– Вы так считаете? – Дарсем прищурился, чуть склонив голову набок. – А я, напротив, вижу, что история, увы, повторяется: там, где появляются Мэллори и Джаил, начинается хаос, вседозволенность, попытки бросить вызов существующей власти. И вот, аванпост Нумера, столько лет без особых проблем защищавший Тессар от врагов, внезапно решает выйти из-под контроля и самостоятельно вести политические игры. Заключает перемирие с эмерийцами, уничтожившими не одну сотню эллатов. Организует совместные экспедиции. Использует их шпионскую технику! – он поднял руку с планшетом, собираясь швырнуть его на пол, но в последний момент передумал. – Я чувствую в этом хорошо знакомое пагубное влияние. Будучи офицерами «А-Нон-Тар», они тоже не желали действовать по инструкции и подчиняться приказам свыше.

– Джаил и Мэллори здесь ни при чем, – Альн помолчал. – Это целиком и полностью были мои решения и моя ответственность. Я посчитал, что будет правильным сперва собрать информацию, а потом отправлять рапорт в столицу. Накажите меня, если считаете нужным, но не трогайте их. Поймите, они необходимы Тессару и готовы верно служить ему.

– В самом деле? – Патриарх взглянул на прим-маршала, и тот еле заметно кивнул. – Хорошо. Сейчас и проверим.

В разгар дня Солус палил нещадно, раскаляя песок и камни. Но Главнокомандующий отдал приказ вывести из казарм и построить весь контингент, поэтому бойцам ничего не оставалось, как стоять навытяжку и, щурясь от яркого света, смотреть в центр полукруга – туда, где находились трое отступников и командор О’Рэн.

Напротив них под собранным на скорую руку навесом сидел Дарсем. Прим-маршал и офицер Блейд стояли в тени за его спиной. Там же, в глубине, мелькала бледная физиономия Блума.

– Мы обдумали ваши слова, командор, и пришли вот к какому решению, – будничным тоном проговорил Патриарх, постукивая ногтем по экрану планшета. – Одного из мятежников, – он указал на Рэйнира, – мы заберем в столицу и отправим туда, где он должен был оказаться еще лет десять назад – в тюремный блок F-1, где отбывают пожизненное его дружки. Там как раз недавно освободилась камера.

– Нет… – еле слышно прошептал Рэйн.

Мэл судорожно всхлипнула. На свету она практически ослепла, и слёзы текли по её щекам бесконечным потоком.

Трое вооруженных гвардейцев подошли к ним, чтобы увести арестованного, и тогда неожиданно заговорила Инн:

– Прошу, разрешите мне, как бывшему командиру, на прощание обнять своего бойца.

Гвардейцы вопросительно посмотрели на Блейда, тот, в свою очередь, наклонился к Дарсему. Патриарх не ответил, лишь поднял и опустил указательный палец, но этого оказалось достаточно: наручники тут же сняли. Инн расслабила затекшие плечи, размяла пальцами шею, встряхнулась… а потом, шагнув к Рэйну, порывисто сжала его в обьятиях. Конвоиры прислушались: не скажет ли чего лишнего, но Джаил молчала.

– Достаточно, – скомандовал Блейд, и девушка опустила руки. Рэйнира оттащили в сторону, а потом увели – туда, где в тени возле здания штаба урчал мотором электромобиль.

Наручники снова защелкнулись.

– Теперь насчет остальных, – между бровей Патриарха залегла суровая складка. – Мы приняли во внимание слова командора и то, что увидели своими глазами, но… этого недостаточно. Если осуждённые хотят получить амнистию и вернуться в строй, они должны попросить об этом. Нет, не так: умолять. Раскаяться, признать свою вину и поклясться при всех, что такого больше не повторится.

О’Рэн с тревогой оглядел бывших офицеров. Он знал, для чего Дарсему нужно их публичное унижение и обещание, данное при свидетелях. Ломать слабых и принуждать покорных не так интересно, как укрощать сильных и гордых. Тех, кому честь офицера не позволит ни солгать, ни нарушить клятву.

Джаил стиснула зубы, но, покосившись на Мэллори, вздохнула и выпрямилась:

– Хорошо. Я признаю, что совершила ошибку, и прошу…

– Нет-нет-нет, – покачал головой Патриарх. – Разве это раскаяние? Разве так умоляют о снисхождении? – Его губы скривились в усмешке: – Тот, кто искренне жаждет прощения, должен стоять на коленях.

