Она вышла, к счастью, одна и уже собиралась свернуть в сторону, когда я перегородил ей дорогу.

– Девушка, можно с вами познакомиться?

Она удивленно посмотрела, и, кажется, именно в тот момент ее глаза стали моим персональным фетишем. Чистые, невинные…

– Со мной? – робко переспросила она, оглядываясь по сторонам.

– Это тебе, – протянул ей букет, сразу отбрасывая формальности. Руки уже чесались прижать к себе это юное тело. Однако она вовсе не торопилась принимать презент.

– А вы меня ни с кем не перепутали?

– Разве можно тебя с кем-то спутать? – Она неловко пожала плечами и осторожно приняла цвета.

– Красивые. Спасибо.

– Им до тебя далеко, Цветочек, – улыбнулся в ответ. От такого незатейливого комплимента она снова покраснела и отвела взгляд.

– Скажете тоже…

– Давай на “ты”? И я хочу пригласить тебя погулять. Что скажешь?

Я словно шел по минному полю – в любой момент эта пташка могла испугаться и улететь. А я не хотел этого. Я наслаждался ее чистотой, ее красотой… Сам не понимал, с чего так повело, но остановиться уже не мог.

– Куда? – испуганно спросила она.

– На свидание. В парк. – Вообще у меня был совершенно иной план, но видя ее реакцию, пришлось импровизировать. – Меня Ильдар зовут.

– Лиля. Очень приятно.

– Мне тоже…

Тот день навсегда остался в моей памяти. Неизведанные эмоции захлестнули меня. Глядя на Лилю, у меня возникало стойкое желание оберегать ее, защищать, любить. Учитывая, что женским вниманием я был не обделен, и любовницы менялись у меня довольно часто, подобные изменения заводили в тупик.

Я не понимал сам себя. Но оторваться от нее или поступить с ней так же, как с остальными, попросту не мог. Впервые я жаждал чего-то большего – хотел чувствовать ее, слышать смех, смотреть в глаза.

Невинность девушки останавливала меня – она была словно ребенок. И мне не верилось, что в двадцать один еще могут быть такие, как она.

Лиля казалась мне какой-то невероятной, волшебной. И я поплыл. Настолько, что следующие пару недель устраивал ей чуть не каждый день романтические свидания. Я, мужик, который и цветы-то покупал только в исключительных случаях.

Провожал ее и боялся спугнуть, а когда она робко целовала меня в небритую щеку, я готов был кончить от этого. А ночами мне снился наш секс. Да в таких красках, что я едва сдерживался, чтобы не наброситься на нее на следующий день.

Она была идеальной для меня. Именно такой, какой должна быть жена. Почему-то у меня даже не возникло ни малейших сомнений тогда.

А уж как я ревновал ее! Мне хотелось спрятать свое сокровище ото всех и не показывать. Любоваться самому за закрытыми дверями.

Но все же ради нее я сдерживал своих демонов. И это приносило плоды – с каждым день Лиля все сильнее привыкала ко мне, открывалась все больше. Она по-прежнему была слишком неискушенной, и первый настоящий поцелуй поверг ее в настоящий шок. А я… Сбежал. Потому что иначе взял бы ее прямо там, возле подъезда. Потому что мне напрочь сносило крышу. Настолько, что я просто перестал замечать других женщин. Мужики ржали надо мной, когда собирались, а я лишь отбрыкивался от их дебильных шуток, мечтая, как, наконец, получу доступ к желанному телу.

Наивный глупец, если бы я тогда только знал, чем обернётся эта моя одержимость невинными глазами, и какую цену придется заплатить за пару лет безоблачного счастья…

– 11 Лиля -

Тот факт, что Ильдар просто выставил меня из дома, даже не дав водителя, и удручал, и радовал. Первое – потому что в очередной раз ткнул носом в мое положение, а второе… Вот последнее, чего я бы хотела, чтобы Самедов совал нос в мои дела. Нужно ему мое тело – хорошо, пусть будет так. В конце концов, деньги он заплатил, и подозреваю, куда больше того, что я заработала бы в клубе. Обидно ли мне было? Безусловно. Но расстраиваться и жалеть себя буду после. Сейчас же нужно было заняться делами.

