В панике задумалась, куда меня ведет водник, и поняла – во двор. Так, этот дар со мной. Про чувственность говорить не стоит, она со мной… ох. Закусила губу и поспешила за Скаем, рассматривая его спину. Белый волос я заметила издалека, но в этом не было ничего особенного. Плащ Аквея был темно-синего цвета, и белоснежная волосинка выделялась на его фоне. Однако заметив волос, я уже не могла думать ни о чем ином. Тихое раздражение переросло в злость, и я догнала водника, ухватила след Эйволин и с яростью порвала его, сдула с пальцев и только после этого выдохнула с облегчением.

– Да чтоб тебя, – выругалась я под изумленно-насмешливым взглядом Скайрена.

– Что это было? – спросил он.

– На тебе была грязь, – отмахнулась я. – Не терплю грязь.

– Ты еще и чистюля?

– Ужасная, – кивнула я и первая сбежала вниз по лестнице.

– Насчет – ужасная, не могу не согласиться, – догнал меня смешок водника.

Я демонстративно провела пальцами по перилам и скривилась:

– Как ты не выгнал слуг? Кругом сплошная грязь.

– Еще и лгунья, – удовлетворенно кивнул Скай, успевший догнать меня.

Я пренебрежительно передернула плечами и вышла в открытые двери вслед за Венном, обогнавшим нас с водником. Солнечный свет ударил по глазам, на мгновение ослепив меня. Я прикрыла глаза рукой, втянула носом свежий влажный воздух и улыбнулась. Кажется, я соскучилась по чистому воздуху, солнцу и ветру, ласкавшему разгоряченную кожу шаловливыми прикосновениями. Странно, но почему-то в черном замке я никогда не думала о том, что есть жизнь за стенами чертогов Господина. Впрочем, и место, где стоит замок, редко бывает освещено солнцем. В основном, когда одна из Граней отражает солнечный цвет. В царстве Вайториса царит сумрак и холод. Часто идет дождь, и совсем не поют птицы. Птицы? Какая глупость!

Отдернула руку от лица и окинула взглядом небольшой отряд. Воины уже сидели в седлах, и лишь две лошади еще стояли без всадников. На меня смотрели все. Лица были угрюмыми, кажется, мне тут были не рады. Удивительно, правда? Но вот мой взгляд зацепился за немного шальную улыбку, и я узнала своего поклонника. Я хмыкнула и направилась к одной из свободных лошадей. Любитель поцелуев спрыгнул на землю и опустился на одно колено перед лошадью, предлагая мне свою помощь.

Хотела обойти лошадь с другой стороны и забраться в седло самостоятельно, но обернулась к Скаю, оценила скучающее выражение на его лице, и забираться в седло самостоятельно передумала. Я кивнула услужливому воднику, наступила на его колено, и почувствовала, как пальцы мужчины сжались на моей щиколотке, осторожно погладили ногу, и я встретилась с лукавым взглядом неугомонного водника.

– Лейда Сиел, вы пытаетесь оседлать моего жеребца, – ровно произнес Скай, останавливая меня в тот момент, когда я уже оттолкнулась, перехватил за плечи, не дав свалиться, и развернул ко второму коню.

Он был выше и мощней того, на кого я едва не села. Признаться, была уверена, что это скакун водника. Похоже, так думали все, потому что я уловила удивление во взглядах воинов. Я усмехнулась, сообразив, что коня я выбрала верно, а вот способ забраться в седло – нет.

– А вы, леор Аквей, еще и лжец, – заметила я, возвращая ему не только его шпильку, но и обращение, положенное ему по праву рождения.

Деловитая физиономия Ская не дрогнула, оставшись такой же невозмутимой. Он бросил взгляд на любителя поцелуев и велел:

– Вернись в седло, Войтер. И не стоит проявлять столько прыти. Поспешные прыжки могут привести к перелому, и, не дай Создатели, шеи.

– Я всего лишь хотел помочь, – возмутился водник.

– Лейда Сиел – дама достаточно взрослая и опытная, чтобы справиться с конем, – ответил Аквей, запрыгнул в седло и посмотрел на меня сверху. – Нам долго вас ждать, Игнис?

