Риманоа (страница 4)
Приметы: (на это раз фотки не было, только словесный портрет) толстый, широкоплечий, глаза карие, вмятый нос, тонкие губы, на лбу небольшой шрам.
В 10 километрах от нужного нам домика располагался заброшенный городок шахтеров, куда можно было приехать на машинах (таким же образом мы и предполагали уйти).
День «Б»
7:06 16 августа.
«Перевалочный пункт на пять минут» был намечен на одноэтажный дом с одной входной дверью и шестью окнами. Он был типичным для такого места: две комнаты, кухня, туалет (мебель напрочь отсутствовала, а единственным указателем ванной-туалета являлся небольшой не отодранный участок керамики напротив двери). В тот самый сортир я и забрался, чтобы связаться с базой в Сиракузах (состав: два человека).
Не успел открыть я свой ноутбук, как раздались глушатики. Поскольку из всей группы глушителем обладал только «Призрак», радировать надо было именно к нему: «Мих, что там еще?»
«Все в порядке двумя меньше…»
«Кем двумя?»
«Врагами…»
«Какими врагами, вояка? Ты уверен, что это не просто прохожие?»
«Уверен, у них автоматы».
«Ну, ладно, конец связи».
Началась битва…
Я толкнул дверь и увидел автоматчика, бежащего за окном метрах в пятидесяти. Я заметил его, он заметил меня, что побудило того же меня «нырнуть» в глубь туалета. После разлетелось вдребезги доказательство существования сортира. Почтив память плитки двух секундным бездействием, я высунул дуло автомата (в этот раз это был русский АН (автомат Никонова «Абакан» с магазином на 60 патронов; наиболее удачный калибр – 5,45, сверхскоростной темп срельбы – 2000 в/мин., почти рекордная начальная скорость в 950 м/сек., малая отдача благодаря уникальной системе отхода ствола при стрельбе, а также специальный режим стрельбы по два патрона (при выстреле звук сливается в один) и высокая точность, словом не автомат, а сказка – оружие двадцать первого века) и надавил на курок, затем вылез из теперь уже никчемного помещения и увидел того же самого «героя», но с пятью дырками в груди. «Старею», – подумал я: выстрелил шесть раз, а попал только пять. За окном больше никого не виднелось, а выстрелы, как по сигналу прекратили портить мой слух.
«Не шевелиться ровно две минуты», – сказал я в рацию. Две минуты прошли, шорохов не было, керамика и стекла здесь уже не существовали, а за окнами лежала куча трупов.
«Хорошо, идем группами к лесу с интервалами в три минуты (группы давно уже были распределены по порядку и составу: №1 – Я и Полацци, №2 Сальваторе и Рож, №3 – Булатовы и, наконец, №4 – «Призрак»; на самом деле целесообразнее было бы совместить Люттвеца с Рожем, поскольку командир, каким я являюсь обычно не состоит ни в одной паре, но немец привык работать в одиночку).
Не буду тянуть резину: все удачно добрались до подступов к лесу, правда, Михаэль немного запоздал: «Ты чего возился так долго? Часы дома забыл?»
«В той ситуации не терять время можно было только одним способом…»
«Каким?»
«Сложить оружие».
«Чего ж ты не сложил?»
«Хе-хе, шутишь, командир».
«Ну, ладно, нам предстоит не длинный путь в 9,5 километров, эээ, кстати, кто-нибудь прихватил с собой спрей?»
«Я взял, командир», – отозвался Эмильен.
«А я заметил, что оно замечательно действует», – подтвердил Данила и хлопнул французу по плечу, раздавив насекомое.
«Не понял…»
«Комар. – Булатов показал паразита, доставая из заднего кармана склянку, – Вот это поможет гораздо лучше».
Крах трехэтажной империи
8:46 16 августа.
Как ни удивительно, но до стен и, перебравшись через забор, до дверей особняка мы добрались без приключений (там было две двери, у одной №1 и №2, у второй – остальные).
Заиграли инструменты атаки – я вынес дверь сам не знаю к какой матери, мы впорхнули внутрь, как бабочки, оря и сшибая всех и вся на своем пути.
Ничего не делали заготовки обороны – трупы охраны оставались там, где их нашла моя или, в крайнем случае, не моя пушка. Создалось впечатление, что мы вандалы, а они бедные и богатые, мирные и воинственные, слабые и сильные… жители Рима.
