«И на секунду оставить нельзя», – бухтел Зефир в мыслях, стараясь вернуть в свое распоряжение руку, оказавшуюся в цепкой хватке дамы постарше. Молоденькие девушки на подобный тесный контакт никак не решались и лишь завистливо испепеляли глазами осмелевшую конкурентку.

– Ну же, не отказывайте мне в танце! – прижимаясь к нему еще плотнее, проговорила дама, явно находившаяся в поисках потенциального молодого мужа. – Обещаю, после него мы с вами проведем незабываемый вечер!

– Боюсь разочаровать, но этот вечер у меня расписан поминутно, – Зефир попытался отбиться от настойчивой женщины и сразу же угодил в объятия другой девушки, решившей не упускать свой шанс. – Я, правда, с радостью станцевал бы с каждой из вас, но…

Зефир не мог придумать причины, которая бы избавила его от нежелательных знакомств. И если бы не недовольный голос, через секунду оглушивший марципанок, внутри кольца которых Зефир находился, то, честное слово, он бы попросту сбежал.

– Эй! – Лида скорчила недовольное лицо, наградив «пигалиц» презрительным взглядом. – Этот кавалер мой, если что! А ну расступитесь!

Не ожидавшие такого поворота событий девушки и дамы послушно отступили в сторону, вряд ли до конца осознавая, что столь нахальный приказ отдала им совсем еще молоденькая девчонка.

Лида протянула руку, словно предлагая Зефиру пригласить ее на танец. И Зефир, ни секунды не мешкая, шагнул к подопечной, подхватывая ее ладонь и уводя за собой в центр зала, где в танце кружились другие пары.

Не сумев сдержать порыва, Лида обернулась через плечо и победоносно показала марципанкам кончик языка.

– Кажется, я только что спасла тебя от незавидной судьбы быть съеденным этими охотницами на красавчиков.

– Определенно, – устало проговорил Зефир, положив руку Лиде на талию и ведя ее в танце. – Куда ты подевалась? Я не смог тебя найти.

– Изучала королевское древо вместе с принцем Безе, – ответила Лида, и губы ее растянулись в довольной усмешке. – А ты говоришь, что я только в неприятности могу попадать.

– Ты говорила с Его Высочеством?

Зефиру в это с трудом верилось.

– Ага. И даже договорилась с ним потанцевать.

Делая новый пируэт, Лида успела заметить счастливое лицо маркизы де Тарт, которая в данный момент искренне, без всякой ревности и досады любовалась их парой.

– Ты ведь знаешь, что нравишься ей, да? – спросила она у покровителя. – Именно она попросила меня освободить тебя от общества назойливых девиц.

– Это она их так назвала? – недовольно поджав губы, спросил Зефир.

– Не совсем. Думаю, все же воспитание не давало ей произнести слова, которые крутились на языке, – хотя Лида сомневалась, что маркиза могла сквернословить даже в мыслях. – Ну, так как? Ты знаешь, что нравишься ей?

– Знаю, – нехотя признался Зефир.

– И?..

– Что «и»?

– Как это что? Если знаешь, что нравишься ей… Да она особо этого и не скрывает… То тебе горит зеленый свет! Чего ты тормозишь?

– Все не так просто, как ты себе представляешь…

– Да не может быть здесь ничего сложного. Вот скажи, кто из вас старше?

Зефир немного помялся, но все же ответил, что Шарлотка старше, пусть и ненамного.

– Значит, дело не в возрасте. А в чем тогда?

– Лида, это все не просто.

– Если не хочешь, чтобы я донимала тебя расспросами, то постарайся уж по-простому мне все объяснить. Я ж теперь от тебя не отстану.

И Зефир решил, что объясниться действительно будет проще, чем пытаться изловчиться и скрыть от подопечной то, что и так рано или поздно станет ей понятным.

– Если говорить на понятном для тебя языке, то у нас разный социальный статус.

– Это потому, что она – маркиза, а ты простолюдин?

– Я не простолюдин, – казалось, будто слова Лиды задели Зефира за живое. – Больше нет. Но и аристократам я не ровня, поэтому… Поэтому это все просто невозможно.

