– Я слышала эти истории. Между прочим, их не видели уже несколько десятилетий.

Стори бросила взгляд на Ярена, закатив глаза, и протиснулась сквозь толпу к небольшому стенду, где женщина продавала лекарства, некоторые действенные, а некоторые скорее убьют пациента, чем вылечат. Стори взяла маленькую зеленую бутылочку с надписью «Тоник от лихорадки» на этикетке.

– Какой состав? – спросила она продавщицу, наклоняя бутылек и изучая вязкость жидкости.

Пока женщина перечисляла ингредиенты, Ярен обвел взглядом рынок и тут же заметил Ларса. Молодой человек помахал рукой, его яркие волосы приветственно качнулись, прежде чем он вернулся к разговору с мясником. Тут была и Мегги, женщина с грозными бровями. Она посмотрела на Ярена, очевидно, все еще недовольная его словами о магии.

– Кого ищешь? – спросила Стори, протягивая продавщице монетку и засовывая в сумку коричневый бутылек без этикетки.

– А, никого конкретного, – ответил Ярен. Но тут же осознал, что искал девушку со светлыми волосами. Так глупо. Он знал, что эндланцы не покидают остров, волшебное озеро или нет.

Губы Стори изогнулись, словно она собиралась что-то сказать.

– Я надеялся купить мед, – добавил он. – Но не могу найти продавца.

Его маневр сработал. Мед продавала симпатичная молодая женщина, и на основании этого Стори сделала свои собственные выводы.

– Она приходит только раз в две недели, – сказала Стори, беря Ярена под руку.

– Как ты думаешь, почему местные жители так одержимы магией? – тихо спросил он, пока они шли по рынку. – Может, дело в разреженном горном воздухе? В лишнем свободном времени?

Она покачала головой.

– Не знаю. Но я чувствую нечто подобное, когда нахожусь в лесу. Он вовсе не похож на лес у нас дома.

Они переехали из города, расположенного более чем в двух неделях езды отсюда, когда Клаус, который знал маму Ярена еще девочкой, написал Степану, описывая изобильные леса, чистый воздух и приветливых жителей. До сих пор все это оказывалось правдой по большей части.

Они вернулись, а старик все еще рассказывал историю про волка, который теперь вырос до размеров дома. К этому моменту собралась целая толпа, и Стори подтащила Ярена поближе, чтобы послушать.

– Мой пес пошел за ним, – говорил старик. – Я продолжал его звать, но он не слушал.

– Ты уверен, что снова не напился, Том? – спросил мужчина помоложе. – Как правило, чем больше эля ты выпиваешь, тем более причудливыми становятся твои истории.

– В последний раз был тролль, – напомнил кто-то.

– А до этого феи!

Ярен обнаружил, что кивает в знак согласия. По крайней мере несколько человек в этой деревушке имели здравый смысл.

Но старик проигнорировал их насмешки и потянулся к карману. Он вытащил большой клык.

– Я вытащил это из тела моего бедного Альфи, когда волк оставил его. И не говорите, что вы видели нечто подобное, если только вы все сами не напились!

Ярен и Стори посмотрели друг на друга широко распахнутыми глазами и медленно попятились из толпы.

И когда уже шли по тропе домой, Стори повернулась к Ярену:

– Это было…

– Странно? Чудно? Пугающе?

Девушка многозначно кивнула.

– Именно. Начинаешь верить в магию, да? – спросила она, толкнув его в плечо.

Ярен усмехнулся:

– Едва ли. Но начинаю верить, что местные даже более чокнутые, чем я думал. – Он указал на сумку сестры. – Что ты купила для Головастика?

– О, обычный рыбий жир. Я собираюсь сказать ей, что это средство от лихорадки. Надеюсь, вкус у него настолько ужасный, что в ближайшее время у нее не возникнет соблазна снова притворяться больной.

Глава девятая

Время летит слишком быстро, думала Леэло, пока они с Сейдж шли через остров к их сегодняшнему месту патрулирования. Она продолжала спать в комнате Тейта после ночи фестиваля.

Некоторое время после весеннего праздника казалось, что Фионе стало лучше, но потом ее состояние ухудшилось. Чаще всего она едва могла подняться с кровати, и Леэло подозревала, что причина этого, по крайней мере частично, крылась в осознании того, что ее единственный сын скоро их покинет. Тейту удавалось сохранять спокойствие перед семьей, по ночам он плакал во сне.

