не «его» немец, это стрелял еще один! Шубин и не заметил, как тот подкрался. Теперь капитану противостояли сразу два противника, и оба умели вести бой в лесу. Надо было быстро отступать. Разведчик кинулся в одну сторону, потом в другую, мешая врагам прицелиться. Пока что ему везло – ни одна пуля его не задела. Но сколько еще будет длиться такое везение?

Он кинулся дальше и на бегу послал длинную очередь во второго немца. И, кажется, на этот раз попал: враг пошатнулся, уронил автомат и скрылся за деревом. Но зато первый противник Шубина, наоборот, шагнул вперед и поднял автомат. Теперь он находился всего метрах в пятнадцати от разведчика. С такого расстояния нельзя было промахнуться. И Шубин уже не успевал выстрелить первым. Вот сейчас…

И в этот самый момент откуда-то сбоку прозвучала короткая очередь. Глеб увидел, как пули пронзили его врага, как кровавые брызги вылетели из его груди. Немец рухнул на землю и больше не шевелился.

Шубин огляделся, ища глазами Борю Косолапова или еще кого-то из своих бойцов. Но вместо солдата в красноармейской шинели он увидел худенького паренька лет пятнадцати. В руках парень держал «Шмайсер». Парень подбежал к Шубину, спросил:

– Вы не ранены? Я уж думал, он в вас попал, он так близко от вас находился.

– Нет, я не ранен, – ответил разведчик. – А ты кто такой? Откуда взялся?