– Ты делаешь это на полном серьезе сразу после заявления, что уже не ребенок?

– Ты прав. Надо было сделать это попозже.

Я подошла к туалетному столику и бросила туда кусочек латекса, затем взяла ватную палочку и окунула его в своего рода волшебное средство для снятия грима, которое мне как-то дала Леа. С ним фальшивая кожа отходила легче.

– В общем, увидимся дома в десять, и я надеюсь, что вся твоя домашняя работа будет сделана, – заявил папа, одной рукой касаясь двери.

– Окей.

Он покинул трейлер, и дверь за ним закрылась с громким щелчком.

Я уселась в кресло и тут же пожалела об этом: твердые края корсета впились в бедра и ребра. Я встала и ослабила шнуровку. Грим был, мягко говоря, отвратительный, но вот костюмы потрясающие. В былые времена зомби знали, как одеваться. Я провела рукой по драному рукаву воздушной блузки.

Я закинула корсет на вешалку и снова взяла телефон. Эбби ответила через три гудка.

– Ну привет, суперзвезда.

– Привет! Я получила твою тысячу сообщений.

– Знаю что ты не можешь отвечать во время съемок, но это уже просто привычка.

– Понимаю. Я тоже скучаю по тебе!

– Когда у тебя будет время, чтобы навестить твоих не таких крутых друзей с Центрального побережья?

Чувство вины затопило грудную клетку. Не было ни секунды, когда бы я жалела, что согласилась на роль Скарлетт, но было тяжело не скучать по дому. Мне казалось, что я в миллионе миль от друзей, которые продолжали делать то, что мы раньше делали вместе. Например, встречались в небольшой кафешке после школы, чтобы обсудить, что будем делать в выходные.

– Мои друзья с Центрального побережья самые крутые в мире, но, судя по всему, следующие несколько недель я буду плотно задействована на съемках. Тем более что не все идет так гладко, как хотелось бы. Видимо, мы с Грантом потеряли нашу химию.

– Почему?

– Возможно, потому что большую часть времени я выгляжу так, будто мною отобедали личинки. – Я схватила салфетку и принялась стирать остатки клея и макияжа с кожи. Сегодня вечером мне понадобится очень долгий душ. Мои волосы, обычно рыжие и кудрявые, были выпрямлены и склеены грязью, что делало их цвет скорее каштановым.

– Я все еще не понимаю, почему его персонаж вообще жаждет поцеловать твоего персонажа в таком состоянии.

– Потому что настоящая любовь побеждает все. О чем тебе действительно стоит беспокоиться, так это почему мой персонаж хочет поцеловать его. Я зомби. Конечно, частично исцеленный зомби, но все же – не было бы более логичным, если бы я хотела съесть его мозги? Думаю, в фильмах не обязательно все должно иметь смысл.

– Это как раз имеет смысл. Настоящая любовь и правда побеждает все. Это даже мило, на самом деле.

Я засмеялась.

– Говоришь как влюбленная. Кстати, как у вас с Купером?

– Потрясающе.

– Так что, рекомендуешь влюбиться в какого-нибудь хорошего друга?

– Безусловно. А что? У тебя, что, появился такой друг?

– Ха! У меня вообще нет друзей. Я только сюда переехала, живу с таким же асоциальным, как я, отцом и, более того, каждый день на съемочной площадке.

– Не знала, что ты в этом фильме единственная актриса.

Я сжала губы.

– Ты права. Мне стоит больше общаться с людьми.

– Что не очень на тебя похоже. Здесь ты была королевой вечеринок. Ты их устраивала при каждом удобном случае.

Кончиками пальцев я пробежалась по висящей на вешалке одежде, чувствуя всю хрупкость шелковистой ткани.

– Ты еще здесь? – спросила Эбби.

– Я чувствую небольшое давление. Это прекрасная возможность, и мне очень страшно налажать. – Впервые я признала это вслух. Возможно, именно поэтому я была сама не своя и, конечно, это повлияло на химию между мной и Грантом. Мне нужно было расслабиться. Я вдохнула и медленно выдохнула.

– Мне жаль, – сказала Эбби.

– Хватит обо мне. Как твои картины? Ты запостила что-нибудь еще, на что я могу попускать слюни?

