– Ах ты, зараза! – Артур добродушно ухмыльнулся. – Ладно, что мы имеем? Точнее, не имеем… У нас нет ни подозреваемого, ни свидетелей. Даже трупа и того нет! Что это за убийство вообще?!

Недовольно оглядев площадку, пустевшую с каждой минутой, он перевел взгляд на светившиеся разноцветными пятнами многочисленные окна окрестных домов.

– Где-то там живет человек, которому предназначалось это послание… И хрен найдешь ведь! А надеяться на то, что он проявит сознательность и объявится сам…

– Типа, я разгадал тайну скальпа? Сейчас я назову вам имя убийцы!

Артур рассмеялся:

– Да уж… Дело темное.

– Да хоть лампочку наконец поменяли, – неожиданно прозвучало у меня за спиной. – А то один фонарь, и тот не горел!

Живо повернувшись к разговорчивой старушке с сумкой на колесиках, Логов легко подхватил:

– И не говорите! Я давно здесь не был, когда ее поменяли-то?

Не останавливаясь, она проворчала, лихо сдвинув на макушку вязаную шапку непонятного цвета:

– Вчера в это же время шла – тьма была кромешная.

Артур уже вышагивал с ней рядом, а я тащилась за ними следом, чтобы не пропустить ни слова.

– А как же дети на площадке играли?

– Так у них там своя подсветка! Вон, вишь, на носу корабля лампа? Слепит – будь здоров!

Обернувшись на ходу, он бросил на меня восторженный взгляд, и я сообразила, что его так порадовало: если корабельная лампа светила в глаза тем, кто находился внизу, они никак не могли увидеть человека, запечатавшего видеокамеру. Да он даже скальп мог при них повесить, никто и не заметил бы! Только для этого ему заранее нужно было прийти таким же вечером и оценить, насколько невидимым он останется для детей, играющих на площадке, и их родителей. А в темноте забираться на сам корабль мамы не разрешают – убиться же можно… Сегодня никто не играл на нем. Хотя теперь на него и днем вряд ли кто-то решится залезть. По крайней мере, не скоро.

Артур что-то еще выспрашивал у наблюдательной старушки, но я уже не слушала. Пожелав на прощание здоровья, он наконец-то отпустил ее и вернулся ко мне.

– Ну что, поняла? Этот парень может быть электриком!

– Думаешь, это он и сменил лампу в фонаре?

– Наверняка. И ни у кого не вызвал подозрения, хоть заодно пакет на камеру натянул… Выполняет человек свою работу, чего на него глазеть? Он мог прямо днем это сделать, на глазах у всех!

– Скальп? Он сразу его повесил?

Артур задумался:

– На его месте я все сделал бы заодно. Какой смысл несколько раз светиться? К тому же диспетчер управляющей компании мог заметить, что камера в парке перестала передавать изображение, и послать кого-нибудь разобраться.

– Только он не заметил…

– Козел, – беззлобно ругнулся Логов и вдруг опять рванул к мамочкам на площадке.

Пришлось мне бежать за ним.

Они, конечно, уже не рассчитывали увидеть Артура снова и потому прямо расцвели от нежданной радости. И он, конечно, не разочаровал их – улыбнулся так, что у них россыпь мурашек прошлась по телу, даже не сомневаюсь. Меня всегда забавляет, как он использует свою мордаху для дела… А почему нет? Я ведь тоже часто намеренно трогаю сердца людей, прикидываясь хрупкой, беззащитной девочкой, когда мне нужно что-то выведать у них… Мне должно быть стыдно за это? Не думаю. По большому счету мы же боремся со злом и никому не вредим при этом!

И тут я вспомнила про наших крымчан Колесниченко. Когда я думаю, на каких руинах им теперь приходится выживать, меня подташнивать начинает. Стоило ли того наше расследование?

Артур убеждает, что нам не в чем себя винить. Мы не имели морального права оставить зло безнаказанным, какими бы мотивами оно ни прикрывалось.

Мне ничего не остается, как верить ему, иначе все теряет смысл. С подобными ощущениями Артур живет уже много лет – как это ему удается? Насколько оправданно служение закону, придуманному людьми? Часто ли он входит в противоречие с законом Божьим? И как вообще возможно разрешить это противоречие, самому не став при этом ни преступником, ни отступником?

