Глава 3. Благословение Цикла

Музыка лилась по поместью, заставляя каждого в нем прислушаться к ритму. Все в доме замерли, наблюдая за движениями его хозяйки. Мия танцевала, как обычно, полностью отдаваясь эмоциям, что испытывала в данный момент. Все уходило на второй план, оставляя ее один на один с музыкой. Ее тональности и перепады становились внезапным вдохновением рук, а ноги лишь отстукивали ритм мелодии. Каждый мог насладиться танцем, который, пожалуй, стоил сцены, а может даже оваций. Ее рука легким движением ветра поднялась вверх, устремившись к потолку, но, словно полная сомнений и переживаний птица, устремилась вновь вниз, очерчивая собственный узор. Все тело, укрывая, последовало за этой порхающей рукой и словно стремилось защитить ту от собственной глупости. Вновь рука вылетела из объятий тела и сделала небольшой круг. Ноги девушки двигались в такт этому прекрасному полету. Переливающиеся движения сами собой строили огромный танец, который говорил о многом и ни о чем. Для некоторых это был полет бездумной бабочки, для других – птицы, что и правда боится летать. Тонкие ступни лишь иногда и, кажется, на мгновение отрывались от пола и снова кружили в умопомрачительном полете. Все становилось слишком легким, чтобы не парить, прыгая все выше к потолку и, касаясь только кончиками пальцев, скользить по нему. Воздушным потоком становилась все пространство, что окружало девушку, каждое ее движение ноги и руки было магическим заклинанием, рунами, которые она непринужденно чертила. Даже легкое движение вправо сопровождалось ритмичным перемещением рук, выглядящим словно вода из пролитого стакана.

Когда музыка затихла, осталась только безумная улыбка счастья на лице. Мия звонко смеялась, все еще пытаясь отдышаться от сумасшедшего ритма танца. Именно сейчас она была счастлива и полностью спокойна. Обыденность, которая для нее превращалась в магию и волшебство. К ней, воодушевленной и уставшей, неуклюже приближался муж, который неаккуратно пытался, почти топчась на месте, подстроиться под ритм. Сейчас это было больше похоже на танец двух безумно стесняющихся людей, но оттого становилось еще теплее на душе.

Такие вечера девушка устраивала только, когда знала о скором отбытии мужа. Ей безумно хотелось, чтобы в его душе оставались только счастливые моменты с ней.

В этом помещении также танцевал Эдуардо со своей женой, несколько новых пар слуг и, конечно, подруга с ее мужем. Каждый раз сумасшедший вечер заканчивался костром на поляне их поместья, легким алкоголем и смехом. Мие казалось, что так она сможет показать мужу, как его ждут дома, что каждое мгновение с ним было желанным и прекрасным. Конечно, ее муж, как военный, держал рамки приличия и старался не проявлять лишних эмоций при других людях, и даже эта непринужденная атмосфера не могла растопить непоколебимую силу его воспитания. Поэтому их танец был не слишком близок и откровенен, чтобы быть на грани приличия. Это было больше похоже на обычное покачивание в ритм, только Мия иногда улетала в собственный круговорот событий. Каждая подобная секунда стоила тысячи плохих, именно так казалось ей. Наивная глупая девочка, верящая в прекрасную и непринужденную жизнь и каждой клеточкой своего тела стремящаяся именно к такой. Светлой и парящей, кружащейся в круговороте вечных неважных дел, где нет власти и проблем. Все должно быть просто, только мы усложняем свою жизнь. Только мы…

– Поднимем же бокалы за такой прекрасный вечер. Надеюсь, что в следующим году мы опять увидимся и вновь будем танцевать. – Голос мужа Екатерины – подруги Мии – прозвучал безумно искренним и счастливым. Он одним движением приподнял свою супругу и выпил бокал вина залпом. Они все сделали глоток и продолжили движения музыки. Пусть бы этот вечер был бесконечен и прекрасен всегда.

Но все имеет свой конец, так и этот вечер остановили. В комнату залетел один из слуг, которым сегодня не повезло работать, и, пытаясь отдышаться, подошел к Мие. Он немного наклонился к ней и на ухо прошептал:

– Госпожа, Церковь просит вас срочно явиться к вашему попечителю. Еще один труп.

Его голос прозвучал словно гром среди ясного неба, он заставил проснуться от легкого непринужденного счастья. Это было правдой, что девушка сейчас совершенно забыла, сколько всего произошло за эту неделю. Реальность напоминала как минимум об уже трех телах после первого происшествия, которые не так легко стало со временем скрывать. Видно, последняя капля все же упала в переполненный чан, а без специального человека вылить его нельзя было.