Зефир старался говорить как можно нейтральнее, словно то, о чем он говорил, его не касалось. Но Лида видела, сколько боли приносили ему собственные слова. И, наверное, впервые она задумалась о том, что совершенно ничего не знает о Зефире и о его жизни. И о том, что он каждый раз оставлял позади, возвращаясь на их кухню через розоватую дверь.

«Мы ведь семья. Мог и поделиться со мной своими переживаниями», – обидевшись, подумала Лида, разглядывая других гостей, и, на секунду поймав на себе взгляд одного из них, воскликнула:

– Это он!..

Она захотела остановиться, но Зефир, приложив небольшие усилия, вновь закружил ее в танце, недовольно глядя на подопечную.

– Ты специально мне на ухо закричала? Еще и ногу отдавила…

– Нет-нет, я не… – Лида вдруг вспомнила, что так и не рассказала о том, что с принцем Безе познакомилась не сейчас, а несколько дней назад. И пообещала никому об этом не рассказывать. – Просто кое-кто на меня пялится.

– Пялится?.. Кто?

– Вон там, рядом с дамой во всем красном, – попыталась объясниться Лида. – Видишь?..

Зефир прищурился, пытаясь разглядеть того, о ком говорила Лида. И когда их взгляды встретились, таинственный гость, одетый во все черное, тихо покинул свое место, направляясь куда-то к выходу.

– Точно он?

– Точно. Знаешь, кто это?

– Да, знаю. Максим Горький. Такой же, как и Ваня. Первый в своем роду, кто смог заключить контракт. Поговаривают, что он очень талантливый и уже через год сможет поселиться во дворце.

– Поселиться во дворце? А так можно?

– Можно, если Ее Величество даст добро. Поговаривают, что он ее фаворит.

«Так поэтому он был в садах вместе с принцем?»

Внезапно музыка стала стихать, танцующие остановились.

– Прошу вашего внимания, господа и дамы! Король Миндаль и королева Ваниль готовы представить двору дебютантов!

Карамельный зал утонул в мелодичных хлопках аплодисментов.

Лида почувствовала, как от волнения у нее затряслись коленки, и все остальное отошло на второй план. Наконец-то настал час ее дебюта!

Глава 7

Она стояла перед королем и королевой, держа в руках хрустальную вазочку с домашней пастилой – ее подарком для правящей семьи королевства. Именно пастилу ее прадед Иван Воздушный – первый в их роду – подарил королю и королеве в день своего представления ко двору, получив признание короля и уважение всего двора.

О своем прадеде Лида знала лишь по рассказам мамы и бабушки, ведь сама она родилась спустя много лет после того, как Иван Воздушный умер. Но по словам тех, кто его знал, Ванечка, – как многие его называли и до сих пор продолжают называть, – был прирожденным кондитером. И пусть в мировой истории своего следа он не оставил, для многих людей Иван Воздушный продолжал оставаться образцом трудолюбия и таланта.

«И я ничуть не хуже!» – уверила себя Лида, расправляя плечи.

Волнительная дрожь в коленках уже прошла, Лида чувствовала себя увереннее в шеренге таких же, как и она, дебютантов. Ведь, в конце концов, волнение в такой ситуации было вполне естественным как для нее, так и для остальных дебютантов, которых, к слову сказать, вместе с Лидой насчитывалось аж семь штук. Много это было или мало, Лида не знала, но, стоя в одном ряду вместе с ними, она испытывала гордость за саму себя.

Справа от нее были юноша и девушка ее возраста, пшеничного оттенка волосы выдавали в них людей. «Близнецы или погодки?» – задалась Лида вопросом, заметив их схожесть. В том, что эти двое имели близкое родство, она даже не сомневалась.

По левую руку от нее стояли исключительно птифурцы, и Лида оказалась на стыке представителей двух миров.

Самая крайняя девушка была макадамийкой и выделялась среди остальных высоким ростом, широкими плечами и внушительной осанкой. Волосы у нее были гладко зализаны на макушке и заплетены в толстую косу цвета грецкой скорлупы. Ни на чем и ни на ком не фокусируя взгляд, она смотрела прямо перед собой, гордо вздернув подбородок. Лиде даже показалось, что девушка – спортсменка, уж очень примечательна была ее выправка по стойке смирно.