Из большой залы, соединенной со входом, тянулся широкий коридор, поворачивающий направо и налево (№-а 1, 2 распределились соответственно). Пробежав несколько метров и расстреляв за это время троих оборонявшихся, я присел, чтобы перенестись в дом (мало ли, может это душа тут носится, как угорелая, а тело вон еще за тем поворотом). Marlboro последовал моему примеру.
Перенесшись в «Рим», я смог увидеть то, что увидел. Меня окружал не длинный, жирный коридор, по бокам которого еще не раздолбанные каким-нибудь варваром двери.
О! Вот одна отворяется, а там чья-то «тыква», уже разбитая моей пулей (на всякий случай в этот раз в обойме красовались бронебойные). «Тыква» и все остальное завалилось, упало, грохнулось, все, что хотите, с вершины к подножию. Подножие (то есть ковер) смялось, скульптура, стоящая рядом, пошатнулась, а я остался все таким же спокойным, попер дальше, поочередно заходя в каждую каморку.
Схема проникновения не сложная: я выношу дверь все к той же матери, Полацци прикрывает, я вламываюсь в помещение, Полацци замыкает тылы; иногда туда залетала стандартная ручная граната.
В одной сидело нечто вроде ученого (посчитан ненужным, поэтому мертв), во второй пусто, в третьей двое (один с автоматом, другой с битой), убитых мной.
Коридорчик в конце опять-таки «расплодился». Пришлось итальянцам разойтись: я – направо, Marlboro – налево.
Мой ход оказался весьма симпатичным: пол превращался в лестницу, идущую вниз, стены, с расстоянием 66 сантиметров друг между другом (у меня отличный глазомер), обтекали противной желтой жидкостью, но там сидела только одна дверь. Около нее я остановился, чтобы перезарядить Никонова (лучше это делать перед дверью, чем за ней), и тут она открывается, а за ней «ас» со стволом.
Я схватился за нож, приделанный на поясе, и нанёс сильный колющий удар сверху обратным хватом в открывальщика. Тот зашатался, а я, подумав, что этого не достаточно звезданул в него коленом. Жертва свалилась на «голый» бетон с целым фонтаном собственной крови.
За ним раскрылась целая комната пыток…
Пустой «Сарай» напоминал квартиру Джека Потрошителя, крови на многочисленных привязанных цепями телах на столах, больше, чем на только что зарубленном мной хранителе, но это станция конечная, поэтому лучше идти назад.
Я вернулся на место разделения группы и поплёлся в сторону Полацци. Его дорога оказалась куда приятнее моей: в проём могли уместиться сразу три существа. Зато работы у него было побольше: тела валялись тут и там, эээ, минуточку, это же он. ОН – Marlboro, не понятно, что делает на ковре.
Да нет, понятно – лежит с двумя дырами в торсе.
Я склонился, измерил пульс и прошептал: «Дружище, ты как?» Несмотря на то, что пульс тикал, дружище молчал: скорее всего, ему осталось не долго.
Я быстро связался с Рожем: «Док, как слышишь меня, Док!» – ни фига, связался с Константином: «Кон, тут у меня… Кон, Кон!» Ничего, кроме шипения. «Да, где вы все?!» – заорал я в средство связи. Отозвался «Призрак»: «Командир, чего шумишь?»
«Ты, где?»
«Какой-то коридор, погоди, это не ты там присел… я сейчас пальну в лампу, стоящую в метре от тебя…»
«Что, что… не понял… Алле, алле, АЛЛЕ!!!»
Раздался выстрел, от которого лампа, отдыхавшая около меня разлетелась на сотню себе подобных. «Это, кто шалит?», – подумал я и сказал в рацию, – «погоди, тут кто-то балуется».
«Кто балуется? Так лампа разломалась?»
«Какая лампа… ах, да… откуда ты знаешь?»
«Так это я ее…»
«Чего ты ее?»
«Разбил».
«Как?»
«Выстрелом из огнестрельного оружия, ВОТ КАК!!!»
Я пригляделся, увидел Люттвеца, присевшего в двадцати пяти метрах от меня, встал и крикнул: «Живо сюда, есть раненые!».
