Когда речь идет о том, как распорядиться деньгами, мы исходим из личного опыта. Мечтать о вечно растущих акциях легче, если в твоей жизни был только такой опыт. Но представьте, что вы зашли на рынок в 1929 году. А уже в августе случилась катастрофа: американский фондовый индекс S&P 500 за 20 месяцев упал на 83,7 %! В июне 1932 года – спустя три года – была достигнута минимальная отметка. Но это еще не самое ужасное. Рынку потребовалось 12,5 года, чтобы восстановиться и вернуться к старому максимуму. Почти 13 потерянных лет.

Переживания и личные истории могут быть такими мощными, что способны перевернуть наше мировоззрение с ног на голову. Когда ученики старших классов слышат яркую речь, заставляющую их изменить свои политические взгляды, им кажется, что они всегда чувствовали себя так, как в этот момент^[17]. Поэтому, если вас вдруг захватила речь политика или данная книга, это можно сравнить с промыванием мозгов – вы теряете всю информацию со своего «жесткого диска». Именно в этом я усматриваю шанс показать вам новый взгляд на акции и риски.

Прежде всего спешу вас успокоить хотя бы в одном: сегодня неважный день для инвестирования – покупать акции будет слишком рискованно. Мне в течение многих лет задают один и тот же вопрос: «Когда лучше всего начинать?» Стоит мне ответить, что сегодня самый благоприятный день для инвестирования, потому что, как и Архимед, мы хотим иметь как можно больший рычаг времени, как мне тут же начинают приводить контраргументы. Мне говорят, что сейчас не лучший момент, потому что акции слишком дорогие, политическая обстановка оставляет желать лучшего, да и погода не та. Тему денег многие откладывают (как и заполнение налоговой декларации) на последний день. Но с чего они взяли, что сегодняшний день худший, а не лучший? Проблема заключается в мифах, которые подпитываются СМИ, социальной средой и разжигающими панику любителями пророчить всеобщий закат. И даже если эти страхи кому-то кажутся необоснованными, они оказывают огромное влияние на тех, кто им подвержен. Потому что проблема мифов и фейковых новостей в том, что они не меняют ничьих мнений, а лишь укрепляют людей в том, во что те верят. Как сложно бывает отказаться от своих установок, мы уже знаем. Поверив во что-то, мы становимся очень восприимчивы к информации, которая эту веру укрепляет. Это усиливает так называемое motivated reasoning – взаимное влияние мотивации и познания. Отдавая предпочтение определенному результату (мотивация), мы незаметно начинаем мыслить в желаемом направлении^[18].

Рассмотрим ситуацию, уже много лет не теряющую своей актуальности в случае с фондовым рынком: процентные ставки никогда не были такими низкими. Это звучит как нечто исключительное, поговаривают даже о величайшем эксперименте центральных банков всех времен. Но действительно ли низкие процентные ставки так уж удивительны? По словам экономиста Пола Шмельцинга, на самом деле такое положение дел вполне логично. Потому что процентные ставки стабильно снижаются еще со времен позднего Средневековья.

История развития процентных ставок

Специалист по экономической истории Гарвардского университета Пол Шмельцинг изучил источники за последние семь веков, дойдя в своих исследованиях до 1311 года. Он пришел к заключению, что низкие процентные ставки – явление отнюдь не новое в истории. Своего пика они достигли в XV веке и с тех пор снижаются. Если оценить тенденцию последних пяти столетий, то к 2100 году отрицательные процентные ставки в размере 2 % могли бы стать скорее правилом, нежели исключением^[19].

Но как Шмельцинг это выяснил? Собирая факты, как головоломку: почти во всех крупных городах Священной Римской империи германской нации имелись городские реестры, в которых велись записи о служебных делах. В результате своего исследования он выяснил, что с конца Средневековья долгосрочная реальная процентная ставка, скорректированная с учетом инфляции, ежегодно снижается в среднем примерно на 0,006–0,016 процентных пункта. Но постоянно возникают колебания. Нередко они вызваны геополитическими событиями. В XIV веке, например, реальные процентные ставки упали за десять лет почти на 6 процентных пунктов из-за чумы, которая уничтожила от трети до половины населения Европы. При этом стоимость инвестиции в основной капитал (например, в дома, золото и сбрую) оставалась неизменной. В итоге в какой-то момент капитал был в таком изобилии, что это привело к снижению его цены, то есть процентной ставки, которая упала. Одним из самых важных факторов, вызвавших снижение процентных ставок в долгосрочной перспективе, оказалось то, что мир становился более безопасным. Например, в XV веке французский король все еще регулярно бросал своих кредиторов в тюрьму, если не мог или не хотел платить им. Вот почему те часто требовали премию, чтобы хоть как-то застраховаться от вероятного дефолта. Сегодня такие риски, конечно, не представляют большой угрозы, и поэтому процентные ставки стали значительно ниже^[20].

Историю денег нужно знать. Тот, кто знаком с фактами, не поддается влиянию чужих историй и никогда не станет игрушкой в чужих руках или заложником мифов. Нередко наши страхи используют, чтобы делать громкие заголовки или продавать продукты. Нужно четко понять, как деньги формировали нашу жизнь до сих пор, откуда взялись наши страхи и предубеждения и кто внушил нам мысль, что мы должны срочно пересмотреть свои установки. Потому что последние определяют наше поведение. И тот, кто ошибся в расчетах, никогда не осмелится выйти на биржу.

ВОПРОСЫ ДЛЯ САМОРЕФЛЕКСИИ

• Какой у вас был опыт обращения с деньгами в юности?

• Каких принципов обращения с деньгами придерживались ваши родители?

• Запишите три установки про деньги, которые вас ограничивают. Попробуйте их опровергнуть.

