– Пастила? Она здесь? – Лида была и удивлена, и рада внезапному появлению сестры Зефира. – Они сейчас наверху?

– Да. Поднимайся. Кажется, они хотели что-то с тобой обсудить.

Лида кивнула и, скрывшись за неприметной дверкой позади прилавка, поспешила на второй этаж.

Жилая часть их дома состояла лишь из трех маленьких спален, где помещались только кровати да шкафы, ванной комнаты и небольшого кабинета отца, который, когда это было необходимо, легко трансформировался в уютную гостиную для посиделок с друзьями. Кухня же была общей и предназначалась для их личного пользования и для работы кофейни на первом этаже.

Когда Лида вошла в кабинет отца, все уже собирались расходиться.

– А мне сказали, вы тут о чем-то важном хотите со мной поговорить.

Лида обняла Пастилу, вдыхая исходящий от нее сладковатый аромат сахарной пудры. Без подписанного с человеком контракта она не уменьшалась в размерах, как Зефир, но и не могла находиться «на этой стороне» слишком долго.

– Я тоже рада тебя видеть, – сказала Пастила, улыбаясь подопечной брата в ответ. – Но, к сожалению, мой сегодняшний визит вызван плохими вестями.

– Это связано с принцем Безе? – спросила Лида, посмотрев на отца и Зефира. – Его так и не нашли?

– Все несколько сложнее, – проведя рукой по волосам, произнес покровитель Воздушных, продолжая стоять на столике, чтобы хоть как-то сравняться в росте с остальными. – Ты должна отправиться во дворец.

– Во дворец? – удивилась девушка, а затем посмотрела на Пастилу. – Так ты пришла, чтобы забрать меня?

Только сейчас Лида обратила внимание на одежду Пастилы – марципанка, по меркам фрейлин Ее Величества королевы Ваниль, была одета довольно скромно, всего-то в повседневное платье. Никаких ленточек, рюшей и сорока юбок для пышности.

– После твоего заявления о том, что ты видела принца Безе до его исчезновения, Его Величество попросил меня привести тебя в королевство. Но тайно, чтобы никто об этом не узнал, – сказала Пастила и мельком взглянула на часы. – Нужно поспешить.

– Ни я, ни мама не можем пойти с тобой, – сказал Василий, убирая за ухо дочери выбившуюся прядь волос. – Король и королева будут расспрашивать тебя, что ты делала во время бала. Постарайся все вспомнить и ничего от них не утаивать.

– Я и не собиралась…

И тут Лида ощутила, как неприятно зашевелились волоски на ее голове, ведь о том, что ее встреча с принцем Безе произошла раньше бала, она до сих пор никому не рассказала. А вдруг это было важно?

– В чем дело? – Зефир был верен себе, изменения в поведении подопечной он мог почувствовать, даже не взглянув на нее. – Ты все-таки что-то знаешь, да?

– Нет, ничего!.. – Лида отрицала очевидную вещь слишком рьяно, чтобы ей поверили. – Просто… Я кое-чего не сказала… Точнее, я просто забыла сказать!.. Я не специально, честно.

– Лида, ты…

– Лида, о чем ты забыла нам рассказать? – Пастила перебила брата, собиравшегося устроить подопечной нравоучительную трепку. – Ты что-то знаешь? Это связано с принцем?

Лида кивнула и рассказала о своей встрече с принцем Безе в садах маркизы де Тарт. Не забыла она упомянуть и о том, что это именно принц взял с нее слово никому не рассказывать об их встрече, будто это могло спасти ее от взгляда Зефира, явно недовольного ее забывчивостью.

– Хоть ты и говоришь так… – Пастила переглянулась с остальными, – но я с трудом могу поверить в то, что Его Высочество покидал дворец.

– Почему это?

– Потому что принцу это запрещено, – сказал Василий. – Ты же сама видела, какой он болезненный парень. Королева Ваниль с него чуть ли не пылинки сдувает и всячески оберегает от любых… опасностей.

– Опасностей? Это прогулка по яблоневым садам-то опасна? – Лида покачала головой. – Да и не выглядел принц Безе болезненным. Бледноват, конечно, но это и не удивительно, если все время взаперти сидеть.