– О нет, леор Аквей. Можете не ждать вовсе, – любезно ответила я. – Впрочем, если вам угодно позабавиться за мой счет, то можете остаться. Я хотя бы почувствую себя, как дома. Даже могу представить на вашем месте моего Господина. Он тоже любит наблюдать за чужой неловкостью.

Скай поджал губы, но спрыгнул на землю. Правда, в отличие от Войтера на колено не опускался, просто подсадил, когда я оттолкнулась от земли, сцедив сквозь зубы:

– Пожри тебя Тьма, Игнис.

– И чем я успела вызвать неудовольствие? – не скрывая иронии, полюбопытствовала я.

– Всего лишь тем, что мы вынуждены терять время впустую, – опять солгал водник и вернулся в седло моего коня, оставив меня красоваться на своем мощном звере.

– Ну, разумеется, время, – покладисто согласилась я, удостоилась взгляда исподлобья, и отряд, наконец, тронулся с места.

И, словно издевательство, я почувствовала знакомый зуд на левом плече. Очень вовремя! Кажется, для меня наступил черед нового испытания – на выносливость. И я надеялась, что через час не стану похожа на шелудивую псину, которую зажрали блохи. Ох, бесконечный Хаос, дай мне сил…

Глава 5. День седьмой

Как давно я не спала под открытым небом? Лет четыреста тридцать пять точно. Не знаю, лежала ли вообще когда-нибудь под звездным небом, глядя на красоту бриллиантовой россыпи над головой. Не помню, засыпала ли у костра, в котором так уютно потрескивал хворост. Под треск поленьев в камине много раз, а вот в горах, завернувшись в плащ и подглядывая сквозь ресницы за тем единственным, на кого не могла не смотреть, ни разу. И под крик ночной птицы я тоже не засыпала. Но, странное дело, мне понравилось засыпать не в окружении каменных стен, возле потрескивающего костерка и подглядывать за синеглазым водником, ловя его ответные взгляды, брошенные украдкой.

Великая Тьма, в кого я превращаюсь? Что за жижа в голове? Сердито фыркнув, я отвернулась на другой бок и уставилась на чернеющие стволы деревьев. Ко мне вернулась возможность видеть в темноте так же ясно, как при свете дня, и я этим беззастенчиво пользовалась, теперь разглядывая кабана, затаившегося за дальними кустами. Мой шестой дар распустился в то мгновение, когда меня окружали люди. И чтобы спрятать зуд, мне пришлось разыграть целое представление с обмороком и падением с лошади. Зато то, что я после этого начала постоянно тереть плечо, уже не выглядело ни смешным, ни забавным.

А произошло это так. Когда зуд стало невозможно не замечать, я приостановила коня, пожертвованного мне Аквеем, пересадила искру на холку, и, успев сгруппироваться, съехала с седла на землю. Съехала красиво, лично я считаю именно так. И когда я растянулась на изумрудной траве, один из негодяев, ехавших в отряде произнес с затаенной надеждой:

– Сдохла что ли гадина?

– Своим ядом отравилась, – подхватил второй.

– Такие быстро не дохнут, – мрачно возвестил третий, а четвертый предложил:

– Может ее палкой потыкать?

Эти четверо живо напомнили тех служанок, что приходили в мое первое узилище – купальню. Мне даже стала любопытна степень родства обитателей замка, но, конечно, я всё еще лежала в своем красивом обмороке, и вместо меня ответил Скай. Кратко и весомо он произнес только одно слово:

– Молчать! – и этого хватило, чтобы отряд затих.

Он сам подошел ко мне, склонился и… потыкал, правда, пальцем. Потыкал подло и глумливо, под ребра, и как я не взвизгнула до сих пор не пойму, потому что впервые в жизни мне стало щекотно. Водник присел на корточки и негромко позвал:

– Игни-ис, долго будешь плащ пачкать?

Но и на это я не поддалась, хотя тут же захотелось располосовать плащ Эйволин на лоскуты. Полежала еще немного для порядка, и затем с тихим стоном открыла глаза, растерянно посмотрела на Аквея и пожаловалась:

– Голова закружилась, – сразу скривилась и, впившись пальцами в плечо, с наслаждением его потерла. – Кажется, ударила плечо.