Инн застыла. Глаза её потемнели от ярости, плечи напряглись. Казалось, она сейчас разорвёт наручники и мощным ударом ксинергии превратит Дарсема в груду обгорелых костей.

– Ну же, смелее, – похоже, его это забавляло. – Покажите, как вы сожалеете о содеянном. Продемонстрируйте всем своё смирение и лояльность. Убедите меня, что вы изменились и достойны второго шанса.

Ни одна из бывших офицеров не шелохнулась.

– Давайте, я жду и готов забыть всё плохое, даже то, что вы опорочили моё доброе имя и едва не устроили государственный переворот. Видите, я не злопамятен и охотно прощу вас – стоит лишь преклонить колени.

«Сделайте это, – мысленно взмолился Альн. – Забудьте про упрямство и гордость, иначе он разозлится и снова погубит вас! Сделайте это ради себя!»

– С вас снимут обвинения и вновь наделят всеми гражданскими правами. Более того, в память о ваших заслугах я даже готов вернуть вам офицерские звания.

В тягостной, напряженной тишине слышалось только взволнованное сопение первогодков и шелест ветра в сухой траве.

«Если не ради себя, – в отчаянии воззвал командор, – сделайте это ради Тессара! Ради всех нас!»

– Хочу напомнить, – с неожиданно злостью произнес Дарсем, – что я сохранил четверым вашим бойцам жизнь… и только от вас зависит, как долго она продлится!

Мэл вздрогнула. Инн прикрыла глаза. На лбу у неё выступили крошечные капельки пота. Через мгновение, не сговариваясь, даже не взглянув друг на друга, бывшие офицеры почти синхронно опустились сперва на одно колено, затем на другое, и низко склонили головы.

Патриарх с торжествующей улыбкой выслушал их сбивчивые признания. И заставил повторить громче клятву впредь ничего незаконного не совершать.

– Вот и прекрасно, – Дарсем поднялся. – Люблю, когда всё хорошо кончается. И да, – обернулся он к Блейду, – распорядитесь, чтобы завтра это было во всех новостных листках… Что же касается вас, командор, – взгляд прищуренных глаз переместился на Альна, – то меня впечатлило ваше стремление к автономии. И, поскольку я не привык оставлять без внимания подобные инициативы, даю вам шанс разобраться с захватчиками самостоятельно, своими силами. Тем более что офицерский состав Нумеры пополнился уникальным бойцом и непревзойденным стратегом, – в голосе Патриарха сквозила насмешка. – И, раз уж вы настолько цените независимость, я вышлю командующим Литории и Катана запрет на оказание вам любой помощи. Полагаю, вы прекрасно справитесь и без неё. Ну, или обратитесь за поддержкой к вашим друзьям-эмерийцам. Кстати, это мы заберём, – Дарсем указал на планшет. – Пусть инженеры изучат, нам пригодится подобная технология. Второй можете оставить себе. Кажется, он неисправен.

Один из гвардейцев сунул в руки О’Рэну разобранный передатчик.

– И напоминаю, что скоро выборы, поэтому грозящую Тессару опасность следует ликвидировать в кратчайшие сроки. А чтобы у вас был стимул, я отменил все поставки продовольствия и медикаментов на базу – до тех пор, пока проблема не будет решена. Так что, если не хотите сражаться голодными, придётся поспешить.

– А если у нас не получится? – вырвалось у Альна. Он ожидал любого исхода, но бросить две сотни эллатов в такой момент на произвол судьбы… Кошмарный сон никак не хотел заканчиваться.

Дарсем прошел мимо него и на ходу бросил через плечо:

– Тогда в следующий раз я увижу вас всех на площадке для казней.

«Слава Патриарху!» – трижды прогремело над аванпостом.

Пока высокие гости загружались в электромобиль и рассуждали о том, как выгодно подать случившееся во время предвыборной кампании, отрядам было велено оставаться на месте и ничего не предпринимать. За этим строго следили гвардейцы, поэтому никто не бросился к помилованным отступникам, не помог встать, не расстегнул наручники.

Услышав неподалеку шаги, Инн подняла голову. И увидела Скай: бывшая прима летящей походкой приблизилась к ним и бросила на землю перед Мэл её очки.

