Очень скоро заработал трехмерный монитор, расположенный в центре зала и одинаково хорошо различимый со всех кресел. На нем начало формироваться изображение, переданное дронами.

– У меня для вас хорошие новости, мальчики и девочки, – сообщил Киган. – Здесь есть воздух. Это, конечно, не горный курорт, но дышать можно. Правда, эта байда загрязнена, и жить на этой планете – все равно что годами не покидать хорошенько прокуренную комнату. Для людей в долгосрочной перспективе смертельно, для нас – нет. Да и не пробудем мы, надеюсь, здесь так долго, чтобы это повлияло на нас.

– Что с солнечной радиацией? – спросила Лукия.

– Больше, чем на Земле, но для нас – в пределах нормы. Короче, тут можно ходить и не зажариться. А местность вы уже видите сами.

Дроны работали великолепно, очень скоро перед ними была неплохая карта местности, которую прежде не позволяла получить облачность.

Эту часть суши рассекала бурная река, очень похожая на горную – но при этом текущая по равнине. Вода в ней не просто рвалась вперед с яростью дикого зверя, она, серая и мутная, дымилась, и Альда пока не знала, как это понимать.

Один берег реки был скалистым и безжизненным, именно на него приземлилась «Стрела», а за много лет до нее – «Хелена». Второй берег тоже начинался с камней, но дальше на горизонте просматривались густые заросли.

Джунгли незнакомых растений. Дымящаяся река. Все, чего на Земле нет и быть не может! Альда почувствовала, как ее сердце начинает биться быстрее: новый мир был здесь, прямо за стеной!

Киган был не так поражен всем этим великолепием, он продолжал пояснять:

– Температура воды в реке – почти кипяток, поэтому искупаться не получится. Я вам больше скажу, то, что мы видим, – лишь небольшая часть реки, основной массив воды течет под верхней плитой. За счет этого здесь и нет растений, эта дрянь выжжет любые корни. Где находится истинная граница реки – вы можете определить по вон тому очаровательному леску.

– Но полоса каменной пустоши очень большая! – заметила Ноэль.

– Вот такая большая речка.

– «Стрела» хотя бы не достала до подземной реки? – уточнила Лукия.

– Нет, повезло нам. Но прогреваться она все равно будет, снаружи идет нехилый такой жар. Хотя это, думаю, упростит нам старт.

– Хорошо. Что с жизнью?

Альда предполагала, что этот вопрос тоже адресован Кигану. Он же сейчас главный, он управляет дронами! Но когда в зале воцарилась тишина, она сообразила, что все сейчас смотрят на нее.

Ну конечно. Она же сама говорила, что ей нужно оказаться на планете, чтобы дать им ответы! Первое в ее жизни задание – и так все неловко получилось…

Преодолев смущение, Альда сосредоточилась на своих способностях, пытаясь понять, что их окружает. Да никакая карта не могла показать ей неземную природу этого мира так, как короткая проверка! Ведь одно дело – видеть это, другое – чувствовать.

Энергия планеты была живой, но вместе с тем ни на что не похожей. Читать ее было все равно что впервые увидеть новый цвет, тот, которого нет в радуге, и спешно искать ему название. Но ведь не так важно, кого именно она чувствует, об этом в академии тоже говорили. Ей нужно определить ключевые черты новых видов, то, что может угрожать или помочь группе.

– Здесь есть развитая жизнь, и довольно много, – наконец сказала она. – Ближайшая – в реке. Но разумной жизни я не чувствую.

– В реке? – поразился Киган. – Кто-то может в этом кипятке жить, а не вариться?

– Да, и, поверь, ты не хочешь с ним познакомиться!

– Что значит – есть развитая жизнь, но нет разумной? – нахмурился Стерлинг. – Разве это не одно и то же?

– Нет, – ответила Альда. – Есть примитивные формы жизни, в противовес которым развитые – те же млекопитающие, если приводить в пример Землю. Вот что имеется в виду. Но полноценного разума я не чувствую.

– А люди? Люди здесь есть? – поторопил ее Рале.