После короткого «кроссика», мне был задан вопрос, где он, тот самый раненый. Я указал на валявшегося без сознания Полацци: «Ты займись им, а я выясню, что с остальными».
Я пробежал развилку, расставания группы №1, затем №1 с №2 и направился вслед за второй группой, их дорога тоже делилась (на сей раз мой выбор лежал в пользу левой стороны).
Та же самая картина, но теперь-то он (Эмильен Рож) был мертв…
Глаза открыты, скрючившаяся поза, в руке тесак, воткнутый в горло его же убийце, держащему «Барракуду» (бельгийский шестизарядный револьвер). Француз умер от пулевого ранения в голову…
Сняв берет, я почтил память нормандца (он родился именно там) 30 секундным молчанием (времени мало).
Но теперь хоть понятно, почему последний не ответил…
Попытавшись еще раз связаться с Константином и удостоверившись, что никто не отвечает, я понесся в «район русской доверенности».
Покойников там было больше, чем во всех остальных зонах вместе взятых (с русскими всегда так). Вот чего-то самих русских не видать, поэтому я зарычал в рацию: «Данила, Константин, прием!!!» В этот отзыв состоялся: «Командир, это Данила, как слышите меня, ко…»
«Почему не выходил на связь?!»
«А разве она была?»
«Была!»
«Правда?»
«Да».
«Нет, серьёзно?»
«Нет, я пошутил… Отвечай на вопрос!»
«Командир, связи не было…»
«Как это не было, ты что плетёшь?!»
«Чистая правда».
«Так в чём же дело?»
«Ну… не знаю…»
«У вас все в порядке?»
«У меня – да, у Константина, наверное, – тоже, мы расстались на прошлом повороте минут пять назад…»
«БЫСТРО К НЕМУ!!! Ты понял, К НЕМУ!!!»
«Отлично понял… уже иду искать…»
Сам я в этот момент глядел на лестницу, идущую вверх, и решил проверить, что там. Она (тобиш лестница) насчитывала около двадцати не трещавших ступенек.
Так… в ход пошли выстрелы, дело в том, что один «черт» занял оборону у входа на второй этаж. В результате он остался с отстреленной головой.
Приподнявшись на пару нетрещалок, я выглянул и, не увидев ни «души», решил немного отдохнуть от вечной беготни и мордобоя. И тут во все глагольствует рация: «Командир, это Сальваторе, первый этаж наш!»
«Замечательно, приступайте ко второму».
«Хорошо…»
«Что у вас там с Константином?»
«Пуля в рацию попала, а вот Эмильен…»
«Я знаю, знаю… Скажите Кону, чтобы осмотрел все трупы».
«Хорошо…»
«Что с Фрэнком?»
«Из-за бронежилета, только синяки, он может продолжать операцию…»
«Пусть поможет Константину. Конец связи».
Второй этаж оказался в состоянии одной большой комнаты, или вернее зала, в котором никого не оказалось.
«Второй этаж захвачен, командир», – сообщил мне Карло, стоящий в двух шагах от меня и от лестницы на третий этаж вместе со все командой, за исключением «могильщика» Константина и покойника Эмильена. «Да вижу я… – огрызнулся я, – На верху взять всех живыми».
«Понятно».
Плотной общей группой мы начали продвижение на финишный этаж, лестницу, которую на этот раз никакой умник не охранял. А на всем этаже оказался только один охранник… эээ… а где же тот за кем мы пришли? Может мы его где-то пропустили… А тот в халатике… Я вышел на связь с Константином: «Кон, посмотри первую комнату направо от развилки коридора… эээ… главного входа».
«Только что глядел…»
«И, что…»
«Командир, смотри», – прервал меня Данила.
«Кон, погоди… Что там ещё?»
«Стальная лестница наверх в шкафу».
«Поднимись и проверь. Ну… так, что там, Кон?»
«Паспорт гражданина Джорджа Гаррисона…»
«Джорджа Гаррисона?»
«Да».
Очевидно он брат цели, но, где же сама цель?
«А, что тогда у охранников?»
«У них удостоверения агентов ФБР… ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ…»
«Эй, а это ещё что?!»
«Похоже копы».
«Фрэнк, Кон, хватайте тело Рожа и мухой сюда!!! На третий!!!»