– Дай посмотрю, – Скай потянулся ко мне, но я, отведя его руку в сторону, гордо сообщила:

– Выживу.

– Очень жаль, – буркнул тот воин, который уповал на мою мгновенную кончину.

Такая несусветная глупость, но мне вдруг захотелось показать ему язык и гаденько похихикать. Разумеется, ничего подобного я делать не стала. Поднялась с помощью Ская, и леор Лицемер с видом легкой обреченности, «сделал мне одолжение»:

– Садись на моего жеребца. Твой великоват и слишком норовист. Этот спокойней.

В это мгновение я поняла, что Аквей умеет пользоваться ситуацией. Мы с понимаем посмотрели друг на друга и обменялись конями. Он вернулся на громадную зверину, я на конягу поменьше. Водник тронул поводья, и отряд последовал за ним. Скай довольно похлопывал своего жеребца по шее, я с таким же довольным видом почесывала «ушибленное» плечо. Искра оставленная мною во время падения на холке коня, была торжественно возвращена мне. Венн, удостоверившись, что все живы, унесся вперед, а когда вернулся, по счастливой морде было видно – кого-то сожрал. Оставалось надеяться, что этот кто-то был не особо против стать кормом для нашего малыша. Впрочем, людей, судя по всему, на этой дороге не было.

После того, как мы покинули замок Аквея, дорога вывела нас к водопаду, который Вайторис обнаружил в моих воспоминаниях. Скай первым подъехал к берегу озера, в которое падал водопад, поднял руку, и вода, забурлив, поднялась и распалась на две стороны, открыв нам проход прямо к водопаду, вдруг прекратившему свое течение и нависшего над головой жутковатой искрящейся на солнце глыбой, готовой обрушиться сверху и придавить своей мощью. Однако мы свободно прошли по образовавшемуся проходу и лошади шагнули под округлый свод пещеры. И тут же движение воды возобновилось. Гулко ударился о дно озера водопад, обдав роем брызг тех, кто не успел отойти подальше. С шумом сошлись воды озера, а вскоре все прочие звуки затихли, и только плеск подземной речушки под копытами лошадей, был слышен под сводами пещеры, освещенной мхом-светилкой, росшим в темных и влажных местах.

А вскоре мы свернули в ответвление, где мох устилал и каменный пол, вновь приглушив лошадиный цокот. Оценив все эти ухищрения, я подумала, что браннеры никогда не почуют это след. Вода и мох скрыли нас от взоров и носов тварей Вайториса. Меня подмывало спросить, когда Скай успел продумать все эти предосторожности, потому что отход прислуги и хозяев из замка был явно хорошо подготовлен.

За всё время, пока мы пробирались подземными галереями, в отряде царило молчание. И даже когда мы вышли на берег небольшой речушки и перешли ее вброд, никто так и не произнес ни слова. Ехавший впереди Скай, молчал и, казалось, совсем забыл о том, что за ним следуют люди. Молчал любитель поцелуев, ни разу не решившись заговорить со мной. То ли предостережение Аквея о переломах произвело на него впечатление, то ли не хотел злить товарищей своим расположением ко мне. В любом случае, я без его намеков и подмигиваний не скучала.

В отличие от мужчин я наслаждалась прогулкой. И солнечными лучами, и запахом цветов, наполнившим воздух, и ветром, и шелестом листвы на деревьях, и даже смешными коленцами Венна, резвившегося на воле, как малое дитя. Впрочем, кем еще была эта случайно созданная водяная сущность? Для него это мир был в новинку. Но самое любопытное, что и для меня каждый лошадиный шаг оказался открытием. И совсем забывшись, я скинула с головы капюшон, мешавший мне смотреть по сторонам, задрала лицо к небу и зажмурилась, мечтательно улыбаясь, когда яркие лучи ослепили даже сквозь сомкнутые веки. С ума сойти! Почему я раньше не замечала, что простая зелень может быть такой красивой? Почему видела совершенство лишь в лепестках пламени, когда каждая травинка, каждый цветок, каждый корявый ствол идеален по своей сути?

Я подняла ладонь, и бабочка, опустившись на нее, пощекотав мне пальцы лапками. Несколько мгновений я рассматривала легкокрылое создание, после шепнула:

– Лети, – и она, вспорхнув, умчалась от меня.