Рядом с ней стоял юноша-иргиец, не уступавший макадамийке ни в росте, ни в ширине плеч. Его густые волосы имели оттенок спелой клубники, в одежде не было ни намека на богатство и роскошь. Юноша широко улыбался, показывая всем ровный ряд белоснежных зубов, и предвкушал тот момент, когда король попробует его десерт. Его вазочка была наполнена каким-то желе.

Около него, третьей по счету, стояла самая низкая из них по росту девушка. Ее лицо излучало детскую наивность, и, встретившись с ней на улице, Лида ни за что не дала бы ей и тринадцати. Малинового оттенка волосы, собранные в высокий пучок, идеально контрастировали с платьем цвета фуксии, единственным украшением которого были белоснежные ленточки. Именно эта иргийка не так давно задорно помахала ей рукой.

От последнего дебютанта, с которым Лиде не повезло оказаться бок о бок, веяло холодом и какой-то неприятной отстраненностью, словно он не считал тех, кто стоял рядом с ним, равными себе. Весь его внешний вид казался искусственным, словно он – человек, решивший стать похожим на марципанца, – покрасил волосы цветной краской и надел непривычный для себя яркий костюм. Волосы его были короткими – с такой прической ходили все одноклассники Лиды – но оттенок имели нежно-мятный. Цвет его костюма напоминал девушке клюкву, которая подолгу хранилась на их кухне в морозильной камере.

Семь дебютантов этого вечера стояли перед королем и королевой, чувствуя на себе взгляды остальных гостей. Но тихие перешептывания, которые каждый из них принимал на свой счет, на самом деле касались не их, а принца Безе. Все спрашивали друг у друга: «Где же принц?» Даже король с королевой, казалось, были озадачены тем же вопросом.

Лида обернулась, взглядом стараясь отыскать родителей и Зефира и надеясь, что они смогут объяснить ей, что происходит, и в этот момент в Карамельный зал через высокие позолоченные двери вбежал невысокого роста марципанец. Запыхавшись от бега, он из последних сил переставлял свои коротенькие ножки.

– В-Ваше… Величество!.. Беда!.. Случилась беда!..

При слове «беда» по залу разнеслись десятки охов и ахов.

– Его Высочество исчез! Везде искали! Нигде нет!

Лида кожей ощутила напряжение, повисшее в воздухе.

Королева Ваниль, у которой подкосились ноги, медленно опустилась на трон, спрятав лицо в ладонях. Король Миндаль, обладая большим, чем его жена, самообладанием, лишь нахмурился, сжимая губы в узкую полоску.

Среди гостей послышались вздохи.

– Как же так?..

– Что же случилось?..

– Где принц Безе?..

– Без него начинать нельзя…

– А может?..

– А вдруг?..

– Неужели?..

– Его похитили? – произнес кто-то, и в бальном зале повисла тишина.

Король Миндаль вспыхнул, как огонек в зажигалке.

– Кто посмел?! Кто!.. Кто это сказал?!

Голоса тут же стихли.

– Кто из вас сказал это?! Признавайтесь! Мой сын!.. Некому и незачем его похищать!..

– Вот именно, – согласился с королем кто-то в толпе.

Гости расступились, позволяя статному мужчине выйти вперед. Взгляд его был прищурен и неприятен, и чем-то он напоминал Лиде коварную лисицу из старых детских сказок. Даже одежда его, броского оттенка мандаринов на новогоднем столе, и волосы, словно полыхающие в огненной печи, создавали и довершали образ злого искусителя и лукавого обманщика.

– Нет надобности в похищении Его Высочества, ведь он, скорее всего, сам сбежал из дворца в столь знаменательный и важный день! – сделал он громкое заявление, возмутившее публику. – Да-да, я убежден, что так все и было!

– Что за вздор, герцог?! – взревел король Миндаль, топнув ногой. – Мой сын такого бы не сделал!

– При всем моем уважении, Ваше Величество, – мужчина поклонился, – все присутствующие здесь знают, как тяжело жилось принцу во дворце при его-то… блеклости. Ничего удивительного, что ранимое сердце Его Высочества не выдержало той тяжкой ноши, что в будущем падет на его хрупкие плечи.

– Да как ты смеешь, Джелато!