– На самом деле у меня есть для тебя деловое предложение.

Такого поворота Рю никак не ожидал. Он повысил голос на старшего, а тот не просто извинился, но и собирался предложить ему работу или сотрудничество. В поместье Омано за такую дерзость детям полагалось двенадцать ударов плетью, а взрослым – ссылка в дальний гарнизон, и то, если повезет.

Но Клод воспринял молчание Рю как согласие его выслушать и продолжил:

– Я ученый, я изучаю Гирин, его историю и традиции, и мне очень пригодится ассистент, который поможет мне лучше во всем разобраться, чтобы закончить мою книгу.

– Книгу? – Рю совершенно перестал понимать, к чему ведет торговец, точнее, видимо, ученый.

– Да, труд всей моей жизни! Ты поможешь мне? А я взамен научу тебя говорить на альбийском и роальском так, что никто и не подумает, что это не твои родные языки!

Предложение ученого сбило Рю с толку. Только что этот человек наседал на него, пытаясь вытащить компрометирующую информацию о его происхождении, а вот уже предлагает сотрудничество. Одна часть юноши хотела как можно скорее согласиться с предложением, ведь на такой успех еще вчера он и рассчитывать не мог, но другая, взращенная мастером Роутой, останавливала его, предчувствуя подвох или ловушку.

– И ты сможешь жить у меня, пока мы не закончим! – как ни в чем не бывало продолжал Клод, даже не подозревая о внутренней борьбе своего собеседника. – Тебе же нужно будет где-то жить, пока ты не освоишься, а у меня хватает свободных комнат и очень много книг.

– И мне можно будет их читать? – Рю сам не понял, почему именно упоминание большого собрания книг зацепило его больше всего.

– Конечно, что за вопрос! – Клод, как обычно, дружелюбно улыбался, но в его голосе слышалось недоумение.

Откуда ему было знать, что первые годы Рю приходилось читать ночами, спрятавшись с огарком свечи в глубине библиотеки, и если его находили, то двенадцать плетей – самое легкое наказание, которое ему доставалось. Потомку рода Омано не пристало читать книги ночами, в Гирине это считалось занятием для пожилых знатных дам и пухлых чиновников, но никак не для наследника самого влиятельного воинского рода страны. Только спустя много лет, когда все в доме поняли, что выбить любовь к чтению из Рю не получится, на его увлечение махнули рукой, позволив ему проводить в библиотеке все свободное время, пока это не мешало тренировкам. Но отношение родственников к его увлечению это, конечно, не изменило, и насмешки, а порой и оплеухи, до последнего дня оставались чем-то само собой разумеющимся.

– Могу я подумать, пока мы плывем? – осторожная часть Рю хоть и с трудом, но все-таки одержала верх.

– Конечно! – Клод снова расплылся в широкой улыбке. – Но пока делать все равно нечего, я начну учить тебя альбийскому произношению!

Клод явно все уже для себя решил, поэтому Рю оставалось лишь растерянно кивнуть и понадеяться, что ученый действительно от чистого сердца хочет помочь.

Глава II

Через неделю «Дорога к мечте», как и было запланировано, покинула порт. За то время, пока корабль стоял на якоре, Рю успел освоить некоторые из тех навыков, которые, со слов Альфонсо, должны были пригодиться ему как временному матросу. Больше всего Рю понравилось взбираться по вантам и отпускать или натягивать разнообразные канаты, которые, как понял юноша, служили для управления парусами и ходом судна. Но Альфонсо сразу дал понять, что, когда судно выйдет в море, никто даже близко не подпустит такого салагу, как Рю, к такелажу, и его обязанности будут сводиться к выполнению мелких поручений и уборке.

Не только Альфонсо стремился чему-то научить Рю перед отплытием: Клод сдержал свое слово и уже на следующий день после их разговора начал учить Рю разговорному альбийскому. Задача оказалась непростой: Рю обнаружил, что он никогда даже не задумывался о звучании слов, а лишь запоминал, как они выглядят, и оказалось, что связать картинку в голове со звуками – задача нетривиальная. Но все-таки к концу первой недели Рю удалось запомнить звучание некоторых звуков и выучить пяток фраз, которые были необходимы ему для общения с командой корабля.

