Очень понравилась. Потому он и кинулся сломя голову в деревню, едва услышав от управляющего про пари на невесту, едва понял, о ком речь! А так-то опекать и спасать невест – совсем не его работа. Он этого и раньше не делал, и впредь не собирался.

Мариса вкратце рассказала о случившемся Лайне. Больше никому не пришлось, потому что почти сразу пришёл домой дядюшка Фуртаф, сам от кого-то прознавший о злосчастном пари – не все гости лавочника, протрезвев, желали поддержать Реддита и сохранить секрет. Мельник, обычно человек спокойный, был в ярости. Он рыкнул на жену – и о чём только думала? Запретил Марисе выходить из дома одной и делать любую работу – хватит с неё, не хватало ещё, чтобы соседи попрекали, вот-де заставляют сироту работать перед своей свадьбой! А уж отправлять девушку одну к жениху в дом – да что у жёнушки вместо головы, капустный кочан? Лучше бы пересмотрела приданое, и чтобы у обеих невест всего было вдоволь. Дурная репутация долго живёт, потом от стыда не отмоешься.

Мариса сквозь тонкую стенку слышала, как мельничиха робко объясняет мужу: да девка и сама за Реддита не хочет, да ничего он с ней сделать и не мог – на ней защита, муженёк сам знает, пальцем тронь – три раза пожалеешь. Вот и пусть откажется лавочник от свадьбы, Марисе и дома неплохо. Пусть живёт как жила, а им работницу нанимать не придётся.

– Присмотрела, значит, работницу? Ишь, – мельник сердито фыркнул. – Мозгов как у курицы! Я Реддиту семьдесят серебряков задолжал, когда новое мельничное колесо справил – это первое. Помиримся и поладим. А второе – Мариса девочка нравная. Надоест ей жить у тебя в работницах, будет злиться – тебе и придется в день по три раза жалеть, да и нам всем с тобой заодно. Она с такой защитой заставит Реддита по одной половице ходить. Вот и пусть заставляет, вот и умница.

Мельничиха ахнула, закрыла рот ладонями – Мариса как наяву это увидела. Ну что сказать…

Она зла семье Фуртафа не пожелала бы. Но в его словах резон был. Работать в чужом доме всю жизнь и даже глазом не глянуть на другие места и другие дела – этого она не хотела совсем. Хотела бы со временем уйти и жить своим домом. С Реддитом?..

Вот точно нет. Но с ним, может, удастся договориться. В конце концов, ему есть кого любить – свою вдову. Вот и пусть…

Марисе не нужна любовь. Ей нужен дом и достаток, надежность и честное к себе отношение. И она ведь не бессмертна… если Реддит слишком перепугается и разозлится. Пусть лучше ему будет выгодно.

Так она думала, и эти мысли казались ей здравыми.

Мельничиха больше не поручала ей работы, кроме как прясть пряжу с девушками, и напоминала, чтобы не забывала принарядиться. И подарила серебряные серёжки. И откуда-то в Марисином сундуке взялись лишняя штука полотна и крытая бархатом шубка. И…

Всё равно она страшилась будущего. Не такой должна быть её свадьба, не такой должна быть её будущая жизнь.

А какой же тогда?..

Глава 5. Договор с графом

Ивин не собирался никому рассказывать про эту поездку в деревню, но неожиданно граф сам заговорил о ней за ужином. Так сложилось, что ничто, связанное с особенным графским правом, не обсуждалось за столом, где нередко присутствовали посторонние – гости графа, его подруга леди Льен, сестра Ивина леди Валина с компаньонкой – девице о чём-то подобном вообще слушать не полагалось. Однако сегодня…

– Ты решил проблему? – спросил граф.

– Проблему? – удивился Ивин.

– Доложил управлявший. Как у меня сегодня хотели умыкнуть красотку.

Леди Льен удивлённо заморгала, Валина опустила взгляд в тарелку, а её компаньонка эсса Тури недовольно поджала губы.

– Всё в порядке, милорд, – заверил Ивин.

– Да, мне рассказали. Тебе пришлось применить амулет, чтобы выбить дверь в деревенской лавке? – граф смотрел на крупный рубин на пальце Ивина.

