– Тогда спрячь девчонку до тех пор, пока он не очнется! Пусть исчезнет. Чтобы ее не видели рядом с тобой!

Я нахмурился и залпом опрокинул в себя добротный виски.

– Спрячу, не сомневайся. Но она будет со мной. Это не обсуждается.

Тяжело вздохнув, отец подошел ко мне.

– Макар, надо жить дальше, – крепко сжав мои плечи, произнес он. – Твоя первая жена нашла в себе силы переступить через боль. Она родила детей и счастлива в браке. Ты тоже еще можешь быть счастлив. Не стоит себя хоронить. Я подумаю, что еще можно сделать, чтобы унять пыл обманутого жениха. А ты береги себя. И ее.

– Спасибо, папа.

Я сжал его крепкую сухую руку. Он сурово кивнул и вышел из моего кабинета.

Налив себе еще выпить, я подошел к окну. Освещенная ночными фонарями пристань тихо дремала. Еще месяц полтора, и здесь будет очень оживленно. Пристань до отказа забьют дорогие яхты, а у нас в клубе будет столько забот, что поспать будет некогда…

«Ты тоже можешь быть счастлив…» – всплыли в голове слова отца.

Легко ему говорить! После потери того, кто должен тебя пережить, невозможно оправиться.

Я стал одиночкой. Бутылка стала моим лучшим другом. Я с завидной регулярностью топил свое чувство никчемности в алкоголе, ведь отец, допустивший гибель своего сына, не имеет права на счастье!

Там, за моей спиной в стеклянном серванте стояла фотография, с которой на меня смотрел другой Макар. Счастливый отец и муж… Я боялся обернуться. Таращился в темную полосу моря за окном и почти не дышал. Грудь сковала тяжесть потери.

Я таращился в море, потому что меня могло понять только море. Анна была единственной женщиной, которая носила море в своих глазах. Отныне это была моя Анна. Хотел бы я начать все с начала? До вчерашнего утра я был уверен, что нет. Но теперь, когда Анна ждала меня в моих апартаментах и нуждалась в защите, мое убеждение дрогнуло.

«Испорть меня…»

Я с силой сжал кулаки. Лишить Анну невинности – значит, взять на себя ответственность. В свете последних событий я не посмею этого сделать, по крайней мере, до тех пор, пока не получу развод. Ведь забрать ее честь и не дать взамен свою фамилию – подло.

В дверь кабинета постучали. Через мгновение ко мне заглянул Эрик. У него в руках была черная папка.

– Как Аня? – Я встревоженно взглянул на него.

– Отправили ее в твой номер. Из ресторана ей принесли горячий чай и пирожные. Думаю, с ней все будет в порядке.

– А как Алекс?

– Поправится. Ему повезло, вовремя успел откатиться в сторону. Хочешь знать, почему на Анну открыли охоту?

Я приподнял бровь.

– И почему же?

– Я был у адвоката Станислава Окунева. В случае его смерти девчонка становится наследницей бойцовского клуба. Я так понимаю, сегодня утром должна была произойти очень хорошо спланированная акция: Станислав Окунев гибнет от пули, а за его дочь, наследницу, Жоржолиани заплатил ее мачехе хорошие отступные. Анну должны были заставить подписать брачный контракт и отдать бойцовский клуб своему великовозрастному супругу совершенно бесплатно. Ведь то, что заплатили мачехе, не идет ни в какое сравнение со стоимостью бойцовского клуба. Но план дал сбой. Окунев выжил и продолжается цепляться за жизнь в больнице, а его дочка сбежала.

– Ну и дела! – Я озадаченно потер подбородок.

– Бойцовский клуб приносит хороший доход. Бои гладиаторов, которые устраивают на арене за деньги, очень популярны в нашем округе. Сюда едут, чтобы поглазеть на мускулистых красавцев в броне и попытать удачу, делая ставки на понравившегося гладиатора. Все, как в древнем Риме. Только гладиаторы не рабы, а свободные мужчины, жаждущие снискать славы в боях на арене. Боюсь, Макар, это не последняя встреча с Жоржолиани. Он еще попытается забрать свое.

Эрик вручил мне папку.

– В общем, поздравляю, хороший выбор. Если женишься на девушке скорее, чем Жоржолиани, получишь доступ к бойцовскому клубу, – подколол меня он.