Я была уверена, что однажды Эбби станет всемирно известной художницей.

– Нет. Школа занимает все свободное время.

– Школа – пожиратель времени, это точно. Между прочим, у меня тут минимум половина домашки, которую нужно сделать до десяти, так что мне надо бежать.

– Ладно, удачи, – сказала она.

– Передавай Куперу привет.

– Удачи с химией с Грантом Джеймсом. Может, он ничего и не чувствует, но тебе стоит один раз взглянуть на его лицо и, думаю, проблем не будет, – добавила она. – В жизни он такой же привлекательный, как на экране?

– Еще привлекательнее.

И все на площадке об этом знают, включая его самого.

Она засмеялась.

– Тебе предстоит непростая работа, Лейси Барнс. Очень непростая.

– Я знаю. На некоторых из нас возложена миссия принести себя в жертву ради общего блага. А другие должны платить хорошие деньги за то, чтобы на это посмотреть.

– Созвонимся позже.

Мы обе отключились, и я схватила свою папку с заданиями. Я работала над ними целых пять минут, прежде чем мой мозг вернулся к мыслям о том, что произошло сегодня на площадке. По-хорошему, мне надо было изучать Гранта Джеймса, а не делать домашку. Эбби была права. Мне нужно было работать над химией, и я знала, как это сделать.

Танцующие могилы

INT. Особняк Грэмов. Утро

БЕНДЖАМИН и СКАРЛЕТТ разговаривают в кабинете с подругой Скарлетт ЭВЕЛИН, двадцатиоднолетней давней знакомой семьи и наставницей, читающей книгу в углу, но на самом деле ловящей каждое слово, которое они произносят. Скарлетт не подозревает, но у Эвелин есть чувства к Бенджамину.

СКАРЛЕТТ

Все хорошо? Много было жертв прошлой ночью?

БЕНДЖАМИН

Мы едва смогли отбросить их назад. Я переживаю, что твой отец слишком озабочен тем, чтобы сохранить их жизни, в то время как мы должны больше думать о еще живых.

СКАРЛЕТТ

Они живые, Бенджамин. Ты увидишь; отец закончит противоядие и исцелит их.

БЕНДЖАМИН

Я надеюсь, ты права. Для их же блага.

ЭВЕЛИН

Для блага всех.

Раздается грохот, и камень, брошенный в окно, с глухим звуком падает на ковер позади Скарлетт. Бенджамин хватает девушек и выгоняет их из комнаты.

БЕНДЖАМИН

Прячьтесь! И не выходите из укрытия, пока я вам не скажу.

Два

Мы с Грантом Джеймсом должны стать друзьями вне площадки. Больше нечего добавить. Не то чтобы мы не болтали между дублями и иногда не валяли дурака вместе, но очевидно, что это была недостаточная близость. Если бы мы были друзьями за площадкой, мы бы естественнее вели себя перед камерой. Мы снимались только неделю, но лучше бы я подумала об этом заранее.

Было почти восемь, так что у меня оставалось где-то полтора часа, чтобы укрепить нашу дружбу с Грантом до того, как мой отец будет ждать меня дома. Проходя мимо оставшейся на площадке команды, убирающей свет после сегодняшнего съемочного дня, я остановилась на мгновение, чтобы осознать происходящее. Я была на настоящей съемочной площадке и снималась в настоящем фильме. Я мечтала об этом сколько себя помню, и сейчас это действительно происходит. Словом «счастье» не описать того, что я чувствовала. Скорее, это была эйфория, или я просто чувствовала себя живой. Как будто все, чем я занималась всю свою жизнь, вело меня к этому.

Пара охранников караулили перед ограждениями, окружавшими трейлер Гранта. Его трейлер стоял отдельно от остальных, как будто он не мог вращаться в обществе обычных актеров.

Охранники были средних лет, около сорока пяти. Я помахала.

– Здравствуйте, мисс Барнс, – сказал тот, что справа.

– Привет, я заскочила увидеть Гранта.

– Он знает, что вы придете?

– Нет, но я подумала, что мы могли бы почитать сценарий.

