Доктору Максимову было всего-то пятьдесят четыре года. Внешне он всегда выглядел бодрым, подтянутым, жизнерадостным. Но, поди ж ты, пойми, что скрывается за внешне благополучной маской. Тем более, что Николай Сергеевич был человеком весьма закрытым. Нет, коллектива он никогда не сторонился, но вот до своей личной жизни не допускал никого.

Главный фельдшер Андрей Ильич, занимавшийся какой-то писаниной, посмотрел на меня мутным расфокусированным взором. Нет не потому, что он чего-то употребил с утра пораньше, а исключительно из-за нечеловеческой загруженности, которую обрушил на него главный врач.

– Ой, Юрий Иваныч, я тебя сразу-то и не узнал, видать совсем уже с головой плохо.

– Хм, а без головы, думаешь, лучше будет? Вот, пришел денежку сдать Коле Максимову.

– Эх, Иваныч, как же мне надоело это бремя тяжкое, сбор денег на похороны! Ведь за год, я посчитал, у нас уже седьмой покойник!

– Да, Андрей Ильич. И обрати внимание, что люди-то нестарые умирают. А главное, что тяжелых болезней ни у кого не было. Вот только Татьяна Викторовна от рака умерла, а остальные-то?

– Ладно, Юрий Иваныч, не будем о грустном. Тут у Леши Кудряшова, фельдшера, казус случился. Решил он, значит, категорию получить…

– А что, он парень толковый, давно бы надо.

– Надо-то надо, вот только сам знаешь, что у него без мата только междометия получаются. Как только стали ему вопросы задавать, он и впал в ступор. Пыхтит, жестикулирует, какие-то звуки издает, а ни одного слова произнести не может.

– Ну так еще бы, ведь человека лишили права говорить на родном языке!

– В общем, председатель сжалилась, разрешила ему повторно прийти в октябре. А я уж его потренирую, как смогу, культурной речи.

Алексей Кудряшов – фельдшер от бога. На битовской бригаде больше десяти лет работает, все знает, все умеет. Врач, под началом которого он трудится, как специалист весьма слабенький. А всеми успешными реанимациями, которых у их бригады немало, он лишь Алексею обязан. Вот только у Леши один недостаток: матерщинник он знатный. Нет, он матом не ругается. Он на нем разговаривает.

На конференции ничего примечательного не было, выслушали доклад старшего врача да и разошлись с миром.

Первый вызов получили мы, как и положено, в начале десятого. Дали перевозку сорокачетырехлетнего мужчины из ПНД в психиатрический стационар.

Врач Ирина Олеговна, отдав мне направление, пояснила:

– Он какой-то совершенно непонятный. Вроде как дебютировал.

– Извините, перебью, он первичный, что ли?

– Раньше он у нас лечился по поводу диссоциативного расстройства, но это не в счет. А сегодня вдруг психотикой выстрелил. Хорошей такой, продуктивной. Самая-то непонятность в том, что у него какой-то винегрет получается. Истинные галлюцинации, псевдогаллюцинации, разорванность мышления. А главное-то, он сам сюда пришел и сразу попросил госпитализацию! И ведь он уже с собранной сумкой сюда приехал! Поставила я ему галлюцинаторно-бредовый синдром, пусть в отделении с ним разбираются. Если хотите, пообщайтесь с ним, таким загадочным.

Невысокого роста, жилистый, опрятно одетый мужчина, с нетерпением поджидал нас под дверью кабинета.

– Здравствуйте, я – Комаров. Вы за мной приехали?

– Да, за вами. Давайте-ка мы с вами присядем и побеседуем.

– Нет, а о чем? Я же Ирине Олеговне все рассказал. Она мне сказала, что вы меня просто увезете и все.

– Конечно, увезем, но только сначала все-таки побеседуем. Скажите, пожалуйста, что вас заставило сюда обратиться?

– У меня голоса появились. Они через меня энергию системы Плутона проводят и говорят, чтоб я на новую делюгу раскрутился.

– А эту энергию вы как-то чувствуете?

– Конечно! Это вроде как «приход», руки-ноги будто иголочками покалывает, тело в струну вытягивает!