Мия лишь кинула безумно извиняющийся взгляд на мужа и, приобняв, пошла в сторону спальни. Она все еще играла роль милой ничего не знающей жены. Надо было переодеться и отправиться по делам.

На улице было зябко, кажется, опять срывался дождь, но зато не было противного тумана, из-за которого всегда было не по себе. В дилижансе уже девушка открыла письмо, которое передала Церковь. В нем говорилось о проблемах в Шестом городе и просьбе временно взять на себя обязанности инквизитора и разобраться с этим делом. Странно, но она уже не удивлялась подобному раскладу дел. Шестой и Седьмой города активно готовились к внезапной волне мертвецов, что донесла разведка. Поэтому муж срочно отправлялся назад, а инквизиторы были заняты, так как составляли военную мощь Церкви. Мию беспокоила лишь эта быстрая перемена в решении Преподобного, видимо, это дело было и правда важным.

Цоканье подков по брусчатке слегка усыпляло и даже успокаивало. А ехать предстояло еще целый час. Можно было немного подремать или хорошенько обдумать происходящее.

На входе в участок уже знакомый детектив ждал, нервно закуривая сигарету. По его лицу можно было понять, как сильно он устал. В морге девушку уже ожидал новый труп, что очень взволновал детектива.

– Они среагировали? Правда? Я уже думал, полгорода убьют, пока они примут решение. – Его голос был полон сарказма. Детектив с улыбкой смотрел на девушку, отлично понимая, зачем она приехала.

– Девушки всегда приходят с опозданием. – Мия в ответ тоже улыбнулась, после чего проследовала в свой кабинет.

Тело уже лежало на секционном столе. Это вновь была девушка, но сейчас ее волосы переливались золотом. Красивое лицо завораживало взгляд, а тело было слишком утонченным, чтобы принадлежать рабочему классу. У Мии защемило сердце от увиденного. На ее лице была гримаса ужаса, но даже она не портила прекрасные черты лица.

Видимо, перед смертью она кричала, отчаянно зовя на помощь, но та прибыла слишком поздно. С ее смерти прошло лишь пара минут, когда ее нашли. Окоченение наступило четыре часа назад, примерно это время потребовалось, чтобы получить письмо от Церкви, а потом вызвать Мию. Убийца уже не тратил время на ухаживания и не пытался отравить, кажется, тут жертва даже старалась сопротивляться. На руках были свежие синяки и неглубокие царапины, которые говорили, что жертва вырывалась.

В дверь постучались. Это мог быть только один наглый мужчина, лет сорока, с вечно хмурым лицом и сигаретой в зубах. Детектив, не получив одобрения, просто зашел в кабинет и, прокручивая в пальцах сигарету, молча наблюдал за действиями врача.

– Вскрытие ничего не показало, но и при сжигании волоса теперь не было никакого запаха.

– У него либо закончился яд, либо терпение. Ты как думаешь? – Голос Мии прозвучал очень тихо, будто она пыталась кого-то не разбудить.

– Церковь стала реагировать на происходящее. Это меня больше удивило. По всей видимости, все же скрывать эти происшествия стало сложнее. А насчет убийцы… Я думаю, терпение.

Его голос был, как обычно, низким и хриплым, как это бывает у людей, которые не расстаются с никотином с самого детства. Он приблизился к трупу и очень грустно вздохнул:

– Представь, какая она была красивая. Обидно, что эта сволочь именно таких убивает, но, конечно, рыженькую жалко больше всех.

Это пошатнуло Мию, которая внимательно зашивала. Конечно, тяжело было отстраниться, когда умирали такие молодые и прекрасные девушки. Хотя в ее мире к смерти относились как к продолжении жизни. Но что тут продолжать, если ты ее только начал? Удивительно было то, что Мия никогда не представляла себе, как будет тяжело работать с подобными случаями.

– Слушай, я че-т ляпнул не подумав. Обычно же вы, церковные, помешаны только на душе, а тело для вас мусор. А ты… – Кажется, он пытался подобрать слово, то ли мягче, то ли проще, но за него это сделала девушка.

– А я врач, который должен лечить тело. И священник, который должен уважать душу. А вот личность я могу не уважать. – Она сказала это с долей иронии и подняла взгляд на детектива.

Повисло неловкое молчание, которое прервала сама Мия.