– Не смешно! – фыркнул я. – Надо усилить охрану палаты, в которой лежит ее отец. Как знать, на что способен Жоржолиани? Вдруг все же решит довести свой план до конца? Пошли туда людей. Пусть дежурят круглосуточно.

– Там дежурят люди из бойцовского клуба. Я с ними разговаривал. Они в курсе положения дел, и у них свои расклады. Отец Анны под защитой. Наше дело – оберегать Анну, раз уж ты в это ввязался.

– Эрик, что бы ни случилось, прикажи охране не выпускать ее из клуба! И пусть за ней присматривают. Мало ли, что девчонке придет в голову? Решит навестить отца, или пойти на поиски пропавшей крестной… Сам знаешь, какими взбалмошными бывают женщины.

– Уж я-то знаю! – скривился Эрик.

Когда я вернулся в номер, в гостиной царил полумрак. Анна сидела на диване, закутавшись в теплый плед, и смотрела в окно на темнеющую вдалеке полосу моря.

– Согрелась? – Остановившись перед ней, я испытующе взглянул на нее.

Ее губы тронула нежная улыбка.

– Я приняла горячий душ, выпила две чашки горячего чая, и теперь я в норме. Но если ты не против, плед я пока оставлю себе. Хочешь чаю? Там осталось еще на одну чашку.

Не дожидаясь ответа, она взяла греющийся на подставке со свечкой внутри стеклянный чайник и налила чай в чашку.

Я завороженно смотрел на нее. Ее темные волосы, еще слегка влажные после душа, рассыпались в беспорядке по плечам. Плед соскользнул вниз, обнажив хрупкое плечо.

Она вся была, как изящная фарфоровая куколка с изумрудными глазами и длинными темными волосами.

«Испорть меня! Сегодня же…»

В глазах потемнело от желания взять ее. Едва сдерживаясь, чтобы не дернуть Аню на себя и не покрыть поцелуями ее полуобнаженное тело, я осторожно взял чашку горячего чая у нее из рук и сел на безопасном от нее расстоянии.

– Ты в курсе, что являешься наследницей бойцовского клуба? – желая отвлечься от порочных мыслей, спросил у нее.

Она покачала головой.

– Я не хочу ничего знать о бойцовском клубе! Драки, сражения, ставки – это все не для меня. Я женщина! Женщинам не место среди гладиаторов. Уверена, отец воспитывал меня вдали от всего этого не просто так. Он хотел, чтобы у меня был хороший муж. Тот, с кем я буду, как за каменной стеной. И ему даже в страшном сне не могло присниться, что я встану во главе его клуба!

Вынырнув из кокона-пледа, она резко подвинулась ко мне и обвила мою шею руками.

Я ощутил исходящий от нее аромат карамели и яблок и замер. На ней была длинная льняная ночная сорочка, но опытный взгляд подсказывал мне, что под сорочкой ничего нет.

Не удержавшись от соблазна, я мягко коснулся ладонью ее лица. Анна осторожно выдохнула и прикрыла глаза.

Я не сдержался и коснулся губами ее губ. Поцелуй, страстный и нежный, обволакивал и обжигал одновременно. Руки против воли скользили по ее плечам и спине, с удовлетворением отмечая отсутствие лифчика.

– Испорть меня, – с вызовом шепнула она, и я, запустив пальцы в темные волосы Анны, властно прижал ее к своему сильному телу.

Я слышал, как ее тело пронизывает дрожь и как громко стучит ее сердце.

Не отдавая отчета в своих действиях, я огладил ее хрупкие плечи. Тонкая сорочка, едва задержавшись на них, соскользнула вниз. Я замер на мгновение, любуясь ею. Округлая грудь с тугими крупными сосками сводила меня с ума, рассыпавшиеся по обнаженным плечам темные волосы вызывали дикое желание уложить ее на диван и взять.

В джинсах стало так тесно, что мне пришлось стиснуть зубы.

Я резко привлек Анну к себе и жадно впился губами в ее рот.

Я целовал ее губы, шею, терзал и покусывал нежную кожу упругой груди, заставляя стонать и выгибаться мне навстречу.

Подрагивая в моих руках, в полумраке гостиной она медленно сдавалась под моим напором.

С ее губ сорвался слишком громкий стон, и я вдруг очнулся от любовного морока.

– Анна, хватит, пожалуйста! – Резко сжав ее запястья, я убрал ее руки от своей шеи и отодвинулся.