Жадность, или Почему дважды порванная связка привела меня в эйфорию

В августе 2020-го я захожу в метро в мюнхенском Штахусе, сияя от счастья. Внутри я ликую – это то чувство, когда хочешь обнять весь мир. Но сейчас, когда я пишу эти строки, я искренне недоумеваю, как я тогда мог чувствовать себя так хорошо. Дело в том, что я повредил правую лодыжку: в течение недели у меня порвалась внешняя связка, надорвалась вторая, и у меня был так называемый костный синяк (то есть ушиб кости, при котором поражается костный мозг). Но почему, несмотря на все это, я находился в таком радужном настроении? Ответ прост: я получил очень приятное известие!

Что же произошло? Позвольте рассказать предысторию.

27 июля 2020 года я нахожусь на съемочной площадке в Scalable Capital в центре Мюнхена, снимая для YouTube-канала Mission Money. Мы собираемся брать интервью у основателя финтехкомпании Эрика Подзувейта, и перед съемкой он проводит нас по новым офисным помещениям: мы подыскиваем подходящее место, чтобы сразу записать интервью. Нам нужны хороший свет и презентабельный фон. Я спускаюсь на обратном пути по лестнице на первый этаж, на мне маска, в руке стакан с водой, а на носу нет очков, поэтому вижу я не так хорошо, как обычно. А еще мой коллега кричит мне снизу: «Посмотри, неплохое место для съемок, если отодвинуть стул».

Собираясь ему ответить, я спотыкаюсь на последней ступеньке, и у меня подгибается правая нога. В следующую секунду я понимаю, что что-то сломал. В течение нескольких секунд у меня опухает лодыжка, боль нестерпимая. Мне предлагают пакет льда, чтобы приложить к ушибу: так боль хотя бы не усиливается. Мы даже снимаем интервью, я надеюсь, что это всего лишь синяк. Но уже через несколько часов надежда моя улетучивается. Я начинаю подозревать у себя перелом лодыжки и еду в отделение неотложной помощи.

На рентгене выясняется, что ничего не сломано. Но с моей правой ногой все равно что-то не так. Поэтому в ближайшие дни я занят поиском ортопеда, и уже спустя несколько часов мне делают МРТ. Доктор уверен, что у меня порваны обе наружные связки голеностопа, и теперь вопрос стоит ребром: не поврежден ли синдесмоз? Это было бы настоящей катастрофой, потому что мне бы пришлось делать операцию! Поскольку МРТ мне делали в пятницу днем, у меня впереди все выходные. Я стараюсь не падать духом, но, поскольку боль усиливается, я все же склонен думать, что синдесмоз поврежден. В понедельник у меня наконец появляется ясность: синдесмоз не пострадал! А так как я уже настроился на худшее, эта новость вызывает у меня настоящую эйфорию.

Что же происходило в моем организме, когда я почувствовал это ликование? Секрет моей эйфории называется дофамин. Дофамин – это нейротрансмиттер, который обладает возбуждающим действием и выделяется, когда мы, например, получаем приятные известия. Знакомо ли вам ощущение, когда вы ошиблись в расчетах, заполняя налоговую декларацию, и получили на счет лишнюю 1000 евро? Это самая красивая ошибка на свете, именно она и обеспечивает вам этот душевный подъем, и именно в этот момент в игру и вступает дофамин. Потому что дофамин вырабатывается как реакция на что-то неожиданное. Ученые назвали этот подъем ошибкой прогнозирования вознаграждения^[21]. Проще говоря: если реальность окажется лучше, чем наш прогноз, наше тело начнет выделять дофамин.

Если нас приводит в эйфорию тот факт, что не поврежден синдесмоз, только представьте, как выстреливает дофамин, когда акции непрерывно растут.

Благодаря дофамину мы ощущаем себя на седьмом небе от счастья.

Умноженный на денежный фактор, дофамин превращается в монстра. Именно поэтому многие постоянно заглядывают в свое приложение: может, акция выросла на 20 %? Почему никто раньше не говорил мне о том, что мы играем в азартные игры, чтобы почувствовать вот такой прилив энергии?

Тот, кто хочет обращаться с деньгами рационально, должен осознавать силу дофамина. Мне удалось бы избежать многих неприятностей, если бы я знал об этом раньше. Потому что этот всплеск способен вызывать привыкание! Очередной выброс дофамина может произойти в любую секунду! Самое паршивое в этом то, что он может случиться в любое время, – например, когда вы принимаете решения по акциям. Совсем не обязательно добиваться успеха, достаточно просто осознавать, что есть шанс, – уже от этого мы можем впасть в эйфорию. Нейробиолог Роберт Сапольски из Стэнфордского университета называет это «чудо возможного». У одного начинается эйфория, когда он делает спортивную ставку, у другого – когда сдает свой лотерейный билет, а у кого-то – когда он покупает опцион на акцию с пятикратным рычагом. Главное – есть надежда на выигрыш.

Силу возможного можно обнаружить повсюду: например, мы проверяем электронную почту или открываем Tinder – иногда нас ждет ответ, а иногда его нет. По словам Сапольски, когда, в очередной раз заходя в почту, мы видим, что кто-то нам написал, наш уровень дофамина повышается на 400 %!^[22] Именно поэтому нас так и манит наш iPhone, нам хочется проверить, что новенького: сколько лайков собрали наш пост в соцсетях или видео на YouTube?

Игровая индустрия тоже набирает обороты благодаря силе дофамина. Когда мы играем в видеоигры, его уровень повышается так же, как во время секса, и почти так же, как при употреблении кокаина^[23]. Все знают, как приятно выигрывать, поэтому очень просто доставить себе это удовольствие, включив PlayStation и забив гол в Fifa. Дешевая порция дофамина доступна на каждом углу.