Лида и в самом деле не считала принца Безе болезненным. Другой вопрос: если ему было запрещено покидать пределы дворца, то как он оказался так далеко от дома, в садах маркизы де Тарт? Почему никто во дворце не заметил его пропажи? Должны же были быть у него гувернантки и учителя, которые бы обязательно заметили, что их принца нигде нет.

– Он был там не один, – сказала Лида. – С ним был Горький.

– Горький? – Василий нахмурился и взглянул на Пастилу. – Какая знакомая фамилия… Разве он не подопечный Трюфеля?

– Неужели ты говоришь о господине Максиме? – спросила Пастила у Лиды. – Вы с ним знакомы?

– Пацан Трюфеля? – Зефир плюнул себе под ноги. – Он-то тут каким боком?

– Вы все знаете, о ком я говорю? – удивилась Лида. – Это… неожиданно.

«И кто такой этот Трюфель?»

– Так при чем здесь господин Максим, Лида?

– При том, что с принцем Безе в садах маркизы был Максим Горький. И, предугадывая твой следующий вопрос, отвечу, что абсолютно в этом уверена. Я уже трижды с ним встречалась: в садах, на балу и сегодня на конкурсе.

«И еще тогда, в кондитерском…»

– И я его ни с кем другим не перепутаю, – Лида кивнула сама себе, будто подтверждая свои слова. – Тип он тот еще, гадкий, под стать фамилии.

– И все же… – Пастила, казалось, выглядела растерянной. – Ни за что не поверю, что Трюфель что-то знает об этом.

– Он мог ничего и не знать, – сказал отец Лиды, положив руку на плечо Пастилы. Это был успокаивающий жест, но Лида так и не смогла понять, по какой причине Пастила нуждалась в такой поддержке. – Давай для начала обо всем его расспросим и не будем строить догадки.

– Ты прав, – согласилась с ним Пастила, но по подрагивающим губам было видно, как она нервничала. – Как только вернемся в Баттенберг, я распоряжусь, чтобы Трюфеля и господина Максима немедленно привели во дворец для разъяснений. Думаешь, господин Максим может что-то знать?

– Возможно. Он ведь приближен ко двору и с принцем, как я знаю, дружен. Но тебе об этом должно быть известно куда больше, чем мне.

– Так Горький и принц Безе – друзья? – уловив суть разговора, спросила Лида. – Ни за что не поверю.

– Почему?

– Потому что Горький тот еще хам, а принц Безе… – Лида задумалась, и ее губы растянулись в блаженной улыбке. – Принц – это принц, совершенно другой уровень.

– И все же эти двое близки, – сказала Пастила, вновь взглянув на часы. – Король заждался нас. И заставлять его ждать еще дольше нехорошо.

Баттенберг

Самую младшую фрейлину королевы Ваниль при рождении нарекли в честь любимого детского тягучего лакомства, так и липнувшего к зубам при попытке его разжевать. Ириска на вид была младше Лиды, короткое каре карамельного оттенка было аккуратно уложено, а пышное платье украшало множество рюшек. Ириска вела их троицу в тронный зал, где, как предположила Лида, у короля и королевы проходили аудиенции с высокопоставленными господами как из Марципана, так и из соседних стран.

Ириска с любопытством поглядывала через плечо на Лиду, и всякий раз, когда Лида замечала ее взгляд, смущенно отворачивалась, немного ускоряя шаг.

– Ее Величество не выходит из своей комнаты, – ответила она на вопрос Пастилы, поинтересовавшейся самочувствием королевы Ваниль. – И она ни с кем не хочет говорить. Может?.. Может, вы поговорите с ней?.. Если к кому из нас она и прислушается, то только к вам, Пастила.

Лида испытала неописуемую гордость за сестру своего покровителя, ведь из слов Ириски следовало, что лишь ей королева Ваниль могла всецело доверить свои переживания о пропаже сына.

Пастила согласилась и, попросив Ириску провести Лиду и Зефира к тронному залу, направилась, как показалось Лиде, в сторону жилого крыла дворца.

– Как скоро Трюфель прибудет во дворец? – поинтересовался у Ириски Зефир. – Он сейчас в Баттенберге? Я не видел его на балу.