Весна все же наступила, остров оделся в зелень, и с каждым днем из земли пробивалось все больше цветов. Сегодня вечером должна была состояться бойня, ритуальное убийство. Каждая семья принесет в жертву животное, чтобы поблагодарить Лес за изобилие и защиту от чужаков. После этого Лес полностью пробудится. Леэло ужасало подобное – запах крови, резкие агрессивные ноты смертельной песни. Но смысла сопротивляться не было – она знала, что ей придется пойти.

Сейдж толкнула Леэло локтем, когда они уселись на бревне, наблюдая за противоположным берегом.

– С ним все будет хорошо, ты же знаешь.

Леэло покрутила травинку между пальцев.

– Нет, я этого не знаю, Сейдж. И никогда не узнаю. – Она подумала об огне, который Тейт пообещал разводить для нее, но не имела понятия, удастся ли ему это. Он был еще слишком юн, и если чужаки были хотя бы наполовину так ужасны, как рассказывала Китти, то брату грозит серьезная опасность.

– Он умный парень, – сказала Сейдж. – Более изобретательный, чем ты думаешь.

– Ему даже нет двенадцати. Чем мы занимались в его возрасте? Играли с ягнятами и собирали грибы? С тем же успехом его можно бросить волкам.

Сейдж ответила не сразу.

– Ты права. Прости. Не знаю, как помочь тебе справиться с этим.

Леэло вытерла влажные щеки рукавом.

– Ты не можешь помочь. Никто не может.

– Тогда что я могу сделать?

Леэло посмотрела сестре в глаза, с облегчением обнаружив в них искреннее беспокойство.

– Попытайся понять, каково мне. А если не сможешь, просто будь рядом.

– Думаю, это мне по силам. – Сейдж обняла ее за плечи. – Ты вернешься в нашу комнату, когда он уйдет? Там одиноко.

Леэло кивнула.

– Да. Я просто… хочу провести с ним как можно больше времени, пока могу.

Девушки вздрогнули от всплеска на противоположной стороне озера. Они встали, вглядываясь в даль. На берегу стояла компания деревенских жителей, они бросали камни в воду и пели выдуманную песню высокими противными голосами. Это было необычно. Молодежь иногда подначивала друг друга прийти на берег, чтобы доказать, что у них достаточно храбрости встретиться с островитянами и они не боятся песен эндланцев.

Леэло снова подумала о сегодняшнем ритуале и пожелала, чтобы эти глупцы убрались подальше. Они даже не представляли, с чем имеют дело.

– Доложим о них? – спросила Леэло.

Несколько секунд Сейдж смотрела на компанию, а затем покачала головой:

– Нет. Наша смена кончилась, и они неопасны. – Она подняла лук и взяла Леэло под руку. – Идем. Маме понадобится помощь с ягнятами. Прошлой ночью родились двойняшки.

Леэло улыбнулась, когда они оставили чужаков наедине с их грубыми словами и ругательствами, радуясь, что ей есть о чем еще подумать.

– Тейт может прийти? Он любит ягнят.

– О, думаю, это безопасно. Главное, убедиться, что мама не видит.

Девушка взвизгнула от восторга, заставив Сейдж рассмеяться, и на мгновение Леэло почувствовала прилив надежды. Даже Фиона сегодня выглядела немного лучше. Когда они вернулись домой, она вязала, сидя у камина в кресле-качалке.

– Куда ты собралась, любовь моя? – улыбаясь, спросила она Леэло.

– Посмотреть на ягнят. Одна из овец принесла двойню прошлой ночью.

– Надеюсь, вы возьмете с собой Тейта. Он хандрил весь день напролет.

– Возьмем, – ответила Леэло, поцеловав маму в лоб, который был блаженно прохладным и сухим.

– Вам стоит заглянуть к Изоле, возможно, она тоже захочет пойти. Розалия говорит, она целыми днями не выходит из дома. Немного солнца пойдет Изоле на пользу.

Сейдж выглядела потрясенной.

– Нам нельзя с ней разговаривать. Мама сказала, совет запретил.