– Мне поручили передать, – сообщила она. А потом мстительно улыбнулась и наступила на них: – Поздравляю с повышением.

Инн дёрнулась вперед, пытаясь вскочить, но затёкшие ноги подвели и Скай опередила её коротким ударом под дых. Джаил рухнула на бок, тёмные волосы рассыпались, закрыли лицо. Бывшая прима отошла на шаг, свысока оглядела её и надменно фыркнула:

– Счастливо оставаться!

Когда Инн наконец поднялась, откинула назад волосы и огляделась, рядом уже никого не было.

Штаб аванпоста Нумера, два часа спустя

Он знал, что ей нужен этот звонок. Но долго не решался набрать номер, раздумывая, стоит ли рассказать правду о том, в какую передрягу они угодили, или просто успокоить, сказав, что всё обошлось. По большому-то счету, так и есть: все живы, он сохранил должность, офицеры восстановлены в звании. Об остальном он старался не думать. По крайней мере, пока.

– Рада за тебя, О’Рэн, – выслушав его, отозвалась секретарь-адъютант. Сегодня её голос был каким-то бесцветным, а нос постоянно шмыгал, словно она простудилась или недавно плакала.

– Эви, – насторожился Альн, – у тебя неприятности?

– Да, – обреченно вздохнула она. – То есть, нет, не у меня. Точнее, не только… Сегодня утром на столе у прим-маршала я случайно нашла документ, уже подписанный Патриархом. Судя по дате, новый указ вступит в силу сразу же после выборов. Ты не представляешь, что нас теперь ждёт!

Пустыня Сетта, пять часов спустя

Солус спрятался за холмы. Ночное небо темнело, погружая пустыню в сумерки. Одинокая лацина высунула голову из песка, пошевелила гибкими усиками… и тут же нырнула обратно: рядом с ней приземлился увесистый камень. Потом еще один.

Камни бросала девушка с растрепанными белыми волосами. Хватала, не глядя, те, что покрупнее, и остервенело швыряла их в невидимого врага. В темноте глаза её тускло светились красным.

– Ненавижу! – выплевывала она сквозь сдавленные рыдания. – Сдохни, мразь! Ты еще пожалеешь… обо всём, что сделал, грёбаный выродок!

Силы закончились раньше, чем камни. После очередного броска девушка покачнулась, упала на четвереньки и распласталась на остывшем песке. Несколько крон она лежала, не шевелясь, и лацина выбралась на поверхность, предвкушая поживу… но девушка шумно вдохнула, перевернулась на спину и, глядя в бездонное звёздное небо, уже спокойно пообещала:

– Ты за это поплатишься…

Где-то на полпути к Ксантру, шесть часов спустя

Электромобиль останавливался каждые два часа, чтобы его пассажиры могли немного размяться, но только сейчас кто-то додумался открыть багажник и посмотреть, как там арестант. Выглядел он не очень: похоже, во время пути его мотало туда-сюда по железному ящику и не раз приложило о стенки.

– Ребята, – скорчив жалобную мину, попросил он, – снимите наручники, а? Я всё равно никуда не денусь. А так хоть смогу ухватиться за что-нибудь и не буду болтаться из угла в угол.

Один из гвардейцев молча расстегнул замок, но, не успел пленник насладиться свободой, как ему снова сковали руки. Только на этот раз спереди.

– Спасибо и на том, – улыбнулся он и с наслаждением почесал щеку. – Слушайте, а где тут можно… эээ… сбросить балласт?

– Только не рядом с машиной! – Гвардеец огляделся: – Иди вон за те кусты. И чтобы сразу назад!

– Разумеется.

На нетвердых ногах, нарочно покачиваясь, Рэйн добрел до кустов и, мгновенно собравшись, проскользнул в самую гущу зарослей. Рывком расстегнул рубашку, приноровившись, сунул под неё руки, ощупал пальцами бок. Поморщился, обнаружив царапину, и усмехнулся: ничего, заживёт. Инн действовала в спешке, но благодаря ей он теперь сможет отправиться туда, куда велит ему сердце.

Когда он вытащил руки, в ладони у него была зажата острая десятипонтовая шпилька.

Сезон Бурь

Глава первая

– Спасибо, – негромко сказала Джаил.