У меня уже было время убедиться, что служба не задавила в Артуре человеческое начало и он способен к состраданию, даже если оно толкает его самого на вещи, недопустимые с точки зрения Уголовного кодекса. По крайней мере, один раз он буквально на моих глазах преступил все мыслимые нормы, поступив по-человечески… И я стала уважать его еще больше, хотя, возможно, его заклеймили бы и суд, и церковь. Не знаю. Надеюсь, там тоже хватает людей, способных к состраданию.

Я успела подумать об этом, пока Логов расспрашивал все тех же матерей, гуляющих с детьми возле проклятого корабля. Теперь Артура интересовал электрик – не видел ли кто его, не заметил ли машину? И тут ему улыбнулась удача! Правда, очень скромно…

– Точно, вчера тут меняли фонарь, – вспомнила невысокая молодая женщина, похожая на встрепанного воробья.

– Лампу в фонаре, – подсказал Артур, прямо впившись взглядом в ее покрасневшее от холода лицо.

Она так смутилась, что громко шмыгнула носом.

– Ну да. Какой-то мужик в форме тут ползал.

– В какой форме?

– Да фиг его знает, – она скривила рот. – В какой-то…

– Мужик или парень?

Ее взгляд уплыл в сторону – она силилась вспомнить.

– Вроде молодой. Ловко карабкался. Но я его со спины видела. Не, ну не то чтобы видела… Так, взглянула.

– У него было специальное оборудование?

– Вроде было…

– А машину не заметили?

С виноватым видом наша единственная свидетельница покачала головой:

– Да там полно машин стоит! Какая его – фиг знает…

– И то правда, – вздохнул Артур. – Примерно в какое время это было?

– Ну… Часов в девять? Я с родительского собрания шла. Общешкольного.

– Я уточню, – обрадовался Артур.

Хоть время прояснилось, подумала я с облегчением. И мужик в форме электрика точно был. Настоящая форма или камуфляж – еще предстоит разобраться. Но лампы в фонарях он сменил, и на том спасибо. Правда, при этом повесил на детской площадке скальп, снятый с убитой женщины…

Где эта женщина?!

* * *

Можно было ожидать, что ночью ему приснятся индейцы с бронзовой кожей, пытающиеся настичь его и снять скальп… Засыпая, Артур даже услышал стук копыт – племя мчалось на него из темноты. Он открыл глаза и понял, что это стучит в ухо сердце через согнутую руку. Никто не сотрясал воздух воинственным кличем, не угрожал копьем, пугая боевой раскраской…

И ночь прошла спокойно, без снов, о чем Артур даже пожалел наутро: в ночном мире ему доводилось пережить самые невероятные, разноцветные приключения.

На ощупь отыскав телефон, он пожелал Сашке доброго утра, не рискуя разбудить девочку, – она выключала свой на ночь, прочитает, когда проснется. Логов не мог позволить себе прервать связь с реальностью, его могли вызвать в любое время суток. И все же ночью это происходило крайне редко, ведь трупы, как правило, обнаруживали с рассветом.

Сегодня никаких сообщений и звонков не было, поэтому Артур решил заехать в управляющую компанию, следившую за старым парком, и выяснить, кто из их сотрудников менял лампы в фонарях. Интуиция подсказывала, что это ложный ход и тот человек в форме вряд ли действительно работает у них электриком. Слишком неправдоподобная беспечность со стороны убийцы, способного хладнокровно отрезать кожу с головы мертвой женщины. Не каждый рецидивист на такое пойдет…

Рядом с кафе возле дома, где Логов обычно брал кофе навынос, сегодня топтался маленький старичок в длинном пальто, выгуливающий шоколадную таксу. Собачка оказалась столь миниатюрной и изящной, что неожиданно напомнила ему Сашку, какой она была в Евпатории, загорев почти мгновенно. Ее худенькие прямые плечики так же блестели на солнце…

Он улыбнулся хозяину таксы, а тот, сделав приветственный жест, приложил пальцы к драповому берету.

– Какое утро, а? – произнес старичок мечтательно, как будто не повидал на своем веку тысячи ясных рассветов.