Когда-то он хотел купить его у матери Ивина, та отказалась наотрез и передала сыну – фамильная ценность. Лишь на несколько мгновений даёт руке необычайную силу, а потом три дня бесполезна. Вот, Ивин использовал его сегодня – повод был не хуже прочих.

– Да, – он кивнул. – Всё в порядке.

– Хорошо, – граф улыбнулся, подмигнул леди Льен и занялся жареной перепёлкой.

Леди Льен ответила ласковым взглядом. Красавица не была леди, но никто не посмел бы обратиться к ней как-то иначе. И она не была графиней Финерваут, но фактически ею являлась. Делала что хотела в поместье, блистала на балах и приёмах, которые давал граф Финерваут, пользовалась благосклонностью королевы и была предметом острой неприязни вдовствующей графини Корбут, матери Ивина. Ну неприлично же! Что стоило графу жениться официально, к его услугам почти любая леди! Тем не менее, когда дядя пообещал устроить достойный брак для Валины, мать недолго размышляла…

– Говорят, она такая уродина! – вдруг заявила Валина, поглядев на брата. – На неё нельзя смотреть без отвращения! Это так?

Эсса Тури беззвучно ахнула. Молодая леди заговорила за столом об этом – как если бы заговорила сахарница.

– Правда? Неужели? – заинтересовался граф, продолжая аккуратно разрезать перепёлку. – А кто тебе это сказал, девочка моя?

– Моя горничная, милорд, – Валина опять скромно опустила взгляд.

– Работа горничной – сплетничать? Я думал, что нет, – холодно заметил Ивин.

– Оставь, – махнул рукой граф. – Все слуги такие. Это часть их натуры. Племянник, отвечай, следующая невеста действительно уродина?

– Следующая невеста, я слышал, очень красива, – ровно сказал Ивин. – Это средняя дочь мельника.

– А кто же уродина?

– Воспитанница мельника, она калека, тоже скоро выходит замуж, – пояснил Ивин. – У неё шрамы на лице. После пожара.

– Жаль, – вздохнул граф, – женщина обязана услаждать взор. Но она молодец, выходит замуж за достойного и не бедного человека. Я правильно понял?

– Именно, – неохотно признал Ивин, и улыбнулся, вспомнив, как сегодня грохнулся с лестницы жених Марисы.

А граф посмотрел на Валину, которая густо покраснела, усмехнулся и положил себе ещё одну перепёлку. Остаток ужина прошёл в тишине. Наконец граф вытер руки салфеткой и встал – знак, что остальные тоже могут покинуть стол.

– Я могу поговорить с вами, милорд? – неожиданно для себя спросил Ивин.

Граф казался расслабленным и благодушным. Кажется, этим вечером к нему имело смысл обращаться с просьбами. Понятно, почему: завтра в деревне свадьба, а значит, новая девушка появится в графской спальне.

– Слушаю, племянник, – разрешил граф.

– Наедине, – уточнил Ивин.

– Тогда пойдем в кабинет.

Ивин шёл за графом, вовсе не уверенный, что не зря поддался настроению. На самом деле его просьба любому покажется дурацкой.

В кабинете граф пропустил его вперед и сам закрыл дверь. Прошёл к креслу и сел:

– Ну вот. Я тебя слушаю.

– Милорд, прошу вас, отдайте мне эту девушку, – попросил Ивин.

– Э… что? Не понял?.. – удивление графа было самым искренним.

– Девушку, уродину, – сказал Ивин небрежно. – Я ещё не был с настолько безобразными девицами и понял, что мне любопытно. Прошу вас, милорд. Я готов… расплатиться, да.

Граф немного помолчал, а потом раскатисто расхохотался.

– Я тебе говорил, к кому обращаться за девками? – спросил он, отсмеявшись. – К моему управляющему. Не ко мне. Чего тебя разобрало на порченый товар?

Отношение Ивина к Марисе было вовсе не как к порченому товару. Даже, так скажем – каким-то дивным образом девушка ему очень понравилась. Дивным образом – потому что до сих пор он не менее графа был взыскателен к женской красоте.

– Сам не знаю, – он пожал плечами. – Хочу попробовать. Это же забавно.

– Да ничего забавного, должен заметить, – граф разглядывал его исподлобья. – Если твою мужскую суть возбуждает уродство, то сочувствую тебе. Только вкусное вино следует пить. Прокисшее портит желудок.

