Мы сели в машину (в очередной раз, отправляясь в путь с Бросманом, я сел на заднем сиденье – опасность быть замеченным всё ещё оставалась, но в этом помогали тёмные стёкла) и поехали в сторону аэропорта.

«Любитель крутых штучек» не познакомил меня с теми самыми братками, ехавшими за нами на протяжении всего пути, а это значило, что либо ему приказали не показывать меня им, либо наоборот. Поскольку первый вариант практически не имеет право на существование (сидящие в машине легко могли разглядеть мою физиономию с того расстояния, на котором находились, в отличии от меня самого), рассмотрим второй. Почему я не могу их увидеть? Возможно, потому что кто-то из них мне знаком, и это как-то может помешать планам. Их планам. Именно их. А в чём они заключались? По официальным данным они должны были охранять меня с Бросманом. А что, если только Бросмана? Но ведь в любом случае, если я взгляну на них, охранять им это не помешает, кто бы они ни были. Значит, суть заключается не в этом.

А, если всё опять начать с начала? Меня приехали встречать две машины. Почему там оказался Бросман – человек пятой категории. Информацию о том, что «дома» (на Сицилии) меня ждёт босс, мог сообщить кто угодно, так как в ней не содержится ничего секретного. Значит, главная цель – вовсе не сопровождение меня до аэропорта. А что?

Вернёмся ещё раньше. По словам Бросмана босс сказал ему, чтобы я работал непосредственно с ним, обосновывая это тем, что дело серьёзное и ошибки быть не может, а что если по-другому?

Пока я размышлял, наступила полная темнота. И именно она помогла мне домыслить до конца.

«Слушай, Пирс, притормози, мне надо отлить…» – сказал мой густой голос водителю (кроме меня и Бросмана, в машине никого не было).

Как только автомобиль остановился, я вдарид кулаком по башке Бросмана, что было силы, а было её достаточно, поэтому он моментально потерял сознание. Этот не хилый жест из второго «Ford» увидеть просто нельзя – помимо тёмных окон в обеих машинах, «на дворе» стояла полная темень.

Я вынул MP5K из-под пиджака водителя, спрятал его под свой плащ, затем открыл дверцу, вылез на поверхность, немного отошёл и начал отливать. Продолжалось это где-то в течение сорока секунд (откуда там столько накопилось, сам не знаю, ведь как только захотел, так почти сразу и начал – мои мудрые мысли в машине во время дороги окончились не только выводом, но и потребностью в естественной нужде).

После окончания дела с опустошением мочевого пузыря я ни быстро, ни медленно подошёл к переднему углу второго «Mondeo» и, молниеносно выхватив из-за пазухи пистолет-пулемёт, открыт ураганный огонь по лобовому стеклу. Расстреляв всё обойму, я склонился над капотом и разглядел покойников: первый – «Молния», второй – неизвестный мне, сидевший за рулём, которому, между прочим, досталось больше всех, истекал кровью сильнее, чем зарезанная свинья и третий, размещавшийся посередине заднего сиденья – Паоло ди Никола – специалист Коза-Ностры по контрразведке (кличка – антисептик; из-за того, сколько предателей (или якобы таковых) он нашёл и уничтожил; как он работает, отдыхает или живёт я никогда не видел и даже не слышал).

Это-то и явилось вещественным доказательством того, что меня «проверяли на вшивость» к организации и, очевидно, что уже приговорили, так как существовал миф о том, что всех особо важных приговорённых изменников организации убивал лично шеф контрразведки. Его почти никто не знал. Почти. Не считая меня и немногих других. Поэтому-то Бросман мне и не показал обладателей второй машины.

А вот единственного, кого из них мне немного жаль, так это Амораменте. Он даже успел залезть под свой пиджак и схватиться за, очевидно, «Иерихон», хотя времени-то на это и не было – всего секунда, за которую я сам достал свою пушку.

Я положил огнестрелку на капот, после выволок Бросмана на то место, откуда стрелял, приподнял его, достал МСП «Гроза» и всадил две единственные пули в голову. После падения всунул мертвецу в руку его личное оружие и бросил рядом свой мини-пистолет.

Теперь история была такова: Бросман расстрелял сидящих во второй машине пассажиров, а третье лицо (то есть я) убило его после. Подобный эпизод должен был дать мне ещё немного необходимого времени.