– Совету необязательно знать, – резко ответила Фиона, – А теперь идите. Я скажу Тейту, чтобы он встретил вас на пастбище.

Сейдж ныла всю дорогу до дома Изолы, пытаясь убедить Леэло передумать.

– У нас будут проблемы. И почему мы должны рисковать нашей репутацией ради нее? Она ужасно поступила, Леэло.

– Она ошиблась один раз, Сейдж. Как долго ей теперь страдать из-за этого?

– Я не говорю, что она должна быть наказана навечно. Я не понимаю, почему именно мы должны подставлять свои шеи ради нее.

– Тогда кто должен?

Сейдж закатила глаза.

– Ты говоришь как тетя Фиона.

– Мы просто пригласим ее. – Леэло постучала в дверь, в то время как Сейдж нетерпеливо постукивала ногой, пока они ждали Розалию. Женщина, впустившая их внутрь, выглядела изможденной.

– Хорошо, что вы пришли. Возможно, вам повезет больше, чем мне, – сказала она, закрывая за девушками дверь.

Изола сидела у окна, глядя на Лес с отсутствующим видом. Леэло не нужно было спрашивать, чтобы понять, что она думала о Питере.

– Мы идем посмотреть на ягнят, Изола, – ласково начала она. – И подумали, что ты, возможно, захочешь к нам присоединиться. Свежий воздух может помочь.

Изола отвела стеклянные глаза от окна и посмотрела вверх на Леэло.

– Сомневаюсь.

– Ну, тогда помогут ягнята. Невозможно не улыбнуться, глядя, как они резвятся в первый раз.

На долгий миг Леэло поверила, что Изола откажется. Но потом девушка встала и кивнула:

– Хорошо.

Пока они шли к пастбищу, где паслись овцы, Леэло вдыхала ароматы весны: изрытой червями почвы, молодой травы, нагретых солнцем камней и влажного мха. В тени земля была рыхлой от весенних дождей, но тропа оставалась сухой. На каждой поляне росли цветы: ландыши, нарциссы и гиацинты. Леэло сменила лосины и тунику Стража на одно из весенних платьев, сшитых мамой. Чтобы отогнать затяжной холод, сегодня она надела свой любимый свитер – мягкий кардиган в яркую полоску.

На лугу было пять овцематок, кормящих ягнят, все с кремовой шерстью и шишковатыми коленями. Овца с двойняшками была самой послушной. Тейт был уже у забора, пытаясь соблазнить ее пучком травы. Она нетерпеливо пробиралась вперед, малыши спотыкались, пытаясь одновременно ходить и сосать молоко – навык, которым они еще не овладели.

– Она такая хорошая мама, – заметил Тейт, поглаживая овцу по мохнатой голове.

Сейдж оттолкнула его с дороги.

– Такова ее природа.

Тейт и Леэло переглянулись: они-то знали, что не все матери такие добрые и любящие и не каждой женщине материнство в радость так, как их маме. «Может, у овец по-другому», – подумала Леэло.

– Как их зовут? – спросила Изола, подняв голову и взглянув на малышей.

Сейдж закатила глаза.

– Зовут? Они не домашние питомцы, знаешь ли. Мы держим овец для разведения и шерсти, а баранов, скорее всего, рано или поздно съедим. Ты ведь не даешь имя своему ужину.

Леэло хмуро посмотрела на Сейдж. Изола заинтересовалась хоть чем-то, а сестра изо всех старалась ее подавить.

– Думаю, мы должны назвать Флиси вон того, – предложил Тейт, указывая на новорожденного барана.

Леэло улыбнулась, увидев, что в глазах Изолы появился едва заметный блеск.

– А что насчет второго? – спросила Изола у Тейта.

Он подумал секунду.

– Виси.

– Это даже не имена, – фыркнула Сейдж.

Тейт не обратил на нее внимания и сорвал немного травы для мамы овцы.

– А тебя я назову Клевер.

Леэло казалось, что ее сердце выпрыгнет из груди от любви к маленькому брату, и тот прилив надежды, который она почувствовала ранее, исчез. Тейт был слишком хорошим для внешнего мира, слишком невинным. Ему придется уйти далеко. Достаточно далеко, где люди ничего не знают об Эндле и ее обитателях. А значит, что, скорее всего, он будет слишком далеко, чтобы вернуться зимой.