– Хочу испытать себя, милорд, – выдал Ивин другой аргумент. – Чем она уродливее, тем интереснее. Дядя, я давно дал себе слово, что сделаю нечто подобное… – это он выдумал на ходу.

– Да ну? Повеселил, Монтери, – хмыкнул князь. – Не забывай, она никуда не денется. Давай потом сделаю тебе подарок – заплачу её мужу, чтобы ты пользовался. Он не посмеет отказать.

– Я хочу именно право, – настаивал Ивин. – Чтобы была нетронутой, – он сдернул с пальца кольцо и протянул.

Подумал ещё – мать не простит потерю рубина, но отчего-то ценность артефакта отступила на задний план. И была нестерпима мысль, что странную девушку скоро получит граф. Её будущий муж, это недоразумение, не беспокоил, а вот граф – он имел значение.

– Ты хорошо подумал? – граф взял кольцо. – Тебя точно разобрало, как я вижу. Да ещё бы я в твои годы в себе сомневался! – он опять засмеялся.

Потом подумал, наморщив лоб, посмотрел на Ивина и кивнул.

– Хорошо. Уговорил. Так и быть, одна девчонка мне не важна. Говоришь, у неё шрамы от ожогов?

– Ещё она хромая и криворукая, – поспешил дополнить Ивин. – Клянусь, после неё не посмотрю ни на одну уродину.

– Ладно, – граф надел кольцо на палец. – На первую ночь эта несчастная твоя. Подарок за неё я дам, так и быть, – он с усмешкой взглянул на рубин. – Один золотой, чужое удовольствие большего не стоит. И умерь рвение, чтобы отдать её мужу в порядке, – он нахмурился. – Или сам готовься с ним договариваться. Понял?

– Да, милорд, – предупреждение Ивина задело. – Я не обижаю женщин.

– Пока нет недовольных, это не моё дело, – граф не без удовольствия взглянул на кольцо. – Однако сочувствую твоим близким. Ты плохой сын и брат. Отдаёшь семейную ценность ради прихоти, в то время как в Гарратене рисковал оказаться в долговой тюрьме.

Дядюшка знал, как ударить – напомнить о том, что Ивин и так не забывал.

– Я выплатил долги отца, – напомнил он, и голос его против воли прозвучал глухо, – было бы бесчестно этого не сделать.

– Долги, не заверенные магически и не подтвержденные документами, ты мог бы отдавать ещё хоть сто лет, – заметил граф. – Но ты заплатил и задолжал ещё. Чтобы вернуть долги, о которых знал ты, и больше никто. И теперь морочишь мне голову тем, что желаешь развлечься с уродливой девицей. Браво. Ладно, – он встал. – Развлекаться полезно, не спорю. Но не забывай, что тридцать лет назад был пересмотрен список наказаний для должников-дворян, и позорный столб теперь тоже там есть.

– Да, милорд! – Ивин застыл лицом, выпрямился, поклонился. – Разрешите идти, милорд?

– Ступай. И вот что, я не желаю больше слышать нытьё твоей сестры и её несчастное личико. Поговори с ней.

– Да, милорд.

Ивин вышел за дверь, кипя от негодования. Вроде получил что хотел, но добрый дядя позаботился сдобрить ядом его удачу!

Удачу? Он лишился семейной ценности. Но за Марису этого было не жаль. И пусть это глупость, временное помрачение, но…

Ему хотелось получить Марису! Провести с ней ночь! И не просто абы как провести. Девушка притягивала. А поначалу, когда не видно было уродства – она показалась такой красавицей, что равных ей он просто не знал. Красавица… наполовину! И все достанется дураку-лавочнику…

Верно, придется отдать её мужу. Он получит Марису на одну ночь! Но он, а не граф.

И ей будет за что его благодарить, но – она не догадается…

Глава 6. Свадьба Умины

В день свадьбы Умины с утра гости собрались у дома мельника Фуртафа. Играли нанятые музыканты, во дворе спозаранку накрыли столы для гостей – ещё не свадебный пир, но не голодать же людям в ожидании. Приглашённый шут явился накануне и проспал ночь на конюшне, а с утра его накормили, налили чашу вина – пока ему единственному, и отправили на повозке к Храму – будет там встречать жениха и невесту и желать им, что шепнёт Пламя.