– Я не могу знать, где он, господин Зефир. И я не понимаю, если позволите спросить, зачем за ним послали. Неужели вам что-то известно о пропаже Его Высочества?

– Не совсем, – Зефир взглянул на шедшую вровень с ним Лиду, – но нам нужно кое-что с ним обсудить.

– Обсудить? Но господин Трюфель, как и вы, господин Зефир, большую часть своего времени проводит в мире людей, со своим подопечным и не так часто появляется в Баттенберге, – Ириска слегка замялась, нервно передернув плечами. – Вы же знаете, по какой причине, верно?

Зефир ничего не ответил, но Лида успела заметить, как у покровителя на секунду сжались кулаки.

«Да что с ним происходит при упоминании этого Трюфеля? – задалась она вопросом. – Опять я чего-то не знаю…»

– Ты правда считаешь, – прошептала Лида, – что этот Трюфель знает что-то о пропаже принца?

Зефир нехотя покачал головой.

– Нет, он слишком правильный для того, чтобы участвовать в подобном. Но Горький мог что-то знать. А мы как ваши покровители в ответе за все ваши действия на этой стороне.

– В саду его точно не было. Трюфеля, я имею в виду. Но как принц смог сбежать из дворца?

– По потайным ходам.

– Потайным ходам? Они тут есть?

– Конечно же, есть. В этом наши дворцы от ваших мало чем отличаются. Кстати, в том коридоре, где ты встретила принца, тоже был один такой ход.

«И какой же он тайный, если все о нем знают?»

– Так вот почему, сказав о том, что видела его там, я только подтвердила слова того мужика?

– Да. И он не мужик, Лида, а герцог. Пока ты здесь, хоть на словах проявляй уважение к знатным родам, иначе проблем потом не оберемся.

– Хорошо-хорошо, буду всем выкать и кланяться, но… зачем Горькому помогать принцу в побеге? Я говорю о побеге в сады маркизы, а не об его исчезновении во время бала.

– Не знаю.

– Ты веришь в то, что он сбежал?

– Это звучит куда реалистичнее, чем его похищение.

– Почему? Он же принц. А принцев, наверное, часто похищают, чтобы давить на родителей… короля и королеву. Есть же у них враги?

Зефир задумался над ее вопросом.

Их мир был местом довольно спокойным и дружелюбным. Войн между соседними странами не велось уже давно. Многие ссоры и обиды забылись, и новое поколение жило в мире и согласии. Конечно, иногда возникали конфликты, – куда без них, – но чаще всего они заканчивались, так и не успев как следует начаться.

– Нет. Никто не способен на подобное.

Лида что-то пробубнила себе под нос, но ее слов Зефир разобрать не смог.

«Никто, говорите?»

– А что по поводу того мужика? То есть… герцога… как там его?..

– Герцога Джелато, – напомнил Зефир.

– Да, точно. Кто он вообще такой?

– Правитель герцогства Парфе – самой северной страны нашего континента, – подслушав их разговор, пояснила Ириска. И тут же ойкнула, поняв, что влезла в чужую беседу. – Прошу прощения!

– Все нормально, – успокоила ее Лида. – Так этот герцог Джелато… Мне показалось или он не очень-то дружелюбный?

– Как и все парфийцы.

– В каком смысле?

– В таком, что раньше континент населял единый народ, а Великий Парфе являлся единственным правителем всего Конфитюра. Но он был деспотичным тираном, и однажды народ взбунтовался.

– Ого, а ты говорил, что птифурцы миролюбивы.

– Так и есть, – вновь вмешалась в разговор Ириска. – В нашем мире никогда не было войн, а все споры решались мирно.

– Как же можно мирно свергнуть тирана? – удивилась Лида, а после обратилась к покровителю уже с другим вопросом: – И почему ты назвал его великим, если он был плохим правителем?

– Потому что Великий Парфе – один из пяти Великих Правителей, и этого из истории не стереть, – Ириска остановилась у высоких медных дверей, стоявшие по стойке смирно стражники даже не шелохнулись. – Подождите здесь, я сообщу Его Величеству о вашем прибытии.

Когда Ириска скрылась за дверьми, Лида позволила себе чуть ссутулиться, расслабив спину. Стражники продолжали стоять каменными статуями, не обращая на нее и Зефира внимания, словно их и не было.