– Что… что такое? – Она непонимающе взглянула на меня. Растрепанная, зацелованная, обнаженная, Анна растерянно хлопала длинными ресницами.

– Я не свободен, пойми! Если я сделаю то, чего ты хочешь, это… это будет неправильно! Иди в свою спальню, немедленно! – с досадой прикрикнул на нее я.

– Струсил, да?! – воскликнула она, и в ее огромных зеленых глазах сверкнули слезы.

– При чем здесь струсил?! Разве ты не понимаешь, что все не так просто?!

Анна не ответила. Торопливо натянув сорочку, она вскочила с дивана.

– Аня!

Я перехватил ее запястье, но получил болезненный удар в плечо. Дверь ее спальни слишком быстро захлопнулась, а следом щелкнул замок.

Разозлившись, я с силой хлопнул дверью ванной комнаты.

«Да здравствует холодный душ!» – злясь на себя за то, что поддался соблазну и едва не лишил девчонку невинности, прорычал я, беспомощно провел рукой по взлохмаченным волосам и скинул с себя одежду.

Я простоял под душем около сорока минут, прежде чем решился выйти из ванной комнаты.

Анны в гостиной не было. Дверь в ее спальню была плотно закрыта.

«Обиделась!» – с досадой подумал я. Мне стало неловко. Мог бы и не отсылать ее в спальню, как нашкодившего ребенка. Сам виноват! Нечего было ее целовать…

Подошел к ее двери и тихо постучал.

– Убирайся! – послышался резкий ответ.

«Ну, и ладно!» – нахмурился я и громко хлопнул дверью своей спальни.

Я улегся на постель и выключил свет. Как странно, мы знаем друг друга всего сутки, а меня разрывает от желания обладать ею! Эти изумрудные глаза, чуть пухлые губы, длинные волосы… Как будто я знал ее всегда. Как будто она всегда здесь жила.

«Моя», – пронеслось в голове, прежде чем сон меня сморил.

Глава 15. Макар Вишневский

Когда я проснулся, за окном светило яркое солнце.

Взглянув на часы в мобильнике, я чертыхнулся: начало одиннадцатого! Как я мог так долго спать?! Обычно в восемь часов утра я уже у себя в рабочем кабинете.

Дверь в спальню моей соседки по номеру была приоткрыта. Ее самой не было.

Еще и Анну проворонил! Ох, надеюсь, Эрик знает, за что ему платят зарплату!

Едва освежившись в ванной, я натянул первое, что попалось под руку – джинсы и голубой джемпер – и ломанулся на поиски своей зеленоглазой бестии.

– Если ты ищешь свою красотку, то она в ресторане! – фыркнул столкнувшийся со мной на первом этаже Эрик. – Пыталась заплатить за горячий шоколад, но с нее не взяли денег. Кажется, ее это разозлило.

– Правильно сделали! – буркнул я, пригладил ладонью взлохмаченные волосы, поправил светло-голубой джемпер и двинулся в ресторан.

Анна сидела на том же месте, где мы с ней накануне пили горячий шоколад с ромом. Платье миди из мягкой шерсти с высоким воротником превратило ее в элегантную леди. Даже легкие кеды не портили этот образ. Темные волосы рассыпались по плечам тяжелыми локонами, точно так же, как ночью, когда я сдернул с ее плеч сорочку. От воспоминаний о ее красивой груди с крупными сосками в джинсах в одно мгновение стало снова тесно. Снова, мать его! Похоже, надо звонить адвокату. Пусть судья поторопится с разводом! Долго я так не протяну.

Я подошел к столику и громко отодвинул стул. Анна не пошевелилась. Все так же смотрела в большое окно на свежее море и чаек.

– Доброе утро, Анечка! – прочистив горло, нарочито громко произнес я.

– Недоброе, – последовал хмурый ответ. – Я не смогла заплатить за свой горячий шоколад.

– Здесь с тебя не возьмут денег. Почему ты не заказала что-нибудь на завтрак?

– Не заказал и не заказала! – буркнула она и снова уставилась на море.

Ясно. Обижается. Какой же она еще ребенок!

– Хватит дуться! Лучше давай позавтракаем. – Я попытался поймать ее руку, но она резко отодвинулась.

– Не хватит! Ты отверг меня ночью! – Ее губы дрогнули в горькой усмешке.

Я закатил глаза.

– О, Ваше Высочество, простите, что не лишил вас невинности!

– Говори тише! На нас люди оборачиваются!