Такси приехало быстро. Я не рассчитывала, что так скоро смогу оплатить первую часть лекарств, но раз уж деньги были у меня, нужно было воспользоваться этим.

К нужному врачу я попала не сразу – пришлось ждать, пока у того закончится операция.

– Лилия Николаевна? – удивился Востряков, увидев меня возле его кабинета. – Мы договаривались?

– Нет, извините, Иван Иванович,  – смутилась я. – Просто у меня появились деньги, а вы говорили, что как только представится возможность, нужно начать поддерживающую терапию.

– Да, конечно, проходите.

В кабинете он суетливо убрал со стола какие-то документы.

– Так вы готовы начать лечение?

– Да, хотела бы.

– Как сейчас самочувствие Александры Дмитриевны?

– Пока без изменений. Устает быстро, но старается держаться.

– Боевая женщина, – улыбнулся врач. – Что ж, да, курс начать было бы отлично. Тем более, что с операцией, как  я понимаю, пока все тоже под вопросом?

– Да, пока непонятно, – замялась я. – Надеюсь, деньги достать удастся. Есть варианты…

– Хорошо. В любом случае это поможет вашей тете. Я выпишу рецепты на первую часть лекарств. Когда останется четверть от всего, придете на повторное обследование – посмотрим, как организм отреагировал. Возможно, нужно будет скорректировать дозировки.

– Спасибо вам огромное, – искренне произнесла я.

– Только учтите – деньги немалые, но принимать нужно весь комплекс по назначению, – предупредил Иван Иванович. – Если нет возможности купить все сразу – лучше не начинать.

– Я поняла, – машинально кивнула в ответ, а сама попыталась подсчитать, сколько же денег “заработала” сегодня у бывшего мужа.

Востряков долго и подробно расписывал схему приема лекарств, а я сидела и ждала. В голове не к месту всплыли мысли про Ильдара и его странное поведение. Я ждала от него грубости, жестокости даже. В нашей семейной жизни он никогда не позволял себе ничего подобного. Ни разу. Страсть, да. Но чтобы быть жестоким? Нет, такого не было.

Кроме того вечера, когда он выгнал меня из дома…

Сегодня же… Странное чувство, что он боролся сам с собой, не покидало меня. Хотя, возможно, это была какая-то хитроумная игра. Он ведь грозился превратить мою жизнь в ад. Почему бы не сделать это таким изощренным способом?

Однако все же его взгляд, его нежданная нежность там, возле камина, остались где-то в груди – мимолетным приятным воспоминанием. Будто я вернулась на пять лет назад, когда мы были вместе.

И моя реакция на это мне не понравилась. Нет, доверять ему и подпускать к себе в душу было нельзя. Тело – единственное, что он получит.

– Вот, держите,  – вырвал меня из размышлений голос врача. – Надеюсь, ваша тетя станет чувствовать себя лучше.

– Спасибо вам!

Однако уже в аптеке выяснилось, что денег у меня все же не хватало. И не хватало прилично. Впрочем, если учесть мою “подработку”, к моменту, когда лекарства доставят, расплатиться за них я уже смогу. Поэтому я все же заказала все по списку и оставила предоплату. Практически все, что с таким пренебрежением бросил мне Самедов.

Прежде чем вернуться домой, у меня оставалось еще одно важное дело. Что бы там ни случилось сегодня, не выполнить своего обещания Оле я не могла. Поэтому направилась в противоположную сторону от дома. Я старалась думать о завтрашних  уроках, о том, что надо успеть сделать перед педсоветом, который уже через неделю, но мысли то и дело соскакивали не в ту степь. А точнее, сводились к Ильдару и к тому, как попытаться договориться с ним.

Наконец впереди замаячил знакомый забор. Несколько минут, и я уже стояла у двери с табличкой “Детский дом №1”. Вдохнув поглубже, взялась за ручку и потянула ту на себя…

– 12 Лиля -

Внутри было непривычно тихо. Видимо, дневной сон еще не закончился. Я так торопилась, что даже не посмотрела на время. А стоило бы…

– Лилия Николаевна? – в коридор вышла одна из нянечек. – Вы к Оле?