– Вы что-то употребляете? А иначе откуда вам знать про «приход»?

– Нет, траву курил, но ничего серьезного не пробовал. Просто с пацанами много раз пересекался, которые на этой теме плотно сидели. Во-во-во! Видели, да? Теперь и к вам прилетело!

– И что что же именно прилетело?

– Белый луч, а в нем красные шарики! Они вам прямо в глаза залетели!

– Ну что ж, очень рад. Не все вам одному «приход» получать, теперь и я бесплатный кайф словлю. Ну а про «делюгу» они что-то конкретное сказали?

– Когда энергия Плутона включается, она через ноги проходит во всю нервную систему.

– Все ясно. Ну а голоса откуда слышатся?

– В основном из головы, но бывают и из живота.

– А давно ли они появились?

– Дня три назад.

– Вы судимы?

– Да, отбыл четыре с половиной за вымогалово, но меня по беспределу закрыли. Стопэ, короче, тут долго рассказывать.

– Ну а сейчас вы не под следствием? С законом-то в каких отношениях находитесь?

– Да что вы ко мне с какими-то ментовскими приколами подкатываете? Вы доктор или опер?

– Ладно, не огорчайся! Все, проехали и на больничку поехали!

Было очень заметно, что господин старательно воспроизводил где-то прочитанные симптомы шизофрении. Нет, не само заболевание, а именно отдельно взятые симптомы. Да и те, скажем так, не совсем правильные. Он продемонстрировал истинные галлюцинации («луч с шариками»), которые для шизофренического процесса совершенно нехарактерны. Одним словом, слабоватым он оказался, чтоб воплотить столь грандиозную задумку. Ведь для результативной симуляции госпожи Шизофрении нужно обладать не только глубочайшими знаниями по психиатрии, но и недюжинным актерским талантом.

Может возникнуть вопрос: а зачем же везти его в больницу, если симуляция и так была очевидной? Прежде всего, он заявил об императивных галлюцинациях, заставляющих его совершить нечто опасное. Кроме того, симуляцию можно диагностировать исключительно по результатам детального обследования, но уж никак не путем мимолетной беседы. Ну а самое главное, не считаю я собственное мнение истиной в последней инстанции и поэтому вполне допускаю ошибочность своих выводов.

В стационар мы добирались долго, то в пробках, то на ж/д переезде стояли.

– О, шестая бригада, кормильцы вы наши! – поприветствовала нас дежурный врач Горелова. – Без работы нас никогда не оставите! Хотя и из районов последнее время недуро́м везут.

– Давненько вас не видно было, Марина Геннадьевна! Что новенького, что хорошенького?

– Так, приболела немного. А про «хорошенькое» это прикол такой, да? Ладно, оставим это на вашей совести. Ну а новенькое, как всегда, есть. Из четвертого отделения уволилась Александра Алексеевна.

– Вот это номер! И какая причина?

– Ну какая? Она же одна все отделение на себе тянула. Хотя, там три ставки: заведующий и два врача. А кто в такую нищету пойдет? Кого туда заманишь, но главное, чем?

– И кто ж теперь там?

– Ха, угадайте с трех раз! Я, конечно же! Теперь на два отделения разрываюсь, на свое и четвертое!

– Нет, ну так же нельзя, в конце концов! Главный-то ваш хоть что-то делает по этому вопросу?

– Он только обещать большой мастер. А уж что он там реально делает, это неизвестно.

Да, печально слышать такие новости. Четвертое отделение занимается лечением неврозов. В свое время, оно славилось на всю область, попасть туда было мечтой многих пациентов. Каких только видов психотерапии там не проводилось! Но потом все засохло и зачахло. Доктора старой школы в частную медицину поуходили. И осталась вместо них одна единственная Александра Алексеевна, взвалившая на свои хрупкие плечи столь неподъемный груз. Разумеется, ей было уже не до психотерапевтических изысков. Дай бог успеть хотя бы медикаментозное лечение назначить да мегатонны документации отписать. В общем, упадок сплошной в некогда процветавшем отделении.

Теперь на следующий вызов поедем: болит нога у мужчины пятидесяти одного года. Да, с таким вызовом может справиться исключительно психиатрическая бригада и никто более.