– Подождите здесь, я согласую с ним. – Он снял с плеча рацию и передал о моем присутствии кому-то еще. Я понятия не имела, зачем нужно было сообщать об этом третьему лицу. Я видела за их спинами трейлер Гранта с горящими окнами. Очевидно, охранники не имели допуска к его мобильному телефону… или его входной двери. Мы втроем дружно стояли молча: я и двое мужчин в три раза больше меня.

– Вы обязаны стоять здесь всю ночь? – Я прервала долгое молчание.

– Да, у нас ночная смена.

– Кстати, я Лейси, – вымолвила я прежде, чем осознать, что они уже называли меня по имени.

– Да, мы знаем, кто вы.

Я улыбнулась.

– Согласно правилам этикета, теперь вы должны сказать мне ваши имена.

– Ах, да, – тот, что был болтливее все это время, сказал: – я Дункан, а это Фил.

Рация Дункана затрещала, и женский голос произнес: «Отошлите ее обратно».

– Дайте-ка я угадаю, я могу уходить?

Дункан улыбнулся и отошел в сторону.

– Проходите, мисс Неприятности.

– Ты же не первый человек, кто так меня называет? – спросила я.

– Не сомневаюсь в этом.

Проходя мимо Дункана, я похлопала его по плечу. Затем я подошла к трейлеру и постучала.

– Заходите.

Я потянула за ручку и вскочила на две металлические ступеньки. Первое, на что я обратила внимание, – это то, что трейлер Гранта был намного больше, чем мой. Длинный большой диван по одну сторону, стол по другую, телевизор с плоским экраном, потрясающая кухня и рядом закрытая дверь, видимо, в спальню. Второе, что я заметила, был он сам. Он сидел на диване, поедая протеиновый батончик. На нем были подвернутые до колен штаны и футболка. Я уже давно не видела его в повседневной одежде. Мне привычнее были пышные блузоподобные рубашки, шейные платки и жилетки. Сейчас он больше походил на девятнадцатилетнего себя. Он поймал мой взгляд ярко-голубыми глазами. Да, он, определенно, имел полное право быть самовлюбленным.

– Привет! – сказал он. – Я почти забыл, как ты выглядишь без грима.

– Да, я тоже почувствовала это. – Я поднесла руки к подбородку, словно демонстрируя ему свое лицо, – запомни это на завтра.

Он слегка улыбнулся и поднял протеиновый батончик.

– Хочешь?

– Нет, спасибо.

– Я думал, ты пошла домой.

– Еще нет. Я могу присесть? – спросила я, указывая на подушку около него.

Он убрал ногу с дивана, освободив мне место.

– Конечно.

– Что ж… – Я села и оглянулась. Не то чтобы я часто мгновенно заводила новых друзей. Конечно, у меня не было особой проблемы подружиться с кем-то, но, с другой стороны, обычно я не чувствовала, что моя карьера напрямую зависит от контакта с человеком. Очевидно, этих мыслей было достаточно для того, чтобы забыть, как я обычно разговариваю с людьми. Я заметила книгу, лежащую на столике напротив.

– Ты любишь читать?

– Иногда.

Его телефон завибрировал. Он проверил экран и что-то набрал в ответ. Я протянула руку и взяла книгу. Это была книга «Танцующие могилы», которая легла в основу нашего фильма. Я прочитала ее сразу же, как получила роль. Закладка была на пятидесятой странице.

– Ты что, ее еще не прочитал? – удивленно спросила я.

– Я в процессе.

– Ты не думаешь, что книга поможет глубже прочувствовать персонажа?

– Мне нравится вносить собственные черты в моих персонажей.

Вдруг раздался стук в дверь.

– Входите! – крикнул он.

Зашла Аманда. Она играла Эвелин, мою лучшую подругу, добрую, смелую и влюбленную в моего жениха. Она должна была носить чистенькие платья и избегать какого-либо грима на красивой загорелой коже. В реальной жизни я знала о ней еще меньше, чем о Гранте.

В руках у нее были две бутылки пива. Она удивленно подняла брови, когда увидела меня.

– Привет!

– Одна из них для меня? – спросил Грант.

– Да, сэр. Я подумала, что тебе не помешает, после вчерашнего разговора о спазмах в горле.

Она посмотрела на меня.

– Я не знала, что ты тут, иначе я бы захватила еще.