Уроки альбийского с Клодом доставляли Рю невероятное удовольствие. Конечно, он всегда любил языки, но теперь у него появился настоящий учитель, который мог объяснить ему то, что было непонятно, ответить на вопросы и поправить ошибки. Это было удивительно и очень увлекательно. Более того, занятия позволили ему проводить довольно много времени в обществе Клода и узнать о нем чуть больше. Как оказалось, Клод был не только ученым, но и владел в портовом городе Парт магазином, который достался ему в наследство от отца, а тому – от его отца, и так далее. Клод тем не менее считал своим призванием именно изучение Гирина, который еще в юности увлек его своей необычностью и загадочностью. Его интерес, судя по всему, на родине разделяли очень немногие, и ученый рассчитывал, что его книга про культуру и традиции Гирина сможет познакомить со страной больше альбийцев. Рю не совсем понимал, почему для Клода это было столь важно, но спрашивать показалось ему неприличным. Помимо этого, Рю выяснил, что его учитель и собеседник, несмотря на свою принадлежность к людям науки, весьма религиозен и в повседневной жизни следует заповедям Церкви десяти заветов – господствовавшей религии Альбии и всего юга Континента. Но больше всего удивило Рю то, что Клод, которому было лишь немногим меньше сорока, не женат и даже не планирует обзаводиться семьей и отпрысками. В Гирине такое положение было просто немыслимым, ведь для семьи считалось позором не найти для своих детей достойных супругов сразу после их совершеннолетия, а то и раньше.

Удалось Рю познакомиться поближе и с Альфонсо. В первый же вечер после того, как Рю перебрался с постоялого двора на корабль, капитан пригласил его на ужин в свою каюту. В ответ на удивление Рю Альфонсо лишь пожал плечами и сказал, что приглашать пассажиров отужинать с капитаном – это простая морская вежливость. Поэтому, когда Рю увидел в каюте капитана уже приступившего к ужину Клода, он не удивился.

– О, Рю! – воскликнул ученый, отрываясь от куска сочного мяса лежавшего перед ним на тарелке. – Я рад, что ты принял приглашение Альфонсо.

– Скорее уж твое приглашение, – фыркнул капитан, садясь рядом с Клодом.

– Разве я могу пригласить кого-то на ужин в каюту капитана! – шутливо всплеснул руками ученый, от чего кусок мяса чуть не слетел с вилки. – Я же всего лишь скромный пассажир.

Альфонсо лишь хмыкнул и с аппетитом приступил к трапезе.

– Не стесняйся, Рю, садись, кушай, это мясо выше всяких похвал. Надо успеть насладиться им, пока мы не вышли в открытое море – там таких деликатесов не будет.

Рю осторожно опустился на подготовленное для него место, в очередной раз поражаясь тому, насколько свободно Клод говорил на гирийском.

– Не обращай внимания на Альфонсо, – продолжил между тем ученый, – он всегда такой угрюмый, у него просто такое лицо.

В ответ капитан пробурчал что-то на альбийском, и Клод рассмеялся таким открытым и беззаботным смехом, что Рю даже невольно улыбнулся. Он уже понял, что эти двое не просто капитан и пассажир, а закадычные друзья, явно знающие друг друга и путешествующие вместе много лет. Ему вдруг стало очень интересно узнать, что же свело двух таких непохожих друг на друга людей вместе, и он, не удержавшись, спросил:

– Простите мне мою наглость, но мне очень интересно узнать, как вы познакомились. Кажется, вы давно знаете друг друга…

– О, как хорошо, что ты спросил! – тут же ответил Клод. – Обожаю рассказывать эту историю.

Альфонсо лишь тяжело вздохнул и потер глаза рукой. Судя по всему, у него эта история вызывала гораздо меньше энтузиазма, чем у его друга.