– Рядом с нами – нет, а вот дальше… Да, если двигаться вдоль реки, можно попасть в лагерь людей. Их здесь очень много, около двух тысяч!

Альда и сама не ожидала, что это ее так обрадует, но ничего не могла с собой поделать. Пассажиры «Хелены» выжили, иного объяснения такому собранию людей быть не может! И не просто выжили, а сумели обосноваться в этом угрюмом мире.

Впрочем, так ли велики были их успехи? Альда чувствовала, что все они ютятся на одном участке – рядом с рухнувшим кораблем. Нельзя сказать, что они сделали эту планету своей…

Но для Лукии это ничего не значило, она заявила:

– Значит, наша цель подтверждена. Выходим, пора осмотреться.

– Предлагаю первой выпустить новенькую, – со смешком сказал Киган. – Нам, старикам, все равно, а ей приятно!

– Как вам будет угодно.

Альда об этом не просила – потому что постеснялась попросить. Однако ей по-настоящему этого хотелось! Она благодарно кивнула Кигану и сняла шлем.

Когда ворота корабля открылись, она первой шагнула на свободу. Тяжелые ботинки, выданные ей к форме, оставили отпечатки на сухой пыли каменной пустоши. Она сделала глубокий вдох – воздух здесь был тяжелым и влажным, откровенно чужим, но манящим даже этим. Она прищурилась в тусклом рыжем свете солнца, пробивавшегося через облака, и осмотрелась по сторонам.

Это был опасный и враждебный мир, ни на секунду не позволявший забыть, что они уже не на Земле.

Это было как раз то, о чем она мечтала.

* * *

Блейн и сам пока не мог поверить, что решился на это, но отступать не собирался. Другого пути все равно не было! Речь шла не только о нем, будущее поселения оказалось под угрозой, прежде они с таким не сталкивались.

Как он и ожидал, все их хаотичные попытки найти альтернативный источник энергии ни к чему не приводили. Они слишком долго зависели от топлива и технологий, оставленных первым поколением, они позволили себе поверить, что это навсегда. А что у них осталось сейчас? Всего один бак, который надлежало беречь, и мякоть мрикка, которая была не так полезна, как хотелось бы. Что будет, когда электрический свет погаснет? Как долго они проживут? Сколько дней им будет даровано до того, как их кости поглотит какое-нибудь растение?

Он не мог этого допустить. Блейн не надеялся сравниться со своим отцом – между ними всегда была пропасть. Поэтому с приходом темноты он направился не в лабораторию, покинутую Фостером, а в дальнюю часть корабля.

Это было сумрачное место – лабиринты искореженного металла и заросших плесенью стен. Когда третье поколение было детьми, Блейн и остальные частенько прибегали сюда играть. Для них это был волшебный мир, сложный, но все равно куда более безопасный, чем равнины и джунгли Арахны. Правда, если их здесь ловили взрослые, можно было получить, но тем сильнее был их азарт.

Потом он повзрослел и понял, что родители были правы. Эта часть корабля сильнее всего пострадала при падении. Она изогнулась, накренилась, здесь все было шатким и нестабильным. Поэтому Блейн был согласен с приказом совета просто заблокировать все входы, ведущие сюда.

Но замки, как известно, останавливают не всех. У членов совета были собственные ключи, и Блейн не стал исключением.

Поэтому теперь он медленно и осторожно шел по неровному полу металлического коридора. По замыслу инженеров с Земли, эти решетки никогда не должны были поржаветь. Так ведь их не готовили к атмосфере Арахны! Блейну иногда казалось, что на этой планете все гниет и разрушается, для этого она и создана. Но сейчас ему нужно было отстраниться от этих мыслей и сосредоточиться на деле.

В носовой части корабля располагался радиоузел. Он передавал сигнал на спутник, который «Хелена» еще до попытки приземления оставила на орбите, а спутник – на Землю. В первые дни после катастрофы здесь все было объято хаосом, люди исследовали мир, в который они попали, и пытались примириться с ужасом, который он им внушал. Но потом, когда было организовано поселение, они вспомнили о возможности связаться хоть с кем-то – с Землей или с другими кораблями.