– Ага. Рано, наверное?

– Их группа уже встала, но пока кушают.

– Я подожду, можно? – осторожно спросила у нее.

Женщина воровато оглянулась по сторонам и махнула рукой – мол, идите за мной. Меня проводили в небольшую комнату, в которой я уже пару раз встречалась с девочкой. Вроде это был кабинет для приходящих специалистов.

– Я позову ее, как только доест.

– Спасибо!

Сегодня мне повезло – нянечка не стала упрямиться и выговаривать за очередной визит. Некоторые в смене были довольно равнодушными и жестокими женщинами. И оттого становилось еще больнее, что моя малышка оставалась в таком окружении. Но пока тетя Шура не поправится, ни о каком удочерении и речи идти не могло. Хотя я ведь пыталась, и не раз.

Но каждый раз мне однозначно давали понять, что как потенциальный родитель я ненадежна. Я даже пожалела, что честно предоставила все справки, и про тетю Шуру тоже. Может, стоило действовать хитростью, и тогда Оля уже жила бы с нами, а так… Так мне отвечали снова и снова – дескать на вашем иждивении практически инвалид, а работаете вы простой учительницей. Все снова упиралось в деньги.

– Привет! – в комнату радостно впорхнула Олечка, и я невольно улыбнулась в ответ.

– Привет, моя хорошая! – крепко обняла ее, прижала к себе и поцеловала светловолосую макушку.

Уже больше года мое сердце было отдано этому ангелочку. Как-то в школе проводили акцию – помощь детским домам. И в ее рамках мы отправились как раз в этот детский дом, чтобы передать вещи, которые собрали ученики общими силами. Именно в тот день навстречу мне выскочила Оля – с двумя растрепавшимися хвостиками, в невзрачном платьице. Она так искренне смотрела на меня, разглядывала с детской непосредственностью, а затем…

– Ты моя мамочка? – спросила она.

И все. Я пропала. Просто забыть это чудо я так и не смогла. Уже через пару дней пришла к директрисе поговорить про малышку. По возрасту она вполне могла быть моей и Ильдара, и это лишь сильнее подстегивало меня. Однако Галина Васильевна была настроена весьма скептично.

– Многие загораются идеей усыновления, – сказала она. – Но так же быстро сдаются. Потому что преодолеть придется многое. Вы уверены, что готовы?

– Конечно! – заверила я ее.

– Вы замужем?

– Нет.

– Ну, вот и первая проблема, – проворчала она. – Одна живете?

– С тетей. У нас двухкомнатная квартира. Я учительницей работаю.

– Лилия Николаевна, врать не буду – бюрократии у нас, к сожалению, хватает. Поэтому подумайте хорошо. Если все же решитесь, это будет здорово. Но если нет… Не травите ребенку душу. Не ходите к ней. Оля очень ранимая девочка.

В тот момент я думала, что она меня пугала, проверяла. Но оказалось, что законы у нас совсем не на стороне детей. И за целый год попыток я так и не приблизилась к мечте. Единственное, что мне удалось – наладить контакт с Олей, объяснить ситуацию и приходить не реже раза в неделю – чаще запрещала директриса. Она и это не поощряла, но Оля очень остро реагировала на мое отсутствие и доводила нянек до белого каления. Да, этот белокурый ангел мог быть настоящим чертенком, как выяснилось.

Однако я от своей цели отступать не собиралась.

– Как у тебя дела? – спросила я, усаживая девочку к себе на колени.

– Халасо. А ты плишла, и стало еще лучше!

Я улыбнулась и достала из сумки яблоко. Оля обожала их. Я готова была таскать их сумками, но мне запрещали. Как и игрушки, которые я поначалу приносила. Дети могли быть довольно жестокими, а уж в детдоме и подавно. И после первого моего подарка Галина Васильевна очень строго отчитала меня, пояснив, что в итоге игрушку у девочки не только отобрали, но еще и побили малышку. Я после этого не спала две ночи – чувство вины пожирало меня.

– Спасибо! – обрадовалась Оля и тут же принялась грызть яблоко.