Открывшая нам супруга больного, была весьма встревожена и растеряна:

– Я даже и не знаю, с чего у него нога-то так разболелась? Нигде не падал, все было нормально…

Больной, издавая рычаще-шипящие звуки, катался по кровати, пытаясь найти такое положение, чтоб невыносимая боль хотя бы поутихла.

– Уколите меня чем-нибудь, не могу больше! Я уж <туеву хучу> таблеток перепил, ничего не помогает! Ща мотор встанет!

– Да, сейчас уколем.

Обезболили наркотиком, сделали и дали все, что по стандарту положено. Наконец, поуспокоился наш больной, расслабился. Теперь можно и побеседовать.

– Раньше у вас такое бывало?

– Нет, первый раз в жизни! Побаливала, конечно, но уж не так, как сегодня. А еще она у меня в последнее время мерзнуть стала. Дома тепло, а нога ледяная, того и гляди, обморозится!

Ну и что мы имеем? Нога бледная, наощупь холодная, пульсации нигде нет и в помине. Артериальный тромбоз налицо. Сосудистые хирурги, конечно же, видоизменят этот диагноз, конкретизируют его, но для меня, мягко говоря, непрофильного специалиста, и этого вполне достаточно.

Вот и пообедать разрешили, а то уж давно пора. Но, до Центра еще и добраться надо. Пробки и пробки кругом… Мотоциклист, лавировавший между уныло ползшими машинами, внезапно включил во мне чувство опы. Ну ты, бармалей, хоть бы помедленней ехал-то! Но нет, в этот раз, опа оказалась неумолимо-грозной, и его все-таки сбили. Ах ты зараза мотоциклетная! Подбежали, а падший тип уже и встал! Причем самостоятельно, этак резвенько! От осмотра он отказался, но, тем не менее, его данные я записал, чтоб в ГИБДД сообщение передать. Да, несмотря на то что гаишники по любому приедут на это ДТП, сообщение передать все равно необходимо. А что делать? Уж такие у нас правила, не мной придуманные.

После обеда особо разлеживаться не дали. Через час вызов прилетел: психоз у мужчины тридцати восьми лет. И пикантная приписка: вызывает полиция.

Судя по припаркованным автомобилям, на месте уже работали полиция, коммунальные службы и спасатели. Стоявшие возле полицейской машины три женщины, решительно подошли к нам:

– Так, забирайте его, куда хотите! – ультимативно заявила одна из них. – Вы смотрите, что он наделал, скот!

– И что же он сотворил?

– Открыл кран в батарее и всех горячей водой затопил! Четыре этажа! Кто нам все возместит, а?

– Это все понятно, а скорая-то тут при чем?

– Что значит «при чем»? Вы все очень хорошо устроились, с себя ответственность снимаете! И вы ни при чем, и полиция, одни сплошные нипричемыши! А этот скот над нами всеми куражится, как хочет! Он уж третий раз до белой горячки допивается! Эх, жалко, что моего сына дома не было!

– Так, мы все поняли, сейчас разберемся!

Один из полицейских нам рассказал:

– Нас соседи вызвали. Он же тут прям настоящая звезда, никому скучать не дает! Сказал, что какие-то мужики приказали в батарее кран открыть. Ну он и подчинился, открыл. Потом начал во все квартиры ломиться, типа эвакуацию проводить. Пил он последний раз позавчера, на данный момент, дезориентирован. Думаю, что у него алкогольный делирий.

– О как! Не иначе у вас есть медицинское образование?

– Да, я медколледж закончил, фельдшером на ФАПе немного поработал. Потом в полицию пришел, а в институте МВД я еще и судебную психиатрию изучал.

– Спасибо, вы действительно грамотный специалист!

Злодея вывели из полицейского автомобиля. Мокрый и дрожащий, он являл собой чрезвычайно жалкое зрелище. Привели его в свою машину, печку включили и начали беседу беседовать.

– Ну что, Алексей, рассказывай, что ты там начудил?

– Да ничего я не чудил! Ко мне пришли четыре бойца из секретного десятого полка…

– Извини, перебью, а они сами так представились?