– Я тогда едва закончил университет, – начал Клод, – но уже точно знал, что я хочу изучать культуру Гирина. Источников тогда было даже меньше, чем сейчас. Хотя их и сейчас-то толком нет. И поэтому я отправился в Парт, чтобы найти какой-то корабль, который ходит в Гирин. Собственно, там я и узнал про «Дорогу к мечте» и познакомился с Альфонсо. Он тогда только-только получил корабль от своего отца и успел буквально один раз посетить Карот, но привез отсюда такие богатства, что о нем говорили все в порту.

Клод прервался, чтобы съесть еще кусочек жареного мяса, а затем продолжил:

– Так вот, я тут же направился на поиски Альфонсо, и все для того, чтобы узнать, что он не берет пассажиров! Ох, и пришлось же мне повозиться, чтобы уговорить его взять меня на борт!

– Этот черт не отставал от меня несколько недель! – встрял в рассказ Альфонсо. – Ходил за мной везде хвостом с утра до ночи. И все рассказывал, какой огромный вклад в изучение гирийской культуры я смогу внести и всякий такой бред.

– За все это время я не сказал ни слова лжи!

– Короче, пришлось мне согласиться взять его с собой, чтоб хоть в сортир ходить без сопровождения! – закончил Альфонсо и неожиданно рассмеялся, но его смех быстро перешел в кашель: он говорил с набитым ртом и подавился.

Клод тут же начал заботливо стучать друга по спине.

– Господи, Альфонсо! Это тебе за то, что ты позволяешь себе такие выражения за столом! – прокомментировал ученый, наливая другу воды из стоявшего на столе графина.

Рю снова невольно улыбнулся, наблюдая столь теплые отношения между двумя мужчинами. Ему было даже немного завидно: у него самого никогда не было друзей, ведь все в поместье считали его в лучшем случае странным. «Ну ничего, моя настоящая жизнь только начинается!» – успокоил себя юноша и наконец попробовал стоявшее перед ним мясо, которое и правда оказалось очень вкусным.

Вот так за изучением языка и морских снастей и уютными дружескими ужинами в каюте капитана и прошла неделя перед отплытием. Рю даже почти забыл о том, что впереди его ждет лишь неизвестность, а неприятный внутренний голос, рисующий самые ужасные варианты развития событий, на время затих. И все же в ночь перед отплытием Рю долго не мог заснуть, прокручивая у себя в голове возможные последствия своего решения и невольно задаваясь вопросом, не стоило ли все-таки принять свою судьбу и отправиться в Яото. Заснуть ему удалось лишь под утро, из-за чего он проснулся куда позже, чем собирался. Когда он наконец поднялся на палубу, то обнаружил себя посреди невероятной суеты. Матросы сновали туда-сюда, перебрасываясь быстрыми фразами, снасти скрипели, и над всем этим разносился громкий уверенный голос Альфонсо, отдавшего какие-то приказы на альбийском.

Судно вдруг резко качнулось в сторону, и Рю едва удержался на ногах. Когда ему наконец удалось восстановить равновесие, он понял, что «Дорога к мечте» только что отошла от пирса. Осознание того, что поворотный момент настал и он навсегда покидает свою родину, навалилось на Рю с неожиданной тяжестью, и юноша на ватных ногах подошел к ограждению борта, чтобы в последний раз бросить взгляд на родную землю.

Над его головой вдруг раздался громкий хлопок. Подняв голову, Рю увидел, что огромный парус на главной мачте раскрылся и начал наполняться ветром. Минута, и вот уже на обеих мачтах надулись купола парусов, и «Дорога к мечте» на удивление проворно заскользила по спокойным водам Каротской бухты вперед к открытому морю. Вперед в неизвестное.

Рю никогда не думал, что ему будет тяжело покидать Гирин. У него почти не было хороших воспоминаний о доме, и он был уверен, что ничто не роднит его с этой страной. Но сейчас, глядя на стремительно удаляющийся берег, он чувствовал тоску, которую до конца не понимал. Вся его жизнь прошла на этой земле, все, что он видел, знал и помнил, было связано с этой землей, и теперь, покидая ее, Рю впервые осознал, что как сильно он ни ненавидел бы свою родину, ее глупые традиции и законы, она навсегда останется его частью.