Они долго восстанавливали точку связи, собирали по обломкам. Это было нелегко, и успеха добилось только второе поколение. Сигнал пошел, но куда и как далеко – они не знали. Они лишь надеялись, что их кто-то слышит. Скорее всего, на Земле уже знали, что корабль упал, а не приземлился. Но знали ли они о том, что люди выжили? Была ли вообще Земля?

Они надеялись на чудо, но чуда не случилось. Никто не ответил им, и никто не пришел на помощь, они были одни на Арахне. Радиоточке позволили проработать несколько лет, но когда стало понятно, что запасы энергии ограничены, ее спешно отключили, а весь отсек запечатали.

Блейн просто принял это как данность и даже не думал о возможности связи – до недавних пор. Теперь, когда одни предсказания его отца начали сбываться, он невольно подумал: что если все они были верны? Что если их единственная надежда спастись – это помощь извне?

Поэтому он прошел по темным коридорам, пробрался через препятствия из обвалившихся потолочных плит и нашел узел. Правда, там Блейна ожидал неприятный сюрприз: его предшественники не просто отключили радио, они разбили хрупкое устройство. Отец часто называл их варварами – он подхватил это словечко от деда. Похоже, иного определения для них нет!

Но сдаваться Блейн не собирался. Он допускал нечто подобное еще до того, как пришел сюда, поэтому захватил с собой набор инструментов. Ему непросто было вспомнить уроки отца, слишком уж давно все это было. Однако постепенно память поддавалась, она шептала подсказки родным голосом, указывая Блейну, как соединять провода и скреплять раздробленные детали.

Иногда от этого голоса слезы наворачивались на глаза. Блейн стирал их, поспешно и зло, и убеждал себя, что во всем виновата пыль, скопившаяся здесь за годы запустения.

Он был так сосредоточен на работе, что больше не чувствовал ход времени. Для него существовала только одна цель: сделать что-нибудь, не позволить этой планете сожрать их! Блейн снова и снова пытался включить радио, но оно оставалось дряхлым набором запчастей. Он почти потерял надежду, когда приборы вдруг заработали, и на треснувшем экране отразилось подтверждение: сигнал пошел.

Сигнал с их дикой, позабытой всеми планеты полетел туда, вверх, к звездам – и, возможно, к людям, куда более развитым, чем они сами.

– Ну надо же… У тебя все-таки получилось!

Блейн, никак не ожидавший услышать голос за своей спиной, вздрогнул и резко обернулся. Он только сейчас увидел Рене, устроившуюся на обваленной решетке возле двери. Несмотря на то, что сам он порой называл ее старухой, старой она не была. Рене относилась к младшим представителям второго поколения, родившимся позже других. Ее тело, пусть и медленно проигрывавшее бой времени, все еще оставалось сильным, и она, дочь военных, ни на день не прекращала тренировки.

Так что не удивительно, что она сумела подкрасться к нему незаметно. Вопрос в другом: как она догадалась, что он здесь? Блейн старался не выдать себя, даже Крита не подозревала, куда он пошел!

– Давно ты здесь? – холодно спросил он.

– Достаточно давно, чтобы разобраться, что ты затеял. Это ведь измена, ты понимаешь?

– Какая еще измена?

– Прямая, – отрезала Рене.

И он знал, что она права. Сейчас энергия стала величайшей драгоценностью, лишь совет мог определять, как ее использовать. А он пошел и запустил прибор, от которого никогда не было пользы!

– Радио требует совсем мало энергии, – только и сказал Блейн, но прозвучало это не слишком убедительно.

– Да, в другие времена это был бы мелкий грешок, за который тебя бы даже из совета не изгнали. Но сейчас люди напуганы и озлоблены, Блейн. К тому же, многие из них винят в наших бедах твоего отца, и то, что правила нарушил ты, еще больше разозлит их.

– Моего отца? – недоверчиво переспросил Блейн. – При чем тут вообще он?

Фостер давно мертв – все это понимали, даже не видя тела.

– Они вспоминают тот случай, когда он сломал генератор.

– Но генератор починили, а дефицит топлива возник после нападения урсы!