Но Артур не любил без нужды портить людям настроение. Ему и так приходилось это делать слишком часто… Поэтому он хватался за любую возможность порадоваться жизни, в которой все еще случались солнечные дни, когда облака походили на полоски слюды, свободно и лениво плывущей по прозрачной голубизне. И уже от этого хотелось улыбаться.

– Чудесное, – легко подхватил он заданный тон. И попросил, уже наклонившись к собаке: – Можно погладить?

– Почему нет? Моя Марта очень дружелюбна, надеюсь, она позволит вам это… Как, Марта?

Присев, Артур заглянул в темные, немного удивленные глаза:

– Ты не против?

И мягко провел рукой от маленькой теплой макушки вдоль всего мускулистого тельца. Такса часто задышала от удовольствия.

– Вы ей понравились, – одобрительно заметил старик.

– А она крепкая!

– Это же охотничья собака, не диванная.

– Почему вы назвали ее Мартой? Она родилась в марте?

– Вовсе нет. Помните… Впрочем, вы вряд ли помните… Был такой фильм «Долгая дорога в дюнах».

– Почему же? Отлично помню, – погладив таксу еще раз, Артур поднялся. – Все, понял. Главную героиню звали Мартой, а вы были в нее влюблены.

Старый собачник ахнул, театрально откинув голову:

– Молодой человек! Вы с ходу разгадали мой секрет.

Артур рассмеялся:

– В Марту были влюблены мужчины всех поколений.

– А девушки в Артура…

– Вы не поверите, но меня именно так и зовут.

– Артур?!

– Только с ударением на втором слоге. Моя мама обожала роман «Овод».

– Боже-боже. – Старик прижал руку к сердцу. – Какое удивительное утро… Кстати, я охотно верю, что именно так вас и зовут. У вас хорошее лицо, как и у того персонажа… Не замечали? Часто красивые мужчины вызывают антипатию. А вы сразу располагаете к себе… Вы не доктор?

Артур вздохнул:

– Увы!

– С моей стороны будет очень нескромно поинтересоваться, чем вы занимаетесь в жизни? – Он склонил голову набок, совсем как его такса.

Впервые Логов почувствовал необъяснимую неловкость за то, какую выбрал профессию:

– Ловлю преступников.

– О боже… Вы – полицейский?

– Следователь.

Немного подумав, старик признал:

– Это разные вещи. Но я все равно поражен. Почему вы не стали актером? С таким-то лицом! Вы могли быть русским Аленом Делоном…

– Миру хватит и одного Делона. А меня никогда не тянуло на сцену, даже в детстве. Все эти стишки на табуретах. – Артур поморщился. – Не мое. Мне нравилось разгадывать головоломки.

– Вы умны, – произнес хозяин таксы почти с сожалением. – Это все объясняет. Табаков, кажется, говорил, что хороший актер должен быть дураком. Нет, вряд ли Олег Павлович произнес именно это слово… Скорее, он сказал: «Глупым». Должен быть глупым. Знаете почему?

– Чтобы слушался режиссера. Это понятно.

– А следователь должен быть умным. Как Шерлок Холмс. У вас есть свой доктор Ватсон?

Артур усмехнулся:

– Вряд ли ей понравится такое прозвище… Но есть одна девочка…

– Девочка?

– Она только окончила школу.

– А, – откликнулся старик с облегчением, – так она совершеннолетняя.

– Вы не о том подумали, – холодно остановил его Логов. – Она мне как дочь. Хотя по крови мы не родственники… Но она очень помогает мне в расследованиях. В сравнении с Ватсоном она просто гений.

Кивая на каждую фразу, тот слушал его с завороженным видом. Потом покачал головой:

– Как же я рад, что мы с Мартой встретили вас этим утром… Вы сделали наш день! Вы развеяли мои сомнения в том, остались ли еще на свете благородные мужчины… Вдобавок умные и красивые. Знаете, кто вы? Современный король Артур.

Логов попытался остановить его, но старик цепко схватил его за локоть:

– Да-да, и не возражайте! Тот легендарный король ведь тоже восстанавливал справедливость. Его Круглый стол – тому примером. Странно, что ваша матушка дала вам имя не в его честь…