– Я все же думаю, что он потерял терпение. Он похож на зверя, каждый день жертв становится все больше. На сегодня это уже вторая. Сомневаюсь, что это было запланировано. Его монстр, кажется, побеждает его.

– Монстр? Ты думаешь, что он пожирает души? Или… – Слово «знаешь» не сорвалось с его губ, но они оба поняли, о чем идет речь. Детектив, еще больше нахмурившись, отошел в сторону записного стола.

Мия спокойно завершила работу с телом. Минуты молчания дали двум сторонам обдумать разные грани понимания ситуации. Мужчина никогда не мог предположить, что человек может извлечь душу из другого. Его предположения строились на логике, что человек знает структуру кулона и понимает ее, возможно, это один из представителей Церкви. Но сейчас картина рисовалась страшнее. Самое ужасное, что все это время он думал не в том ракурсе и не осознавал серьезность проблемы.

Тем временем девушка сняла перчатки и, помыв руки, посмотрела на собственный отчет. После удивленно ахнула:

– Ее привезли почти прямо с танцев. Если не ошибаюсь, до них еще пара часов оставалось? Зачем ей приезжать так рано?

– Выбрать партнера, что за глупый вопрос?

Сначала он совершенно не осознал, что сказал, но через секунду понимание догнало его. Щелкнув пальцами, мужчина тут же понял, куда стоит направиться сейчас. Единственным местом, в котором собирались подобные дамы перед танцами, было небольшое кафе. Правда, время уже было неподходящим для посещения.

– Сомневаюсь, что там кто-то есть.

– А где ее подруги? Почему ее не стал никто искать? – Мия уже смотрела отчет очевидцев с места преступления, после чего подняла вопросительный взгляд. Ее правда удивляло, что вокруг не оказалось ни одной подруги.

– Ты правда хочешь поехать к родственникам? Обычно я списываю это на стажера. Не люблю долгие разговоры. – Детектив лениво зевнул и осмотрелся в поисках пепельницы.

– Здесь курить нельзя. Оставь родственников мне. Церковь успокоит быстрее, чем хмурый прокуренный тип в кожаном плаще. Ты вообще знаешь, что выглядишь в нем как извращенец?

Кажется, это задело мужчину до глубины души, отчего тот обиделся. После чего так же ядовито ответил:

– Знаешь, иногда у меня ощущение, что ты старушка, которая пытается сойти под молодуху. Уж простите мне мою маленькую слабость, мадам. Без таких вещей можно свихнуться в нашем и без того безумном мире.

От него последовал лишь сухой мужской смех. Он быстро удалился из морга, оставив недоумевающую девушку один на один с собой.

Люди привыкают ко всему. Удивительно, но это самые способные для выживания животные. Как возможно жить вообще в таких условиях вечной тьмы и хаоса? Пришел Первый, построил стены с помощью своих неизвестных возможностей. Он останавливал толпы мертвецов, пока люди пытались собраться вместе и просто начать заново жить. Большая заслуга принадлежит именно фермерам, которые обнаружили плоды икуса. Эти плоды чаще всего росли в большом количестве Эфира, разрушительного для разума человека. Даже тут люди придумали, как их собирать. Это отличное удобрение, на котором всходил урожай в три раза быстрее, а самое главное, питательнее. Так появился Третий и Шестой города. В свое время люди истощили все запасы икуса в Третьем городе, поэтому Церковь заняла много денег у короны и построила Шестой город. Рядом с ним находились шахты, что выделяли огромное количество Эфира, но не были опасны на определенном расстоянии. Там стали выращивать икус, тем самым обеспечив все города пропитанием.

Третья семья испокон веков занималась выращиванием икуса и владела Третьим городом. Именно к ним в дом сейчас направлялись детектив и Мия. Девушка оказалась дочерью семьи ла Поль, одной из самых крупных веток Третьей семьи. Они много веков проживали в Первом городе и осуществляли доставку продуктов и их распределение. Мия отлично общалась с представителями этой семьи. Они разительно отличались от привычной знати Первого города. Родители этой семьи уважали труд и образование больше, чем манеры, поэтому ее молодые представители были нелюбимы в светском обществе за свою простоту.

Предстоял сложный разговор. Мия прекрасно знала, что о ее новом статусе известно не всем, поэтому оделась в униформу Церкви. Сейчас на ней была белая рубашка, синий немного приталенный пиджак и расклешенная юбка в пол, украшенная лишь легкими нитками золота. На костюме висел значок высшего священника с изображением созвездия Лисы.